- Пока я не услышал аргументов о превосходстве коммунитаризма над
индивидуализмом. Допустим, люди объединились, но где гарантия, что стадо
быстрее достигнет Высшего Разума?
- По-моему, здесь даже не надо теоретизировать. Именно наша наука
совершила такие открытия как лазер, силовое поле или антигравитационное
оружие. Вы 'можете возразить мне, что это все орудия уничтожения. Да, но
мы обогнали вас и в других областях. Я привел эти примеры потому, что они
наиболее выразительны. Ваши же ученые оказались бесплодны, они просто
воруют идеи у нас! Где они, ваши гении?
Вы изобрели лишь подлость, низость, предательство!
Гримн не стал спорить.
- Да, во многом вы опередили нас, но не забывайте, что ваша цивилизация
старше, намного старше! А не задумываетесь вы, счастливы ли были ученые,
совершившие эти открытия? Не сожалели ли они о содеянном? Знаете ли вы,
куда исчез великий гений Зуслий, открывший формулу антигравитации? Став
знаменитым, он решил изменить ваш мир и высказал пожелание, чтобы Комитет
сделал атлантов счастливыми сейчас, а не в необозримом будущем. Чудак!
Гении - все чудаки, их мысль подобна острому лучу света, сфокусированному
лишь в одном направлении. Во всех остальных их мысль бродит в потемках.
Именно таким и был Зуслий. Наивным чудаком! Тотчас после этого разговора
его арестовали и поместили в закрытую лабораторию, по сути - в тюрьму.
Можно было бы вправить ему мозги руконаложной машиной, но тогда гений был
бы потерян и превратился в обыкновенного фанатичного идиота, а интересы
Высшего Разума требовали эксплуатации его мозга. Свободного мозга! Он /не
смирился и начал бунтовать. Не сумев победить мирными убеждениями, он
решил победить войной. Он ухитрился передать нам формулу силового поля, но
категорически отказался бежать на Альзилиду. Он не был подлецом или
корыстолюбцем. Он был прекраснодушным идеалистом, считающим, что вера и
разум способны изменить мир. Он понимал, что Альзилида - единственный
противовес агрессии Высшего Разума. И он защитил нашу планету от ваших
эскадр и стал спокоен. Мир пришел в равновесие. Белое уравняло черное. Но
он был слишком наивен. Комитет не простил предательства даже гению. И я не
верю, что это была месть во имя Высшего Разума. Нет. Они мстили за свой
страх, за свою дрожащую шкуру. Ведь вам даже ничего не сообщили о его
смерти? - Русий отрицательно покачал головой. - Просто его имя исчезло со
страниц газет и с экранов ТВ.
Прошли дни, и вы забыли о нем. Он испарился, как будто никогда и не
жил. Его пристрелили. Пристрелили подручные Кеельсее. Не просто
пристрелили. Они превратили его в окровавленный орущий обрубок, а затем
изрешетили из бластеров.
Гений был принесен в жертву Высшему Разуму!
Да, мы пользуемся подкупом и не отказываем в убежище предателям. Но
задумывались ли вы, почему они появляются, предатели? Еще один пример -
Начальник штаба войск Северной стороны. Вы думаете, он стал предателем
из-за денег? Нет, - спохватился Гримн, - денег вы не имеете... Скажем так,
из-за богатства? Из-за славы? Чего-то еще? Смешно! Он имел все, что только
хотел, мы не смогли бы его так обеспечить.
Его популярность доблестного воина была куда предпочтительнее, чем
сомнительная слава предателя. Может, женщины? Я думаю, вы не будете
отрицать, что атлантки куда более привлекательны, чем женщины Альзилиды.
Даже на наш вкус. Почему же он пришел к нам?
- Меня самого мучает этот вопрос, - скривил губы Русий.
- А все очень просто. Этот человек был личностью. Он имел что сказать
миру, а ваше общество - государство утилизировало его, превращало в
обыкновенный винтик в огромной машине. Он пытался крикнуть "я", ему
затыкало рот дружное "мы". Он хотел любить женщину, его заставляли любить
похотливых самок. Он хотел пить чистое вино, ему же черпали прокисшую
брагу. Он был чужаком на вашем пиру. Его не пьянила мутная брага, он не
мог надышаться грязным воздухом. Он хотел взвиться ввысь, вы обрезали ему
крылья. Он переставал чувствовать себя человеком. Все его мысли, желания,
стремления подавлялись идеями и целью общества. Он хотел подарить миру
свою сущность, вам же был нужен идейнопослушный слепок мастерских мэтра
Сальвазия. Он был бунтарь. Он взбунтовался против равнодушного мира и за
этим бунтом он потерял моральное "я" и переступил грань нравственного -
стал предателем. Я не оправдываю его поступок, но я восхищаюсь его бунтом.
Он посмел поднять голову, но поднял ее криво.
Гримн умолк и отпил глоток ойвы. Нить разговора взял в свои руки Русий.
- Мне кажется, вы идеализируете его облик. Вы, Гримн, впадаете в грех,
который приписываете мне. Из простого конкретного предателя с его
комплексами и мотивами вы пытаетесь создать образ чистого, если так можно
выразиться - бескорыстного предательства. Это не человек, это памятник
предателю-идеалисту. Поверьте, он не был идеалом, я читал его досье. Он
совершил немало грязных поступков, которые не могут быть оправданы и вашей
моралью. Согласен, что мотивы предательства изложены вами достаточно
правильно, но история не поставит ему памятника. Он не станет символом
мученика идеи. Он останется эпизодом, грязной строкой в книге судеб. И я
не могу оправдать его поступка ни с точки зрения идеи Высшего Разума, ни с
точки зрения вашей морали. Исходя из идеи Высшего Разума, он преступил
грань пользы поступка и отбросил достижение Всеобщего Счастья на многие
десятки лет. Он предал не народ, нет... Он предал не Атлантиду. Он предал
большее - он предал идею Высшего Разума! Единственное универсальное,
существующее во Вселенной. Он вмешался в законы мироздания, а это смешнее
и нелепее, чем пытаться остановить гигантское колесо Вечности, и он был
пожран неизбежным. Это дикость - оправдывать его поступок.
- Вот вы опять заговорили о Высшем Разуме. Вы опять скомкали маленького
человечка и заменили его идеей. Интересы человека пожраны интересами
общества.
Разве это не страшно?
- Нет. Страшно другое. Когда индивидуализм подменяет собой общество.
Хаос и преступность, наркомания и проституция. Разве вы не столкнулись с
этим?
- Ну, насчет проституции... Эта язва поразила и ваше общество. Ведь
ваша идея внебрачных отношений по сути дела та же проституция!
- Чепуха! Наши женщины занимаются любовью ради удовольствия, ради
продолжения жизни, ваши проститутки - ради денег!
Гримн вдруг довольно рассмеялся.
- Ваши мысли быстры и интересны. Может показаться странным, но я рад,
что вы попали к нам в гости. Мне давно не попадался столь интересный
собеседник. А как по-вашему, есть ли предателю оправдание с позиций нашей
морали?
- Нет. Он нарушил одну из главных ваших заповедей - не предай.
- Хм. Вы неплохо знаете и наши идеи. Это делает вам честь. Послушайте,
неужели наше отрицание этого поступка через "не предай" ложно сравнительно
вашей утилитарной идеи? Ведь если бы предал какой-нибудь наш генерал,
уничтожил, например, альзильский флот и помог вам захватить Альзилиду, то
он способствовал бы достижению Высшего Разума и вы оправдали бы его
поступок?
- Несомненно. Мы оцениваем его прежде всего с точки зрения полезности
для достижения конечной цели общества.
Нравственные нормы, основанные на иной основе, ложны, а значит, не
имеют никакого значения или, в крайнем случае - второстепенное значение.
- А как же быть с тем фактом, что поступок этот - гнуснейшее
предательство? Как же быть с жалом ехидны, умерщвляющей собственных детей?
Как оправдать то, что означенный генерал погубил бы целый народ, погубил
детей, женщин, культуру?
Неужели жизни миллионов людей стоят меньше, чем ваша идея Великого
Разума? Тогда эта идея - кровавый Молох, она пожирает грудных младенцев.
Можно ли въехать в ворота Великого Разума на красном коне?!
- Идея Разума выше этих жертв. Они - преходящи, идея - вечна. Мы должны
жить не ради себя, мы должны жить ради будущего. Мы лишь песчинки в
огромном макромире Вселенной.
- Постойте, зачем же низводить себя до песчинок? Я лично не согласен
считать себя песчинкой. Мы мыслим, мы созидаем. Мы можем создавать звезды.
И то, что мы хотим создать, мы должны делать сейчас, а не оставлять
какому-то Высшему Разуму.
Русий устало откинулся в кресле.
- Наш спор бессмыслен. Мы стоим на разных полюсах. Хотя я не могу не
признать, что ваши доводы были весьма обоснованны. С точки зрения вашей
идеи!
- Спасибо хоть на этом. Но если вы не против, я бы хотел продолжить
дискуссию.
Не буду скрывать от вас, я ее записываю. Для себя. А может, и для вас.
Когда-нибудь вам будет крайне интересно послушать то, что вы мне
наговорили.
- Я не против. Хотя сомневаюсь, что нам когда-нибудь придется
встретиться. - Русий налил ойвы и промочил пересохшее горло.
- Не зарекайтесь! - Гримн немедленно последовал его примеру.
- Итак, - сказал, он осушив бокал, - у нас обоих есть определенные
доводы в пользу наших воззрений. Я не смог сразить вас, вы не смогли
повалить меня.
Сейчас же мне интересно услышать от вас, как соотнести идею Высшего
Разума с идеей Всеобщего Счастья?
- Ну, это слишком легко. Общество, достигшее Высшего Разума, будет
абсолютно счастливо. Люди будут владеть таким капиталом знаний, который
поможет достичь им полного материального и культурного благополучия. Они
будут высоки душой и богаты благами. Они уничтожат хижины и будут жить в
прекрасных дворцах. Разум уничтожит нищету и голод, превратит Вселенную в
мир изобилия. Человек перестанет бросать завистливые взгляды на человека.
Люди достигнут вершин самопознания.
Наступит всеобщая любовь.
- Красиво звучит, но это не более чем прекрасная сказка. Человек хищен.
Он зверь. И нельзя вытравить этого зверя никакими средствами. Если только
не выжигать. И хорошо, если он - благородный зверь. Благородный умеет
ценить своего врага, не трогает слабого, подаст руку раненому. Но страшно,
когда пытаются приручить этого зверя. Его заключают в клетку с золотыми
решетками. Он смиряется. Для вида. И пожирает парное молочко. Вместо
кровавого мяса. Но бойтесь его! Он потерял благородство. Он стал
равнодушен: к себе, к другу, к миру. Золотые прутья вытянули из него все
чувства, кроме одного - равнодушия, чувства страшного, более страшного,
чем ярость. Бойтесь этих людей. Они не враги, они равнодушные. Враг
встречает тебя с открытым забралом, равнодушный прячется под маской
смирения. Враг поразит тебя копьем, но подаст руку для последнего прости.
Равнодушный пройдет мимо висящего над пропастью. Равнодушие погубит мир!
Бойтесь равнодушия!
- Вы, случайно, не поэт? - неловко пошутил Русий, пытаясь охладить
полемический пыл Гримна.
- Нет, что вы. Но я могу спеть гневную оду равнодушию. Ваш Разум довел
людей до равнодушия. Вспомните, как равнодушно они бежали с баррикад, как
равнодушно рвали портреты своих кумиров, которым еще вчера равнодушно пели
пылкие гимны. Вы вытравили у людей чувства, заменив их равнодушием. Оно и
убило вас. Всеобщее счастье, мир изобилия... Человеку нужны эмоции. Яркая
кровь, вкус хорошего вина, чудо любви. Вы отобрали у него эти ощущения.
Кровь заменили бесцветной водицей, любовь - равнодушными самками, вино -
мутной брагой. Вы отобрали у него все, что отличало его от толпы, все, что
говорило ему: я атлант игрек, умный и красивый.
Я люблю женщин, я люблю бордовое вино. Я не боюсь умереть в бездне
Космоса. Я не боюсь, потому что я люблю жизнь. Вы истребили этих людей.
Единицы их остались на вашей планете. Единицы любящих жизнь. Они и умерли
вчера, умерли красиво. Они со вкусом жили, со вкусом и шли умирать. И я
склоняю перед ними голову. Другие же - серая масса. Они не боятся смерти,
но и не могут умереть. Им все равно. Они словно трупные черви, равнодушно
пожираемые погребальным костром. Они даже не фаталисты, у тех было хотя бы
какое-то чувство-чувство неизбежности. Атланты не имеют и этого. Они
черви, скользкие и безразличные. Вы пытаетесь вести их к Всеобщему
Счастью, и они равнодушно плетутся за вами, но не надейтесь, вы не
достигнете вашей цели, потому что равнодушие этих людей неспособно даже
принять счастье. - Признаюсь, я нахожу вашу последнюю мысль во многом
разумной.
Действительно, наши Дома Воспитания оболванили людей и сделали их
равнодушными.
Мы видели это, боялись этого и признались себе в этих опасениях только
после того, как ваше вторжение подтвердило их правдивость. Но почему
равнодушные люди не могут достичь Высшего Разума хотя бы пассивно? Ведь вы
сами признались, что есть еще атланты, сохранившие горячие, искренние
чувства.
- Я не буду отрицать возможность достижения вашим обществом Высшего
Разума. Вы, можете достичь его. Но сможет ли общество равнодушных достичь
Высшего счастья?
Всеобщее счастье равнодушных?! Как можно достичь истины, отрицая все
возражения?
Вы уничтожили немногое, что еще чувствовало, любило и смеялось. Но
ведут ли к счастью слезы близкого? Истинно ли счастье, воздвигнутое на
страданиях хотя бы одного человека? А ваше "счастье" строится на
страданиях миллионов! Ваша беда в том, что вы выдаете ваши идеи за
универсальные и пытаетесь навязать их всей Вселенной. И если кто-то не
соглашается с этими идеями, вы уничтожаете его во имя все тех же идей. Вы
стали нетерпимыми. Вы готовы разжечь всемирный костер.
Но задумывались ли вы, что счастье ныне живущего человека, нашего
современника, в сотни раз важнее, чем призрачное Всеобщее Счастье? Почему
счастье потомков должно быть важнее счастья современников? Задумывались ли
вы, что любовь двоих больше и ярче, чем любовь ко всему человечеству? Вы
попытались объединить ручейки счастья в великую реку Всеобщего Счастья, но
она превратилась в бушующий поток и пожрала своих создателей. Вы хотели
счастья для всех, но создали счастье ни для кого. Счастье витает где-то,
словно птица, но человек уже не может его поймать. Оно принадлежит
Обществу. Но одной птицы Обществу не хватит. Одной птицы хватит на одного,
на двоих. А ваша гигантская птица-счастье обречена вечно кружить в небе.
Она никогда не попадет в руки человека.
В голове Русия бушевал вихрь новых мыслей. Его мозг не успевал за
фейерверком фраз Гримна.
- Извините меня, Гримн. Я не могу продолжать нашу беседу. Я устал, и вы
явно побиваете меня своей аргументацией. А я бы хотел драться на равных.
Короче, мне надо отдохнуть.
- Пожалуйста, - сразу согласился Гримн - Располагайтесь в этом кабинете.
-?!
- Вы удивлены, что я не тащу вас в камеру? А зачем? Вам не убежать
отсюда. Да и некуда бежать. А кроме того, мне кажется, вы не против
продолжить наш разговор.
Давайте допьем, и я пойду прогуляюсь по делам. У меня еще есть
кое-какие дела.
Альзил разлил остатки ойвы по бокалам, протянул свой бокал к Русию. Тот
помедлил, но потом чокнул краем бокала о бокал Гримна. Офицер улыбнулся и
выпил.
- Как там наши? - внезапно спросил Русий. Гримн не удивился.
- Держатся. И я бы сказал, неплохо держатся. Там, верно, мало
равнодушных.
- Да. Там молодые парни. Их еще не совсем отучили радоваться игривому
девичьему взгляду.
- Черт побери! Вот вы и заговорили моим языком. А я думал, мне вас не
переубедить, настолько непробиваемым выглядели вы согласно вашему досье.
- Контрразведка разочарована?
- Отнюдь. Вы стали мне менее интересны как враг, но ку да более
интересны как собеседник. - Гримн слегка покачнулся... И собутыльник!
Они рассмеялись.
- А сейчас спите. Спите, но думайте. Завтра, когда вы проснетесь, мы
продолжим наш разговор.
Русий его уже не слышал. Он уронил голову на руки и сладко сопел. Ему
снились цветные сны.
Гримн прибыл по вызову к генералу Стею, начальнику Корпуса Разведки
Альзилиды.
Лощеный адъютант доложил о нем, и Гримн был немедленно препровожден в
генеральский кабинет.
Генерал Стей не счел нужным подняться для приветствия и встретил его,
сидя за массивным столом, сбоку от которого, утопая в мягком кресле,
развалился измученный, но довольный собой Аквариум. Гримн подошел, отдал
честь и хотел отрапортовать. Генерал прервал его нетерпеливым жестом.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг