за которой ничего нет? Или в твоем понятии это сфера, которая ограничивает
собой всю нашу вселенную с огромным числом звезд и галактик? Ну хорошо,
предположим даже, что есть такая сфера; но невозможно же, чтобы за этой
сферой ничего не было, наверняка там есть другие миры и другие звезды, и
другие галактики..." Аналогичные тирады, имеющие целью доказать
бесконечность времени, тоже не будут иметь успеха. Все эти вопросы,
обращенные к ребенку, бесплодны. Потому что ребенок живет в своем
собственном, отличном от нашего, свете, возможно, в таком, в котором жили
наши предки всю свою разумную жизнь. А мы, взрослые, современные люди,
осмотрительно покинувшие ветхий дом и переехавшие в новый, мы, имеющие уже
другой мозг, оплетенный уже другими знаниями, будто ствол несчастного
дерева корнями подлого фикуса, - не можем постичь своих предков и своих
детей, точно так же, как они не могут постичь нас, и мы считаем, что они
просто глупы. Что касается меня лично, то я в детском возрасте всегда
соглашался со взрослыми, когда речь заходила об этих извечных вопросах
пространства, и времени. Я соглашался с ними на словах, для того, чтобы не
казаться им глупым, но сам я не воображал ничего подобного, и, как ни
старался, вообразить не мог.
Рассуждения о заборе казались мне крайне вульгарными, а весь мир, вся
вселенная мне лично мыслились так: какая-то чернота, в которой плавают
отдельные белые точки - звезды и планеты, а потом эта чернота светлеет и
постепенно переходит в некую яркую черту или сферу, за которой уже ничего
нет. А поскольку не может быть так, чтобы за этой чертой ничего не было,
то там, значит, есть Нечто. Или Некто. И сразу я сам себе задавал вопрос:
"Ну ладно, а что же дальше, за этими Нечто или Некто?" И тут я приходил в
ужас, потому что и так быть не могло и не так быть не могло. Дикий страх
охватывал меня, чуть только я задумывался над этим, и я поскорее отгонял
от себя такие мысли. Ручаюсь, что то же самое испытывали и средневековые
люди, и точно так же они отгоняли от себя страшные мысли и старались как
можно скорее избавиться от того, кто задавал им такие вопросы. Знаешь ли
ты, Сергей, за что убивали они и сжигали на кострах самых великих своих
ученых?
- Да. Это открылось мне теперь, после твоих объяснений,- вежливо ответил
Сергей.
Поль засмеялся.
- Ну, вижу, ты ни черта не понял из всего мною сказанного.
Он замолчал, нахмурился и внимательно уставился глазами в какую-то точку
на потолке.
- Понять тебя не сложно,- ответил Сергей и машинально посмотрел туда же.
Там не было ничего интересного: обыкновенная точка на потолке.- Однако,
мне кажется, мы слегка отклонились от темы нашего диспута.
- Ничуть не бывало,- возразил Поль.- Сейчас ты поймешь, к чему я веду.
Меня гораздо больше интересует то, каким образом я отказался от "порочных"
взглядов и перешел на "верные" позиции, на позиции своих взрослых
оппонентов. Мне кажется, я просто свыкся с мыслью о бесконечности
пространства и времени, и мне стало странно и смешно вспоминать о детских
воззрениях. Произошел еще один, новый перелом в сознании: из мистического
оно превратилось в рациональное, в сознание современного человека. Я вышел
из средних веков и вступил в свое время. Дело в том, что нынешнему ребенку
куда легче избавиться от древних заблуждений, чем архаичным людям. Да и
само мистическое сознание у него предъявлено не в чистом виде. Оно мутно,
как абсент, - замутнено тысячами влияний извне, из того современного мира,
в котором он со своими средневеково-античными представлениями принужден
находиться. В общем, это не цельное, законченное мировоззрение, это скорее
пережитки, отблески давно прошедших эпох, постепенно угасающие. Впрочем,
есть у ребенка одна особенность, которую невозможно не заметить, если уж
копаться в его психологии.
У всех детей, хотя, наверно, бывают и исключения, в известном возрасте
всегда есть "фидес" - вера. Возьмем, например, такой случай: ребенок ищет
игрушку и не находит ее. Он не разумеет почему так, он ищет ее день, два,
а найти не может; так за что же эти страдания, за что он наказан? Причем
наказан кем? Ведь не родителями же. Конечно, нет, наказан свыше, какой-то
силой, какой-то высшей справедливостью, провидением. Ребенок, конечно, не
называет эту силу Богом, но он твердо уверен, что где-то здесь - не
обязательно там, наверху, - а где-то здесь, рядом, есть кто-то невидимый,
кто следит за ним, помогает ему в хороших делах и наказывает за дурные. У
меня в детском возрасте был Некто, который видел все мои прегрешения, все
мои тайные грехи, хотя я мог поручиться, что ни один из окружающих меня
людей ровно ничего не знает о них. И когда мне не везло, например, игрушка
не находилась, или я упал и больно расшибся, я первым делом обращался с
мысленной жалобой не к родителям, не к воспитателям и не к старшим
друзьям, а к этому своему Некто.
Кстати, в детстве я был суеверен. Да, да, суеверен. Вы скажете, что я был
ненормальным ребенком, но я думаю, что мы все были такими. Правда,
общепринятые приметы, такие как черная кошка, подковка, тринадцатое число,
понедельник-тяжелый день и прочая чушь для меня не существовали, но я
придумывал свои собственные приметы и свято верил в них. Кроме того, в
своем воображении я оживлял вещи. Я не мог придавить тетрадь стопкой книг,
мне казалось, что тетради будет больно, а мой Некто, который все видит и
все знает, накажет меня за это.
Причем в Бога я не верил, в том смысле, что я послушно повторял за
взрослыми: "Бога нет, Бога нет, Бога нет". Мне было совершенно все равно,
существует какой-то там "Бог", или не существует. Поэтому тезисы о его
несуществовании не встречали у меня никакого сопротивления. Но вот если бы
кто-нибудь посмел сказать, что моего абстрактного Некто не существует, то
тут уж ему пришлось бы поспорить со мной... Понимаете? Для ребенка
свойственна чуждая взрослому человеку вера в какую-то высшую
справедливость. А раньше люди всю жизнь, от начала до конца, верили в эту
справедливость. Вот поэтому и возникла религия, а вовсе не потому, что
человек не мог объяснить законы природы...
- Ну, и поэтому тоже,- поспешил вставить Сергей.
... Вообще же, религия не случайность, ее не могло не быть, она не могла
не появиться, когда человек стал превращаться из животного в человека,
потому что Бог - есть концентрированное выражение тех чувств и тех
инстинктов, которые присущи одному лишь человеку...
Сергей в душе усмехнулся: пожалуй, космонавт в галактическом рейсе на
двадцать световых лет, постигающий сущность Бога... это смехотворно. Хотя,
знаете, от многомесячного ничегонеделанья еще и не до того можно дойти.
Звездолетчики представляли из себя тот контингент людей, которых
цивилизация, неотступно развиваясь и неистощимо изобретая все новые и
новые виды деятельности для своих членов, обрекла наконец на полное
бездействие. Правда, временное. В течение долгих месяцев их задача
состояла именно в том, чтобы ничего не делать. В такой обстановке мысли о
бесцельности всех занятий, которые сравнительно редко посещают занятого
человека, так и давили наших космонавтов. Философские споры были для них
одной из немногих отдушин. И хоть общеизвестно, что если мы будем
достаточно глубоко и долго спорить на любую тему, то рано или поздно
придем к выводу о никчемности нашего спора, общеизвестно также и то, что
лучше, если бы этот вывод пришел к нам позже, чем раньше, потому что пока
мы спорим, жизнь еще не потеряла для нас смысл.
- Это очень интересно! Это очень интересно!- ввязался вдруг восторженно
Дональд, до сих пор молчавший.- Я хочу привести еще одно доказательство
тождественности психологии ребенка и средневекового человека: обратная
перспектива в иконах и та же обратная - в детских рисунках... Черт возьми,
мне ясен механизм ее появления Каждый ребенок - эгоцентрист, он считает
себя центром мироздания. У него такое мировоззрение: я - пуп Земли. Отсюда
обратная перспектива, правильно, Поль?
Сергею очень понравилось, что Дональд тоже заинтересовался беседой.
Последнее время он производил неприятное впечатление на Сергея. Он плохо
выглядел, был мрачен, нервозен и раздражителен. Как будто что-то тяжелое
лежало у него на душе. Парня надо было расшевелить, развеять, заставить
его вновь полюбить жизнь. Для начала надо было хотя бы вовлечь его в
философский диспут. Поэтому Сергей сказал ему так:
- Почему ты считаешь, Дональд, что пространство такое, каким мы его якобы
видим, а не такое, каким строили его средневековые художники? Я уж не
говорю о том, что у нас два глаза и потому мы действительно видим обратную
перспективу, именно видим, я хочу разобрать модели пространства. Почему ты
считаешь, что идея полицентрического пространства более верна, нежели
моноцентрического? Пространство есть и все тут. Обе модели неверны.
- Что-то я тебя плохо понял,- растерялся Дональд.- Пожалуйста, объясни еще
раз и понятнее, пожалуйста.
- Охотно,- согласился Сергей.- Моноцентрическая модель пространства
определяет один-единственный шар, в центре которого находится субъект, а
полицентрическая - бесчисленное множество шаров, направленных своими
выпуклостями в сторону несчастного субъекта. Если уж ты человек и имеешь
свое "я", свою мысль, то ты ее должен ставить выше безмозглых центров
лишенного мысли пространства.
- Значит, ты хочешь сказать,- заволновался Дональд.- ты хочешь сказать,
что если мы рисуем на песке прямую линию и смотрим на нее вдаль, то она
должна превратиться в некий равнобедренный треугольник, вершина которого у
нас под ногами, а высотой служит та воображаемая прямая линия, которую мы
начертили, но которой не существует на самом деле, а вместо нее существует
этот треугольник?
Сергей устало смотрел на Тапу, которая от нечего делать снова набросилась
на бумажку, уже изорванную вклочья, и продолжала терзать ее. И далась же
ей эта бумажка! Вот ведь загадки териологии...
- В том-то и дело,- вздохнул он.
- Ну вас всех к черту с вашими гнилыми теориями!- взорвался вдруг Дональд.
Он встал и направился к двери. На ходу опрокинул складной стул, в
нерешительности прошел несколько шагов, остановился, вернулся, поднял стул
и поставил его на место. Потом опять направился к двери.
- ...мы тут наблюдаем грандиознейший фейерверк философских гипотез,-
бормотал он, уходя,- они все хороши как на подбор, потому что их можно
очень долго развивать и развивать каждую по отдельности, а все вместе они
составляют некое единое целое, название которому - демагогия.
Гулкий хлопок двери возвестил об его уходе.
- Так. На одного меньше стало,- констатировал Поль.- Но - не будем
отчаиваться. По-твоему, Сергей, средневековые художники и, вообще, люди
чувствовали пространство, но не принимали его умом, а мы сейчас можем
воспринять пространство так, как они его чувствовали, но почувствовать
сами не в состоянии, так что ли?
Сергей не ответил, молча разглядывая возню на полу. Он уже и не рад был,
что выдвинул собственную теорию, ему легче было тарантеллу станцевать...
На помощь неожиданно пришла Тина.
- Вот видите, как поумнело человечество,- наверное, впервые за целый вечер
подала голос она.- Раньше люди просто чувствовали, а теперь они еще и
воспринимают. Раньше просто верили, жили чувствам, а теперь только и
делаем, что размышляем. Раньше люди не задумывались над тем, какое у них
сознание - первобытное, мистическое, рационально-логическое, они просто
жили и поступали так, как считали нужным. А теперь мы с высоты своего
времени со своим трезвым холодным рассудком копаемся в их сознании,
анализируем его и на основе логических умозаключений делаем вывод о том,
какое мировоззрение у нас самих. Конечно, время течет, мысли людей
меняются на противоположные. Но есть человеческие представления, которые
неизменны и вечны и не зависят от мировоззрения Человечества. Правда, Тапа?
Тапа согласно кивнула головой, продолжая разделывать свою добычу.
Несколько минут все молчали.
Поль не обратил никакого внимания на слова Тины. Он вошел в раж, никого не
слушал, был слишком увлечен...
- В самом деле, что за прелесть - человеческое детство! Если бы человек
был бы лишен детства и сразу рождался взрослым, то люди до сих пор
находились бы на уровне развития гоминид. У них просто не было бы
потребности в движении вперед. Ну разве возможен был бы прогресс науки
без той страсти к разгадкам тайн, того ненасытного влечения к познанию,
которое есть в каждом из нас и которое только в детстве могло в нас
родиться.
Впрочем, пора переходить к "гамлетизму",- он сделал значительную паузу.-
Вы все прекрасно знаете, что у каждого человека, расстающегося с детством
и вступающего в пору зрелости, происходит перелом в психологии. Он
начинает сомневаться во всем, что-то ищет, сам не осознавая того, страстно
хочет чего-то понять. Потом же успокаивается постепенно; мы говорим:
"ребенок перебесился", "ребенок вышел из трудного возраста". Не отблеск ли
это того перелома в сознании человечества, который произошел, когда старое
мистическое мышление дало трещину, развалилось, а новое -
рационально-логическое - еще не было создано? Это было ненормальное время,
время шекспировского Гамлета, переходный возраст, если хотите. Не буду
перечислять такие всем известные его причины, как разложение старых
общественных отношений и возникновение нового уклада в экономике,
укрепление связей между различными частями мира и народами, их
населяющими, зарождение мирового рынка в результате Великих географических
открытий, начало революций, наконец. Я назову одну причину, которая мне
самому кажется не менее важной. Это внезапное осознание человечеством
своего положения в масштабах космоса и возникновение желания найти иные
миры.
Да - мы сейчас не можем решить вопрос о происхождении человека. Я не знаю,
произошли ли люди от обезьян, гоминид, или они имели какое-либо иное
происхождение, но я уверен, что люди, как только ом превратились в людей,
сразу стали искать друг друга. Сначала племена встречались с другими
племенами, жившими рядом, зачастую воевали, но знакомились. И шли дальше и
дальше. Я думаю, их тянуло вдаль не одно лишь непраздное стремление найти
новые земли под свои пашни и пастбища и новую военную добычу. Они еще
искали Человека. Вспомните древних эллинов, их настойчивое желание найти
границы Ойкумены. Поначалу это были крошечные кусочки Европы, Азии и
Африки. Но Ойкумена росла, ширилась на глазах. Скоро это была уже вся
Европа, почти вся Азия и почти вся Африка. А поиск Человека еще только
начинался. Наступила эпоха Великих географических открытий... В те времена
люди верили, не могли не верить, что в далеких странах живут их "братья по
разуму" с огромными ступнями, например, или с песьими головами, или с
конскими хвостами, между тем как различие между ними на самом деле
заключалось лишь в цвете кожи и ряде этнографических признаков. Сейчас
наше изощренное воображение помогает нам рисовать куда более
впечатлительные портреты тех же "братьев по разуму", которых мы ищем уже
не на Земле.
Итак, наступила эпоха Великих географических открытий. Меня особенно
занимает данный период в истории человечества. Люди тогда познали, открыв
почти всю Землю, что она вовсе не такая огромная и необъятная, как им
казалось раньше. Понимаете, человек се своим извечным стремлением к
неизвестному искал раньше братьев по разуму только у себя на Земном шаре,
а тут до него вдруг дошло, что Земля маленькая и круглая. И где же теперь
искать Человека? Это и была одна из причин психологических катаклизмов.
И вот по мере того, как сформировывалось новое мировоззрение, люди все
больше и больше обращали свои взоры на Луну (вспомните де Бержерака!),
потом на другие планеты Солнечной системы. Когда же выяснилось, что на
Луне жизни нет, а на других планетах ее тоже быть не может, они возложили
надежды на далекие звезды, а потом возложат их на другие галактики. И так
будет продолжаться всегда, независимо от того, найдем ли мы что-нибудь у
себя в галактике или нет. Тут уж ничего не попишешь. Таково взаимное
притяжение Разума. Человек всегда будет искать человека - на десятки,
сотни, тысячи парсек вокруг себя. Благо, вселенная бесконечна и
неисчерпаема, благодаря чему и Ойкумена не имеет границ.
- Ты слишком виртуозно перескакиваешь с одной темы на другую,- заметил
Сергей.- Сначала, когда ты говорил о памяти поколений Человека Разумного,
мне показалось, ты намерен выдвинуть абсурдную идею о том, что рано или
поздно не только животные, но и человеческие желания начнут фиксироваться
в генах. Может быть, дескать, уже через какую-нибудь тысячу лет желание
производить орудия труда станет потребностью, таким же инстинктом, как
инстинкт есть. А там и - кто знает? - возможно, многие миллионы лет спустя
возросший в полной изоляции от людей человеческий детеныш сможет
инстинктивно построить межзвездную ракету... Но ты ушел от этой мысли, и
тогда я объяснил твою мысль так: ты хочешь сказать, что исследуя
мировоззрение ребенка, мы можем узнать кое-что интересное из жизни людей
предыдущих эпох...
- Да плевать мне на это!- загорячился Поль.- Вероятно, такие эксперименты
и нужны кому-то, но меня лично больше интересует не то, что было до нас, а
то, что будет после нас! Пойми, на примере эволюции в сознании ребенка я
хотел показать тебе эволюцию сознания всего человечества, всего целиком, и
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг