обеденного перерыва. Однако вечером Пес вновь мне о них напомнил.
Пес встретил меня безрадостно и уныло. С вяло опущенным хвостом он
понуро бродил по квартире, отводя в сторону глаза, когда я с ним
заговаривал. Он и к приглашению на прогулку отнесся как-то
незаинтересованно и безучастно, но едва мы вышли на улицу, сорвался с
места и как сумасшедший бросился на пустырь. Он даже забыл, честное слово,
забыл поднять лапу у первого куста, а сделать это, поверьте, он не забывал
никогда.
Стремительно пробежав несколько кругов по пустырю, он вдруг прижался
носом к земле, завертелся волчком и внезапно опять сник. Медленно,
неуверенно он шел ко мне, чем-то расстроенный, чем-то смущенный.
Вы когда-нибудь наблюдали за служебной собакой, когда она теряет след?
Только что она мчалась, припав к земле, - напряженный, как стрела, хвост,
в глазах восторг преследования. И вдруг - останавливается как вкопанная,
так что проводник чуть не летит через нее. Собака недоуменно оглядывается,
рыщет, крутится на месте. Теплый, остро пахнущий след, он только что был
перед самым носом и - внезапно исчез. Ищейка растеряна, смущена,
испуганно, виновато глядит на проводника.
Точно так же смотрел на меня в эти минуты Пес. И меня осенило. Мой
честный, верный, обязательный Пес! Так он же добрые сутки тщился сделать
то, что уже несколько месяцев не удавалось мне, сверхэрудированному Игорю
Семеновичу, целой лаборатории со всем ее научным скарбом - хроматографами
и масс-спектрометрами. Пес преданно и добросовестно выполнял идиотское
задание, которое я дал ему, чтобы развлечь своих гостей. Будучи в легком
подпитии, я позволил себе дурацкую шутку. А он, бедный, этой шутки не
понял, да и не мог понять. Да как можно было шутить над тем, что для Пса
было свято?
Вчера вечером у меня собрались гости. Да нет, какие там гости. Просто
сразу после работы несколько человек наших решили поехать ко мне. По
дороге прихватили с собой немного снеди - холодильник у меня всегда
полупустой - и пару бутылок. Наташа с Игорем разложили все по тарелкам, я
открыл бутылки. Немного выпили. Без особого аппетита закусили.
Застольная беседа была вялой и крутилась она, естественно, вокруг
проклятого синтеза. Приглашая к себе ребят, я вовсе не собирался
устраивать производственное совещание, но втайне надеялся, что за столом,
за разговором может появиться какая-нибудь спасительная идея, ну, не идея,
так хоть крохотный огонек, который высветит еще не хоженную нами тропку.
Ни идеи, ни огонька, ни тропки. И когда общий разговор окончательно угас,
когда мои гости стали собираться, выдумщица Наташа подозвала дремавшего в
углу Пса.
Среди собак, как и среди людей, есть гении, тупицы, посредственности.
Но почти каждый, у кого есть собака, твердо убежден, что именно она -
самая выдающаяся. Что же касается нас с Псом, мы смотрим на вещи трезво.
Пес знает мои несовершенства и мирится с ними. Я готов признать, что мой
друг отнюдь не собачий гений: он неглуп, но с неба звезд не хватает; он не
урод, но и не красавец.
Но есть у моего Пса одно незаурядное качество, о котором я готов
говорить неустанно, не рискуя показаться смешным. Ибо это качество -
идеальный нюх - известно всем и никем не оспаривается. Я бы даже назвал
Пса гением нюха. Обучаясь в молодости на площадке, он ничем не выделялся
среди своих сверстников, а по некоторым дисциплинам, например в
задержании, даже отставал. Но когда дело доходило до выборки предмета, мы
с Псом торжествовали. Поиски палки были звездными часами Пса. Нет, не
часами, конечно, а секундами, потому что выборку он исполнял в считанные
мгновения.
Служи Пес в милиции или на границе, он, наверное, стал бы известен всей
стране. Нам же его уникальный нюх был в общем-то ни к чему. Впрочем, время
от времени мы демонстрировали его друзьям и знакомым, как счастливые
родители показывают таланты своего вундеркинда. Все участники шоу, кроме
Пса, разумеется, доставали банкноты одинакового достоинства, скажем,
десятки; номера тщательно переписывались. Затем провозглашалось
сакраментальное "деньги не пахнут", и Псу давали понюхать одну из десяток.
Деньги тасовали, как карточную колоду, или прятали их в разных углах
комнаты. Без малейших колебаний, мгновенно Пес находил и приносил мне
нужную бумажку. Гости ахали и охали, глаза Пса (и мои тоже) светились
гордостью и самодовольством.
Так вот, Наташа порылась в сумочке и извлекла оттуда бюкс, в котором на
прошлой неделе носила наши образцы аналитикам. Дно бюкса было едва
припорошено остатками злосчастного препарата. Я взял в руки хрупкую
стеклянную посудинку и протянул ее Псу. Тот деликатно понюхал. "Ищи", -
прошептал я. Кто-то из ребят невесело засмеялся. В самом деле, хороши были
наши дела, если на Пса оставалась последняя надежда.
Однако Пес отнесся к заданию вполне серьезно. Он неторопливо обошел
комнату и, остановившись у стенного шкафа, негромко подал голос. Я открыл
дверцу, Пес аккуратно взял зубами с полки мой лабораторный халат,
выстиранный и выглаженный, и ткнул его мне в колени.
Похоже, что Наташина выдумка немного поправила настроение ребятам. Я
посмеялся вместе с ними и - не могу понять, как - забыл сделать то, что
обязан был сделать сразу. Я забыл потрепать курчавый загривок, забыл
сказать Псу, что он - молодец, хороший пес - выполнил задание
безукоризненно. Выражаясь протокольным языком, я забыл закрыть дело. А без
этого Пес, понятно, не мог считать свою миссию завершенной. И потому не
спал всю следующую ночь и не давал спать мне. И потому искал, бедный, на
пустыре то, что я велел ему найти. И потому, наверное, отчаявшись
выполнить невыполнимое, таскал мне наугад пузырьки из-под лекарств,
тряпку, кости и прочую дрянь.
Я присел на корточки около Пса, обнял его лохматую шею и тихо шептал
ему на ухо: "Молодец, молодец... Хорошо. Все в порядке... Хорошо". Пес
прижимался ко мне, и нам обоим и впрямь в эту минуту было очень хорошо. Но
внезапно он вырвался из моих рук и сломя голову помчался в сторону леса.
И вот я уже добрых пятнадцать минут стою посреди главной аллеи и
беспомощно, отчаянно высвистываю из темноты своего Пса. Такого никогда не
было. Пес всегда бежит ко мне по первому зову, с первого свиста вылетает
из кустов и не убегает вновь, не убедившись, что я его вижу. Даже в самые
тяжелые для собачников дни, когда сук водят на коротком поводке, а кобели,
теряя голову, целыми компаниями ждут своих дам у подъездов, даже в такие
дни Пес сохраняет хладнокровие. Не скажу, что он мало интересуется
противоположным полом. Но для него неясный след прекрасной незнакомки куда
притягательнее ее самой во плоти. Пес - романтик в любви. Я, кстати, тоже.
Наверное, поэтому в нашей квартире до сих пор нет хозяйки.
Губы у меня распухли от свиста. Свистеть я уже не могу и издаю какое-то
змеиное шипение. Но продолжаю звать Пса. У меня на душе тревожно. И
бьющийся в клетке деревьев ветер еще усиливает тревогу. Мне мерещатся
дружинники, которые изловили бегающего без поводка Пса и волокут его в
милицию. Мне мерещится мой бедный Пес на дороге - он мечется в ослепляющих
лучах фар между машинами, которые, не сбавляя скорости, несутся по
проспекту. И я свищу, свищу, а с губ срывается едва слышное шипение. Я
беспомощен, как в ночном кошмаре.
Это кончилось внезапно, как обрывается ночной кошмар. Где-то рядом
хрустнула ветка, зашуршали кусты, будто медведь продирался сквозь чащобу,
и на дорожке показался темный силуэт крупного зверя. Пес мчался прямо на
меня, светя, словно фонарями, зелеными ночными глазами. Все сердитые и
горькие слова, которые я для него заготовил, вылетели из головы. Зверь
налетел, уперся передними лапами в телогрейку и сразу отскочил в сторону.
"Где тебя носило, черт бородатый?" - заорал я, перекрикивая ветер. Но Пес
меня не слушал. Он отбегал в сторону и возвращался - он звал меня за
собой. Я понял, что это важно для нас обоих и послушно двинулся за ним
прямо через кустарник. Ветви хлестали меня по лицу, но я даже не отводил
их, чтобы не сбавлять шаг, чтобы не отстать. Я лишь придерживал спадающие
с носа очки.
Пес вывел меня на опушку, пробежал несколько шагов и звонко залаял. Я
приблизился. Передо мной была детская песочница, огороженная низким
деревянным барьером. На сыром слежавшемся песке угадывались почти
неразличимые в темноте предметы. Я недоуменно уставился на Пса. Не
переставая лаять и весело повизгивать, Пес наскакивал на песочницу.
Сомнений не было: он привел меня сюда, чтоб показать нечто. Я достал из
кармана телогрейки коробок и чиркнул спичкой.
Огонек высветил странный набор уже знакомых мне предметов. Спичка
догорала, обжигая пальцы, но я успел заметить и аптечный пузырек, и
куриную кость, и кусок автопокрышки, и тряпку. Там были еще какие-то
листья, обломки веток, куски коры. Я снова засветил огонек, поднял склянку
и прочитал сигнатуру. Но тут налетел порыв ветра и задул спичку.
Я знал - не могу понять, отчего, - что в выложенном Псом натюрморте
есть какая-то символика, какой-то определенный смысл. Мне нужно было как
следует рассмотреть эту композицию, это упорно сооружаемое произведение
собачьего поп-арта. Вспоминая тот вечер сегодня, я со страхом думаю, что
мог просто отмахнуться от чудачеств моего славного Пса, раскидать с таким
трудом собранные веточки, тряпочки и косточки. Не знаю, как сложилась бы
тогда моя жизнь, а главное, наши отношения с Псом.
Я собрал немного хворосту, переложил его обрывками газет и разжег в
песочнице костерок, что, кстати, строго-настрого запрещено в нашем лесу.
Теперь можно было не торопясь рассмотреть Псовую добычу. В композиции
определенно просматривался какой-то непонятный мне порядок. Ее центром, ее
осью безусловно служила кость с двумя кусочками резины по краям -
наподобие гантели. С одной стороны от этой оси лучами отходили ветки
крушины, орнаментованные красными листьями осины и боярышника. А с другой
стороны - чуть поодаль, но явно на своем месте - лежал пузырек. И еще я
увидел засохшие плоды шиповника, и огарок стеариновой свечи, и кусок
медной проволоки...
Люди глотают книги, не задумываясь над символикой букв и иероглифов. В
тишине музыканты читают ноты и слышат никогда не звучавшую прежде музыку.
Мы, химики, за плоскими абстракциями структурных формул всеми органами
чувств воспринимаем мир веществ, с их запахами, способностью реагировать
друг с другом, со всеми их удивительными свойствами. Я увидел и прочел...
Не стану утомлять вас чисто профессиональными подробностями: что
прочитал я в сочетании куриной кости с ветками крушины и как мне удалось
это сделать. Да и сам я, пожалуй, не смогу внятно объяснить, что послужило
ключом к шифру. Может быть, число веточек - пять! - сколько
ветвей-радикалов в молекуле нашего снадобья. Может быть, тупой угол их
наклона к куриной кости - как известно, по Цирлиху, должно быть что-то
около ста десяти градусов. А может быть, красные осенние листья, которые
содержат набор веществ, необходимый для получения нужной конформации. А
может... Какого черта) Все может быть...
Мне ничего не надо было записывать. Я видел весь синтез от начала до
конца, все его семнадцать стадий одну за другой, все гидрирования,
алкилирования, выпаривания, промывки, перекристаллизации и отгонки. Я
видел и конечный продукт - сухой белый порошок, расфасованный в картонные
коробочки.
А Пес, вывалив язык, шумно и часто дыша, сидел рядом с песочницей и
озорно улыбался.
Две недели мы не выходили из лаборатории. Пес жил тут же. Спали на
полу, завернувшись в противопожарные одеяла. Игорь Семенович,
всклокоченный, небритый, по двадцать часов кряду манипулировал в вытяжном
шкафу, не замечая даже Наташи. А она носила ему бутерброды. Пес три раза в
день гулял сам в скверике возле института.
Точно в срок я положил на директорский стол отчет - перепечатанный и
переплетенный. На твердых корочках было аккуратно выведено: "Синтез ПСА".
Академик подписал отчет без единого замечания. Он лишь зачеркнул
карандашом название препарата, пояснив, что пентасакратамидарил - это не
совсем строго, что назвать препарат следует в точном соответствии с
международной номенклатурой подобных соединений. Я вернулся в лабораторию
и стер ластиком единственную начальственную поправку.
Я уже дважды побывал в зарубежных поездках - по поводу патентования
нашего препарата. Ездили мы с Игорем, и он носился по магазинам, выполняя
замысловатые поручения своей Наташи. Я же привез из дальних странствий
удивительной красоты ошейник и несколько банок собачьих галет, кокетливо
оформленных под косточки. Я пробовал их с чаем - довольно вкусно. Пес тоже
попробовал, вежливо поблагодарил хвостом, но особого энтузиазма не
проявил. Должно быть, он просто не уловил, что его потчевали иноземным
яством. И мы, надев новый ошейник и раскурив трубку, пошли гулять.
Как помните, мы оба большие и с виду довольно страшные. Потому, стало
быть, нам и задают все тот же неумный вопрос:
- У вас мальчик или девочка?
- Не видите, что ли? Кобель, - бросаю я на ходу. И мы идем себе своей
дорогой.
--------------------------------------------------------------------
"Книжная полка", http://www.rusf.ru/books/: 18.07.2001 18:55
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг