и обвинений в том, что он враг Великой Матери, фавн согнулся в борцовской
стойке и, выставив вперед длинные руки, поросшие рыжей шерстью, стал
приближаться. Игорь не стал дожидаться. Высоко подпрыгнув, он быстро
пролетел расстояние, отделяющее его от противника, и нанес ему великолепный
удар правой ногой в печень. Иес хрюкнул и повалился на траву. Еще мгновение,
и Игорь схватил его сзади левой рукой за волосы, а другой заломил правую
руку поверженного фавна за спину, резко дернул ее вверх, ломая плечевой
сустав.
Но тут произошло то, чего не ожидал ни Игорь, ни собравшиеся вокруг
лапифки. Вместо того, чтобы поздравить победителя и признать его вождем
племени, фавны, яростно завыв, набросились на землянина. После короткой
борьбы его опрокинули, связали и понесли к недавно устроенному жертвеннику.
Туда же отнесли и потерявшего от боли сознание Иеса.
Теперь приказывал другой фавн. Это был как раз тот, который указывал
дорогу в ущелье. Он отдал распоряжение, и фавны поставили жертвенную доску,
прислонив ее к камням жертвенника. Несколько других побежали в селение,
откуда вскоре донеслись вопли женщин. Спустя некоторое время, они вернулись,
таща за собой пятерых несчастных, которых тут же привязали к жертвенным
доскам.
Фавны между тем обступили жертвенник.
- Послушайте! - крикнул им Игорь. - Ведь это не по правилам. Против
обычая. Я победил!
- Молчи! На тебя правила не распространяются, - строго сказал новый
предводитель фавнов. - Ты не лапиф. Ты враг Великой Матери. Из-за тебя
Кибела обрушила на нас гнев и послала своего стража. Теперь ты умрешь в
мучениях, и Пифон покинет нас.
Пока он говорил, другие фавны сооружали костер из сухих веток и стволов
деревьев, где пламя должно поглотить остатки растерзанных тел.
Женщины, привязанные к доскам, перестали кричать и расширенными от
ужаса глазами смотрели на эти приготовления. В глазах же других, обступивших
площадь, на которой стоял жертвенник, Игорь не увидел ничего, кроме
любопытства, да, может быть, на лице каждой из женщин проявились облегчение
и радость оттого, что выбор пал не на нее.
Новый вождь, между тем, сосредоточенно занимался делом. Он отщепил от
бревна щепки и стал их заострять. Назначение их Игорь понял, когда его доску
положили на землю и вождь направился к нему, держа в руках деревянный
молоток и пучок щепок. Деловито присев на корточки, он примерил одну из них,
чуть-чуть заострил и стал вбивать ее молотком под ноготь большого пальца
правой ноги. Холодный пот выступил на лбу Игоря. "Не дождешься... не
дождешься..." - твердил он себе, теряя сознание от острой, пронизывающей все
тело боли.
Дней восемь Владимир потратил на сооружение катапульты. Трудность
заключалась в том, что, кроме топора и ножа, у него не было никаких других
инструментов. Еще два дня ушло на поиски гибких растительных волокон,
которые смогли бы заменить конский волос для каната катапульты.
Изготовленные канаты выдерживали только три - четыре выстрела. Но этого было
вполне достаточно. Бывшие с ним женщины сплели несколько таких запасных,
хотя Владимиру было ясно, что больше одного, в крайнем случае, двух
выстрелов ему не удастся сделать.
Катапульту предстояло еще испытать, так же, как и приготовленные для
нее снаряды. Их он изготовил из смеси селитры и сахара, сварив в каждый
растительные фитили, пропитанные селитрой и тщательно высушенные на солнце.
Каждый снаряд весил по килограмму. Еще до изготовления катапульты он испытал
снаряд. Он горел ярким пламенем и распространял вокруг страшный жар. Сахар
для снаряда был получен из тыкв, сок которых являл собой густой сахарный
сироп. Его выпаривали в котле и смешивали с селитрой, которую также нашли в
долине.
Заложив в ложку катапульты десяток снарядов, он поджег их и нажал на
спуск. Снаряды взвились в воздух и, пролетев значительное расстояние, легли
довольно кучно, что и требовалось. Во всяком случае, расстояние между
падением двух не превышало пяти метров. Если повезет, то с первого залпа
удастся накрыть лежащую змею. Это был, пожалуй, единственный способ
раздразнить ее и заставить заползти на карниз. Если же змея не бросится за
ним на карниз, то у него был в запасе другой план, рассчитанный на то, что
Пифон, получив сильные ожоги, не сможет развить большую скорость.
Теперь оставалось проверить точность попадания. Владимир снова накрутил
при помощи рычага канат и загрузил ложку.
- Дым! Дым! - закричала вдруг Ореада. В ее голосе слышалась радость.
Думая, что она имеет в виду пожар в кустарнике, куда были посланы
снаряды, Владимир посмотрел в ту сторону. Кустарник пылал громадным костром.
- Не там! В поселке! - Ореада указывала рукой в сторону, где в трех
километрах от них находился поселок. Действительно, в той стороне к небу
поднимался густой столб дыма.
- Они зажгли жертвенный костер, - пояснила Ореада. - Теперь вождь
выбран, и нам уже ничего не угрожает!
Подруги Ореады, сбежавшиеся на ее крик и поняв в чем его причина,
радостно заговорили, перебивая друг друга.
- Интересно, кого выбрали в жертву?
- Сейчас, когда дым рассеется и костер займется, начнутся пытки.
- Мы хотим посмотреть.
Владимира передернуло. Он уже почти привык к нравам лапифов, коварство
и жестокость которых уже не вызывали удивления, но поняв, что женщины, с
которыми он делил еду и постель, сгорают от любопытства и желания
посмотреть, как будут истязать и мучить их вчерашних подруг, наполнило его
отвращением. Не помня себя, он отвесил пощечину Рее, высказавшей желание
посмотреть на пытки.
- Молчать! - заорал он и на без того притихших и испуганных женщин.
Рея поднялась с земли и, поймав его руку, поцеловала ее.
- Прости, повелитель, - униженно попросила Рея. Она хотела еще что-то
добавить, но до их ушей донесся пронзительный крик. Все повернули головы к
озеру, откуда долетел крик, и увидели бегущую по берегу женщину. Вскоре они
узнали в ней старшую жену Кенея, подругу Ореады.
- Скорее! Помогите! Там... - она, задыхаясь, не могла произнести ни
слова. Страшная догадка пронзила Владимира.
- Игорь? - вскричал он, тряся за плечи упавшую в изнеможении женщину.
Та энергично закивала головой.
Ни слова не говоря, Владимир метнулся в хижину и выбежал из нее, держа
в руках лук и колчан, набитый стрелами.
- Кто со мной? - спросил он женщин и, не дожидаясь ответа, побежал к
поселку. Пробежав половину пути, он оглянулся. За ним, несколько отстав,
бежали двое - Ореада и Рея с луками в руках.
Вождь закончил обрабатывать правую ногу жертвы и выпрямился, чтобы
немного отдохнуть и дать время жертве очнуться. Пытка должна тянуться долго,
до захода солнца. Он собрал валявшиеся на траве щепки и подошел к распятой
на доске очередной жертве. Та, поняв, что теперь ее очередь, в ужасе
завизжала. Вождь удовлетворенно улыбнулся. Крики жертвы угодны Кибеле. Как
он ни старался, но выдавить крик боли у убийцы Пифона ему не удалось.
"Ничего, - подумал он, - когда я начну вытягивать из него жилы, закричит, не
выдержит".
Он уже собрался приступить к делу, как длинная стрела впилась ему в
затылок, и вождь, не вскрикнув, повалился. Стрелы свистели одна за другой,
поражая мечущихся в панике фавнов. Женщины с визгом разбежались, мгновенно
очистив площадь. Последнего фавна Владимир достал стрелой, когда тот уже
успел отбежать метров на пятьдесят. Стрела впилась ему в бок и вышла наружу
через живот.
Потом Владимир говорил, что он действовал в каком-то забытьи. Руки его
сами собой выхватывали стрелы из колчана и посылали одну за другой в
мечущихся по площади фавнов.
Колчан опустел. Владимир отбросил лук и подошел к распятому на
жертвенной доске Игорю. Он хотел было развязать друга, но передумал и,
наклонившись, пользуясь тем, что Игорь был еще без сознания, вытащил из-под
ногтей щепки. Осторожно разрезал путы и, взяв все еще не пришедшего в
сознание Игоря на руки, отнес его в хижину, где препоручил успевшей
вернуться Перо. Сам пошел на площадь. К его удивлению, женщины, распятые на
жертвенных досках, так и остались не освобожденными. Место же Игоря занял
теперь легкораненый фавн. Его только что кончили привязывать к доске.
Владимир заметил, что всем этим руководила Рея, отдавая короткие приказания.
Несколько женщин несли к костру новые сухие ветви.
- Что здесь происходит? - удивленно спросил Владимир поспешившую ему
навстречу Ореаду. - Почему не освобождены женщины? Немедленно развяжите! -
приказал он столпившимся снова вокруг жертвенника лапифкам. Никто, однако,
не сдвинулся с места.
- Нельзя, повелитель, - мягко тронула его за руку Ореада. - Они, -
кивок в сторону распятых на досках несчастных, - принадлежат теперь Кибеле.
- Я вас сейчас всех пошлю к Кибеле - Великой Матери! - поняв, к чем
дело, гаркнул Владимир. Он вытащил нож и, решительно отшвырнув стоящую на
пути лапифку, шагнул к распятым.
Когда Ореада буквально перевела слова Владимира, среди лапифок началась
паника. Они кинулись врассыпную. Владимир без помех освободил несчастных.
Освобожденные от тугих, глубоко врезавшихся в тело пут женщины оставались
лежать в тех же позах, не в состоянии подняться, и Владимиру пришлось самому
их поднимать и осторожно класть на траву.
- Чего стоишь, как истукан? - крикнул он Ореаде, которая в отличие от
других не покинула площадь. - Видишь, они еще не пришли в себя от страха.
Неси воду!
Поняв, что от нее требуется. Ореада убежала и скоро вернулась с
кувшином воды.
- Приведи их в чувство! - приказал он ей, а сам пошел к привязанному к
доске фавну. Он теперь уже не испытывал ни гнева, ни злости. Фавн был легко
ранен. Стрела пронзила ему плечо, не затронув кости. Владимир разрезал путы.
- Убирайся вон! - приказал он, поднимая фавна за шиворот и не особенно
сильно поддав ему коленом под зад.
- Куда? - поняв, что его оставляют в живых, спросил фавн.
- Куда угодно, но только не попадайся мне больше на глаза! А ну!
Быстро! - крикнул он и, видя, что тот не двигается с места, наклонился за
луком. Увидев смертоносное оружие в руках Владимира, фавн опрометью бросился
бежать к холмам.
Скоро он скрылся из вида.
- Ну вот и все, - сам себе сказал Владимир. - Как они? Пришли в себя? -
подошел он к Ореаде.
- Вот так-то, милые девочки, - он ласково похлопал рукой по щеке одну
из освобожденных им женщин. - В моем племени мужчины более воспитаны и
никогда бы не позволили себе быть такими невежливыми, особенно по отношению
к таким красавицам... Ну будет... будет, - он мягко освободил руку, которую
лапифка прижала к своим губам.
- А где остальные?
- Все разбежались. Ведь ты пообещал их всех принести в жертву Великой
Матери!
- Это я выразился иносказательно. Пойди, успокой их. Жертв больше не
будет. И пусть соберутся на площади, я им хочу сказать что-то.
РОЖДЕННАЯ ИЗ ДРЕВА
Ореада охватила руками колени Владимира и прижалась к ним губами.
- Господин мой, умоляю тебя, возьми меня с собой, - она подняла вверх
лицо, глаза наполнены слезами. - Не оставляй меня.
Владимир наклонился и поднял с земли женщину.
- Здесь тебе ничего не грозит. Ты не выдержишь дороги, да еще в твоем
положении. Жди меня, я скоро вернусь с помощью. Мы убьем Пифона и освободим
вас.
План Владимира был прост, хотя и очень рискован. Он решил спуститься в
ущелье с карниза километрах в двух от сторожащей выход змеи. Помочь должен
Игорь, отвлекая ее внимание на себя. Для этого, когда Владимир спустится в
ущелье, Игорь появится на склоне карниза, одетый в плащ из шкуры Пифона. В
этих случаях змея обычно приходила в возбуждение. Игорь к тому же обстреляет
ее из катапульты зажигательными снарядами. Если змея получит ожог, то можно
надеяться, что в ярости она не почует Владимира, и ему удастся проскользнуть
незамеченным.
Недели три подряд женщины плели из растительных волокон прочный
пятисотметровый канат, по которому предстояло спуститься Владимиру. Уже один
этот спуск был крайне опасен. Нет полной уверенности, что руки выдержат
столь длительное напряжение. Правда, в том месте, где Владимир предполагал
спуск, он заметил на половине пути уступ, на котором можно отдохнуть и
восстановить силы.
Канат испытывали на прочность. Двадцать лапифок с одной стороны и
двадцать - с другой в течение часа, ухватившись за канат, пытались
перетянуть друг друга. Испытание скоро превратилось в игру и возобновилось
на следующий день, уже в другом составе команд. Владимир не мешал им.
Поляна, на которой происходили состязания, то и дело оглашалась взрывами
смеха. Как ни странно, лапифам не были известны спортивные игры. Заметив
это, Владимир, чтобы скрасить вынужденное пребывание в долине, устроил им
состязания в беге, по прыжкам в длину и высоту. Встретили это новшество с
недоумением, но потом увлеклись им.
В состязаниях принимали участие все, кроме Ореады. Поняв, что у нее
будет ребенок. Ореада тут же распространила эту весть среди своих подруг,
что привело их в крайнее возбуждение. Игорю и Владимиру было официально
присвоено звание богов.
- Теперь никто не настаивает на большой жертве, - сообщила Ореада
Владимиру. - Бог, - добавила она, - волен поступать так, как ему
заблагорассудится, и не следовать обычаю, если они ему не нравятся. Теперь
твои обычаи - наши обычаи, так как мы уже принадлежим к племени бога, -
закончила она торжественно.
Ореада с достоинством восприняла свое новое положение. Лицо ее теперь
уже редко озарялось улыбкой и хранило серьезность. Выглядело это несколько
комично, и Владимир с трудом иногда сдерживал себя, чтобы не рассмеяться.
Однако, когда пришло время расставаться. Ореада не выдержала и залилась
слезами.
За десять дней до побега Владимир стал усиленно тренироваться. Канат
привязывали к ветке высокого дерева, и Владимир, поднявшись метров на пять,
повисал на нем на руках и висел в течение часа. Он заметил, что после такой
тренировки реакция его при спуске на землю резко замедляется и остается
такой в течение двух часов. Это надо было преодолеть во что бы то ни стало.
После шести тренировок скорость реакции стала возвращаться к норме
значительно быстрее, пока период замедления не снизился до четвери часа и
остановился на этом, несмотря на продолжение тренажа. По-видимому, это был
предел, который надо будет учесть. Он решил, что после спуска пролежит тихо
в ущелье минут двадцать. Игорь должен будет добавить это время и начать
дразнить змею через полчаса после спуска. Десять добавочных минут как раз
были необходимы, чтобы добраться к выходу из ущелья.
Спускаться по канату сильно мешал лук. Он цеплялся за выступы скалы, и
Владимир уже подумывал, не сбросить ли его вниз, но боялся, что при падении
лук может сломаться.
Спуск занял довольно много времени, значительно больше, чем он
предполагал. Когда до земли оставалось всего двадцать метров, Владимир
почувствовал, что руки его уже не могут удержать канат. К счастью, при
подготовке он сделал себе страховочную скользящую петлю. Эта петля
охватывала его корпус и канат. Если бы не она, нагрузка на руки была бы
значительно большей, и он, не выдержав, сорвался бы в пропасть. Из последних
сил он преодолел оставшиеся метры и повалился на землю почти без чувств.
Силы восстанавливались медленно. Наконец Владимир смог подняться, подождал
еще минут пять и стал тихо пробираться к выходу из ущелья. Дойдя до него, он
спрятался за большой камень и стал ждать. От змеи его отделяло всего метров
двести. Змея сначала лежала тихо, потом стала проявлять признаки
беспокойства. Ее огромная голова приподнялась вверх метров на двадцать и
стала раскачиваться. Возбуждение ее с каждой минутой возрастало. Она
смотрела вверх, на склон. Внезапно несколько горящих шаров, прочертив в
воздухе огненный след, рассыпались вокруг свернувшегося в кольца огромного
тела. Один шар, величиной с голову ребенка, ярко пылая, попал в гущу колец.
Змея взвилась и преодолела сразу же метров триста вверх по склону. Почти
мгновенно она подтянула свое туловище и сделала второй прыжок. Владимир не
стал дожидаться и, пригнувшись к земле, кинулся в рощу амброзии.
Миновав ее, он, не останавливаясь, побежал вниз по склону и позволил
себе передохнуть только тогда, когда преодолел ложбину между горами и
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг