ности, к которым Кагэро уже привык, но зато жизнь войдет в привычное русло.
А чтобы разрушить скалу, не обязательно разносить ее в осколки. Достаточно,
чтобы образовалась маленькая трещинка в основании, а время сделает свое
дело. Трещинка вырастет - и тогда придет конец всему...
Первая ночь в долине. Кагэро и впрямь почувствовал себя свободнее.
Легче стало дышать и легче стало оборачиваться мыслям в голове. Во дворце
им нередко овладевало отчаяние, причем, настолько сильное, что мысли о
самоубийстве уже переставали казаться такими уж абсурдными. Сколько раз
он говорил себе: "Еще чуть-чуть - и покончу с собой"? Сбился со счету. И
стал размышлять о том, что такое самоубийство, - проявление слабоволия или
же наоборот, недюжинной внутренней силы. Даже разрезать себе палец было
так трудно, что уж говорить о...
Кагэро решил разбить цепи, которыми была скована его душа.
Многие, кто называют себя мудрецами, говорят, что "главный твой
враг - ты сам", что "победить себя труднее всего" и прочее. И прочую чушь.
Кагэро поражался, как они еще могут называться мудрецами. И насколько глупы
должны быть люди, склоняющиеся перед их _мудростью_, которая на самом деле
не стоит и ломаного гроша. Люди вообще глупы, глупы и жестоки, он себе это
уже уяснил. Люди - сборище мелких, эгоистичных донельзя ничтожеств, и никуда
от этого не денешься. Люди - это даже не звери, это просто животные. Звери
не знают жестокости и подлости. Можно, конечно, назвать тигра жестоким. Но
разве он убивает ради развлечения? Разве тигр способен предать или солгать?
Природа создала человека разумным, тем самым наказав его. И рано или поздно
он это поймет. Кагэро и раньше чурался людей, а сейчас... После всего этого.
А ведь Мудзюру говорил об этом!
Да, Кагэро и сам ничуть не лучше остальных, он мстил... Но как еще
можно поступать с теми, кто едва не лишил тебя жизни? Разве это правильно,
оставлять виновных без наказания?
А разве он сам не виноват перед ними? Любовь той девушки к тому, кто
родился врагом, представлялась ему преступлением. И всем остальным тоже. И
она была наказана. Но как?! Более того, была убита невинная женщина, мать
Дакуана.
Кагэро посмотрел на небо, глубоко вздохнул - и все тяжелые мысли
разом отлетели в бездну. Хоть Мудзюру и не человек, но он, как это ни
прискорбно признавать, прав. Незачем терзать себя ненужными мыслями. Лучше
быть дураком, чем сумасшедшим...
...он закрыл глаза, привычно нырнул в черный водоворот. И удушье
в этот раз было уже не таким сильным. Только вот картина, представшая глазам
Кагэро, совсем не походила на ту, которую он видел в прошлый раз. И ощущения
были не те. Например, удушье исчезло вместе с водоворотом.
Кагэро очутился в кубической комнате с пятью зеркальными стенами.
В каждой он видел свое отражение, а также отражение отражения в стене напро-
тив... Это бесконечный лабиринт - зеркало. Опасный мир. Шестая стена куба
открывалась тоннелем с такими же стенами-зеркалами. Размеры комнаты и
тоннеля были достаточными, чтобы стоять в полный рост.
Кагэро не сразу увидел изменения в своем внешнем виде, хотя имел
возможность лицезреть себя со всех сторон. Во-первых, он был одет в черное
кимоно, очень дорогое, лиловые шаровары, расшитие золотыми нитками. Во-вто-
рых, у пояса висел длинный прямой меч - текуто. Вероятно, такими мечами
рубили друг друга его очень далекие предки. Если бы Кагэро двинулся, то,
конечно, почувствовал бы и необычную одежду и меч у пояса...
Кагэро прошел дальше. Коридор расходился в стороны и продолжался
вперед, там сверкала новая комната. Кагэро пока не заметил каких бы то ни
было источников света, похоже, свет просто блуждал здесь, замкнутый в
бесконечный зеркальный лабиринт. Свет просто плавал в воздухе. Кагэро
стало жутко от вида сотен его отражений, которые были повсюду. На него
смотрели люди с его лицом и одеждой, но смотрели чужими глазами. И у каждого
выражение глаз было свое.
В пятой или шестой комнате, когда Кагэро уже начал думать, что
лабиринт - это просто кольцо комнат и переходов между ними, к этим отраже-
ниям примешалось еще одно. Удивлению Кагэро не было границ. Стоящий перед
ним воин имел два меча, его лоб был выбрит, а волосы зачесаны назад. То
есть, воин был самураем.
Самурай не выглядел удивленным. Он будто ждал Кагэро. Его приветствие
было не очень долгим, но витиеватым.
- Здравствуй, самурай, - просто брякнул Кагэро; не выносил он с
некоторых пор обычай выражаться цветасто и сложно, если можно сказать все
одним-двумя словами. По лицу воина пробежала тень.
- Можешь обращаться и разговаривать со мной так просто, как только
можешь, - добавил Кагэро. И еще он взялся за рукоять меча. - Я не терплю
словесной шелухи.
- Мой господин предупреждал меня о том, что ты - очень странный
человек, - кивнул самурай. - И еще он сказал мне, что ты очень опасный
противник. Я даже не буду просить тебя назвать твоего имени, но и не назову
своего, ведь ты не самурай.
Кагэро не понял, спрашивает ли воин или утверждает. Вопросительных
интонаций в его голосы была ровно половина.
- А о чем еще тебя предупредил твой господин?
Видно, самураю было тяжело _говорить просто_, потому что он постоянно
сбивался на уклонение от прямого ответа.
- О том, что мне, скорее всего, придется умереть. Но я умру спокойно
лишь в том случае, если заберу тебя с собой.
- Понимаю, победа любой ценой... И кто же твой господин?
Самурай несколько секунд жевал губами и смотрел на Кагэро.
- Император Госага, - выдавил он, наконец.
Кагэро обдало жаром. Неужели это правда? Значит, в его душе есть
место только для одного, так получается? Когда Кагэро ушел, Госага вернулся
в этот мир... Кагэро ведь отказался... Нет! Не отказывался!
В нем заговорила обида и чувство утраченного могущества. Он вовсе
не хотел... Вот как оно, узнавать себя. Пока был в шкуре императора, все
думал о свободе. Получил свободу - потерял власть. Все в природе стремится
к равновесию...
Ну конечно, он не так уж долго пробыл в чужом теле, чтобы собственное
лицо показалось новым. Да, это прежний Кагэро. Прежний... с одной ногой
короче другой и кривой спиной. И шрамом поперек лба, которого он раньше не
замечал.
И вот тут-то Кагэро вздохнул с облегчением.
Кажется, Говорящий оставил его в покое. Но внезапная эйфория тут
же отхлынула. Кого же еще, как не себя, он может увидеть в зеркале своей
души. Ему самой судьбой предназначено быть кривобоким, он от природы
неправильный.
Самурай ждал. Он пока не обнажал меча, но видно было, что ему очень
хочется поскорее покончить с этим делом.
- Прямо здесь? - спросил Кагэро, убежденный, что его поймут правильно.
Самурай кивнул.
- Здесь. Господин сказал, что выйду я отсюда только с твоей головой
и твоим сердцем в мешке.
Он указал на мешок, лежащий за его спиной. И Кагэро вспомнил лицо
Камари, которая своими руками достала сердце Дакуана из мешка.
- Так и сказал? - рассеянно переспросил Кагэро. Самурай утвердительно
кивнул. - Ну что ж, нет смысла откладывать то, чего все равно не миновать.
Если честно, эти слова были для Кагэро из разряда тех, которые
хорошо говорить относительно к другим. А когда это касается тебя... Страх
все равно берет свое.
Кагэро и не заметил, как меч оказался в руке самурая. "С таким
противником мои шансы... более, чем незначительны", - подумал он запоздало:
мечи уже скрестились, родили несколько искр. Кагэро поразился, откуда у
него в руках такая сила - удар самурая был совсем не слабым. Во всяком слу-
чае, если бы клинку встретилось на его пути бревно, сталь ушла бы, наверное,
на половину ладони в древесину. И нанес он его так, без особого усилия.
Значит, не в полную силу дерется воин, не в полную...
Узкого тонкого клинка Кагэро почти не видел - он мелькал с такой
скоростью, что превращался в полупрозрачный веер. Кагэро лишь неумело
размахивал мечом да медленно отступал назад. И ждал, когда же наконец нат-
кнется спиной на стену...
Усталость сделала руки непослушными. В нескольких местах ткань
одежды Кагэро была разрезана, а под ней краснели кровью раны. Впрочем, как ни
странно, Кагэро удалось ранить и самурая. Один раз очень удачно - резануть
кончиком клинка по груди. Самурай тогда побледнел и на секунду застыл, что
дало Кагэро возможность отскочить далеко - так далеко, как позволяли размеры
зеркальной комнаты - в сторону. Потом он понял, что совершил непоправимую
глупость, упустил, возможно, единственную возможность победить. Присел бы,
выставил меч перед собой, подался бы вперед - клинок вошел бы между ребер
самурая. Так нет же, проклятый страх!
Несколько раз мечи ударялись о стены - и тогда на пол сыпался целый
сноп искр, а на том месте, где сталь соприкоснулась с зеркалом, еще некоторое
время мерцала голубая линия. В эти минуты сердце Кагэро сжималось в тугой
комок - по своей душе бил.
И пришел миг, когда сталь клинка проскользнула мимо выставленной
руки, и Кагэро понял: все. Лицо самурая загорелось таким торжеством, будто
ему пол-страны обещали взамен на чью-то голову. И вот в этот момент время
для Кагэро остановилось. Наверное, сработал какой-то рефлекс, вбитый ему
в голову Говорящим, потому что у него было ощущения полной власти над
ситуацией. Самурай замер с мечом в вытянутой руке. Поза его в тот момент
могла бы показаться забавной, если бы не обстановка. Клинок уже уперся в
грудь Кагэро. В сердце бы не попал, но пронзил бы насквозь, что от смерти
не спасает. Скорее всего, задел бы позвоночник. Кагэро, вжавшись в стену,
отошел в сторону и встал рядом с самураем. На лице воина отпечаталось
торжество. Интересно, что он видит и чувствует? Скорее всего, ничего, меч
уходит в пустоту, а через миллиардную долю мгновения...
_Я должен его убить. Просто должен. Или он найдет меня и прикончит,
или же сам вспорет себе живот. Будет ли это считаться достойной смертью,
если он совершит сэппуку? Так он смоет с себя позор... А что же наговорил
ему Госага? Бедный слуга, он всего лишь слуга..._
Кагэро глубоко вздохнул, потряс руками, чтобы выгнать из них уста-
лость. Он отрубит ему голову. Наименее мучительная смерть... наверное. Во
всяком случае лучше, чем умирать, истекая кровью, с распоротым животом.
Кагэро примерился, взялся за рукоять меча обеими руками, покачал мечом. И -
р-раз! - кровь брызнула в стороны. Заляпала зеркальные стены. В том месте,
где кровь попала на чистое зеркало, моментально появились черные пятна. Эту
смерть Кагэро будет помнить всю жизнь, до самой смерти, и будет винить себя.
Думать, что лучше бы он сам умер, чем так... Кровь самурая в его душе. И
сам он навсегда останется здесь.
Будто повеял легкий ветерок - тело упало на пол. Время вошло в
обычное русло. Кагэро поспешил уйти подальше от этого места, чтобы не видеть,
как кровь затапливает комнату, как она устремляется в коридор.
Он побежал. Но на бегу оглядывался и снова и снова видел черно-багро-
вый поток, несущийся следом. Мелькали отражения, сходили с ума. Кагэро
отбросил прочь меч, бежал, не разбирая дороги. И остановился, будто громом
пораженный, когда снова увидел себя, обмотанного цепями. Зря он выбросил
меч. Пришлось возвращаться, подбирать его. Меч лежал в крови, уже загустев-
шей. От нее исходил густой запах смерти - могильная вонь, сырость, трупный
смрад. И будто даже ржавчина поползла по еще несколько минут назад чистому
клинку.
Кагэро вернулся, посмотрел на себя - тощее тело, бледная, почти
белая, кожа, длинные грязные волосы. Достаточно ли будет разбить эти цепи?
Или надо как-то вдохнуть жизнь в это полумертвое существо?
Цепи оказались вовсе хрупкими. Кагэро даже растерялся, когда от
удара мечом рассыпалась в прах добрая четверть железных пут. Мелкая коричне-
вая пыль наполнила комнату, набилась в нос. Стало совершенно невозможно
дышать. Кагэро увидел, что стены уже не зеркальные, а как в той крепости,
мрачные, темные - каменные. И еще - что из комнаты нет выхода. Да, все так
и было в прошлый раз. Он посмотрел тогда в глаза самому себе...
Он снова рубанул - снова осыпались цепи, но пыль, поднявшаяся в
воздух, превратилась в туман. Рыжий, абсолютно непрозрачный туман. Глаза
невыносимо резало, грудь рвало - наверное, Кагэро уже вдохнул порядочно
этой пыли.
Теперь он не видел, куда нужно бить. Запросто можно попасть по тому,
кого нужно освободить, и что будет тогда - только богам известно. Он нащупал
руками туловище _ЕГО_, обхватил так, чтобы поддержать, когда будет падать.
А в другую руку взял меч и принялся обрубывать остатки цепей.
Кагэро задержал дыхание и удушье уже подпирало к горлу, когда он
почувствовал тяжесть поддерживаемого им тела. Бережно положил на пол...
А что теперь делать? Кагэро помнил, что стало с Итиро, когда он
вырвался из его души. А как теперь найти глаза?.. Если воздух наполнен
рыжей ржавой пылью? Он открыл глаза - напрасно, упругая коричневая волна
так резанула по глазным яблокам, что Кагэро криком чуть не выбросил из
груди жалкие остатки воздуха.
Что делать?
Все его естество вопило от ужаса: "ЧТО ДЕЛАТЬ?!"
Кагэро заметался по комнате. Под ногами хрустели обрывки цепей. Да,
он освободил _кого-то_, но пока это ничего ему не дало. Только смерть встала
перед самым лицом.
Все, больше нет сил терпеть. Кагэро оторвал рукав, приложил ко рту
сложенный вдвое кусок ткани, выдохнул, несколько раз судорожно вдохнул. Все
же в комнате остался воздух. Несколько пылинок пробралось сквозь ткань, они
раздражали горло, захотелось кашлять. Кагэро стиснул зубы - закашляйся он
сейчас, и все, тогда точно конец. Легкие забьет пылью так, что...
Он шарил руками по стенам. Хоть щелочка, хоть небольшая щелочка.
Тогда можно попробовать мечом сдвинуть с места камень. Шансов исчезающе мало,
но... Шанс есть всегда. Пусть один, последний, но он остается при любых
обстоятельствах.
Кагэро нащупал кончиками пальцев что-то. Старый, рыхлый раствор!
Можно расковырять! И в ту же секунду его накрыло понимание абсурдности
происходящего. Кто-то ему помогает, ведь не могут же стены души быть построе-
ны на плохом растворе. Даже смешно звучит. Но не это сейчас заботило Кагэро.
Своего помощника он отблагодарит потом, после. А сейчас - несколько судорож-
ных вздохов через ткань, схватить меч. Каменная крошка полетела ему в лицо.
Кагэро постоянно ощупывал пальцами увеличивающуюся в глубину дыру. Наконец,
она стала достаточно глубокой, чтобы вставить в нее меч и...
Кагэро молился всем существующим богам, чтобы только меч не сломался.
Он просил, умолял, унижался в своих молитвах, а сталь держала. Изогнулась
дугой - Кагэро чувствовал напряжение - но держалась. Правда, и камень не
сдвигался с места.
А на что он наделся? Что выпадет камень прямо из середины стены?
Когда его держат соседние со всех четырех сторон? Да, он надеялся...
Сталь с тонким пением лопнула. Кагэро рефлекторно упал на пол, чтобы
осколок не попал в лицо. И вставать уже не хотелось. И он не встал бы, и
сидел бы так, вдыхая едкую пыль. Но сверху повеяло свежестью, посыпалась
мелкая крошка.
Кагэро подумал, что будет целовать ноги своему спасителю. Камень
выдвинулся из стены. Совсем на чуть-чуть, но теперь можно будет увеличить
дыру.
Еще несколько вздохов через ткань.
Он принялся дергать камень, содрал в кровь пальцы. Приоткрыл глаза
и увидел крохотную светлую щелку в стене. Кагэро ухватил камень за высту-
пившие углы, изо всех сил рванул на себя. И грубо отесанный булыжник с
гулом рухнул на пол.
Тотчас же вся пыль, что клубилась в воздухе, устремилась наружу,
через дыру. Кагэро, наконец, смог открыть глаза и вдохнуть глубоко, полной
грудью. Кашель скрутил его, изо рта полилась густо-коричневая жижа, но
легкие освобождались от набившейся в них грязи. Вскоре Кагэро прокашлялся
и задышал ровно.
Сквозь дыру в стене он увидел синее небо.
Там, снаружи, светило солнце. Лучи щедро изливались на странную,
красно-зеленую, пятнами, землю. Кагэро поглядел наружу. Кое-где росли
кривые деревца с корой желтого цвета, трава и вовсе была голубой. По земле
катались огромные белые шары, напоминающие грибы-дождевики. Они мягко пере-
катывались с холма на холм, иногда останавливались, еще реже - сталкивались.
Кагэро с интересом наблюдал за движением шаров, но хриплый голос
заставил его обернуться:
- Спасибо...
_ОН_ сидел на полу и растирал руки, ноги и шею.
- Кого благодаришь? - улыбнулся Кагэро.
- Спасибо, - повторил _ОН_. - Спасибо, Мудзюру...
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг