- Вот пришел поблагодарить тебя за заботу о моей семье, - продолжал Эл,
беря Сака за плечо и усаживая рядом с собой. - Познакомься! Это мой друг
Дон - специалист по особо важным делам. Итак, что будем пить? О! Да у тебя
только дамские напитки... Где у тебя водка? В баре? Да ты не суетись. Дон,
достань вон из того шкафчика две-три бутылки водки и стакан.
Дон поднялся и, открыв шкафчик, вытащил три бутылки водки по 0,75
каждая. Налил стакан и протянул его Саку.
За все это время Сак не проронил ни слова, до того он был ошеломлен
внезапным появлением Эла, которого он считал мертвым.
- Выпей, Сак, за мое благополучное возвращение, - указал Эл на стакан,
стоящий перед Саком. Тот взял стакан в руки и, еще не решаясь выпить его,
спросил:
- Ты давно вернулся, Эл?
- Неделю назад, - спокойно ответил тот, смотря Саку в лицо.
Сак от неожиданности чуть не выронил стакан.
- Ты, я вижу, не особенно мне рад, дружище? - нахмурился Эл.
- Нет! Рад, конечно.
- Ну так выпей, что же ты медлишь?
Сак выпил. Крепкая водка, обжигая, полилась в желудок. Сак закашлялся.
- Закусывай, Сак! - Молли протянула ему бутерброд, густо намазанный
икрой. Тот машинально взял его и стал есть.
Дон между тем снова наполнил до краев стакан. Эл вынул из кармана пачку
кредитных билетов и положил на стол.
- Это тебе маленький долг за Олга, - пояснил он. - Ты тогда потратился
на заправочной станции.
Несмотря на выпитую водку, Сак побледнел.
- Пей, Сак, пей! - Дон встал со стула, подошел к нему сзади и ласково
потрепал по плечу. - Ишь, как побледнел. Холодно? Да ты согрейся. - Он взял
бумажную салфетку, обернул ею стакан, приподнес его к губам Сака. - Пей! Вот
молодец... Теперь закуси.
От выпитого второго стакана водки у Сака зашумело в голове. Он подцепил
вилкой кусок ветчины и отправил его в рот.
- Где теперь Пак? - поинтересовался Эл. Ты с ним больше не виделся?
Сак чуть не подавился куском ветчины.
- Да ты прожуй сначала.
- Теперь запей, - Дон налил ему водки и поднес ко рту. Сак отрицательно
замотал головой.
- Ай-ай-ай! Сак! Не хочешь выпить с друзьями? Смотри, мы можем
обидеться. - Дон вытащил из кармана нож и щелкнул пружиной. Из рукоятки
выскочило блестящее острое лезвие...
- Теперь закуси, - Дон протянул ему на вилке кусок осетрины. - А то
совсем опьянеешь.
Вторую бутылку Сак закончил, уже не сопротивляясь. После шестого
стакана он сполз со стула и свалился на пол.
Дон встал и вышел, минут через пять он вернулся вдвоем с Коротышкой.
- Наш хозяин сильно выпил, - сказал он, - отнеси его в ванную, раздень
и пусть он в ней протрезвится.
Коротышка подхватил Сака под мышки и потащил в ванную.
- Подожди! - остановил его Дон. Он взял со стола бутылки, тщательно
вытер их полотенцем и подойдя к беспомощно повисшему на руках Коротышки
Саку, наклонился над ним. Затем, держа бутылки через полотенце, поставил их
на стол.
Молли тем временем вымыла на кухне всю посуду, кроме стакана, из
которого пил Сак и тарелок со снедью, так и оставшихся стоять на столе.
Еще через полчаса все трое покинули дом.
Майор милиции Френ проснулся от резкого телефонного звонка. Он снял
трубку и, включив ночник, бросил взгляд на лежащие рядом с телефонным
аппаратом часы. Было четыре ночи. Жена, привыкшая к частым ночным звонкам,
повернулась только на другой бок и снова мгновенно заснула.
"Что там еще произошло?" - подумал Френ и, прикрыв микрофон рукой,
тихо, чтобы не будить жену, сказал:
- Френ слушает!
- Сейчас тебя арестуют, Френ, - ответил голос.
- Что за дурацкая шутка? Кто говорит? - повысил голос майор.
- Это не шутка, Френ. Машина уже выехала. А кто говорит... Если
помнишь, десять лет назад... подъезд с крутыми ступеньками и два парня,
возвращавшихся навеселе со дня рождения одной симпатичной девушки...
- Ничего не понимаю! Какой подъезд? Какая девушка? Перестаньте меня
дурачить... Я вешаю трубку и не смейте больше звонить. - Он положил трубку и
снова лег.
Телефон, однако, зазвонил снова.
- Френ, не клади трубку, - строго сказал голос. - Это в твоих же
интересах.
- Говорите толком!
- Я и говорю. Если помнишь, ты тогда получил "сотрясение мозга". Липа,
конечно, но это поможет тебе все вспомнить.
Френ вспомнил.
- Меченый?
- Он самый.
- Бежал снова? Напрасно ты скрываешься. Мы тебя все равно поймаем.
Лучше явись сам.
- Не болтай чепухи, Френ! Сейчас дело идет о тебе.
Сон окончательно прошел.
- Ну говори, говори. Интересно, что ты скажешь?
- Ты помнишь, Френ, когда я сидел в ящике, а ты бил меня по печени, что
ты предложил мне? Не помнишь? Я уверен, что ты вспомнил, но не хочешь
говорить. Ты предложил мне выложить тебе пять "кусков". Может быть, если бы
мой отец не был тогда в экспедиции, ты бы их получил, а я бы тебе сейчас не
звонил. Ты не получил денег, а я получил пять лет.
- Что же ты хочешь?!
- Я... Послушай сначала, - голос стал называть фамилии и суммы.
- Теперь ты понимаешь, на что это тянет, Френ? Все эти лица дали
добровольные показания.
- Ты врешь!
- Ай-ай-ай, Френ! Ты же прекрасно знаешь, что нет! Я вот почему тебе
звоню. Мне жалко твоих детей. Если будет суд, то твое имущество и
сбережения... сам понимаешь. Так что, подумай! - в телефонной трубке
раздались короткие гудки...
Чуткий слух Френа уловил шум подъехавших к подъезду дома машин. По
звуку мотора он безошибочно определил: оперативные. Встал и выглянул в окно.
Из двух оперативных машин, как он и предполагал, вышли несколько человек и
скрылись в подъезде дома.
Он пошел в комнату детей. Две дочери, одной было восемь, другой,
постарше, двенадцать, мирно спали в своих постелях.
На лестничной клетке послышались шаги. Звук дверного звонка совпал с
выстрелом...
Говорят, одно несчастье приносит другое. А счастье?.. Руки Брюла
дрожали. Всего месяц назад ему присвоили очередное звание, а вот теперь...
Он никак не мог унять дрожь в руках. Буквы прыгали перед глазами. Полтора
года назад он послал в журнал свои стихи и вот теперь "Факел" опубликовал
их. Целых две страницы журнала занимали его... его, Брюла... стихи. Вместе с
журналом почта доставила и конверт с обратным адресом редакции. Конверт был
вложен в журнал и Брюл только сейчас его заметил. Дрожащими руками он
разорвал его. В конверте на бланке редакции отпечатан короткий текст:
редакция, - гласил текст, - ознакомилась со стихами автора, нашла их
оригинальными и колоритными и предлагает, если у автора есть еще такие же,
прислать незамедлительно. Если стихов много и они заслуживают внимания,
редакция предлагает ему приехать со своими произведениями для заключения
договора на издательство книги. Далее следовала подпись и пожелание
дальнейших успехов. Вместе с бланком из конверта выпала записка. Брюл поднял
ее и прочел. Зав. отделом поэзии "Факела" просил, если Брюл надумает
приехать, не откладывать это надолго, так как он собирается в заграничную
поездку. Числа десятого следующего месяца зав. отделом с удовольствием бы
встретился с автором. В конце записки давался номер телефона. Если приедете,
писал зав. отделом, - позвоните и вас встретят.
Все складывалось хорошо. У Брюла был неиспользованный за три года
отпуск. Он позвонил в управление лагерей и, получив устное согласие, стал
собираться в поездку.
Весть о литературном признании быстро обежала весь лагерь. Офицеры
охраны устроили своему начальнику пышные проводы. Хор зеков исполнил песню
на слова Брюла:
Я службу несу в суровом краю,
где воет пурга и метели...
Музыку написал к словам свой же лагерный композитор, бывший режиссер
оперного театра, осужденный на восемь лет за совращение малолетних. Он уже
давно отбыл свой основной срок, но так как Брюлу не хотелось с ним
расставаться, он руководил всей художественной самодеятельностью лагеря, то
ему устроили "постой-погоди". Впрочем, по сравнению с остальными зеками ему
жилось в лагере неплохо. Его не гоняли ни на лесосплав, ни на лесоповал.
Брюл ценил искусство и умел беречь нужных людей. Вторым его любимцем среди
зеков был повар, который бесподобно умел приготовить фаршированную рыбу. За
что сидел повар, никто толком не знал. Но сидел он уже так долго, что даже
старожилы лагеря не помнили, когда и по какой причине тот сюда попал. Брюл,
естественно, не вдавался по этому поводу в подробности. Поговаривали, что
Брюл привез с собой повара из другого лагеря, в котором он был начальником
раньше.
Что хотелось Брюлу, так это заполучить себе художника. Но пока не
удавалось. Он уже не раз обращался в соответствующие распределительные
пункты с заказом, но то ли живописцы не совершали преступлений, то ли что
другое, на художников был острый дефицит. Мечта оставить своим потомкам
портрет, выполненный кистью мастера, так и оставалась пока несбывшейся
мечтой. Одно время ему чуть было не повезло. Сосед почти согласился
променять своего живописца на двух врачей. Те схлопотали по восемь лет за
взятки во время работы в приемной экзаменационной комиссии. У соседа вдруг
начался мор среди зеков, и лагерный врач не мог ничего такого предпринять,
чтобы прекратить распространение болезни. Брюловские же врачи были
остепененные кандидаты наук. Один даже в звании доцента. Однако обмен не
состоялся. В самый последний момент сосед решил, что сделка невыгодна.
Впрочем, это, может быть, случилось и к лучшему. Мор вскоре перекинулся к
Брюлу. Остепененные врачишки быстро нашли причину, и у Брюла умерло всего
лишь пять зеков. У соседа же эпидемия унесла три четверти. На этом его
карьера кончилась. Его понизили в звании и затем куда-то перевели. Живописец
же отсидел свой срок и вышел на волю. "Стерва, - мысленно выругал Брюл
своего бывшего соседа. - И сам не гам и другим не дам!"
Про этих врачей Брюл вспомнил, садясь в аэросани, которые доставят его
до ближайшей воинской части, а оттуда по договоренности его должны были
вертолетом подбросить до аэропорта, находящегося еще километров триста
южнее.
Он подозвал своего заместителя, и когда майор подошел, дал ему
инструкции задержать полезных для лагеря врачей еще года на три.
- Не беспокойтесь, все будет сделано! - заверил его помощник, крепко
пожимая на прощание руку. - Будем с нетерпением ждать выхода первой вашей
книжки, - добавил он, подсаживая начальника в сани.
- Постучи по дереву! - крикнул на прощание Брюл. Сани тронулись и
заскользили по замерзшей реке, увозя полковника к славе и известности.
- Везете ли меха, икру, золото и другие запрещенные для перевозки
товары? - спросил его на контрольном пункте аэропорта молодой черноусый
таможенник с симпатичной родинкой на левой щеке. Брюл возмущенно фыркнул.
- Откройте чемодан!
- Пожалуйста! - рассердился Брюл, щелкая замками чемодана.
Таможенник стал перебирать вещи, придирчиво осмотрел домашние тапочки,
затем, торжествующе улыбаясь, вытащил два увесистых свертка, перевязанных
шпагатом.
- А это что?
- Тетради. Можете посмотреть.
Таможенник развязал шпагат и действительно увидел пачку толстых
тетрадей в коленкоровом переплете. Недоуменно перелистал их, силясь
разобрать мелкий, убористый почерк.
- Это что, стихи? - удивленно спросил он. - Я думал, золото...
- Это подороже золота, - проворчал Брюл, укладывая в чемодан вещи. -
Можно сказать, плод всей моей жизни, а вы так... - он осуждающе посмотрел на
таможенника.
- Извините, полковник! Знаете, всякое бывает на нашей службе.
- Пора научиться отличать порядочного человека от жулика, -
назидательно сказал Брюл, закрывая чемодан, и направился в освободившийся
проход.
Сидя в кресле самолета, Брюл вынул из нагрудного кармана сложенный
вчетверо листок со списком заказов на покупку необходимых вещей в столице.
Первыми шли заказы жены. "Так, парфюмерия... белье... где это? Ну, да ладно,
спрошу..." Список жены вызвал у него теплые чувства. Брюл был отличный
семьянин и любил жену, с которой прожил вот уже пятнадцать лет душа в душу.
"Бедняжка, - подумал он с нежностью. - Хоть бы один раз пожаловалась. Где
нас только не носило? Куда ни забрасывала судьба... из одного лагеря в
другой. Надо, - решил он, - купить ей что-то такое... особенное... например,
серьги с драгоценными камнями... денег хватит. Сыну? Ну, ему можно кассетный
магнитофон и книжки приключений. Любит читать, шельмец, способный парень.
Дочке? Что же ей? А, куплю то же, что и жене..."
Незаметно для себя Брюл заснул. Снился ему берег южного моря, тот
самый, где они три года назад отдыхали всей семьей. Сын барахтался в воде.
Дочь, почему-то уже взрослая, полулежала в шезлонге и рядом с ней стоял
стройный молодой мужчина в белоснежной форме капитана дальнего плавания.
- Выдадим замуж дочь, - тихо шепнула ему жена, - ты пойдешь на пенсию,
и мы переберемся сюда, построим домик, заведем небольшой сад...
- Гражданин! Гражданин! - он проснулся, над ним склонилась миловидная
стюардесса. - Идем на посадку, пристегните, пожалуйста, ремень...
В здании аэропорта Брюл быстро нашел телефонные кабины, зашел в одну из
них и набрал номер редакции. Ему ответил женский голос.
- Это редакция? - спросил Брюл.
- Кто говорит? - деловито осведомилась женщина.
- Извините, я приехал издалека, по вызову редакции. Моя фамилия Брюл, -
запинаясь от охватившего волнения, торопился полковник.
- Это какой Брюл? Полковник? - переспросила женщина.
- Да! Да! Совершенно верно. Мне дали ваш номер телефона.
- Сейчас соединю вас с редактором, если он еще не ушел.
Брюл стал ждать. Внезапно в трубке послышались короткие гудки. Брюл
растерянно оторвал трубку от уха и тут понял, что телефон отключился, так
как он не положил через положенные три минуты монету в кассу автомата. Он
торопливо стал рыться в карманах. Нужной монеты как на зло не было.
Возле телефона уже скопилась очередь. Кто-то нетерпеливо стучал по
стеклу кабины. Брюл вышел и, подойдя к аптечному киоску, попросил разменять
монеты. Пока он менял, прошло еще несколько минут. "Что, если редактор
уедет?" Брюл заметался по залу в поисках свободного автомата. Возле одного
из них очереди не было, но в кабине стояла женщина. Она довольно
эмоционально, поминутно вскидывая широкие черные брови, громко, так что все
было слышно сквозь стены кабины, пела беседу с подругой. Брюл подождал минут
десять и за это время невольно получил сведения о муже женщины, о ее
начальнике по службе и даже узнал адрес знаменитого столичного гомеопата. К
кабине подходили прибывшие в столицу пассажиры. Они становились в очередь за
Брюлом, но, прислушавшись к разговору, доносившемуся из кабины, безнадежно
махали руками и становились в очередь к другой кабине. Минут через двадцать
Брюл заметил, что те, кто занимал за ним очередь, уже разговаривают в других
кабинах. Накатило возмущение, он не выдержал и стал стучать в стекло кабины.
Женщина бросила на него недоуменный взгляд через плечо и презрительно
повернулась к нему спиной. Не выдержав, Брюл рванул дверь.
- Послушайте, гражданка, нельзя же так...
- В чем дело? Подожди, милая, - проговорила она в трубку, - тут
какой-то хам... - она высунулась из кабины и, схватив ручку двери, с силой
ее захлопнула.
- Сама стерва! - выругался Брюл и встал в другую очередь. Минут через
десять он набрал нужный номер. На этот раз трубку снял мужчина.
- Говорит Брюл... Извините, я...
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг