спинку шезлонга... Единственное, на что его пока хватало, это слушать
разговор звездолетчиков и время от времени наблюдать за ними, открывая то
правый, то левый глаз.
Теперь говорила Тина. Она громко сокрушалась по поводу того, что Тапа
"плохо кушает". Как будто Тапа должна была "кушать" столько, сколько
Дональд, Поль, Сергей и Тина вместе взятые.
- А ты накорми ее мясом,- посоветовал Поль.
- Ты что, издеваешься, что ли? Где же это я возьму ей мяса? М-3, этот
мясной суррогат. Тапа терпеть не может. Она же кошка, а не человек, ей
подавай мясо настоящее...
- ...в том-то вся и беда, что она не человек...
- А ты как думала? Ты, Тина, должна иметь собственные запасы этого
продукта... Вон у Дональда были же пончики с мясом...
- Как?!.. У Дональда?.. Пончики с мясом?.. Откуда, Дональд?..
- ...она животное, эгоистка...
- ...откуда не знаю, но были, еще вчера были. Тут, Тина, такое дело.
Захожу я как-то к нему в гости, в каюту. Ну, поболтали о том, о сем...
Гляжу - достает из кармана пакетик, а из пакетика - пончики, такие
законсервированные земные пончики...
- ...ее действия диктуются ее желаниями...
- Ну слушай дальше... Два законсервированных, прекрасных пончика. И -
начинает один из них поедать. Прямо у меня на глазах... Ну ты сама знаешь,
что такое Дональд, и как он чавкает и противно причмокивает, когда
чего-нибудь ест. Создается всегда такое впечатление, будто он и тебя тоже
хочет угостить. Ну я так и подумал. "О, Дональд!- говорю я ему.- Это ты,
случайно, не пончики ли ешь?" - "Нет,- отвечает.- Это я совсем не случайно
их ем: я их купил. Еще на Земле перед полетом. Взамен анчоусов. Вкусные
очень." И съел-таки оба пончика...
- Ну да?
- ...вот я и говорю. Представляешь, какая скотина этот Дональд?
- ...что-то верится с трудом... пончики...
- ...сам ты скотина!..
- Ну можно ли так опускаться?
- ...вот поэтому она и хочет...
- ...вы подеритесь еще у меня...
- ...поэтому она и хочет меня съесть, что ей мяса не хватает...
Последние слова Сергей слышал уже сквозь сон.
* * *
Сквозь сон проступали далекие голоса. Сергей прислушался, Глухие,
потусторонние, они звучали невнятно, но жестко, входили в структуру сна
полноправно, как хозяева, перекраивали его на свой манер, на свой лад,
перекручивали все с ног на голову, почем зря, создавали новый сон. Он
узнавал их, когда просыпался, спал и просыпался. И снова засыпал, но то
был уже новый сон.
- По-моему, его надо разбудить,- говорил голос Поля.- Он спит круглые
сутки. Это ненормально.
- Ну и пусть себе спит,- отвечал ему голос Тины.- У него, верно, медвежьи
инстинкты: спячка началась. Зима, наверное, на Земле.
Поль засмеялся. Сергей почувствовал, что его слегка трясут за плечо. Он
желал отмахнуться, перевернуться, сказать "отвяжитесь!", "отстаньте!", но
получалось вместо этого нечленораздельное бормотание.
А Поль все смеялся.
- Вот все-таки видно, Сергей, что твои предки были медведями,- его теперь
очень сильно трясли за плечо.- Ну-ка вставай, вставай!
Сергей подумал, что хоть кровь в нем течет и медвежья, но зато вот
повадками он начинает походить на Тапу, потому что ему вдруг захотелось
изогнуться стремительно, по-кошачьи, - и цапнуть Поля зубами за ладонь. Он
усмехнулся дикости странной мысли и поднялся медленно, стряхнул с себя сон.
Первым делом он узнал время. Оказалось, что вот так, в шезлонге, он провел
что-то около шести часов. Выходит - выспался. Теперь необходимо
освежиться, чтобы окончательно прийти в себя. Он направился в ванную.
Здесь ждал его новый сюрприз, новое приключение. У двери душа,
прислонившись спиной и затылком к металлической стене коридора, заведя очи
горе, словно мученик пред эшафотом, застыл Дональд. В руках у него
покоилось чистое полотенце и мыло с мочалкой, и, кажется, ему тоже надо
было туда, но это отнюдь не означало, что Сергей должен занять за ним
очередь. В самом деле: Тина и Поль добросовестно перебрасываются шуточками
в кают-компании, Дональд - вот он, торчит тут как пень болотный,
следовательно ванна свободна, больше некому в ней обретаться... Сергей
потянулся было к ручке двери, но Дональд мягко обнял его плечи и отстранил.
- Там Тапа,- проронил он.- Нам бы лучше не тревожить ее.
Действительно, за дверью раздавались нестройные звуки... Тина не нашла
лучшего места, чем поместить старую разысканную ею где-то жестяную коробку
с песочком для Тапы под раковину в душевом отсеке (поскольку, объяснила
она, дверца в ванну всегда приоткрыта, и Тапа, когда бы ей не приспичило,
легко может пробраться туда). Теперь оттуда доносились нестройные звуки -
будто кто-то в припадке безумья возил по каюте железные гири. Впрочем, не
успел Сергей снять с себя руки врача (не менее мягко, но чуть
раздраженно), как музыка прекратилась. Тапа выскочила в коридор и, не
оглядываясь, удалилась своей неровной подпрыгивающей походкой.
Подивившись на Дональда, Сергей молча открыл дверь и включил свет. То, что
он увидел, заставило его вздохнуть и покачать головой.
Коробка, пустая, измятая, грубо перевернутая, валялась на полу совсем не в
том месте, где ей надлежало пребывать по замыслу капитана. Что же касается
песка, то он - довольно-таки ровным слоем - был рассыпан по всему отсеку.
- Ну что за свинство!- взорвался Сергей.- Вот паскуда на нашу голову!..
Позови-ка Тину, пусть убирает за своим чудом.
Резко развернувшись, он пошел в свою каюту, нервно покусывая губы. Эта
кошка ему порядком надоела! С ней надо разбираться, пока не поздно...
Оставшиеся полчаса до обеда он просидел у себя в каюте. Отдыхал и
набирался сил, как будто предчувствовал, что вскоре у них с Полем должен
состояться научный спор, очередной философский диспут, какие завязывались
обычно от скуки - завязывались исподволь, незаметно, затем постепенно
разбухали, растекались и, наконец, затапливали собой все вокруг, подобно
весенней речушке на земном континенте. Найти двух людей, одинаково
мыслящих, практически невозможно. Отсюда берут начало все споры на белом
свете. И Поль с Сергеем мыслили по разному, но не это двигало ими, когда
они вступали в спор. Спор их привлекал ради спора, они были в известном
роде формалисты, их увлекало искусство спора. Правда, была одна проблема,
которая служила как бы камнем преткновения, исходным пунктом -
диаметральные взгляды на мировую культуру. Поль считал, что у него, как у
всякого образованного человека, существует за спиною некий "рюкзачек",
или, точнее, ма-аленький "сундучок", в котором, как бусинки, жемчужинки,
драгоценные перстеньки, разложены в строгом порядке все интеллектуальные
ценности человечества, все достижения человеческого гения, цивилизация,
как таковая, и он, опираясь на содержимое своего "сундучка", то есть не
забывая о нем, но и не излишне копошась, может совершить свое крупное
дело, если захочет, ведь это так просто; Сергей никак не мог постигнуть
этого, он был, наверное, очень глуп, он никак не мог представить себе
колоссальные открытия человеческого разума в науке и технике, в
литературе, искусстве и прочее уложенными в такую вот шкатулку, - они все
время плыли вокруг него - громадные, великие, блистательные айсберги, и он
чувствовал себя ничтожеством в сравнении с ними, капелькой воды,
песчинкой... Нынешний спор не стал, конечно, исключением. Вернее на сей
раз спора как такового не получилось, потому что Сергею весьма редко
удавалось разбавлять неуместными репликами изречения бортинженера, на сей
раз получился монолог - монолог Поля Гийомара, философа.
Спор этот или, лучше сказать, монолог, возник сам собой, сразу после
обеда. Началось с того, что Сергею вдруг пришла в голову мысль поиграться
с кошкой. Это случилось, когда он заметил на полу веревочку с тем самым
бумажным сгусточком, который Поль забрасывал к существам в вольере. Теперь
Поль прекратил эти свои примитивные опыты и перешел к другим, видимо,
более изощренным способам установления Контакта. А про веревочку с
бумажкой он забыл, и теперь она валялась на полу, никому не нужная. Сергей
поднял ее и равнодушно поболтал ей перед самыми глазами кошки, сидевшей
тут же, рядом, и чистившейся как обычно после еды.
Невозможно описать тот буйный восторг, в который пришла глупая Тапа, лишь
только увидела у себя под носом весело прыгающий разноцветный гномик. С
какой дикой первозданной, ископаемой яростью рванулась она на него...
Сергей едва успел отвести веревочку в сторону. Так он дергал ее то влево,
то вправо, а кошка все бегала за ней, пока, наконец, не догнала бумажку и
не изорвала ее в клочья.
- Вот, Поль,- смеясь сказал Сергей,- вот тебе разумное существо! Это тебе
не твои рахиты садальмелики, которые плюют на бумажку и вообще на все на
свете!
На его удивление никто даже ради приличия не усмехнулся его шутке.
- Разумная кошка?- задумчиво повторил Поль.- Felis Sapiens?.. Ну что ж,
это может быть занятно..,- пробормотал он, растягивая слова.- Здесь для
начала нам надо выяснить, что такое Разум вообще. Скажи, что странного ты
находишь в поведении Тапы, которая увлеченно бегает за вертящимся у нее
под носом мелким предметом?
Сергей сразу понял, что Поль расположен начать философский диспут, а так
как он (Сергей) тоже не был против, то он ответил примерно так:
- Нет, Поль. Я не нахожу ничего странного в том, что Тапе захотелось
увлеченно побегать за вертящимся у нее под носом мелким предметом. Я даже
могу дать достаточно веское научное объяснение этому факту. Маленький
котенок, такой как Тапа, ловит все движущиеся вещи достаточно мелких
размеров, пожилая умная кошка - только те, которые могут представлять
интерес, как пища. Инстинкт ловить заложен во всех хищниках, иначе они
просто не могли бы существовать.
- Но ведь домашние кошки уже давно перестали быть дикими животными, и этот
инстинкт соответственно должен атрофироваться у них.
- И он действительно атрофируется у них, но только у самцов, а не у самок.
Согласись, что из двух разнополых котят одного возраста самка более
подвижна, нежели самец. Объясняется это просто: самке помимо себя самой
приходится искать добычу еще и для потомства, кроме того ей очень часто
приходится вести дикий образ жизни, потому что люди куда охотнее берут в
дом кота, а не кошку, у которой рано или поздно появляются котята, и
кошки, таким образом, гораздо чаще остаются на улице, чем коты, которые
живут у людей и питаются тем, что дают им люди.
- Хорошо. Теперь ответь мне на такой вопрос: если бы вокруг маленького
котенка всю его жизнь не было бы ни его матери, ни других кошек, которые
могли бы научить его ловить добычу, научился бы он сам это делать или же
нет?
- Я не знаю,- заявил Сергей.
- Я думаю, что научился бы. Ты же сказал, что это инстинкт, безусловный
рефлекс. Он врожден, генетически зафиксирован в каждом хищнике. Так и
есть. Если бы котенок вообще не получил никакого воспитания со стороны
матери, он все равно был бы приспособлен к выживанию. В этом случае
котенка научила бы ловить не мать, а тот коллективный опыт миллионов и
миллионов поколений хищников, который наследственно закреплен в нем.
Назовем это "памятью поколений". А воспитание, какое бы то ни было, вообще
не оказывает значительного влияния. Это существенно для всех видов живых
организмов.
- Кроме человека,- поправил Сергей.
- Почему?- искренно удивился Поль.- Если мы оставим человека без
материнского воспитания в начале его жизни, то поверь, что животные
инстинкты проявятся у него с таким же успехом, как и у нашего котенка.
Ведь общепринято - человек произошел от животных, и, следовательно, память
этих самых миллионов поколений для него существенна так же, как и для
котенка. Другое дело, что в нем существует еще и другая - память тех
десяти-двенадцати сотен поколений, которые принадлежали уже к виду "Homo
sapiens". Но поскольку эта память еще довольно коротенькая, постольку и
проявляться она еще не может без человеческого воспитания.
- А С человеческим воспитанием она, стало быть проявляется. Интересно,
каким же это образом?
- Очень просто. Развитие сознания человека в начале жизни, то есть
ребенка, адекватно развитию коллективного сознания всего человечества на
ранних этапах его истории,- изрек Поль.- Мы все прекрасно знаем, что
зародыш человека в утробном развитии повторяет важнейшие стадии своих
далеких предков - бесчерепных, рыб, земноводных и пресмыкающихся,
млекопитающих и, наконец, обезьян. Но с появлением его на свет Божий
эволюция его как человека не заканчивается, начинается эволюция сознания.
Мысль человечества, как единого живого существа, в своем многотысячелетнем
развитии прошла несколько важнейших этапов, которые вновь и вновь проходит
мысль каждого отдельного индивидуума до тех пор, пока она не достигнет
современного уровня мысли человечества.
- Интересно, интересно,- сказал Сергей,- ну, ну, давай дальше,- развалясь
в кресле, он с наслаждением закинул ногу за ногу и, скрестив руки и слегка
потянув ими себя за уши, приготовился слушать: сейчас, после сытного
обеда, ему приятно было пофилософствовать. К тому же диспут, возникший как
будто по пустякам, начинал, кажется, обретать подлинную силу и глубину
настоящих философских проблем.
- Миллионы лет назад,- продолжал Поль,- люди еще не были людьми. Не
является человеком и новорожденный: у него еще нет сознания. Потом, в
дальнейшем, оно брезжит, как рассвет, разгорается, подобно восходящему
солнцу коллективной мысли цивилизации. В возрасте до двух-трех лет его
сознание аналогично сознанию человечества эпохи первобытно-общинного
строя. Ну скажите, кто-нибудь из вас помнит себя в 2-3 года? Нет. Потому
что и мышления у вас как такового не было. В этот период вы были еще
полуживотными. Вы помните себя только с того времени, когда осознали себя
личностью, отдельной от других, а в названном возрасте вы - стадное
полуживотное, не мыслите себя вне среды. Вы даже говорите о себе не в
первом лице, а в третьем: "Бэби хочет есть", как будто наблюдаете за собой
со стороны, как будто не понимаете, что "Бэби" это вы сами.
Сергей следил за ним с тонкой улыбкой авгура. Он понял, что Полем овладело
вдохновение, и он способен трепаться на эту тему часами, заставляя, как
обычно, слушать себя раскрыв рот.
- В три-четыре года происходит скачек, перелом в сознании,- говорил Поль.-
Неожиданно появляется личность. Человек начинает говорить о себе - "я".
Уже не "Бэби хочет есть", а "я хочу есть", не "Бэби сломал игрушку", а "я
сломал игрушку, я". Ребенок вдруг ощущает себя, свою собственную,
отдельную от других персону, и сразу становится капризным, эгоистичным, а
позже - самостоятельным, Это настоящий перелом в психологии. Заметьте! В
истории человечества при переходе от первобытного сознания к мистическому,
конечно, в совсем иных, более грандиозных масштабах, но произошло что-то
подобное.
И мировоззрение ребенка, не достигшего зрелости, уж никак нельзя назвать
современным, он обладает скорее мистическим мировоззрением. Доказать это
нетрудно.
Вот переходят улицу два человека. Один из них - мальчик, другой - его
родитель. Навстречу им катится автомобиль. Случай классический и очень
любопытный - здесь пешеходам волей-неволей приходится следить за машиной,
чтобы понять останавливается ли та, чтобы пропустить их, или же собирается
проехать вперед. Даю голову на отсечение, что ребенок при этом смотрит на
весь автомобиль целиком, а папа его, если он не дурак, старается
разглядеть за стеклом кабины лицо водителя. Почему так происходит? Ответ
довольно прост: Наш ребенок только начинает знакомиться с миром, ему
диковинны, непонятны, таинственны, сверхъестественны многие явления
(главным образом рожденные цивилизацией; природа давно уже отступила на
второй план). Может ли мальчик постичь чудо видеомагнитофонной записи,
чудо летающих лайнеров, удивительное чудо голографической передачи? Машина
для него - сама по себе - живое существо (хоть он и не отдает себе в этом
отчет). А вот папа его, вкусивший горький яд эмпирических знаний,
проникший в суть явлений, знает, что машина - если за рулем не сидит
человек - неподвижный и мертвый металл.
Характерной чертой мистического сознания является представление о
замкнутости пространства. У детей оно тоже присутствует. Спросите
шестилетнего ребенка о том, как он представляет себе мир.
Он никогда не скажет вам, что мыслит его как бесконечный в пространстве и
во времени. И напрасно вы будете задавать ему убийственные на ваш взгляд
вопросы: "Где же, по-твоему, конец мира? Там что - стоит забор? Или стена,
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг