сотен шагов.
- Ну, сейчас начнется! - возбужденно заявил он. - На должность старосты
уже объявилось два претендента. Через полчаса их наверняка будет четверо. А
потом... ух, что будет!
- Да, конечно, - безразлично сказал я.
- Между прочим, я придумал, куда вложить те деньги.
- Куда?
- Я организую бюро по продаже информации. В каждом китайском кибере у
меня будет свой агент, и соответственно я буду знать где, в каком кибере,
что производят, за какую цену продают и сколько на самом деле эта продукция
стоит. Думаю, эта информация кое-кого из торговцев заинтересует. А вообще
же, мое бюро будет торговать любой информацией, лишь бы на нее нашелся
покупатель. Я слушал, в большом мире есть нечто подобное. Называется -
дворец слухов.
- Это просто прекрасно, - сказал я.
- И я уже заключил первую сделку. Продал полученную от тебя информацию
о посетителе, который находится в резиденции старосты, тому кто пожелал ему
помочь. Конечно, не будь у него пластинки безопасности, такая информация
могла стоить дороже, но все-таки первая сделка состоялась.
- Почему - дороже? - спросил я.
- Ну, в таком случае его можно было бы просто ограбить и прихлопнуть. И
это, конечно, гораздо выгоднее. Как ты думаешь, сколько он отвалит тому, кто
проводит его к воротам?
- Не имею понятия, - сказал я.
- Кстати, если ты хочешь попасть к воротам, то нам надо свернуть вон на
ту улицу.
- Хорошо, давай свернем, - согласился я.
- Ты забыл, что я все еще являюсь твоим проводником? - спросил Мелкий
Бес.
- Нет, - ответил я. - Конечно, помню.
И мы свернули туда, куда нужно, и пошли теперь уже точно в воротам.
Мелкий бес скакал от возбуждения рядом со мной и рассказывал мне, что из
себя представляют кандидаты на должность старосты.
Я делал вид, будто его слушаю, и даже поддакивал. Хотя все это было мне
безразлично. Абсолютно. Единственное, что мне хотелось - это вернуться в
свой кибер и забыть все происшедшее со мной в последнее время, напрочь
забыть.
Вот только, я уже заранее знал, что мне это не удастся. Хотя бы потому,
что прежде всего, мне надо было отчитаться перед Глорией.
22.
- Бедненький, - сказала Глория. - Ну, тебе и досталось.
Я недоверчиво на нее покосился.
От Глории такое услышишь не часто.
- А вообще, это даже забавно, - уже другим тоном промолвила
журналистка. - Надо было тебе задержаться в резиденции старосты и еще
немного поговорить с Шеттером.
Я кивнул.
- И узнать все его жуткие тайны, выведать всю подноготную, проникнуть
во все его секреты. Не так ли? Ха, так он мне их и сказал....
- Ну зачем же именно так? - сказала Глория. - Просто надо было
поговорить. Он мог что-то сказать интересное о творце.
Я мрачно ухмыльнулся:
- Ну, сказать-то про него можно очень много. Вот только тебе это не
пригодится.
- В следующий раз... - тоном школьного наставника промолвила Глория. -
Когда тебя опять припечет, будь добр обращайся к кому-нибудь другому. Я
лично для тебя и пальцем не пошевелю.
Я подумал, что она врет, причем совершенно четко это осознавая,
понимая, что я ей ни на грош не поверю. Но все равно врет, поскольку ее
обязывает к этому имидж.
- Хорошо, - сказал я. - Больше к тебе обращаться не буду. Однако,
признайся, того, что я рассказал, хватит не только расплатиться с Сержа но и
кое-что останется.
- Я на это надеюсь, - задумчиво сказала Глория. - Искренне надеюсь.
Я закурил сигарету и посмотрел на небо. Отвечающий за него кукарача,
видимо, сегодня решил отдохнуть. Небо было синее, без единого облачко,
никакой живности в нем не наблюдалось, а солнце представляло из себя всего
лишь не очень большой, полыхающий красным ромб.
Таким образом, получалось, что смотреть на небо не имеет большого
смысла. Ничего интересного там сегодня не увидишь.
Тогда я окинул взглядом ближайшие деревья, неестественно зеленую траву,
и парочку оказавшихся в поле моего зрения пустых скамеек. Таких же, как та,
на которой сидели мы с Глорией.
Потом я подумал, что опять не посмотрел на влюбленных. Может быть, с
ними произошла очередная метаморфоза? А может они просто исчезли,
окончательно, так и унеся с собой тайну своего происхождения?
Да нет, не должно этого быть. Сидят себе на скамейке и целуются. И
какая там может быть тайна? Просто живая скульптура. Хотя... впрочем...
- Тебе пора, - сказал я. - Все, что нужно, ты узнала. И чем быстрее
попадешь к Сержа, тем лучше.
- Кретин, - ласково сказал Глория. - Полный кретин. Думаешь, меня
интересует только твоя информация?
Я хмыкнул.
Не хотелось мне больше говорить на эту тему. Ничего мне сейчас не
хотелось. Если честно, то мне не хотелось даже в "Кровавую Мэри" пить пиво и
вести бесконечные разговоры.
Может быть, сходить и все-таки взглянуть на "Влюбленных"? Да, наверное,
вот это сделать стоило.
- А вообще, получается довольно интересно, - сказала Глория. - Если
Шеттер тебе в последнюю вашу встречу не солгал, то что же его интересовало в
китайском кибере? Почему он так яростно преследовал оборотня? Из-за личины?
Но чья это личина? И почему Шеттеру так важно было прихлопнуть оборотня?
Может быть, Севек Стар производил программы-оборотни не только для
увеселений всяких там богатых садистов? А для чего-то еще другого?
- Возможно, - сказал я. - Хотя что-то мне в это не верится. Впрочем, ты
журналист. Вот и займись Шеттером, узнай о нем для начала побольше.
- Вероятно, я так и сделаю, - промолвила Глория. - Хотя, у меня сейчас
много других дел. Кстати, ты понимаешь, что нечто подобное этому "закону
оборотня" может в любой момент возникнуть в каком-то другом китайском
кибере?
- Не получится, - сказал я. - Для того чтобы возник "закон оборотня",
необходим сам оборотень. А для его появления нужен творец, вроде Севека
Стара.
Глория вытащила сигарету, закурила ее и, выпустив первое облачко дыма,
задумчиво покачала головой.
- Конечно, ты прав. Оборотень был, так сказать, крайностью. Самым ярко
выраженным случаем. Может быть, первым и наиболее ярким примером
по-настоящему сумасшедшей программы. Однако...
- При чем тут это? - перебил ее я. - Какое там, к черту, сумасшествие?
Все у него было вполне четко рассчитано. Единственное чего ему не хватило,
это опыта. Причем самого элементарного. Достаточно ему было сообразить, что
Шеттер его не оставит в покое, и принять соответствующие меры.
- Какие? - спросила Глория.
- Да самые простейшие. У них рядом с воротами сидит гадалка -
соглядатай. Достаточно ему было приказать ей немедленно сообщать о появлении
такого-то посетителя, и Шеттеру ни за что не удалось бы застать его
врасплох. Более того, оборотень сам мог устроить на этого любителя
кого-нибудь поистязать великолепную засаду. Кстати, имей он хоть какой-то
опыт, ни за что бы меня не отпустил. Не надо было иметь семь пядей во лбу,
чтобы предположить, на кого я могу работать. Учти, он меня почти поймал с
этой голограммой. А отбрехивался я как мальчишка, попавшийся на краже яблок.
"Дяденька, я попал в ваш сад по ошибке. А на дерево залез от злой собаки.
Где она? Ну, конечно, убежала. Почему у меня за пазухой яблоки? Да вот, пока
лез на дерево, они сами туда и нападали."
- При чем тут оборотень? - сказал Глория. - С ним все ясно. Программа,
получившая такой шок, уже никогда не будет нормальной. Рано или поздно,
боль, которую она испытывала, а также ненависть к посетителям, должны была
сказаться. И конечно "закон оборотня" являлся только началом. Дальше все
могло быть еще хуже. Дальше все могло закончиться войной между большим миром
и миром киберов. Причем наверняка проиграть ее должен был большой мир.
- А вот это не обязательно, - сказал я.
- Обязательно, - промолвила Глория. - Без мира киберов, большому миру
останется только вновь вернуться к дубинам и звериным шкурам.
Она отбросила окурок и взглянула на меня так, как обычно смотрит
пожилая, многоопытная учительница на ученика, вдруг вознамерившегося
преподнести ей новую трактовку закона Пифагора.
- А мир киберов, без энергии, а также материалов, из которых создают
киберы, просуществует недолго, - сказал я.
Глория тяжело вздохнула и промолвила:
- Война вполне может быть, но только партизанская, скрытая. Начнется
она с мелкого саботажа. Но как только текущие через киберы информационные
потоки получат серьезные повреждения, большой мир взвоет и согласиться на
любые требования бродячих программ, а потом это повториться еще раз и еще.
Закончится все тем, что посетители вдруг однажды осознают, что мир киберов
им уже не принадлежит. Причем вернуть обратно потерянное не будет никакой
возможности.
- Ну и что? - сказал я. - Ну, будут миром киберов владеть бродячие
программы. Это еще не катастрофа. Может быть, так и нужно? Так и должно
быть?
- Зачем же ты тогда убил оборотня? - саркастически спросила Глория. -
Пусть бы он и владел.
Я еще раз посмотрел на небо, полюбовался его бездонной, прекрасно
сделанной синевой и ответил:
- Потому, что оборотень не мог остановиться на уступках и даже на
признании равенства посетителей и бродячих программ. Полученные сразу после
возникновения страх и ненависть к посетителям, к большому миру, должны были
рано или поздно проявиться. Прибавь к ним очень большую власть и получишь в
конечном итоге ту самую войну на уничтожение, которая, по твоим словам,
невозможна. К счастью, оборотень мертв и теперь...
Я осекся. Мне вдруг в голову пришла одна забавная мысль.
- Погоди, - сказал я Глории. - Ты только что говорила о возможности
войны так, словно она неизбежна.
- Возможно, - ответила Глория. - Вполне возможно.
Голос у нее был сухой, неприятный.
- Но почему?
- Да потому, что ничего еще не кончено. И оборотень возник не благодаря
случайности, а вполне закономерно. Мир киберов - зеркало, в котором
отражаемся мы, жители большого мира, причем во всей своей неприглядности. Мы
тащим в этот мир всю ту гадость, которая в нас накопилась за нашу жизнь.
Нашу трусость, корыстолюбие, наши комплексы и пороки. И рано или поздно они
ударят по нам рикошетом. Причем чем позже это произойдет, тем сильнее они по
нам ударят. Неизбежно, понимаешь, неизбежно.
- А ты не сгущаешь краски? - спросил я.
- Ничего подобного. Ты ухлопал оборотня. И правильно сделал. Но откуда
ты знаешь, что происходит сейчас в других китайских киберах? Конечно, для
того чтобы возник новый оборотень, необходим такой творец как Севек Стар.
Однако рано или поздно эта ситуация может повториться. И где гарантия, что о
ней вовремя узнает кто-то вроде тебя?
- И что ты предлагаешь?
- Пока ничего особенного. Люди такие, какие они есть, и изменить их мы
не сможем. Остается только надеяться и по возможности принимать какие-то
меры для того, чтобы бродячие программы осознали это. И может быть, поняли и
простили. Со временем, наверное, так и получится. И мир киберов, конечно,
будет принадлежать бродячим программам, поскольку он создан для них,
поскольку он уже принадлежит им. Вся проблема только в том, как они будут
воспринимать людей. Как врагов или же как партнеров, без которых невозможно
развитие.
- Что ты предлагаешь делать конкретно, прямо сейчас и здесь? - повторил
я.
Глория усмехнулась и легонько щелкнула меня по носу.
- Много будешь знать, плохо будешь спать.
- Это нечестно, - разозлился я. - Между прочим, я рассказал тебе все.
Могу я за это получить хоть какие-то объяснения?
- Всему свое время, - промолвила Глория.
Он встала со скамейки и слегка насмешливо мне улыбнулась.
- Ну, в следующий раз, когда тебе понадобиться помощь... - сказал я.
- Спорим, помощь тебе понадобиться первому?
- А если, все-таки..?
- Вот тогда ты и будешь иметь право от меня что-то требовать. И может
быть, даже я тебе кое-что скажу. Только, легче ли тебе от этого станет?
Помнишь: "Многие знания несут с собой большую печаль"?
- И все равно - нечестно, - заявил я.
- Мне пора, мне и в самом деле пора, - промолвила Глория.
Она чмокнула меня в щеку и пошла прочь. Я смотрел ей вслед, пока она не
скрылась за деревьями, и думал, что когда-нибудь все же вытрясу из нее все
ее тайны. Надо только улучить подходящий момент и хорошенько на нее
надавить.
Что-то все-таки с Глорией и этим ее другом Сержа было нечисто. Как-то
слишком уж ловко они подсовывались мне в самый подходящий для этого момент,
а потом, узнав все, что им нужно, исчезали, оставив меня с носом. И если
предположить, что Шеттер, там, в резиденции старосты, не врал, утверждая
будто он приходил в китайский кибер не только ради развлечений... А еще есть
Сплетник, личность в высшей степени таинственная. Откуда он все знал
наперед? И какие слухи могли послужить основанием для его предсказаний,
причем, удивительно точных?
Я полез в карман за новой сигаретой и вдруг нащупал в нем некий
предмет, который, судя по всему, был пластинкой безопасности. Вытащив его, я
убедился, что так оно и есть. Карточка безопасности. И еще одна, та, которую
я забыл снять со своей груди. Стало быть, сейчас, у меня их две.
Откуда?
Я вспомнил. Для этого не понадобилось много времени. Вторую пластинку я
подобрал в резиденции старосты. И принадлежала она, конечно, Шеттеру.
А значит, скорее всего Шеттер так и не сумел вернуться в большой мир. И
наверное, подобрав эту пластинку, я решил его судьбу. Может быть, это было
правильно, может - нет. И дело было не только в том, что, лишив Шеттера
пластинки, я покарал негодяя и садиста, выступил в роли судьи над тем, кому
закон был не писан. А также не в том, что, поступив подобным образом, я
пытался себя обезопасить. Угрозы Шеттера не были пустыми словами. По его
мнению, я узнал слишком много, и стало быть, мне просто необходимо было
заткнуть рот. Старым, давно опробованным методом, заключавшим в себя посылку
ко мне парочки профессионалов, четко знающих свое дело.
Нет, главное было в другом.
Я не помнил об этой пластинке. Напрочь о ней забыл до тех пор, пока не
нащупал ее в кармане. После этого память мне услужливо подсказала, где я ее
подобрал и как положил в карман. В мельчайших подробностях, так, словно
открылся до поры до времени спрятанный в ней тайник.
Почему это произошло? Почему память сыграла со мной такую шутку? И
случайно ли это? И не значит ли это, что произошло то, чего я так боялся?
Полгода назад, лишившись тела, по сути дела, превратившись в бродячую
программу, я не захотел как-то себя модифицировать. Я знал, что стоит
начать, стоит ввести в свое сознание хотя бы одну подпрограмму, как
остановиться будет уже невозможно. А значит, через некоторое время я
перестану быть человеком, превращусь в нечто другое, совсем другое.
И держался. И даже втайне гордился тем, что сумел сохранить
человеческое мышление. И рассчитывал, что так и будет продолжаться дальше. А
тем временем, возможно, внутри меня рос кто-то другой, являющийся питомцем
мира киберов, мыслящий так, как и должно мыслить в этом мире, поступающий
сообразно логике, по которой он живет.
Он рос, и наконец настало время, когда этот новый "я", другой, чуждый
мне Ессутил Квак, смог воздействовать на мое сознание, навязывать мне
определенные поступки.
Карточка Шеттера - первый такой поступок. Что будет дальше?
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг