Вовчик. Не говори. Абсцесс.
Дрюндель. Помнишь, как он на кухне вздумал прочитать узбекам
лекцию о товариществе? Если бы ты его за шкворень не упер, они бы
его точно зарезали. А помнишь картину в Ленинском зале? "Штурм
Берлина". Он на колонне рейхстага приписал: "Капитан Федоров. Жил
как собака, погиб, как герой. 5 мая 45 года". Ротный полгода всех
до одного сношал, хотел узнать, кто автор.
Вовчик. А приятно!
Дрюндель. Я, вообще-то, очутившись в этом поезде, поначалу
обрадовался, думал, Писатель ротного отыскал, и мы едем отдать ему
долги по полной программе. А чему обрадовался? В Москве военное
положение, и если мы офицеру в ухо двинем, нам впендюрят по полной
катушке. А если он за услуги хунте или, наоборот, президенту, уже
генеральские погоны получил? Нас же сразу к стенке, Вовчик! Нет,
ты понимаешь, во что на этот раз нас хотел втравить Писатель?
Вовчик. Ты ж сказал...
Дрюндель. Что он не нашел Федорова? Да, я и забыл. И что ему
неймется? У меня дело со скрипом, но движется, через год, через
два получу для своей труппы статус муниципального театра. У тебя
тоже перспективы наметились. Иностранцы к нам приезжать начали,
мотель для них строят. Чтобы родить, девять месяцев нужно ребенка
вынашивать. А он нам предлагает родить за девять дней. Пока ты
спал, стихи мне читал: "Товарищ, верь, взойдет она, звезда
пленительного счастья! Россия вспрянет ото сна, и на обломках
самовластья напишут наши имена!" Наши, с вами имена, говорит,
золотыми буквами...
Вовчик. ... на могильном граните.
Дрюндель. Обещал лично всучить нам кусочек от мавзолея Ленина с
автографом. А зачем мне кладбищенская атрибутика? Мне жизнь мила.
Вон, к нему женщины сами косяком валят, хотя он для этого пальцем
о палец не ударяет. Почему, спрашивается, я, как лось, рогами
стучу перед каждой телкой, а ему все достается на халяву?
Вовчик. Игнорируй. Успех обеспечен.
Дрюндель Уйти в монашество? Нет, пусть все остается, как есть. А
вот женщину ему надо найти. И мне тоже. Ты не представляешь, какой
это ужас - быть холостяком. Это вы с Писателем способны по
несколько лет блюсти аскезу, а я - нет.
Вовчик. Без комментариев! Ноль внимания. Оскорблять бесполезно.
Дрюндель Знаешь, у меня жена перед разводом увлеклась эзотерикой и
всякими там проблемами космической энергии. Если нам открыть свои
синие, а лучше - фиолетовые чакры и через астрал намекнуть, к
примеру, соседке по купе, что там, через стенку, ни за что
пропадает парень, может быть, все пойдет как по маслу. Напряжемся,
Вовчик, и увидишь: она выйдет из купе и летящей походкой пройдет к
Писателю, даже не заметив нас.
Вовчик. Дикость. Средневековье. Ладно. Убедил.
Дрюндель Собрались!
Поезд трогается. Дрюндель и Вовчик смотрят на дверь, ведущую в
купе Юли. После напряженной паузы медленно отодвигается дверь в
последнем купе и появляется интеллигент.
Интеллигент (закуривая) . Вы не на баррикады Белого дома едете,
да?
Дрюндель (не скрывая разочарованности) . Нет. С утра мы обошли все
заведения Калинова и по полной перпендикулярности здешних жителей
к происходящему в столице сделали вывод, что ничего серьезного у
хунты не получится. Эти обалдуи играют не по своим правилам, а
потому изначально проиграли... Ты, дядя, только не подумай! Мы и
на баррикады интереса ради могли бы выйти, но третий наш кореш,
Писатель, уверяет, что наша помощь там не понадобится. Он,
Писатель, увлекался историей и усвоил, по его словам, одно:
плодами революций пользуется не те, кто проливает кровь, а потом
ликует на праздничных площадях, а совсем другие люди. Через
какое-то время сладость победы над супостатом выветрится, и героям
баррикад станет стыдно за то, что вольно или невольно привели к
власти такую сволоту. Так вот, чтобы им не пришлось краснеть,
чтобы среди новых сильных мира сего оказалось хотя бы несколько
порядочных людей, он и везет нас, своих дружбанов, к месту
действия. А мы не желаем, чтобы нас туда везли.
Интеллигент. И правильно. Вот у меня сложилось впечатление, если
что-то и происходит в сферах, куда вы стремитесь, то, пардон,
исключительно круговорот дерьма в природе. Хотелось бы с вашим
приятелем согласиться, да? В конце концов, мы едем в одном поезде,
в один город...
Вовчик (приходя в волнение, вдохновенно) . Строго говоря, не
совсем так, и даже совсем не так. Знаете ли вы про теорию двух
городов? Красиво, черт побери, получается, красиво. Вот, скажем,
кроме земного Иерусалима со всеми его синагогами, Стеной плача,
резолюцией ООН и Ясиром Арафатом существует Иерусалим небесный -
намного улучшенная копия первого, град преображенный, очищенный от
скверны и несовершенства. Точно так же там, на небесах, или, если
угодно, в соседнем с нами мире, есть второй Лондон, второй Париж,
вторая Венеция. Насчет Нью-Йорка - не уверен, а вот небесная
Москва точно существует и кое-кто даже имеет шанс пропасть туда,
оставаясь в здешней материальной оболочке.
Дрюндель. К примеру, у Писателя в небесной Москве на небесной
Остоженке завтра назначено свидание с каким-то ценным кадром,
который еще раньше нас рассчитал направление ветра и готов
предложить нам в кредит по парусу.
Интеллигент. И вы приедете туда на небесном поезде, да?
Дрюндель. Судя по его номеру - нет. А потом, какие гарантии, что
мы приедем именно в град небесный, а не в грешную Москву трех
вокзалов, мать-и-мачеху городов русских?
Интеллигент. Мать-и-мачеха? Это вы точно сказали! Я - коренной
москвич, а материнской любви от нее так и не дождался. Так значит,
вам с вашим приятелем не по пути, да?
Дрюндель. Если бы все так просто. Видишь ли, все дело в его
отношении к прекрасному полу. На втором году службы он ездил в
отпуск и там договорился со своей девушкой, что сразу после
дембеля они играют свадьбу. А потом она ему перестала отвечать на
письма. Он ничего не понимал, мягко говоря, нервничал, и тут
кто-то ему написал, что она еще в январе выбросилась из окна
восьмого этажа. Судя по записке, которую нашли у нее в кармане
пальто, виной всему несчастная любовь к какому-то "золотому
мальчику" - сокурснику. С тех пор Писатель живет в странной
уверенности, что стоит ему полюбить девушку, как она обязательно
сиганет из окна. Глупость, конечно. Если бы из моих хоть одна в
окно бросилась - так нет, норовят меня выпихнуть. А чтобы девушка
не выпрыгнула, нужно, по его мнению, иметь деньги и влияние - как
страховку от несчастного исхода. И все бы ничего, укаждого своя
идея-бзик, но после того, как он пытался повеситься на гауптвахте...
Вовчик (приложив ухо к купе, с тревогой) . Тихо очень. Слишком
тихо. (Пытается открыть дверь, та не отпирается) .
Дрюндель. Вешается! Поймал момент, когда мы вышли, и вешается. А
ну, давай, на пару!
Оба с разбегу бросаются на дверь - та не поддается. Разбегаются
снова. В этот самый момент дверь неожиданно отодвигается и
Дрюндель с Вовчиком со звоном и грохотом влетают внутрь.
Интеллигент от греха подальше ретируется к себе. Появляется
Писатель, вслед за ним, держась за голову и бока - Дрюндель и
Вовчик.
Писатель. Зачем ломиться, когда можно просто постучать. В общем,
так, мужики. За то, что я втравил вас в эту поездку, извините. В
Москве покупаю вам два обратных билета, машу ручкой - и больше мы
не знакомы. Лады?
Дрюндель (вполголоса) . Ну, что скажешь, Вовчик? Пропадет он без
нас?
Вовчик. Как пить дать.
Дрюндель. Если не повесится, пойдет на баррикады и бросится под
танк, чтобы кровь от этого дорожно-транспортного происшествия пала
на врагов свободы. Нельзя его бросать .
Вовчик. Категорически!
Дрюндель. Значит, остаемся с ним?
Вовчик. Остаемся.
Дрюндель. Сволочь!
Вовчик. Скотина!
Дрюндель. Психопат!
Вовчик. Авантюрист!
Писатель. Что вы там шепчетесь? Устраивает вас мое предложение?
Дрюндель. Нет.
Писатель. Хотите лететь в Калинов самолетом? На это у меня денег
нет.
Дрюндель. Безобразие, Писатель! Придется нам остаться.
Писатель. В смысле?
Дрюндель. В прямом! Мы бросаем работу и переезжаем за тобой в
Москву, юный истерик!
Писатель. Вовчик, он говорит серьезно?
Вовчик. К сожалению!
Писатель. Мужики, спасибо вам! Втроем - втроем мы весь этот
златоглавый муравейник перевернем! Эй, держись, Русь совковая,
расступись перед птицей тройкой!
Дрюндель. По такому случаю угощай нас пивом.
Писатель. Одна нога здесь, другая там. Сейчас остановка. Ждите, я
вернусь.
Дрюндель и Вовочка уходят в купе. Писатель выбегает в тамбур.
Поезд останавливается. Голос диспетчерши сообщает: "Скорый поезд
666 Калинов-Москва прибыл на первую платформу". Проводница выходит
в тамбур, слышно, как гремит, опускаясь, лестница. Через минуту
Писатель с тремя бутылками пива возвращается в купе.
Перегон пятый. Ростов Великий-Александров
Октябрь 1993 года. В вагон врывается шофер Сашка - на нем нет
лица.
Сашка (орет на весь вагон) . Кракс, Левый! Скорее сюда, блин!
Появляются встревоженные Кракс и Левый.
Кракс (растроганно) . Сашка, живой!
Сашка (опешив) . Это в каком же смысле?
Кракс. В том смысле, что ты жив-здоров! Что случилось? Ты где
должен быть сейчас? (Переглядывается с Левым и невольно
крестится.)
Сашка. Абзац, братки! Полные кранты! Марат нас пришьет на месте!
Кракс (переглянувшись с Левым) . Поясни!
Сашка. Я, как высадил вас в переулке за вокзалом, сразу рванул на
43-й километр.
Кракс. Почему на 43-й? Тебе велено было ехать на 34-й!
Сашка. Я так и понял - когда до 43-го допилил и ничего там не
увидел... (Понизив голос.) Кракс, ты Марату об этом не треплись... В
общем, я двух вьетнамцев подсадил - попросились до Москвы.
Кракс. Ты таксист или пацан конкретно? Нашел подработку!
Сашка. Ладно, замяли... По дороге они спрашивают, не довезу ли
сразу до Владивостока. Пообещали навар утроить. Ну, думаю, подкину
узкопленочных к гостинице "Владивосток" - пока допетрят, что и
как...
Кракс. Что дальше было?
Сашка. Полная хана! На сорок третьем, никого не нашел, вернулся на
тридцать четвертый. Подъезжаю, а там... (С содроганием.) Калиновские
штангисты и наша братва... Абзац!..
Левый. Ближе к делу, водила!
Сашка. Все мертвые - и братва, и штангисты. Загасили друг друга!..
Сплошная мокрота, Левый!
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг