-- Чего-чего?
-- Мы это поняли еще весной. Он просто умел пускать пыль в глаза, вот
и все... А в этом году Анна Антоновна, наша новая классная
руководительница, его окончательно раскусила.
-- Да? -- усмехнулся Санька, понимая, что уже не радуется.
-- Да... К тому же он оказался хвастуном. Отец у него вовсе не
капитан. То есть он раньше был капитаном, а потом его понизили до
второго помощника.
Тогда Санька сказал вслух:
-- Свиньи вы все-таки...
Обошел он Эмку и зашагал вдоль забора. Ветер сердито дергал на нем
куртку.
А на берегу ветер совсем взбесился. Дул с такой силой, что тяжелый
колокол на каменных столбах качался и под ним гудело медное эхо.
Черно-зеленое, исчерканное зигзагами пены море штурмовало обрывы, и
волны гремели у скал, и холодные клочья влаги взлетали даже сюда, на
высоту. Ветер отталкивал Саньку от кромки берега, словно ударами тугих
кожаных мешков.
Санька прижался к каменной квадратной опоре колокола.
"Видит, на море черная буря, -- подумал он. -- Стал он кликать
золотую рыбку..."
Но кликать было некого. Одиссей был в плавании. Берег пустой. Море
пустое.
Нет, Санька не ощущал большой грусти. В эти дни, что бы ни случилось
и какое бы ни было настроение, Саньку всегда грела мыль, что есть на
свете веселый, неустрашимый Юрос и сегодня они обязательно увидятся
снова.
Но сейчас у Саньки было чувство, будто он что-то потерял. Или,
точнее, хотел встретить кого-то и не встретил...
Наконец Санька послушался ветра, отошел от обрыва и, цепляясь брюками
за колючки, пробрался к своей колонне.
Тронул ее, привычно обрадовался теплу мрамора. Но подумал сейчас не
об Одиссее и не мальчике из будущего, а опять о Юросе.
Однако эта мысль была мимолетной.
Санька снова стал смотреть в изрисованное пенными полосами море.
Облака над морем и над Санькой двигались беспросветными толпами.
"Ой-ей-ей, оказаться сейчас на яхте среди таких волн", -- зябко
подумал Санька. Шторм был совсем не похож на тот, в который Санька попал
в августе.
Наверно, в такую погоду и погиб "Везул"...
В таких волнах погиб юнга Андрей Шуширин...
Да, в таком бешеном море можно потерять голову.
"Но если ты не один, если тебя не бросили, можно и выдержать, --
успокоил себя Санька и опять вспомнил Юроса. -- А у этого Андрюшки
просто не было друга..."
Он отбросил эту мысль. Потому что она толкалась туда, куда Санька не
хотел ее пускать. И он стал думать о другом. О том, кем бы стал юнга
Андрюшка, если бы вырос. Может, офицером? Или матросом? Наверно, все
равно он оказался бы на севастопольских бастионах в пятьдесят четвертом
году прошлого века. Уже взрослый, усатый, крепкий. Как тот бронзовый
матрос, что стоит с ядром в руках у памятника Корнилову.
"Отстаивайте же Севастополь..."
Ну пускай в названиях кораблей на оборотной стороне памятника не
дописаны твердые знаки. Наверно, все-таки не в них главное. Главное -- в
этих словах, что впереди.
Санька сжал зубы.
Если надо, он будет отстаивать. Пускай он не самый смелый, пускай
Эмка говорит, что ребенок. Но если надо он защитит и бастионы, и город.
"Но ведь город -- это люди..."
Санька мотнул головой, чтобы прогнать продолжение мысли, но она уже
толкнулась:
"А Димка?"
Море тревожно гремело. И другие моря на Земле тревожно гремели. И на
свете было неспокойно. Город знал это и жил в готовности, как живет в
готовности военный флот. Но все же сейчас были здесь мирные дни, и
никого пока не надо было защищать и отстаивать. Среди тех, кого знал
Санька, никого. Почти...
Кроме одного человека. Того, кто оказался будто на скользкой
штормовой палубе один-одинешенек.
Если человек сорвется с палубы, его потом недосчитаются на
каком-нибудь бастионе.
Может быть, на Девятом?
"Да выдумал ты все", -- с жалобной досадой сказал себе Санька. Но
другой Санька, более откровенный (или Одиссей, или тот мальчишка из
будущих далеких лет, или просто-напросто храбрый и честный Юрос), хмуро
ответил:
"Не ври ты..."
И Санька больше не стал врать себе, будто не помнит, как глядел тогда
ему в спину Димка Турчаков. Не стал врать, что не помнит размытого
адреса...
Санька еще раз погладил колонну и медленно пошел среди кустов и руин.
Сначала медленно, потом торопливей и решительней.
А ветер толкал, толкал его в спину, будто лишь для этого и разгулялся
над берегами, похожими на неприступные бастионы.
Севастополь -- Свердловск. 1978 -- 1985 гг.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг