интересуются лишь личинками. До аборигенов им нет совсем никакого дела.
Удар был конечно сильный. И все-таки я не собирался сдаваться.
- Хорошо, ты его не знаешь. Но это вовсе не означает что третьего
знатока аборигенов просто не существует.
- Значит, - стоял на своем Мараск. - Старина Эд обычно рассказывал мне
о всех более - менее важных событиях происшедших в инопланетном районе. Как
ты думаешь, промолчал бы он о том, что вдруг встретил еще одного мыслящего,
действительно интересующегося аборигенами? Да ни в жизнь. Представь
коллекционера, собирающего марки, или цветные камешки или что-то подобное.
Он живет в небольшом городке. И знает что в этом городке живет еще один
такой же коллекционер. А потом, в один прекрасный день он, неожиданно для
себя встречает третьего. Это было бы для него очень - очень большим
событием. Понимаешь?
Тут он конечно был прав.
- А мог он не знать об этом, третьем знатоке?
- Нереально. Район слишком мал. Насколько я понимаю, тебе приходилось
бывать во многих инопланетных районах. Здесь нет тайн. Рано или поздно все
узнают все обо всех.
И это верно.
Стало быть, я все еще плутаю по огородам, все еще не выбрался на
правильный путь. И времени на то чтобы это сделать остается все меньше.
Черт, хорошо Медоку. Разработал план, разослал с конкретными
поручениями конкретных мыслящих и теперь собирает их донесения, анализирует,
раздает новые поручения, в перерывах наверняка ругается с Маутой.
Не жизнь, а малина.
А тут сиди один на один с Мараском и пытайся решить уравнение,
состоящее сплошь из одних неизвестных. Но должна же должна быть зацепка
позволяющее его решить!
Где она?
- Значит, - сказал я Мараску. - Ты считаешь что сведенья об убийце
можно найти если покопаться в прошлом убитых?
- Почти наверняка.
- Угу...
Попробуем еще раз покопаться в прошлом убитых. Причем, видимо, в
прошлом старины Эда и Ухула. У всех прочих оно никакого отношения к
Бриллиантовой не имеет. А вот эта парочка...
Кто знает, может быть мне все-таки удастся обнаружить упоминания о
третьем знатоке аборигенов?
- Ну, ты готов? - спросил Мараск.
- Конечно, - заявил я. - Тем более, что деваться мне некуда.
И это было верно.
Ну а если начинать копаться в прошлом знатоков аборигенов, то надо
начинать со старины Эда.
Я выгрузился из кресла и пошел в жилую комнату. Для начала надо было ее
еще раз хорошенько осмотреть. Возможно в первый раз я пропустил что-то
важное.
19.
Оружейный сейф осматривать не было никакого смысла. Вряд ли за время
моего отсутствия в нем что-то прибавилось. И все-таки, для очистки совести я
еще раз заглянул в него. Конечно, сейф был по-прежнему пуст, если не считать
коробочки с патронами к кольту,
После этого, встав посредине комнаты, я попытался прикинуть где старина
Эд мог спрятать что-то важное. Может быть какие-то документы, бумаги, пару
дисков-накопителей.
Где?
В этой небольшой комнате было не так-то много мест пригодных для
устройства тайника. Да и какой смысл был в этом тайнике? Может быть лет
четыреста, пятьсот назад, пока еще федерация только создавалась, пока еще не
умели сканировать память... Сейчас тайниками балуются только некоторые особо
одержимые паранойей богатеи. Да и то, делают их для того, чтобы случайных
грабитель, забравшись к ним домой, просто не нашел место в котором хранятся
ценности.
Старина Эд грабителей мог не опасаться. И конечно, он понимал, что в
случае если им заинтересуются органы надзора за соблюдением закона, тайник
вообще не имеет никакого смысла. Его не будут даже искать. Просто
просканируют подозреваемому память и точно определят где что лежит.
Стало быть, простукивать стены и пытаться определить какие ножки у
стульев полые я не буду. Тем более, что старый центурион наверняка не считал
сведенья о аборигенах чем-то секретным.
И все же, что-то у него должно быть. Журнал наблюдений, дневник,
записи, фотографии. Не мог же он полностью рассчитывать только на свою
память?
Прятать их в тайник он не должен был, но вот засунуть куда-то, так
чтобы они не попались на глаза случайному посетителю вполне мог.
Куда?
Тяжко вздохнув, я шагнул к бельевому шкафу и приступил к осмотру.
Целый ворох поношенной и грязной одежды, несколько пар чистого белья, а
также балахон с капюшоном, украшенный серыми ленточками.
Это-то ему зачем? Для того чтобы путешествовать за пределами
инопланетного района выдавая себя за аборигена? Возможно, вполне возможно...
Вслед за балахоном я обнаружил какую-то странную статуэтку из черного,
великолепно отполированного дерева, представлявшую из себя нечто вроде
католического креста, но как-то странно изогнутого. Потом была большая
пластинитовая коробочка, доверху наполненная личинками.
Личинками?
Я не поверил своим глазам.
Если это настоящие личинки, то я в руках держу огромное состояние. Да
нет, так не бывает.
Внимательно рассмотрев одну личинку, я разочарованно свистнул. Они были
не настоящими. Просто, искусно выточенные из дерева фигурки. Причем, у
каждой на спине был причудливый значок, видимо что-то обозначавший.
Ага, что-то вроде каталога по которому определяют свойства личинок.
Вещь конечно ценная, но ничего особенного в ней нет. Да и не до нее сейчас.
Более ничего интересного в шкафу не нашлось. Сунув обратно в него
коробку и странный крест, а также покидав обратно одежду, я снова вышел на
середину комнаты и еще раз обвел ее взглядом.
Пока никаких результатов мой обыск не дал. Надо продолжить... Что-то
должно найтись, что-то всегда обязательно находится. Кстати, где искать
дальше? Вроде бы никаких других шкафов в комнате не было.
Кровать.
Я скептически улыбнулся.
Это было бы слишком просто. Центурион, хранящий свои записи под
подушкой. Водевиль какой-то!
И все-таки надо было заняться кроватью, но я не спешил, стоял,
нашаривая в кармане сигарету и думал. Да, конечно, у меня было мало времени,
и мне еще, видимо предстояло сделать очень многое, но я стоял и думал,
поскольку мне вдруг пришла в голову мысль, которая меня удивила. И конечно,
она касалась убийцы.
Я вдруг понял что почему-то не испытываю к нему ненависти. Собственно,
за что мне было его ненавидеть? Он создал план, четкий, хорошо
проработанный, и честно ему следовал. Да, конечно, в этот план входило
убийство нескольких мыслящих, в том числе и меня самого.
Очень печально. Но при чем тут ненависть? Действия каждого мыслящего
являются всего лишь следствием его понимания мира. Если преступник убивал
других мыслящих, это означало всего лишь что для него убийство вполне
оправдано, что он видит мир немного по-другому и способен ради достижения
своей цели отнять у кого-то жизнь.
Вряд ли это доставляло ему удовольствие, иначе он, обладая такой
возможностью, уж наверняка хоть раз бы да сорвался. А где один раз, там
обязательно второй и третий. И конечно, жители инопланетного района не могли
бы на это не обратить внимания.
Нет, это был расчетливый, очень трезвомыслящий сукин сын, четко знающий
что ему надо, и готовый, для достижения цели использовать все имеющиеся в
наличии средства. Абсолютно все, вплоть до убийства. Холодно, спокойно,
расчетливо.
Осуждал ли я его? Да, несомненно. Почему? Потому что он, по моему
мнению, перешагнул грань, заходить за которую недопустимо. Нет, я не
принадлежу к тем слюнтяям, которые считают что отнимать человеческую жизнь
недопустимо не при каком раскладе. Если кто-то пытается меня убить, я всегда
защищаюсь.
Но одно дело отнять жизнь в порядке самозащиты, и совсем другое -
спокойно и расчетливо убить мыслящего, потому что он мешает достигнуть
заветной цели.
Это недопустимо. Поскольку перешагнуть эту черту можно только раз.
Возврата уже не будет. И клеймо убийцы остается навсегда.
Собственно, нет мне никакого дела до того, что кто-то будет или не
будет считать себя убийцей. Просто, тот кто перешагнул через черту
обязательно убьет еще не раз, поскольку сделал вывод что самый простой
способ устранять неприятности во взаимоотношениях с другими мыслящими.
Так что, ненависть тут и в самом деле ни причем. Этого хитреца, надо
найти хотя бы для того, чтобы он больше не смог никого убить. А если еще
учесть что он к тому же вот-вот завладеет царицей личинок, то это просто
необходимо.
Кто знает какие она подарит его возможности? Кто знает что предпримет
убийца после того как получит даруемые ей способности? Может быть, тот мир в
котором мы все живем отделяет от катастрофы всего несколько часов?
Ух!
Я все-таки закурил сигарету.
Вот только без паники, без паники. У нас еще есть время. И если даже я
не смогу ничего обнаружить, может быть это удастся Медоку. Может быть он
прав, а я ошибаюсь.
Если конечно, убийцей не является он сам.
Нет, к черту. Пора приступать к делу. Еще немного и убийца начнет
мерещиться мне в каждом встречном - поперечном.
Я шагнул к кровати и рывком сдернул с нее одеяло. И конечно, постельное
белье старины Эда нельзя было назвать слишком уж чистым. Впрочем, грязным -
тоже. Обычное, не до конца простиранное постельное белье закоренелого
холостяка.
Что дальше?
Аккуратно отвернув матрац с одной стороны, я увидел голую,
металлическую, чуть поржавевшую сетку. Где он эту кровать добыл? На какой-то
свалке?
Расправив матрац, я завернул его с другой стороны и увидел толстую,
потрепанную, с металлическими уголками книгу.
Несколько мгновений я, попыхивая сигаретой, смотрел на нее и не верил
своим глазам.
Мираж! галлюцинация! Так не бывает.
Не бывает, говоришь? Еще как бывает. И не пора ли тебе дружок
посмотреть что из себя представляет эта книга? Или ты решил пялиться на нее
до второго пришествия?
Сюрприз номер два был в том, что книга не содержала никаких записей.
Собственно, это была даже не книга, а самый обыкновенный альбом для объемных
фотографий.
Пролистав его до конца, я испытал еще большее разочарование.
Личинки, личинки, и еще раз личинки. В цвете и объеме. Обычные
фотографии занимали всего лишь последние три страницы. Итого - девять не
очень качественно сделанных фотографий. И на всех - аборигены. Единственным
мыслящим, не являвшимся уроженцем Бриллиантовой, который попал на них был
Ухул. И все, и больше никого.
А где же сам старина Эд? Неужели ему так ни разу и не захотелось
заполучить собственное изображение. Странно, очень странно.
Я еще раз, очень внимательно, одну за другой пересмотрел фотографии.
Аборигены, небольшими группами, очень похожие в этих своих одинаковых
балахонах друг на друга. На трех фотографиях, на которых был Ухул, он просто
стоял в группе аборигенов, с серьезным, все понимающим лицом.
Интересно, почему старина Эд не захотел фотографироваться? Потому, что
никому не хотел доверить фотоаппарат? Даже тогда когда вместе с ним
фотографировался Ухул? Неужели он не мог попросить нажать на спуск хотя бы
одного из двух искнов начальника космопорта?
Гм...
Я задержал взгляд на последней, девятой фотографии. Что-то в ней
привлекло мое внимание. Нечто необычное. Что именно?
Ага, вот оно!
Эта была одна из фотографий на которой снялся Ухул. Так вот, у
стоявшего рядом с ним аборигена на груди была серебряная звездочка
центуриона.
Швырнув сигарету на пол, я придавил ее каблуком, и еще раз изучил
фотографию.
Да, сомнений не было. На груди у аборигена была звездочка центуриона.
Еще раз просмотрев остальные восемь фотографий, я убедился, что звездочка
была только на этой. Но она все-таки была. И вряд ли старина Эд дал бы
какому-нибудь аборигену поносить свой знак должности центуриона. А стало
быть...
Ну конечно, вывод очевиден. На девятой фотографии был снят старина Эд.
И стало быть он был аборигеном.
Кто бы мог подумать?
Вернувшись в приемную, я положил на барьер фотоальбом и проникновенно
заглянув Мараску в глаза, спросил:
- Почему ты мне не сказал что старина Эд - абориген?
- А разве ты этого не знал? - прощелкал краб - кусака.
- Откуда?
- Ну, ты же центурион. И прежде чем приступить к исполнению
обязанностей должен был просмотреть досье на своих предшественников. Тем
более, что они погибли насильственной смертью. Разве не так?
- Но в компе старины Эда его досье нет.
- Правда? Вот забавно. Не знал. Впрочем, как ты понимаешь, строение
моего тела не позволяет работать с компом. Поэтому, я не мог знать что есть
и чего нет в его памяти.
- То есть, - сказал я. - Ты намекаешь, что не мог бы, даже если бы
захотел, убрать досье старины Эда из памяти компа?
- Безусловно.
Я бросил на краба-кусаку недоверчивый взгляд.
- Ну да, - сказал Мараск. - У него есть клешни. Но подумай сам... Для
того чтобы убрать что-то из памяти компа нужно знать как это сделать.
- Но ты знаешь что такое память компа? Откуда?
Краб - кусака прощелкал:
- В течении двадцати лет, старина Эд время от времени употреблял это
понятие. Я знаю, что в памяти компа хранится заложенная в него информация. И
это все. Теперь ты мне веришь?
Хотел бы я этого. Вот только, было у меня ощущение что Мараск что-то
скрывает. Что-то очень важное. Но каким образом заставить его выложить все
что ему известно?
Я даже стал всерьез прикидывать а не попытаться ли Мараска хорошенько
припугнуть, но потом решил не рисковать. А что если он не блефует, и
действительно обладает теми способностями, о которых меня предупреждал?
"Ладно, - решил я. - Все выяснится в свое время. Лишь бы только, это не
случилось слишком поздно. "
- Кстати, - спросил Мараск. - А что изменилось оттого, что старина Эд
оказался аборигеном? Какая собственно разница к какой расе он принадлежал?
- Совершенно никакой, - ответил я. - Просто, еще одно подтверждение
того, что наш противник ничего не делает зря. Еще одно доказательство того,
что он учел буквально все.
- Может быть и не все, - сказал Мараск. - Например: любой другой
мыслящий на твоем месте уже давным-давно дал бы тягу. Или потребовал
введения чрезвычайного положение.
Я взглянул на Мараска с интересом.
Этот мыслящий занимал меня все более и более. А если точнее, то не
просто занимал. Некоторое время назад у меня появилось смутное, почти
неощутимое подозрение. Оно постепенно росло, и тот факт что старина Эд
оказался аборигеном, четко укладывался в одну интересную теорию, которая
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг