сплетение мозаики из крохотных кусочков, определяющих твое я, это и улыбка
любимой, и рокот моря, обрывающий ветром пенные шапки с волн, это вкус
клубники, политой взбитыми сливками. Плотское - скажете вы. Да, очень
плотское. Плюс несколько истин, которые мы, так легко бросающиеся словами,
нарекли вечными - любовь, дружба, честь; крохотные кусочки истин, ибо,
став самостоятельной величиной, они приводят к возникновению идолов. Это и
есть душа. И душа крепит одиночество. А одиночество, в свою очередь,
порождает величие ума, но поражает душу.
Одиночество души - фраза, замешанная на парадоксе. Душа не может быть
одинокой, ибо тогда крохотные кусочки заключенных в ней истин возрастают в
абсолютные величины. О, как одинок был Торквемада в темнице своей души!
Человек воет от одиночества, и человек во мне не был исключением. Он
сходил с ума, оказавшись один на затерянной в черной бескрайности
планетке. И лишь воля зрентшианца помогала ему выжить. Подобное случалось
со мной на Земле. В такие дни хотелось выйти к краю пропасти и броситься
вниз, Если бы я мог, то так бы и поступил. Но Контроль не допустит
самоубийства. Я - раб Контроля, я не имею права на бунт против себя. И
потому я творил злобных демонов и посылал их сеять смерть. Они
возвращались с клыками, окрашенными кровью. Это немного развлекало меня.
Апатия была чувством глубоко человеческим, отец не знавал подобного.
Трудно изжить в себе зверя, но еще труднее изжить человека, не
превратившись при этом в грязное животное.
Итак, я принял решение отправиться навстречу вихрям, за Лоретаг.
Розовое солнце к этому времени достигло зенита, его лучи вонзались в
камни, вызывая жаркие испарения. Разумней было выйти в путь поутру, имея
впереди целый день, но я боялся вновь оказаться во власти апатии, и начал
действовать немедленно.
Сборы были недолги. Кроме меча я взял с собой лишь биобраслет. Больше у
меня ничего не было. Ничто не оттягивало мне карманы, которых, к слову,
также не было. Ничто не цеплялось за сердце, когда я расставался со
скалой, служившей мне домом столько похожих, словно близнецы, дней. Я
бросил прощальный взгляд на шалаш - предчувствие подсказывало, что мне не
суждено сюда вернуться - и поднялся в воздух. Больше я ни разу не
обернулся.
Я летел, внимая негромкому посвисту ветра. Я ломал пространство и
смещал плоскости, продвигаясь вперед прыжками, словно гимнаст,
перелетающий с трапеции на трапецию. Захватывающее ощущение - набрать
полную грудь воздуха и броситься вперед - в бездну. И падать. Падение
длится неуловимое мгновение, потому что в следующий миг начинает
действовать сверхсуть. В самой глубине мозга зажигается алая точка -
крохотный маяк, задающий курс. Два овальных диска, расположенные чуть выше
висков, распоряжаются пространством. По их воле оно сжимается в пружину, а
затем распрямляется синусоидой, выталкивающей тело вперед и вверх. В этот
миг скорость полета столь велика, что встречный ветер разрывает в клочья
плащ, а небо вокруг расцвечивается радужными сполохами. И вновь наступает
миг, когда тело стремительно несется к земле, а затем пространство
сжимается в пружину...
Полет - самое сладостное из чувств, что мне приходилось испытывать. Он
подобен высшему оргазму, когда суть поет и кричит от восторга, когда
утопаешь в волнах наслаждения, забывая обо всем на свете. Я надолго
потерял контроль над временем и над собой. Способность трезво оценивать
вернулась лишь в тот миг, когда серые скалы остались позади. Теперь подо
мной простиралось Сиреневое плато. Я миновал почти половину его, когда
появилась стая ос. Эти небольшие создания были истинными хозяевами неба
Кутгара. Их панически боялись даже орлы, немедленно бросавшиеся в бегство,
едва приметив на горизонте чёрное облако. Осы не были охотниками, они были
убийцами. Объединяясь в огромные стаи, они атаковали любое осмелившееся
подняться в воздух существо, убивая его ударами ядовитых жал.
Я не раз был свидетелем нападений осиных стай и, откровенно говоря,
любовался представлением, устраиваемым этими свирепыми созданиями, но мне
вовсе не хотелось стать его участником.
Изменив направление полета, я стал стремительно падать. Осы бросились
наперерез, рассчитывая настичь меня у самой земли. Двигались твари с
замечательной быстротой, но расстояние между нами было слишком велико, и
они не успели перехватить меня в воздухе. Ощутив под ногами землю, я
немедленно перебросил энергию и атаковал стаю жестким излучением. Черное
облако врезалось в посланную мной волну. Результат столкновения был
печален для ос. Не менее половины стаи мертвыми комочками упали вниз,
прочих разбросало в разные стороны.
Я перевел дух и осмотрелся. Земля и камни вокруг были покрыты ковром из
крохотных трупиков. Из-под глыб и из нор появлялись всевозможные твари,
жадно набрасывавшиеся на добычу. На меня они не обращали внимания.
Обильное пиршество привлекло более крупных хищников - ломтиков и голокожих
гиен. Первых было немного, они не рискнули напасть на меня, а вместо этого
принялись истреблять низших существ, оставляя за собой кучи растерзанных
трупов. Шедшие следом гиены пожирали изуродованную плоть. Почти
идиллическая картина дружного сотрудничества. Одни утоляли злобу, другие -
извечный голод. Мне стало тошно от этого зрелища, и я вновь взмыл вверх.
На этот раз полет был недолгим. Я миновал несколько овальных каменных
лужаек, удивительно похожих на посадочные площадки для звездолетов, и
вновь опустился, чтобы продолжить путешествие уже по земле.
Это был край Сиреневого плато. До Лоретага было рукой подать.
Сиреневое плато - граница известного мне мира. Дальше идет Лоретаг, за
которым я никогда не был. Как-то раз я попытался пересечь Лоретаг по
воздуху, но очень быстро отказался от этого замысла, почувствовав сильное
недомогание.
Мириады крохотных иголочек-язычков прощупывали мое тело, словно
примериваясь, как бы половчее поглотить его. Какое-то время я упорствовал
в своем стремлении, но затем прислушался к истеричным уговорам Контроля.
Бороться с Лоретагом мне было не под силу. Вернулся я совершенно
обессиленный. После того случая мне стало ясно, почему в небе над
Лоретагом никогда не видно ни одной летающей твари, ни даже радуги водяных
капель, обычных для атмосферы Кутгара. Испускаемые всеядным монстром волны
регенерировали и поглощали любую материю, какая оказывалась в пределах их
досягаемости. Вспоминая сейчас об этом, я с долей самодовольства подумал,
что Лоретаг все же не сумел совладать со мной. Несмотря на то, что мы
столкнулись с ним уже во второй раз, он не смог расшифровать моей сути.
Третьего раза я ему предоставлять не собирался.
Распугивая жесткими волнами мелких тварей, я вышел на край плато и
огляделся.
Впереди, сколько хватало глаз, тянулся Лоретаг. Он разбросал свое
желеобразное тело по обе стороны, словно заявляя о своей бесконечности и
безграничной мощи. Я был волен идти в любом из двух направлений. Слева
тянулись огромные безжизненные скалы, чем-то напомнившие мне Заоблачные
горы. Только горы имели живое цветущее сердце, а эти скалы были мертвы.
Ландшафт по другую сторону Лоретага был более разнообразен. Наряду со
скалами здесь можно было увидеть небольшие желто-коричневые плато, а также
островки зелени. Там наверняка была вода и в переизбытке всякой нечисти.
Немного поколебавшись, я двинулся направо. Все же во мне было слишком
много человека.
Я шел быстрым шагом, бдительно озираясь по сторонам. Эти места были
совершенно мне не знакомы. Здесь можно было ожидать любой неприятности.
Однако все было спокойно. Мне всего лишь дважды пришлось отбивать
нападения тварей - сначала ломтиков, а затем каких-то круглых созданий,
прыгавших на меня с грацией переевших лягушек. Около родника я повстречал
стадо прозрачных свиней, поспешно ретировавшихся при моем появлении. Затем
мне попался многоногий - огромный экземпляр, не менее четырехсот футов в
длину. Он был занят, выкашивая рядами бивней обильные поросли растений,
покрывавших спрятанную между двумя плато низинку. Гигантский монстр
двигался прямо на меня. Кто-то должен был уступить дорогу, и этим кто-то
оказался я. Меня так и подмывало прощупать гигантскую тушу фотонными
пучками, но не стоило тратить энергию на это вполне безобидное существо.
Взобравшись на скалу, я переждал, пока многоногий проползет мимо.
Взошло фиолетовое солнце, Требовалось подыскать место для ночлега.
После недолгих раздумий я взобрался на высокую скалу, прогнав оттуда стаю
иглоносов.
При этом мне пришлось выдержать небольшой бой, потому что поначалу
твари не сдавались, взяв меня в кольцо и атаковав по всем правилам
военного искусства.
Щетинясь пучками игл, увенчивавших функциональный нарост, который
находится у иглоносов спереди, где у большинства существ расположена
голова, они бросались на меня, стараясь поразить в ноги и живот. В их
действиях прослеживалась организация, необычная для тех мест, откуда я
держал путь. Мне пришлось всерьез поработать мечом, а в довершение пустить
в ход фотонные пучки. Не вынеся подобного обращения, иглоносы оставили
скалу. Ночью им придется несладко, вероятно, все они погибнут, но я не
чувствовал ничего похожего на угрызения совести. Твари обречены погибнуть,
человек должен жить.
День подходил к концу. Светило стремительно тонуло в блеклой массе
Лоретага. У меня не было времени, чтобы соорудить полноценную защитную
стену. Я ограничился тем, что создал небольшой конус. Теперь следовало
поскорее заснуть.
Расстелив плащ, я улегся на него, не выпуская из руки меч. Черная
пелена забытья уже застилала сознание, когда рядом послышался шорох, и
мелодичный голос вымолвил:
- Русий!
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Русием меня назвала мать. Я не знал ее. А может быть, это имя дало мне
государство. Русий - лишь двое могли произнести здесь это слово. И лишь у
одной был такой мелодичный голос.
- Ты выбрала неудачное время для визита, - мгновенно отреагировал я,
открывая глаза.
Да, это была она, Леда, во всем великолепии вечно юной, непорочной
красоты. На ней был легкий золотистый комбинезон, подчеркивавший
соблазнительные очертания изящной фигурки, и кожаные сапожки по колено. Я
покрепче сжал меч. Это очаровательное создание было опаснее десяти
шарообразных змей вместе взятых.
Леда заметила мое машинальное движение и улыбнулась. Затем она сделала
шаг ко мне, но наткнулась на силовой конус. Тонкие руки уперлись в
невидимую стену. Я отчетливо видел, как напряглись в тщетном усилии
прорвать преграду очерченные эластичной тканью мышцы. Это был клон -
органическая пустышка, годная лишь на то, чтобы быть сожранной. Он не
представлял для меня опасности.
- Ты не хочешь впустить меня? - спросила гостья, и уголки розовых губ
обиженно опустились. Это был дешевый трюк, но он пронял меня, хотя внешне
я остался бесстрастным.
- Ты явилась в очень неудачное время. Наступает ночь. Если я не успею
уснуть, на меня нападут ночные твари.
- Твари? Я боюсь! Пусти меня к себе! Пожалуйста!
В ее словах была такая мольба, такой неподдельный испуг, что только
каменное сердце могло остаться равнодушным. Мне следовало отказать, но я
не смог.
Мне вдруг вспомнилась мать, которую я не знал, и которая, по словам
Командора, была очень похожа на Леду. Поэтому я раздвинул конус и
пропустил непрошеную гостью внутрь. Она тут же прижалась ко мне, обдав
теплом упругого тела.
- Что тебе от меня надо?
Леда подняла голову, желая заглянуть мне в лицо, но наткнулась на
непроницаемую маску шлема.
- Я пришла спросить, не надумал ли ты принять мое предложение.
- Расстаться со сверхсутью?
- Да.
- Нет, - ответил я и быстро прибавил: - А теперь - выметайся!
- Нет!
Леда уткнулась лицом в мою грудь. Я почувствовал, как затрепетало ее
тело.
От Леды пахло страхом.
- В чем дело? - Я грубо взял рукой подбородок девушки, заставляя ее
поднять глаза. Они светились кошачьими огоньками. - Ты же клон!
- Да, - прошептала она. - Но я хочу жить.
Моя глотка исторгла жестокий смех.
- Копия остается лишь копией. Ее можно воссоздать бесчисленное
множество раз.
Мир ничего не потеряет, если исчезнет клон.
- А если исчезнет человек?
- Почти ничего. - Я приоткрыл конус. - Проваливай, я должен заснуть!
- Нет! - Леда зарыдала и повисла на моих плечах, в результате чего мы
повалились на землю и теперь пребывали в двусмысленном, хотя, не скрою, в
приятном положении.
- Какого... - Я не договорил и быстро закрыл конус, потому что
неподалеку замаячила смутная тень. Она скользнула мимо, словно
принюхиваясь, и растворилась во тьме. Леда лежала на мне, тихо всхлипывая.
Мне стало жаль ее.
- Понимаю, что тебя ожидает смерть, но я не могу оставить тебя здесь.
Мне надо уснуть, уснуть одному. Рядом со мной не должен находиться никто.
Иначе мне грозят крупные неприятности.
- Но я не хочу умирать!
- Понимаю...
- Ничего ты не понимаешь! - с отчаянием выдохнула девушка. - Ведь я
человек, я боюсь смерти.
Я пытался оставаться спокойным и терпеливым.
- Вас много. Тебе на смену придет новая...
- Нас много, но ведь я одна.
Я вдруг понял, о чем она говорит. Она действительно была одна, и ей
было наплевать на всех прочих Лед. Было над чем задуматься. Нечеловеческое
менторским голосом Контроля требовало: выкинь ее! Зачем подвергать себя
ненужному риску?
Сын атлантки, обнимая содрогающееся от страха тело, был против. В нем
говорил человек - сильный, с претензией на благородство. Такие прикрывают
грудью и вечно забывают о спине. Таких убивают ударом ножа под лопатку.
Слаб человек, верующий в надуманные идеалы, силен, верящий в себя. Я не
смог поступиться тем немногим, что именовал честью. Сдавшись, я сказал:
- Хорошо, оставайся. Но все равно, ты умрешь утром. Я не смогу взять
тебя с собой.
В тот же миг Леда приникла губами к моему рту, и я неожиданно испытал
наслаждение. Сжав хрупкое тело в объятиях, я ответил поцелуем, столь
долгим и сладким, что от него закружилась голова. Думаю, это было не
последнее безумство, какое бы я предпринял, но в это мгновение подал голос
Контроль. Он был настойчив и не собирался потакать моим слабостям. Около
конуса кто-то был. Сбросив с себя Леду, я вскочил на ноги и огляделся. Со
всех сторон маячили тени. Их становилось все больше и больше. Они
смыкались, пока не образовали сплошную цепь.
Тогда они медленно двинулись на меня.
- Я боюсь! - всхлипнула девушка, цепляясь за мою ногу.
- Молчи, дура!
Мне было не до сантиментов и тем более не до изысканных выражений. Я
вновь пожалел, что не избавился от клона, когда еще была возможность.
Теперь было поздно. Мне предстояло пережить бурную ночь. Что ж, я был
готов к бою.
Голова была свежа, руки переполнены силой, кровь буквально кипела,
расплескивая энергию. Для начала я приоткрыл конус и испробовал
действенность фотонных пучков. Раздался дикий визг, раскаленным стержнем
пронзивший голову. Я покрепче сжал губы и ухватился рукой за плечо Леды.
Она стояла на коленях, обнявши мои ноги, и дрожала.
Фотонное излучение пришлось не по вкусу тварям. В кольце была пробита
основательная брешь. Но прошло несколько мгновений, и она была заполнена.
То ли твари опомнились, то ли место погибших заняли новые.
Мой выпад послужил сигналом к общей атаке. Тени дружно бросились к
конусу.
Теперь нельзя было зевать. Приподняв левой рукой Леду, я прижал ее к
груди, защитив ее собою насколько возможно и обрушив на нечисть весь свой
арсенал.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг