самым необходимым специалистом.
- Послушай, командир, - Николай положил на тарелку обглоданное ребро
молодой антилопы и вытер салфеткой руки. Сергей удивленно посмотрел на него.
С тех пор, как они покинули Землю, Николай редко обращался к нему так,
предпочитая называть по имени. - Мы тебе рассказывали, - продолжил Николай,
не обращая внимания на удивление друга, - что обнаружили в долине загадочное
сооружение, по всей видимости оставшееся от титанов. У нас не было времени
заниматься им, но сейчас особенно срочной работы нет, и мы могли бы
вчетвером, то есть с Владимиром, Вальтером и Сашей, потратить дня три -
четыре, чтобы попытаться разобраться, что к чему.
- Мы уже достаточно знаем о титанах, и есть ли смысл?
- Естественно! Там могут храниться образцы их техники, кристаллы с
видеозаписью и вообще... Если судить по тому, как титаны тщательно спрятали
хранилище, там может быть ценная информация. Мы возьмем вертолет и за
несколько дней управимся. Думаю, что магнитно-импульсная пушка легко
справится с дверью.
- Ну хорошо. Отправляйтесь, но будьте осторожны. Неизвестное всегда
содержит в себе сюрпризы. Когда вы думаете отправиться?
- Не будем откладывать в долгий ящик. Завтра же поутру.
Владимир удивленно посмотрел на Николая, но промолчал.
Когда гости стали расходиться, Владимир вышел проводить их и, отойдя с
Николаем в сторону, удивленно спросил:
- А как же Приходько? Мы же решили...
- А-а... Приходько... - неохотно протянул Никол. - Приходько подождет.
Да ты не беспокойся! Дело такого характера лучше поручить мне. Ты ни во что
не вмешивайся пока. Этим займусь я. Не забывай, что я рекомендовал его в
командиры отряда, хотя в первичном списке, который мне передал Сергей, его
фамилия не значилась. Так что ответственность за него лежит полностью на
мне. Он свое получит. Ты только ни слова отцу. Обещай мне!
- Обещаю, но...
- Все будет в порядке, Володя! Не беспокойся. Всему свое время.
ФИЛОСОФЫ
Вертолет, отлетев от поселка километров десять, стал снижаться и сел
неподалеку от берега Аттиса. Николай оставил штурвал и, наклонившись,
вытащил из-под сиденья небольшой сверток. Взяв его в руки, вылез из кабины.
В свертке оказались надувные матрасы.
- Держи, - протянул один из них Владимиру. Затем, нажав кнопку
баллончика, надул свой и стал раздеваться. Сбросив одежду, остался в одних
плавках и с наслаждением вытянулся на матрасе, подставив мускулистое тело
лучам утреннего солнца.
- Что ты намерен делать? - ничего не понимая, спросил Владимир.
- Разве ты не видишь, мы решили позагорать, - ответил за Николая
Вальтер и тоже стал раздеваться.
Вскоре все трое спутников Владимира нежились на солнышке. Владимир
пожал плечами и последовал их примеру.
Через час он вскочил и заходил вокруг вертолета, стараясь справиться с
охватившим его волнением. Действия Николая казались ему совершенно
непонятными.
- Послушай, юноша, - Николай лениво приоткрыл глаза. - Если тебе не
лежится, то не окажешь ли любезность и не позаботишься ли об обеде для своих
проголодавшихся друзей? Здесь поблизости я заметил стадо антилоп. Твой
"индейский" лук при тебе? Воспользуйся им, дабы не нарушать ангельскую
тишину райской природы.
Владимиру стало ясно, что его друзья что-то задумали, но не хотят пока
посвящать его в свои планы. Николай, если предстояло особенно трудное или
щекотливое дело, был непревзойденным стратегом, но не любил заранее
раскрывать карты. В этом отношении он был суеверен. Поэтому Владимир не стал
возражать, достал из кабины вертолета свой лук и, сопровождаемый чуть-чуть
насмешливыми пожеланиями друзей, отправился в путь.
- Выбери помоложе и пожирнее, да долго не задерживайся, мы не успели
позавтракать! - напутствовал его Вальтер.
Охота не заняла много времени. Он подстрелил молодую косулю всего в
километре от их стоянки.
Когда он вернулся, неся добычу на плечах, его друзья даже не повернули
голов и продолжали лениво греться на солнце. Владимир развел костер и, когда
дрова прогорели, нанизал на прутья мясо и стал его жарить. На запах жареного
к костру подошли его спутники.
- Почему-то после отдыха есть хочется еще больше, - заметил Вальтер,
аппетитно обгладывая подрумяненные ребрышки.
- Это потому, что ты во время работы умственно перенапрягаешься, - в
тон ему ответил Владимир.
- Ну и что? При чем тут аппетит? - не понял розыгрыша Вальтер.
- Очень просто. Всегда, когда мозг берется за непосильные задачи,
возникает невроз и человек теряет аппетит. Вспомни опыты Павлова с собаками,
когда он заставлял их решать непосильные задачи.
- Ты что же, считаешь, что я?..
- Ничего не считаю. Только логически осмысливаю возрастание аппетита
после отдыха и потерю оного после работы. По-видимому, ты переутомился.
- Наш юноша сердит, Вальтер. Ты лучше ешь и не вступай с ним сейчас в
дискуссию.
- Я все-таки хочу знать, какого черта мы торчим здесь целый день?
- А тебе разве здесь не нравится? - серьезным тоном спросил Николай. -
Посмотри, - продолжал он, - какой чудный пейзаж. Я в детстве мечтал стать
художником-пейзажистом. К сожалению, на Земле не осталось ни одного
живописного уголка природы, не тронутого цивилизацией.
- Что верно, то верно, - Вальтер потянулся за очередным куском мяса. -
Когда мы покидали Землю, вся Европа представляла собой сплошной гигантский
мегаполис. Интересно, сколько времени понадобилось бы человеку, чтобы
превратить эту прекрасную планету в мусорную свалку?
- Думаю, лет двести, не больше. Через двести лет на месте этих
гигантских деревьев задымились бы трубы, а в реке вместо страшного Пифона
плавали бы миленькие хлориды, сульфиды и цианиды. Ты обратил внимание, какая
в озере прозрачная вода? - спросил Николай Вальтера. - С лодки видно дно на
глубине восьми метров. Жаль будет покидать эту планету.
- Я лично ее покидать не собираюсь! - как в воду прыгнул, сообщил
Вальтер.
- Как? - стараясь скрыть охватившее его чувство радости, воскликнул
Владимир.
- А вот так!.. Что меня ждет на Земле и что я там оставил? У меня гам
нет никого из близких. Как биолог на Земле я уже деквалифицирован.
Как-никак, двести лет. В этом отношении твой Приходько, конечно, прав.
- Ну, а человечество? - возразил Николай.
- А что человечество? Здесь тоже человечество.
- Это не то же самое. Потом, пойми ты... чувство долга... патриотизм,
наконец...
- Что касается долга, то мне кажется, мы его выполнили и больше ничего
никому не должны. Ну, а патриотизм... Понимаешь, по мере расширения
самосознания начинаешь понимать, что дом человека - это весь безграничный
космос.
- А цивилизация?
- Ты знаешь, мне до того надоела наша пластмассовая цивилизация, что не
хочется ее больше видеть. Да мне чистый ручеек дороже всех изделий из
пластмассы и суррогатной синтетической пищи. Ты говоришь, цивилизация. Да
нет ее пока еще и в помине.
- Как так нет?! Ты что-то путаешь.
- Ничего не путаю. Общество не может считаться цивилизованным, если оно
свое благополучие, весьма, впрочем, относительное, строит на уничтожении
окружающей среды. Природа потратила миллиарды лет, чтобы создать такую вот
красоту, - Вальтер сделал широкий жест рукой, как бы приглашая друзей
оценить красоту первозданной природы. - И вот, - продолжал он, - является
вонючая обезьяна и все загаживает. Это ты, Коля, называешь цивилизацией?
Извини меня, но не цивилизация это, а настоящее дерьмо! Нет, Николай.
Человек является самым грязным животным, и, чем дальше он развивается, тем
грязнее становится. Права Кибела - Великая Мать, что не дала ему здесь
оскотиниться. Человек здесь возник как разумное существо на миллионы лет
раньше, чем у нас на Земле. Представляешь, что было бы на этом месте, если б
он стал создавать свою дерьмовую, извините меня, цивилизацию? Здесь осталась
бы марсианская пустыня!
- Не могу с тобой согласиться. Я - человек, землянин, и она дорога мне,
моя планета. Проще всего отстраниться, умыть руки. Вспомни, ради чего мы
рисковали ежедневно - да что там ежедневно, ежечасно! - жизнью, как не ради
Земли, не ради людей?
- Ну, вот и хорошо. Мы сделали свое дело, и если этот урок не пойдет им
впрок, то хрен с ними со всеми. А с меня хватит!
- Хватит? Вот как ты заговорил? Ну, ты как хочешь, а я считаю, что за
счастье родной Земли и человечества надо бороться постоянно. А ты как,
Владимир?
- Мы уже боролись и сражались, за что нас чуть не повесили. Хотя я и не
сидел на скамье подсудимых рядом с вами, но все равно не отделяю себя от
остальных и не считаю себя должником человечества.
- Владимир прав, - вмешался в разговор Саша. - Я тоже не сидел среди
командиров отрядов, но случившееся считаю для нас достаточным. Я полностью
согласен с Вальтером.
- Вы что? Да разве можно таить обиду на все человечество? Ведь это
же... - Николай не находил слов от возмущения.
- Правильно, Николай, нельзя, - внезапно согласился с ним Вальтер. -
Нельзя таить обиду на все человечество, на весь народ, на государство, на
правительство, потому что они всегда правы, даже тогда, когда пожирают
собственных детей. Ведь это же мы сами... Ты это хотел сказать?
- Напрасно ты иронизируешь, - с досадой махнул рукой Николай.
- Совсем не иронизирую. Я только логически завершил твою мысль. Ты
говоришь о патриотизме землянина - я продолжил и сказал о патриотизме
подданного государства, патриотизме области, района, учреждения и т.д.
Вообще-то мне претит это слово. И знаешь почему? Да потому, что, чем
аморальнее общество, тем больше оно вывешивает на своем фасаде громких
лозунгов, прикрывая ими свою аморальность.
- Уверен, что на Земле многое за это время изменилось.
- А я не уверен. Если даже среди нас имеются такие подонки, как
Приходько, то чего можно ждать на Земле?
- Так ты из-за этого мерзавца? Разве можно по единичному случаю, по
одному негодяю судить о всем человечестве?
- Слишком много таких мерзавцев в нашей истории. И что самое главное:
эти мерзавцы всегда берут верх. По-видимому, вся наша система организации
общества благоприятствует мерзавцам и негодяям. Что же касается Приходько,
то он только подтолкнул меня к решению, которое уже давно зрело в сознании.
День кончался. Постепенно стало смеркаться. Ночи теперь стояли темные.
Было новолуние, и тонкий серп желтой луны тускло струился на поверхность
реки, отражаясь в ней узкой, мерцающей в ряби волн дорожкой.
Николай взглянул на хронометр и стал собирать сухие сучья, складывая их
на прибрежном песке. Остальные присоединились к нему и вскоре почти рядом с
водою выросла высокая куча валежника.
Ночная тишина изредка нарушалась плеском крупной рыбы да криками ночных
птиц.
Вальтер - заядлый рыбак, не удержался от соблазна и пошел к вертолету
за удочками. Вернувшись и нацепив на крючок кусок оставшегося от антилопы
мяса, широко размахнулся, чуть не зацепив крючком Сашу, и забросил леску
далеко от берега, чуть-чуть придерживая пальцем спиннинговую катушку.
Вальтер принципиально не признавал безынерционных катушек и пользовался
обычной "трещоткой". Длинный, скользящий поплавок, светящийся во тьме ночи,
описал дугу и опустился в воду метрах в тридцати. Некоторое время он стоял,
покачиваясь на волнах, потом притопился, опять всплыл и пошел под воду.
Вальтер рванул удилище, которое тут же согнулось чуть ли не пополам.
- Держи подсак! - задыхаясь от возбуждения, крикнул он Владимиру.
Началась увлекательная борьба человека с крупной рыбой. Туго натянутая
леска ходила из стороны в сторону и, казалось, звенела неслышимым звоном,
доступным только уху прирожденного рыбака.
- Дай подержу, - предложил Николай, видя, что его друг уже изнемог в
борьбе, но тот в ответ только бросил на него уничтожающе-презрительный
взгляд рыбака-мастера на полуграмотного любителя. Только такой ничего не
смыслящий любитель мог предложить рыбаку отказаться от неописуемого и
непонятного для непосвященных в этот благородный спорт наслаждения,
испытываемого от тяжести удилища и вибрации лески.
Владимир заметил, как на поверхности воды показалась черная спина и
косой плавник огромной рыбы.
- Ага! - торжествующе закричал Вальтер. - Устала, милая! - и стал
быстро наматывать леску на катушку. - Иди сюда, - уговаривал он рыбу, как
будто она могла его слышать и понимать. - Иди, моя милая. Вот так. Хорошо. -
Еще мгновение, и большая рыбина забилась на прибрежном песке. Владимир
быстро накрыл ей голову подсаком, а Саша, навалившись всем телом, прижал к
песку.
- Вот так-то! - с чувством глубокого удовлетворения и превосходства
произнес Вальтер.
- Здорово у тебя получается! - по достоинству оценил мастерство друга
Николай.
- И ты хочешь, чтобы я покинул планету, где такая рыбалка? Это же
мечта! Ну куда ты ее суешь, необразованный? - накинулся он вдруг на Сашу. -
Разве можно рыбу запихивать в пластиковый мешок? Возьми в кабине полотняный
и не забудь положить туда побольше водорослей.
- Килограммов восемь, - определил Саша, взвешивая в руках мешок с
рыбой.
- Считай, все десять! Но это еще что! - Вальтер пустился рассказывать,
как он на самодельную леску из шпагата и булавку ловил рыбу в реке Синченко
во время своих скитаний, то и дело обращаясь к Саше за подтверждением
правдивости сказанного. Тот согласно кивал, но Владимир заметил, что на его
губах мелькала насмешливая улыбка. Только позже до него дошел смысл этой
усмешки, и ему стало жалко Вальтера.
Николай изредка бросал взгляд на часы и, когда время подошло к трем
часам ночи, развел костер.
- Теперь мой черед заняться рыбной ловлей. Думаю, что моя рыбина будет
покрупнее.
Прошел еще час. С верховья донесся приглушенный звук идущего на малых
оборотах катера.
Николай подбросил в костер сухих веток, и он вспыхнул ярким пламенем.
Вот на реке четко обозначился силуэт судна. Оно повернуло на костер, и скоро
катер ткнулся носом в прибрежный песок. В катере было двое. Они наклонились
и подняли объемистый продолговатый сверток. Он дергался и изгибался, из него
доносилось глухое мычание.
- Как прошла операция, Виктор? - окликнул Николай того, что был сзади.
- Немного пришлось повозиться.
- Без шума?
- За кого ты нас принимаешь, командир? Мы привыкли работать с ювелирной
точностью.
- Сразу же возвращайтесь. Вот вам "алиби", - Николаи подал им мешок с
рыбой, выловленной часа два назад Вальтером. - Удочки хоть захватили? А то
жестоко лишать нашего Вальтера снасти.
- А как же! Целых четыре! Да ты не беспокойся, все будет тихо.
Катер отошел. Сверток остался на песке.
- Половина дела сделана! - констатировал Николай. - Теперь остается
доставить его по назначению.
Сверток приглушенно замычал.
- Он не задохнется? - забеспокоился Вальтер.
- Ничего с ним не сделается. Мы можем теперь поспать до утра. Вы трое
спите по очереди, а я буду спать весь остаток ночи, мне все-таки вести
машину. - Сказав это, он завернулся в плащ и тут же заснул.
- Может быть, достаточно? Мы уже километрах в шестистах от лагеря. Он
при всем желании не сможет вернуться, не имея компаса.
Николай кивнул и выключил реактивную тягу. Вертолет сбросил скорость и
пошел на снижение. Они еще часа два медленно шли над лесом на небольшой
высоте. Владимир, вооружившись биноклем, рассматривал проплывающие внизу
поляны.
- Вот здесь есть явные признаки их присутствия. Можно снижаться, -
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг