- Брюл! Голубчик! - обрадовался на другом конце провода мужчина. -
Приехал! Ну, молодец!
- Да, по вашему вызову, - заулыбался полковник.
- Где вы находитесь? - деловито осведомился телефонный собеседник.
- В аэропорту. Я решил позвонить вам сразу же после прилета.
- Правильно сделали. Сейчас вышлем машину, никуда не отлучайтесь.
Запомните номер машины: 17-83.
- Мне бы сначала в гостиницу, - робко начал Брюл, но собеседник перебил
его: - Не беспокойтесь. Мы сразу же из редакции закажем вам номер.
- Вы очень любезны, я вам крайне признателен.
- Благодарить будете потом! - редактор повесил трубку.
Брюл вышел из здания аэропорта и направился к площадке возле небольшого
скверика, где обычно останавливались машины.
Ждать пришлось довольно долго. Пошел снег, захотелось есть, но Брюл
боялся уйти со своего поста и пропустить машину редакции. Он поискал вокруг
глазами и увидел поблизости торговый лоток. Подле него стояла пожилая
женщина в грязном белом халате, надетом на черное драповое пальто, в платке
и в валенках. Время от времени она стучала валенком о валенок, согревая
ноги. Брюл подошел.
- Пару пирожков, - протянул он ей деньги.
- Пирожков нет, мороженое.
- Вы что? Поодурели здесь, в столице? Кто же мороженое продает зимой?
- Чего ругаешься? Что дают, то и продаю. Не хочешь, иди в ресторацию,
там тебе бульон с фрикадельками предложат, а тут мороженое. Кому
мороженое? - закричала она. - Сливочное, пломбир, фруктовое!
- Черт бы вас подрал, - проворчал Брюл, возвращаясь на свой пост.
Мимо прошли два парня, в которых Брюл наметанным глазом сразу же
определил будущих преступников. Их выдавало наглое выражение лиц и вихляющая
походка. Парни на ходу ели пирожки. От пирожков валил пар. Брюл
почувствовал, как тошнота подкатывает к горлу. Подхватив чемодан, он догнал
парней. Те уже успели удалиться шагов на двадцать.
- Постойте! - изнемогая от тяжести чемодана, крикнул Брюл. Парни
обернулись и, увидев догоняющий их милицейский полушубок, быстро пошли в
разные стороны.
- Да подождите же, я только хотел спросить... - но те лишь ускорили
шаг.
Минут через десять рядом с Брюлом остановилась машина. Брюл посмотрел
на номер.
- Наконец-то! - радостно вздохнул он. Из машины вышел широкоплечий
высокий бородатый шофер в темных очках.
- Брюл? - хрипло спросил он и, получив утвердительный ответ, взял
чемодан полковника.
Брюл с наслаждением откинулся на спинку заднего сидения и закрыл глаза.
Ехали долго. Постепенно начало смеркаться. Утомленный за день, Брюл
клевал носом. Если бы не чувство голода, которое мешало заснуть, он
вздремнул бы, убаюканный мерным движением автомобиля.
- Что, - спросил он шофера, пытаясь завязать разговор, - редакция так
поздно еще работает?
- Угу! - кратко ответил тот.
- Мне бы в гостиницу. Как из редакции туда проехать?
- А гостиница там же, - хрипло ответил шофер.
- Вот как? Замечательно! А ресторан там есть?
- Что? Проголодались? - почему-то развеселился шофер.
- Признаться, очень. Не успел поесть перед отлетом.
- А там вам обед приготовлен... в редакции.
- Вы серьезно? - смутился Брюл. - Это для меня большая честь. Чем
обязан?
- Ждали вас очень. Редактор особенно. Стихи ваши уж очень ему
понравились. Много вы привезли?
- Все!
- Вот это правильно сделали. Редактор даже беспокоился. Вдруг, говорит,
не все привезет. Самые лучшие оставит...
- Все! Все привез!
Шофер не ответил. Он круто свернул в переулок и въехал под арку по двор
трехэтажного серого здания.
- Приехали! - сообщил он, останавливая машину.
- Так это редакция? - удивленно спросил Брюл, рассматривая невзрачное
здание.
- Редакция сейчас на капитальном ремонте, и нас раскидали по разным
зданиям. Здесь отдел поэзии.
- Пожалуйста, сюда, - предупредительно отступил в сторону шофер,
пропуская Брюла в узкую дверь. - Парадное уже закрыто, - пояснил он, -
редактор специально задержался, чтобы увидеться с вами.
Вниз шли крутые ступеньки. Шофер зажег фонарик, подсвечивая сзади под
ноги осторожно спускающемуся по обледенелым ступенькам полковнику.
- Осторожно, не поскользнитесь, - беспокоился шофер, поддерживая его
сзади под локоть.
Вошли в длинный, тускло освещенный коридор. Шофер задержался, запирая
на засов входную дверь.
- Куда теперь? - спросил Брюл.
- Сюда, пожалуйста, - шофер открыл одну из дверей. В комнате было
темно.
- Сейчас зажгу свет. - Он посветил фонариком и, найдя выключатель,
щелкнул им. Вверху зажглась тусклая лампочка. Брюл недоуменно осмотрелся. Он
находился в маленькой комнате, довольно грязной, без окон и без малейших
признаков того, что ее открывали в течение года, Комната была абсолютно
пуста. В ней не было даже стула, чтобы присесть.
- Что это? Куда вы меня привели? - возмутился Брюл.
- Вам разве здесь не нравится? - раздался сзади насмешливый голос. Брюл
обернулся. В дверях стоял высокий мужчина в элегантном темно-синем костюме,
с небольшой коротко подстриженной темно-русой бородкой, слегка тронутой
сединой. Сзади него выглядывал еще один, приземистый и полноватый. На его
красном полном лице блуждала довольная ухмылка. Высокий посторонился,
пропуская низкорослого вперед. Брюл заметил, что у того в руках веревка.
Короткий вошел в комнату, деловито посмотрел на идущие под потолком толстые
трубы отопления и, подпрыгнув, закинул конец веревки за трубу, потравил
веревку, еще раз подпрыгнул, поймал свободный конец и подтянул к себе. Брюл
увидел, что второй конец веревки представляет собою скользящую петлю.
- Очень сожалению, - глядя прямо в глаза Брюлу, произнес высокий, - но
должен вам сказать, что эта комната - последнее пристанище в вашей жизни.
- Да, Брюл, сейчас мы тебя повесим, - спокойно, как будто дело шло о
чем-то обыденном, сообщил шофер, опуская на пол чемодан полковника, который
он еще продолжал держать в руках.
- Что за дурацкие шутки? Кто вы такие? - взревел Брюл.
- Вы нас не узнаете? Конечно! Где среди тысяч узников узнать трех. Но я
напомню вам: мы те, кто бежал с вашей каторги полтора года назад. Если вы
еще не вспомнили... хотя, по глазам вижу, что вспомнили... Вы мне добавили
пять лет. Вспомнили?
- Аааааа! - взревел Брюл, бросаясь, нагнув по-бычьи голову, на
высокого, но тут же растянулся на полу, получив удар в лоб от "шофера".
- Какое это удовольствие - заехать в морду мусору, - отряхивал тот
ушибленный кулак.
Коротышка, ибо это был он, воспользовавшись тем, что полковник на
минуту потерял сознание, перевернул его на живот и быстро связал руки за
спиной. Затем подтащил на середину комнаты и надел на шею петлю.
Брюл пришел в себя.
- Пощадите! - взмолился он, - все что угодно... берите деньги... у меня
есть около десяти тысяч...
- Грязная свинья, проклятый рабовладелец, ты принимаешь нас за бандитов
и грабителей? Твои деньги останутся с тобой, никто к ним не притронется. Это
грязные деньги, заработанные тобой издевательствами над людьми. Вспомни
лучше перед смертью, скольким ты увеличил срок...
- Это незаконно, - захныкал Брюл.
- Какое нам дело до законов, если вы поставили нас вне закона? Это ты и
тебе подобные делаете из людей преступников, убивая у них веру в
справедливость. Вы звери и делаете из людей таких же зверей! Ты что думал?
Твои издевательства и твои преступления сойдут тебе с рук? Думал, что тебя
защитит закон? Если закон терпит таких ублюдков, то на черта он нужен, такой
закон? Люди имеют право на самооборону и право на возмездие за
издевательства и насилие. И если закон этого не делает, то это вынуждены
делать сами люди. Во имя справедливости, правды и человечности. И так будет
до тех пор, пока существуют два закона. Один - для таких вот, как ты и тебе
подобных, а другой - для всех остальных. Такой закон, Брюл, хуже всякого
беззакония. Тяните! - распорядился он. Дон и Коротышка, ухватив свободный
конец веревки, приготовились тянуть ее.
- Подождите! Ради Бога! Ради детей моих, не сиротите!
- А ты думал о моих детях? О детях тех, кому ты прибавлял срок?
- Ну, ради Бога! - плакал Брюл.
- Вспомнил Бога? Все перед смертью его вспоминают, - Эл задумался. Видя
его колебания, Брюл усилил свои мольбы. Эл молчал, гляди мимо Брюла на его
кожаный чемодан.
- Хорошо! - прервал он излияния Брюла. - Пусть нас рассудит Бог. Ты
слышал что-нибудь о Божьем суде? Давным-давно, тысячу лет назад, осужденному
на смерть предлагали испытание. Если он его проходил, его отпускали. Ты
согласен на такое испытание?
- Согласен! Ради Бога...
- Дело вот только в чем... У нас здесь нет ни раскаленных углей, по
которым должен был пройти испытуемый, не получив при этом ожога, ни кипящего
масла, ни раскаленного железа... Я даже затрудняюсь что-либо придумать... -
Эл бросил взгляд на веревку. Брюл проследил его взгляд и снова завопил,
умоляя придумать что-нибудь...
- Придумал! - оживился Эл. - У нас нет углей, но зато есть твои стихи.
Как же я сразу не догадался? Кстати, ты не знаешь, почему некоторые из них
опубликованы? Не думай, что за их гениальность. Мне пришлось выложить за это
довольно крупную сумму. Что делать? В нашем мире все продается и покупается.
Можно приобрести должность завмага, пост руководителя области, а можно и
литературную славу. Все дело только в сумме. Но мы отвлеклись! Ты, говорят,
привез все свои стихи. Сколько их?
- Десять тетрадей!
- Тетради толстые?
- По сто страниц.
- Думаю, что достаточно. Дон, вытащи их, пожалуйста, а ты, Коротышка,
развяжи полковника.
Дон открыл чемодан и вытащил две толстые пачки.
- Проверь, нет ли у него в карманах зажигалки или спичек. Когда имеешь
дело с нечестным человеком, то надо быть начеку.
Дон обыскал полковника и вытащил у него спички.
- Хорошо, полковник! В свое время я не смог переварить твои стихи.
Надеюсь, что у тебя желудок менее деликатен, хотя ты не портил его лагерной
баландой. Сейчас около восьми вечера. Если к семи утра ты сможешь сжевать и
проглотить все свои поэтические опусы, то в восемь будешь свободен. Если же
здесь, в комнате, останется хотя бы один листок бумаги или кусок обложки,
то...
- Мы тебя повесим! - закончил его мысль Коротышка.
- В этом доме никого нет. Но не вздумай орать. Если до нас донесутся
твои вопли, то... сам понимаешь. Итак, приступай. - Эл взял одну из тетрадей
и протянул ее полковнику. - Мы тут немножко понаблюдаем, а потом ты уже
самостоятельно продолжишь.
- Рви листки на мелкие части - легче глотать будет, - сочувственно
посоветовал Дон, видя как полковник с трудом жует бумагу.
- Гы-гы, - присел от смеха Коротышка.
- Вот это лишнее, - строго сказал Эл. - Нехорошо смеяться над чужой
бедой. Принеси лучше воды полковнику, запить свои произведения.
- Ты что, его отпустишь? - спросил Дон.
- Я же дал слово. Если к утру он справится со своими поэмами, то пусть
идет на все четыре стороны.
- Я бы его все-таки...
Эл пожал плечами.
- Знаешь, Дон, если он сможет, пусть у полковника останутся приятные
воспоминания об этой ночи. Надеюсь, что он навсегда излечится от зуда
рифмоплетства... Поэзия и палач - несовместимы...
ВОЗМЕЗДИЕ
(продолжение)
Южный городок утопал в зелени фруктовых садов. Стоял самый жаркий
летний месяц. Летом городок просыпался рано. К часам шести утра улицы
наполнялись спешащими на работу людьми. Впрочем, спешащими - это громко
сказано. Жители города спешить не любили. Они двигались медленно, степенно,
часто останавливались, чтобы перекинуться несколькими словами с приятелями и
знакомыми. Городок был небольшой, и кроме двух маленьких заводиков местной
промышленности и фабрики по переработке овощей и фруктов - гиганта местной
индустрии, других предприятий не было. Если не считать четырех кинотеатров,
двадцати парикмахерских и множества различных контор: нотариальных,
заготовительных, похоронных, управленческих... Некоторые конторы носили
гордое название филиалов более крупных заведений. Служащие последних
составляли элиту и смотрели на остальную мелкую чиновничью братию свысока, с
оттенком покровительства и снисхождения. Отличительной чертой элиты были
"дипломаты", в то время как остальные носили с собой на службу порыжевшие от
времени портфели, с ручками, обмотанными цветной изолентой.
Центр городка, где расположились кинотеатры, магазины и присутственные
места, был заасфальтирован. Трех- и четырехэтажные дома центра замыкали
большим четырехугольником площадь, в центре коей находился шедевр местного
зодчества - большой фонтан, по краям которого в выжидательной позе сидели
шесть лягушек, а в центре стояла женская фигура с длинной жердью, еще два
года назад заканчивающейся лопастью весла. Фонтан из-за недостатка воды
включали только по большим праздникам и по случаю приезда областного
начальства. В эти дни из пасти четырех лягушек текла вода. Остальные не
участвовали в празднестве и грустно сидели, обиженно глядя прямо перед собой
выпуклыми, сделанными из зеленого бутылочного стекла глазами.
Летом, к полудню, когда жара становилась невыносимой, жизнь в городке
замирала часа на три. Все прятались по домам. Город погружался в сон. Вот и
сейчас все улицы были пустынны. Разве что выбежит из подворотни дворняга по
своим неотложным делам, но и то старается сразу же перебежать на теневую
сторону улицы, прячась от лучей немилосердно палящего солнца.
Поэтому одинокий прохожий, завернув случайно по каким-либо делам на
улицу Оптимистов, остановился бы пораженный, увидев большую толпу людей,
собравшихся возле сине-желтого высокого забора, за которым среди деревьев
виднелась красная черепичная крыша большого двухэтажного особняка.
Два милиционера с широкими пятнами пота на защитного цвета рубашках
сдерживали сгоравшую от любопытства толпу. Тут же стояли три милицейские
машины с областными номерами.
- Граждане, разойдитесь! Ну ничего интересного, обычный обыск, -
увещали служители правопорядка любопытных, старающихся заглянуть во двор.
- Копают, - шепотом, способным разбудить спящего алкоголика, поделился
прорвавшийся вперед наблюдатель, но тут же был отброшен в толпу дюжим
сержантом. Толпа заволновалась.
- Что нашли? - хватая то одного, то другого за руку, допытывалась
бойкая старушка в синем платье с белым горошком.
- Труп! - мрачно сообщил коротко подстриженный дядька в белой сетчатой
тенниске, сквозь которую, как трава сквозь асфальт, пробивались рыжеватые
волосы.
- Чего болтаешь зря! - осадил его пожилой мужчина со значком на лацкане
пиджака, и доверительно пояснил: - Золото ищут!
- Нашли? - заволновалась старушка.
- Пока ищут, бабуся! Иди проси, чтобы тебе на зубы полфунта дали!
- Наш! - гордо сказал толстяк, привлекая к себе всеобщее внимание,
облизывая стаканчик мороженого.
- Известно, ваш! Чей же еще? Вы там все на фабрике ворюги! Ишь,
зажрался, небось на ворованном масле и сахаре. Взялись за вас! - со
злорадством в голосе заговорил пожилой мужчина со значком. - Давно до вас
добраться надо было бы! Дома, видишь ли, себе какие отгрохали. Честному
трудящемуся человеку такой за всю жизнь не заработать. Верно я говорю? -
обратился он к собравшимся. Толпа одобрительно загудела.
- Ты что? Видел? Видел? - стал наступать на него животом толстяк. -
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг