Ствол, ровный, как огромная мачта гигантского корабля, устремлялся вверх
метров на пятьдесят, где начиналась его крона, в которой обычно гнездились
пернатые хищники. Вот и сейчас с одного из ближайших деревьев сорвался
крылатый разбойник и заскользил на могучих двухметровых крыльях над гладью
озера.
Дневное светило, которое, не мудрствуя, земляне называли солнцем, хотя
существовало его местное название Омон, едва только взошло. Его даже еще не
было видно, так как с востока долину озера обступали высокие горы, которые в
рассветных лучах выглядели особенно эффектно. Снежные вершины гор окрасились
во все цвета радуги, которые играли и менялись по мере того, как солнце
поднималось все выше. Налетел легкий ветерок и окончательно развеял утренний
туман над озером.
До места охоты было километров восемь. Еще вчера туда отправился
небольшой отряд загонщиков, который сообщил утром по рации, что найдено
большое стадо диких буйволов и антилоп. Круторогие буйволы чем-то напоминали
когда-то водившихся на Земле туров. Охота на них была увлекательным, но и
опасным занятием. Они хотя и не обладали свирепым нравом африканского
буйвола, но в ярости могли рогами пронзить брюхо лошади и сбросить всадника,
а то и затоптать его копытами. Мясо их ничем не отличалось от говяжьего,
хотя имело специфический запах, который, впрочем, быстро исчезал при
копчении, или если мясо вымочить часа полтора в слабом растворе уксуса.
По общему согласию бластеры на охоте не применялись. Их брали с собой
несколько человек на случай нападения крупных хищников из породы кошачьих,
которые постоянно сопровождали стада копытных, и для защиты от бродячих
отрядов кентавров. В последнее время их чаще стали замечать в
непосредственной близости от поселка. В охоте применялись ружья, а
некоторые, по примеру Владимира, вооружились луками. Их подобрали после
побоища, которое последовало за первым нападением кентавров на отряд землян.
При обилии дичи лук даже предпочтительней, так как не производит шума и не
пугает животных.
Рассматривая длинные рога убитого тура, Владимир подумал, что из них
можно было бы сделать хорошие луки, по примеру его древних славянских
предков и их врагов половцев. Такой лук посылал бы стрелу на большее
расстояние, чем короткий лук кентавров из гибкого дерева. Сам Владимир был
вооружен луком лапифов. Он бил дальше, но из-за длины неудобен для стрельбы
с коня. У Ирины висел за спиной охотничий карабин; она уже хорошо освоилась
и попадала в консервную банку на расстоянии двадцати пяти метров.
Они ехали рядом, отстав от остальных всадников, которые вытянулись
длинной лентой вдоль отлогих берегов Аттиса. Трава в этих местах доходила до
ног едущего на лошади человека. В любой момент из густых зарослей мог
выскочить хищник или выползти змея. Большинство змей на этой планете не были
ядовиты, хотя Ореада говорила ему, что в горах живет небольшая змейка
золотистого цвета, укус ее смертелен. Других же змей лапифы употребляли в
пищу и считали лакомством. Женщины долины раз угостили его таким блюдом.
Змею, предварительно выпотрошив и начинив душистыми травами, закапывали
ненадолго в угли только что потухшего костра. Мясо змеи напоминало Владимиру
угря, которого он так любил есть на острове. Оно было таким же жирным, и
если бы не сознание того, что он ест змею, оно ему, несомненно, понравилось
бы. А так он не смог преодолеть предубеждения и из-за вежливости только
попробовал.
- Ты опять о ней думаешь, - услышал он наполненный тревогой голос жены.
Эта женщина была удивительно чувствительна к переменам настроения своего
мужа. Она безошибочно угадывала его мысли, казалось, читает их, как в
открытой книге. Теперь в ее голосе звучала смешанная гамма ревности и
участия. Она сочувствовала ему, как представительница своего народа и
племени, но уже начинала ревновать, как земная женщина. Ирина поразительно
быстро освоилась в незнакомой ей до того обстановке и теперь вечерами, когда
за ужином собирались ближайшие друзья и помощники Сергея, принимала активное
участие в разговорах мужчин, нередко высказывая здравые и зрелые суждения.
Сергей сильно привязался к невестке и любил баловать ее неожиданными
подарками. Вот и этот изящный костюм подарен им. Его сшил один из бойцов
отряда, который в прошлом был отличным портным. Получив заказ и узнав, для
кого он предназначен, бывший портной приложил все свое мастерство, чтобы
костюм получился на славу. Хотя это был не первый заказ. К его услугам уже
прибегали многие, но сшить охотничий костюм для жены сына командира и
боевого друга портной посчитал за честь и не ударил в грязь лицом.
Владимир ничего не ответил, только протянул руку и, обняв Ирину за
талию, привлек ее к себе. Мысли его устремились к отцу. У них,
приблизительно через месяц после возвращения Владимира, состоялся интимный
разговор. Глядя, как отец ласково посмотрел на Ирину, когда та подала ему
чашку душистого чая, он впервые подумал, что отец одинок, и ему стало его
мучительно жаль. Дождавшись, когда они остались одни и зайдя за ним в
кабинет, он спросил, почему тот не возьмет себе по примеру остальных
подругу. Сергей долго молчал. Казалось, он не услышал сына. Владимир
повторил свой вопрос и в качестве примера указал на Николая и Вальтера. Отец
задумчиво, отрешенно посмотрел на него и тихо, как бы сам себе, ответил:
- Я слишком часто терял сыновей и не хочу больше... Не дай бог испытать
горечь такой утраты.
Владимир знал о жизни отца на Элии. Перед самой разлукой мать ему все
рассказала. Она считала, что сын должен все знать об отце, чтобы правильно
понимать его и быть ему во всем помощником и опорой. Поначалу Владимир
почувствовал обиду на отца и ревность, но потом не только простил его, но и
понял. Понял трагедию, которую пережил отец, понял это только тогда, когда
сам прочувствовал трагедию потери близкого человека, матери, с которой он
уже больше не увидится. Только из книг он знал, что потеря детей бьет
сильнее, чем потеря родителей. Его еще не родившийся ребенок от Ореады...
Где он? Жива ли сама Ореада? Стоит ли говорить, что он сделал все, чтобы
найти ушедших с фавнами женщин, вернее, уведенных ими насильно. Но его
поиски на вертолетах ничего не дали. Они исчезли бесследно. Сердце снова
заныло. Здесь были и тоска по неродившемуся сыну, он знал, что родиться
должен именно сын, и тоска, связанная с неопределенностью будущего. Сможет
ли он расстаться с отцом и нанести ему рану, может быть, последнюю... Одно
он знал, что не сможет бросить Ирину, которую он с каждым днем любил все
больше и больше. Это было какое-то обожание. Все: ее слова, голос, движения,
жесты, запах тела, напоминающий запах весеннего ветра, - вызывало чувство
восторга и приливы нежности, от которых сладостно замирало внутри. По ее
изумрудного цвета глазам он видел, что она испытывает такие же чувства. Днем
Ирина вела себя сдержанно и даже чинно, но эта сдержанность была только
видимостью, а ночью, когда они оставались одни, эти чувства выплескивались
наружу: бурно, жадно, ненасытно...
Вдали прозвучал сигнал охотничьего рога - охота началась. Они
пришпорили коней и догнали отряд. Загонщики гнали на них стадо. Раздались
выстрелы, стадо метнулось в сторону, стараясь найти проход между цепью
всадников. Громадный бык, мыча и брызгая пеной, наклонив голову и выставив
вперед рога, устремился на Владимира. Из его бока уже торчали две стрелы.
Владимир тронул повод, и тренированный конь сделал прыжок вправо, пропуская
мимо себя разъяренное животное. Тотчас же посланная вслед стрела впилась ему
под лопатку. Бык, пробежав мимо несколько шагов, вдруг неожиданно повернул и
устремился на всадника снова. Этого Владимир не ожидал и упустил несколько
необходимых секунд. Еще немного, и рога быка вопьются в брюхо его коня. Тут
же раздался выстрел. Ирина почти в упор разрядила карабин в морду
взбесившегося от ярости тура. Это спасло Владимира. Тур замотал головой и
упал на колени. Его ноги дернулись несколько раз в предсмертной судороге, и
он затих. Это был огромный бык - вожак стада. Владимир соскочил с коня и,
протянув руки, помог слезть с лошади жене. Та как-то обессилено обмякла и
тут же села на траву.
- Ох! Как я испугалась, - призналась она.
- Ты молодец. Если бы не выстрел, мне не поздоровилось бы. Ишь, какой
великан, - Владимир кивнул на поверженное животное. - Ты метко стреляла.
- Не знаю. Я выстрелила больше от страха, чем сознательно.
- Неважно. Главное, что точно и вовремя. Я не предполагал, что он может
еще раз напасть...
Выстрелы тем временем затихли. Охота кончилась. Туши стаскивали волоком
к берегу реки, где уже поджидала баржа, буксируемая катером.
К Владимиру и продолжавшей сидеть на траве Ирине подъехал Сергей.
- Ого! - оценил он тура. - Пожалуй, это главный приз охоты.
Поздравляю! - протянул он руку сыну.
- Не меня.
- Вот как? Неужели Ирина? А что с тобой, девочка? - спрыгнув с коня и
подходя к ней, спросил он. - Ты не ушиблась?
- Все в порядке, отец. Я очень испугалась. Сейчас все пройдет. - Она
попыталась встать, но ноги еще не держали ее.
- Ну, посидите тут пока, потом нас догоните.
К ним подошли еще двое. Подивившись размерам убитого животного,
зацепили его веревками и, привязав концы их к сбруе лошадей, поволокли к
барже.
Они остались одни. Отряд охотников постепенно удалялся и скоро скрылся
из вида. Подождав еще немного, пока Ирина не оправилась от испуга, Владимир
помог ей сесть в седло, и они медленно поехали домой.
Проехав с полкилометра, они услышали топот несущегося во весь опор
коня. Обернувшись, Владимир узнал в догоняющем их всаднике Приходько.
Вспомнив ночной рассказ Ирины, он нахмурился и неприветливо хмыкнул в ответ
на его приветствие. Через седло всадника была перекинута туша молодой
антилопы. Ее большие выпуклые глаза, казалось, смотрели на людей с укором.
Это была молодая самочка.
- Почему не сдал на баржу? - спросил Владимир.
- Не успел. Потом, это моя индивидуальная добыча. Люблю, грешен, мясо
молодых самочек, - с ударением на два последних слова ответил тот и громко
расхохотался. Разговор шел по-русски, и Ирина, естественно, не понимала ни
слова.
- Ты спешишь? Ну так езжай. - Владимир посторонился, давая коню
Приходько возможность обогнать их, но тот не воспользовался этим и,
поравнявшись, поехал рядом с Ириной с противоположной от Владимира стороны.
- Ты, я бачу, жинку скоро за собой носить будешь? - Приходько всегда,
когда хотел подшутить над кем-то, переходил на украинский язык. Вернее,
говорил на смеси русского и украинского, что придавало его речи особый
колорит.
Владимир промолчал.
- То не жиноче дило - охота, - продолжал философствовать Приходько. -
Жинка по своей природе повынна рожать, а не вбываты! Вбывство естеству
жиночему протывно. То все одно, шо чоловику в брюху дитя малое носыть.
- Между прочим, - Владимир кинул на него насмешливый взгляд, принимая
вызов, - самого большого тура убила Ирина.
- Ты дывысь! - искренне удивился Приходько, но тут же возразил: - То,
мабуть, с переляку. Колы жинка и вбывае, то тильки з переляку. То я
точнисенько знаю!
- Думай, что хочешь, - твое дело.
Ирина вдруг резко натянула поводья, пропуская мужчин вперед, потом
догнала их и поехала рядом с Владимиром, оставив его между собой и
Приходько.
- А твоя дамочка с норовом, - констатировал Приходько, ничуть не
смущаясь недвусмысленного намека Ирины, что его присутствие ей неприятно.
- Послушай, Приходько! Если у тебя больше нет вопросов, то поезжай,
пожалуйста, вперед, разве ты не видишь, что нам хочется побыть одним.
- Уже побудете. Еще два года, а потом, прощайте, мадам. Ведь ты ее не
потащишь за собой на Землю. Да она сама не захочет. Ведь здесь они
бессмертны, а там... там годиков через сорок она будет беззубой старухой. Ты
думаешь, она этого не понимает? Да и ты у нее не первый и не последний...
- Почему ты так любишь говорить людям гадости? - не выдержал Владимир.
- Гадости? - изумился Приходько. - Ну уж нет! Я всегда говорю правду и
только правду. А нравится ли она кому или нет, меня это мало интересует.
- Что ты хочешь? - Владимир начал злиться.
- Хочу поговорить с тобой о будущем. Вот вы вернетесь да Землю. Как
думаете жить? Будете работать?
- Будем.
- Ха! А на какой, извините меня, должности? Что мы все умеем делать?
Земля за это время, ох как изменилась. Шутка ли - пройдет двести лет, прежде
чем мы ступим на Землю. На что мы все будем годиться? Разве что на музейные
экспонаты.
- Да, ты прав. Об этом как-то не думаешь. Впрочем, и времени не было.
- Вы не подумали, а Приходько подумал и будет жить на Земле припеваючи.
Могу ради старой боевой дружбы помочь и вам.
- Интересно, как?
- Ну, возьму к себе на работу. Тебя, скажем, швейцаром к себе во
дворец! - он снова расхохотался. У Владимира от такой наглости зачесались
руки, но он промолчал и спокойно спросил:
- На какие же ты деньги, Приходько, купишь себе дворец?
- На ти, друже мий, - он снова перешел на украинский, - що лежать у
мене в банку.
- У тебя в банке? И сколько же?
- Когда положил, то был ровно мильен. А лет через двести, я подсчитал,
капитал вырастет до миллиарда. Я буду одним из самых богатых людей на Земле.
Вот вам и Приходько!
- Ловко!
- А як же?
- И где же ты раздобыл этот миллион? - уже догадываясь, что он ответит,
спросил Владимир.
Приходько молчал.
- Украл?
- Не украл, а реквизировал у акул мировой мафии. Усекаешь разницу?
Добыл, можно сказать, кровью своей.
- Ты разве не знал, что все реквизированные средства сдавались в фонд
обеспечения жертв мафии?
- Плевать я хотел на этот фонд и все другие фонды вместе взятые. Что я,
нанялся? Почему я должен был работать на других? А кто бы позаботился о сыне
моего родителя? Вы, что ли? Да вы сами нищие! Я же думаю о вас. Хочу помочь
в будущем.
Владимир кипел от возмущения, но сдерживал себя, желая узнать планы
непрошеного спутника. Поэтому насмешливо спросил:
- Наймешь швейцаром?
- То я пошутил. Но помочь смогу. А тебе лично могу и сейчас выдать чек
на приличную круглую сумму.
- Интересно, за что?
- Обещай только не сердиться. Дело такое. Я - предложение, а ты, если
согласен, хоть сейчас получишь чек. Нет, так нет - расстанемся без обиды и
претензий. Лады?
- Интересно, что же это за предложение?
- Я тебе сейчас, тут же выписываю чек на триста тысяч кредиток,
разумеется, из конечной суммы, а ты мне уступаешь эту дамочку... Эй, не
подходи! - Приходько отъехал в сторону и наставил на Владимира бластер.
- Ах ты, сука! Да я тебя!.. - Владимир рванул было за Приходько, но
Ирина схватила его лошадь за узду и резко дернула к себе. Конь захрипел и
осел на задние ноги.
- Тю! Сумасшедший! - крикнул уже издали Приходько. Он вытянул плетью
коня и быстро ускакал, время от времени оглядываясь назад.
- Ну, я с тобою разделаюсь! - пообещал вслед ускакавшему всаднику
Владимир.
- Ты весь побледнел, - тихо сказала Ирина, отпуская повод лошади.
- Ты что-то поняла?
- Нет, но почувствовала, что он говорит какую-то гадость. Однако давай
догоним отряд. Уже смеркается.
На следующий день Владимир рассказал Николаю о разговоре с Приходько.
- Подлец! Ты ничего не говорил отцу?
- Пока нет.
- И не говори. Он будет переживать. Мы с этим предателем разделаемся
сами. Проклятый ворюга! Примазался к нашему делу, чтобы нагреть руки. Ну
этого прощать нельзя. Не торопись, давай подумаем. Встретимся завтра
вечером.
К концу этого дня друзья собрались в доме Сергея за ужином. За столом,
на этот раз уставленном блюдами из убитой дичи, Сергей с ближайшими своими
помощниками обсуждал итоги дня и планировал, что в первую очередь предстоит
сделать завтра.
Николай, как организатор боевых отрядов в прошлой борьбе с мафией,
официально считался заместителем Сергея. Вальтер не был командиром отряда,
но как грамотный биолог незаметно стал в условиях жизни на этой планете
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг