все устремились к сваленным плодам и начали швырять их в сторону пустыни,
в песок. Владислав кидал вместе со всеми, плоды теперь были твердыми как
камни.
Когда от прежних куч не осталось следа, аборигены собрались в кружок.
- Нужен дождь, - сказал один из них.
- Нужен-нужен, - согласно закивали остальные.
- Иначе семена погибнут...
- Да, погибнут-погибнут, - подхватили окружающие.
- Надо вызвать дождь, готовы ли мы?
- Готовы, готовы...
- Нет ли среди нас больных или немощных, которым не под силу?
- Нет, нет...
Вопросы и ответы увлекли Владислава как молитва, он чувствовал, что,
да, нужен дождь, и надо его вызвать, и он сам готов это делать. Очнулся от
слов, обращенных к нему:
- Пришелец, оставь нас, предстоит трудное дело.
- А можно не уходить? - спросил он.
- Зачем отдавать силы на чуждое тебе?
- Я останусь...
- Пусть будет по-твоему, но если почувствуешь, что силы покидают тебя,
ляг на песок.
Владислав переживал раздвоение: одна часть его сознания, даже не его, а
общая всех присутствовавших, верила, что сейчас будет трудное дело и надо
выдержать; другая, его личная, аналитическая, предполагала увидеть
интересный обряд, скорее всего танец, и ждала этого с нетерпением.
Аборигены построились полукругом, один вышел вперед.
"Точно, - подумал Владислав, - танец".
Но произошло совершенно иное. Он почувствовал, что сливается воедино с
остальными. А дальше аналитическая часть сознания отключилась, для нее не
осталось места. Непонятная незримая сила скручивала мозг: дождь, дождь,
дождь. Эта мысль стала единственной. Дождь! Ты будешь, ты должен, иначе не
может быть, все наши силы - дождь!
Остатками самосознания Владислав понимал, что слабеет, что энергия,
которую он отдает, огромна. Но эти же остатки самосознания твердили -
держись, держись, держись.
В темнеющем небе появилось облачко, оно росло, затем подул ветер,
облачко приблизилось, заняло почти весь небосвод, и пошел дождь. Крупные
капли вначале зашуршали, а затем зашлепали по песку. Владислав ощутил
облегчение и одновременно почувствовал, что не устоит на ногах, упадет.
Его поддержали, хотя никто не коснулся его. Аборигены зашевелились.
- Слава животворному дождю, - сказал главный.
- Слава, слава, - как эхо подхватили остальные.
Медленно и будто неуверенно все двинулись в сад. Сознание возвращалось
к Владиславу, он видел, что аборигены тоже еле стоят на ногах, что
недавняя сила выкачала не только его. Но что она, откуда?
Подошли к деревьям, стали срывать оставшиеся плоды и сразу же съедать
их. Ели с жадностью, торопливо, чавкали и брызгали соком. Владислав тоже
хватал и проглатывал почти не жуя. Это было странно, аборигены в еде
всегда были сдержанны. Но он чувствовал, что так надо, быстрее, быстрее. С
каждым глотком импульсами возвращались силы. Наконец он почувствовал, что
достаточно. Остальные тоже отошли от деревьев, собрались вместе и уселись
кружком. В центр снова выступил старший.
- Мы отдали свои силы семенам, теперь они не пропадут даром.
- Да будет так! - сказали все хором и начали подниматься.
Затем они вытянулись гуськом и зашагали в сторону селения. Владислав
пошел следом, он хотел спросить у ближайшего аборигена, кто главный жрец
храма пустыни, но тот, опережая вопрос, сам повернулся к нему и сказал:
- Жреца дожидайся в храме, скоро...
Они стали расходиться по домам. Владислав остался один. Он поднялся по
главной улице, дошел до храма, вошел внутрь. Здесь было совсем темно, но
следом появился служитель и стал раскладывать светящиеся камешки.
Владислав знал, что это морские животные: высушенные, они светятся, и
довольно долго. Это был основной и единственный способ освещения на
планете, огня аборигены не признавали, хотя и пользовались им для обжига
керамики и выплавки металлов.
Храм осветился слабым голубоватым светом. Владислав оглядывался, ожидая
прихода жреца, но не заметил, откуда тот вошел. В длинной обрядовой
накидке, он приблизился к Владиславу и, глядя на него в упор своими
круглыми глазами, спросил:
- Что хотел узнать ты, пришелец?
Владислав принялся объяснять, но тут ощутил, что жрец просто читает его
мысли. Это было неприятно, как будто ты совсем голый и нечем прикрыться.
Как только Владислав подумал об этом, жрец сказал:
- Прости, пришелец, что поступаю так. Я слишком устал, а слова долго
передают мысль. Вот что я могу сказать тебе. Я знаю тайну озера, но
открывать не стану. Ты можешь не поверить мне. Открой ее сам, это не так
сложно, надо просто заглянуть в прошлое. Осмыслить все, что ты здесь
видел, и заглянуть в прошлое. Больше я ничего не скажу тебе... - Он
оставил Владислава и исчез. Только теперь Владислав вспомнил, что этот же
абориген руководил призывом дождя.
Владислав тоже вышел из храма, надо было возвращаться на корабль, но он
почувствовал, что снова голоден. Спустился вниз, зашел в ближайший дом и
попросил поесть. Хозяин принес плоскую раковину, в которой лежало
высушенное мясо моллюска и несколько плодов, спросил:
- Я могу быть рядом или ты предпочитаешь есть в одиночестве?
- Мне все равно...
Владислав принялся за еду, он ел медленно, подолгу жевал кусочки
терпкого мяса, откусывал кисловатые плоды. Хозяин сидел неподалеку и
смотрел в сторону. Владислав доел почти все, оставив только по маленькому
кусочку плода и мяса. Он знал, что, если съест все без остатка, ему
принесут еще. Он поблагодарил, сложив по местному обычаю ладони
крест-накрест, простился и вышел. Спустился вниз на берег, но, прежде чем
покинуть селение, оглянулся на храмы. Каменная громада главного четко
вырисовывалась на фоне фиолетового небосклона. Светло-серый,
прямолинейный, он как будто стремился ввысь.
Владислав постоял несколько минут, затем повернулся и зашагал по
прибрежному песку, немного погодя перешел на бег.
Похрустывал под ногами песок, на берег лениво наползали светящиеся
волны, ярко горели звезды. Владислав думал:
"Мы только-только установили, что волевая психическая энергия имеет и
физическое выражение. Правда, физический эквивалент ничтожен. Как же
аборигены научились столь усиливать ее? А то, что они могут это, -
несомненно. И тайну озера они знают, хотя никогда не заходят в пустыню
более нескольких километров. Кто помог им? Или помогал?"
Утром, после штатного осмотра аппаратуры, дежурные операторы
прогуливались по берегу озера.
- Проклятая жара, - сказал старший, снимая шлем и вытирая пот с бритой
головы, - скорей бы кончалась смена, на побережье все-таки лучше.
- Конечно, лучше, хотя, признаться, мне уже надоело и побережье, и
планета, и эти безносые гуманоиды, из-за которых приходится работать по
максимальной программе, - ответил напарник.
Они остановились. Было безветренно, в разогретых потоках воздуха
горизонт был зыбок и непостоянен. Зеркальная гладь озера участками
покрывалась пленкой соли, которая проступала матовыми пятнами, а затем
тонула. Прибрежная полоса сверкала и переливалась режущими глаза бликами.
- А ведь есть в этой безжизненной дикости своя красота, - заметил
старший. - Пойдем, однако, в бункер, время не для прогулок.
Они повернули и зашагали обратно. Под ногами хрустела соль, позади
оставался легкий шлейф белесой пыли. Вдруг старший остановился:
- По-моему, смерч...
Они стали всматриваться в зыбкий горизонт. Красноватые округлые горы
колебались в потоках раскаленного воздуха, разглядеть что-либо в этом
мареве было трудно. Но вот обозначились две тонкие ниточки, которые
тянулись вверх, через минуту они превратились в жгуты, а затем выросли в
вихляющиеся столбы. Их число увеличивалось, они приближались. Зрелище
гипнотизировало, люди стояли неподвижно.
Первым очнулся младший:
- Надо поторапливаться, - с тревогой сказал он, - смерч идет на нас.
Они двинулись быстрыми шагами, затем побежали. Когда приблизились к
приземистому зданию насосной, налетевший порыв ветра поднял тучи пыли.
Сразу потемнело, и в это же время родился звук. Вначале слабый, он
нарастал, переходя в рев. Они заскочили внутрь, задраили бронированную
дверь и расхохотались, взглянув друг на друга: одинаково белесые лица с
запорошенными бровями и ресницами - пыль в считанные секунды облепила их
потные физиономии. Смеяться долго не пришлось, соль начала есть глаза и
кожу.
Они сменили одежду, вымылись и направились в контрольный комплекс.
Здесь, бегло пробежав глазами, показания приборов, старший заметил:
- Возрастает мутность, видимо, придется останавливать насосы... Опять
задержка! Почему на этой планете все против нас? А металла извлечено
ничтожно мало.
В это время раздался зуммер аварийной связи. Запрашивала группа
космохимиков, работавшая в районе озера:
- Шеф не у вас?
- Нет...
- Он не вернулся в бункер до начала урагана... Что делать?
- Ждать, когда кончится ураган... потом по аварийному расписанию -
общий поиск...
- Это мы знаем...
Связь отключилась. Повисла напряженная тишина, только снаружи доносился
гул урагана, приглушенный метровыми стенами.
- Ну вот, дождались, - вздохнул старший, - поиск поиском, но без
укрытия в таком аду не уцелеть... Ты его хорошо знаешь? Это тот самый
чудак, который подружился с аборигенами и постоянно ходит к ним...
Ходит... ходил...
Он слишком увлекся и поздно заметил приближение урагана. Работал в
лихорадочном возбуждении, делал замеры, рисовал план, уже в который раз
отбивал образцы. Сомнений не оставалось - перед ним был фундамент
искусственного сооружения, и сооружения огромного. Его могли построить
только странники.
Когда первый порыв ветра поднял пыль, он спохватился. Надо было срочно
что-то предпринимать. Одноместный гравиплан, которым он пользовался, уже
не поможет, его унесет как песчинку. Оставалось одно - закопаться в грунт
и молить судьбу, чтобы столб смерча не задел этого места. Он начал копать
углубление под одной из стен, грунт поддавался легко, но на глубине около
метра пошел прочный камень, укрытие получалось слишком мелким. Он
занервничал, но старался не поддаваться панике, еще несколько минут можно
было работать. Ветер усиливался, потемнело от поднятой пыли, уже
сдвинулись мелкие камешки и защелкали по комбинезону и маске. Отчаянным
усилием он долбил с трудом поддающийся камень. И вдруг грунт просел,
образовалась изрядная дыра, внизу была пустота. Он не удивился, только
обрадовался. Быстро расширил отверстие и попытался рассмотреть, где дно
подземной камеры. Оно было близко. Быстро пролез в дыру и спустился вниз.
Следом за ним посыпались песок и камни, ураган набирал силу.
Он присел передохнуть и, оглядевшись, опять испытал радостное
изумление. В свете фонаря на противоположной стене тянулись трубы. Он
подошел поближе: да, именно трубы, они сильно разрушились, от некоторых
остались лишь корочки ржавчины, но это были трубы, без сомнений. Значит,
это техническое сооружение, и значит - странники! От возбуждения его стала
колотить дрожь, заставил себя успокоиться и продолжил осмотр убежища.
Это была бетонная камера, переход в соседнюю завален, и расширить поиск
не удалось, но и того, что он увидел, было достаточно. Кроме труб, он
нашел металлический агрегат, тоже сильно разрушенный, но, самое главное,
на нем было несколько алюминиевых деталей. Он присел передохнуть и
собраться с мыслями.
Итак, в котловине близ озера имеются следы технического сооружения.
Возможно, когда-то странники тоже добывали металл, в то время уровень
озера был значительно выше. Загадочные странники, высокоразвитая
цивилизация, оставившая во Вселенной немало следов, но так и не
встретившаяся ни одной экспедиции.
Разумные существа гуманоидного типа оказались не столь уж редки, но все
встреченные цивилизации стояли на низком уровне. Одни или поклонялись
пришельцам как богам и одновременно попрошайничали, другие, более
развитые, пытались заручиться дружбой и использовать в своих междоусобных
конфликтах, третьи старались ознакомиться с техническими достижениями
небесных гостей, просили помощи в своих исследованиях: тоже
попрошайничество, хотя и на более высоком уровне. Главное, взаимополезного
обмена не получалось. Он задумался. Попрошайничество малоразвитых
цивилизаций не поощрялось, до многих достижений они не доросли не только
технически, главное, духовно; но сами мы тоже стремимся найти
высокоразвитую цивилизацию. Зачем? Чтобы перенять их знания? Сомнительно:
это тоже своего рода попрошайничество. Чтобы найти равного? Или чтобы
взглянуть на возможное свое будущее? А может, для того, чтобы
почувствовать защищенность: есть другие, старше нас, значит, век нашей
цивилизации еще долог? Да, именно защищенность. Вначале был всемогущий
бог, но он развенчан, и человечество стало в открытую перед неизвестным.
Это трудно, всегда хочется на кого-то опереться, - он усмехнулся. Даже при
такой степени могущества, когда подвластны межзвездные перелеты,
человечество ищет опору и защиту. Но как бы то ни было, именно следы
странников более всего будоражили, взвинчивали интерес поисков и гнали все
новые и новые экспедиции. Странники, загадочные странники, исчезнувшие
безвестно куда.
С поверхности доносился монотонный гул, ураган бушевал вовсю. Владислав
еще раз осмотрел находки, металлические детали были очень плохой
сохранности. Решил определить возраст, ввел данные в микрокомпьютер и
получил очень большой интервал: от тысячи пятисот до десяти тысяч лет
назад. Для более точного определения недоставало данных, но неважно,
прежние находки на других планетах укладывались в этот же интервал. Теперь
оставалось дождаться конца урагана, доложить о своем открытии и начинать
раскопки.
Ждать пришлось долго. Наконец гул начал стихать, барометрическое
давление установилось и медленно стало расти. Он понял - ураган прошел.
Приблизился к дыре, которую проделал накануне, здесь возвышался конус из
щебнистого песка, вершиной упирающийся в потолок. Песок все еще стекал
внутрь, то там, то здесь на склоне конуса возникал микрооползень, который
скользил вниз, сверху сразу приходила новая порция. Владислав ступил на
песчаный холм и потянулся к отверстию, но тут же сполз вниз вместе с
песком, а сверху сыпанул целый водопад. Если наверху много песка,
выбраться будет нелегко, придется спускать и спускать песок вниз, пока
наверху не образуется воронка с устойчивым углом. Он принялся разгребать
песок по сторонам. Вначале это было легко, песок послушно растекался под
его ногами, затем пришлось работать и руками, потому что "конус
расширился, и новые порции приходилось сталкивать далеко в сторону. Он
работал уже более часа, а поток песка сверху не прекращался. Уже треть
камеры была завалена, работать становилось все труднее. Он отгребал песок
руками, затем ложился на спину и толкал ногами дальше от дыры, и снова
греб руками.
Стало не хватать воздуха, больше половины объема камеры теперь занимал
песок, сверху воздух не поступал, наоборот, уходил туда. Аварийный запас
кислорода был невелик, он берег его на крайний случай. На время прекратил
работу и присел, чтобы обдумать положение:
"Так можно грести бесконечно и просто похоронить себя. Что же делать?
Надо попытаться пролезть наружу сквозь песок".
Он дал полный отдых телу, сосредоточился, затем сделал несколько вдохов
из аварийного запаса кислорода и полез к дыре. Втиснулся в сыпучую массу и
стал пролезать вверх. Было неимоверно тяжело, наверху лежал явно толстый
слой песка, но другого уже не оставалось. Открыв полностью аварийный
баллон, он продавливал себя сквозь песок. Вот полтуловища прошло сквозь
дыру, вот уперся в край коленями, стал приподниматься, уже встал на ноги,
но голова так и не вышла наружу. Если он встанет во весь рост и не
поднимется над уровнем песка, тогда конец. Подумал об этом, но как-то
равнодушно. Стал подниматься, ожидая, что будет. Глаза увидели свет, когда
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг