краю обрыва.
Глядя на разбросанные внизу каменные обломки, оплетенные длинной желтой
травой, он вдруг подумал, что мог бы при желании бросить вызов
Неизбежности прямо здесь, в этом угрюмом месте. Шагнуть с обрыва в пустоту
- и навеки лечь рядом с этими обломками. Не поскользнуться, не оступиться,
не сорваться с крутизны - а совершить такой шаг вполне осознанно,
продемонстрировав полную свободу собственного выбора и оставив
Неизбежность с носом.
Но вряд ли подобное действие можно было бы считать победой...
Путь был непростым, но, к счастью, попадались на нем и обширные ровные
участки, по которым юноша гнал коня во весь опор. Только раз он позволил
себе передышку - на зеленой поляне у небольшого водопада, с шумом
срывающегося со скалы. Он напоил коня и пустил на траву, а сам сбросил с
себя всю одежду и решительно шагнул под холодные струи, стараясь смыть и
навсегда оставить в этих пустынных местах отчаяние и боль. Он стоял,
закрыв глаза и запрокинув голову, и вода мягким потоком падала на лицо,
словно ласкала, и он вдруг подумал, что совершает нечто похожее на
погребальное омовение. Его пробрала дрожь, но он упрямо оставался стоять в
каменном углублении, подняв вверх крепкие руки турнирного бойца. Если и
будет сегодня погребальное омовение, сказал он себе, то не для него, а для
Карраганта. Труп мерзавца омоют морские воды.
Ибо если действительно существует Творец, и если Он действительно
желает добра всем созданным Им мирам - Он не допустит, чтобы сегодня зло
вновь победило добро. Да, сегодня в мире вновь восторжествует зло - но с
помощью этого зла будет побеждено еще большее зло...
Во второй половине дня Аленор, благополучно преодолев плоскогорье,
добрался до Серой бухты. Серая бухта сейчас действительно была серой:
свинцовые волны бесконечными рядами выкатывались из пелены тумана, за
которой скрывался континент, и заученными однообразными движениями
набегали на гладкую полосу песка, усеянного охапками морских водорослей
вперемешку с ракушками. Шагах в двадцати от полосы прибоя берег круто
повышался, подставляя ветру серые каменные бока, и переходил в холмистую
равнину, испещренную маленькими озерами в окружении рощ белоствольных
деревьев. К югу от бухты находился порт Балль, а к востоку, чуть дальше
переправы, - развалины древнего города, наполовину погребенного под водами
наступающего океана.
Монотонный шум волн и шорох ветра были единственными звуками,
нарушающими тишину Серой бухты. Несколько полузасыпанных песком черных
остовов широких и длинных рыбацких лодок и вкопанные в песок покосившиеся
столбы говорили о том, что в бухте бывали живущие.
Но сейчас она была пуста. Изучив следы на ведущей в бухту дороге,
Аленор убедился в том, что экипаж Карраганта еще не проезжал здесь.
Оставив коня пастись на траве, юноша спустился ближе к воде и сел на
обвитое водорослями бревно рядом с грудой камней, у темного пятна чьего-то
сгоревшего костра.
Шуршали волны. Шуршал ветер. Шуршали голоса в голове. Тоской и унынием
веяло от стены тумана, тоска и уныние сочились с серых небес. Мир потерял
свои краски: все многообразие цветов было поглощено одним, угрюмым,
безнадежным - серым цветом. Казалось, что за туманом нет ничего, кроме
серых волн, заливших все мироздание. Серо было на душе...
Время застыло. Его просто не было в этой бухте, его поглотили волны.
Аленору представилось, что он сидит здесь с начала времен, и суждено ему
так сидеть - вечно. Он закутался в плащ, поставил локти на колени, упер
кулаки в подбородок и закрыл глаза.
В шуме волн и шорохе ветра слышался шепот Неизбежности.
Он не знал, сколько просидел без движения, не думая ни о чем, - но
наступил момент, когда гнетущее однообразие нарушил новый звук. Он
доносился от дороги. Это был стук копыт.
Стук копыт! Не одинокого коня, а целой упряжки.
Аленор быстро поднялся и стиснул рукоять меча под плащом. Кровь
застучала в висках, щекам стало жарко. Не двигаясь с места, он устремил
взгляд на кромку высокого берега. На фоне серого неба появилась четверка
лошадей, запряженная в просторный экипаж на высоких колесах; он казался
черным. Каррагант, сидящий на месте возницы, увидел юношу и натянул
поводья, остановив коней шагах в пятидесяти от неподвижного Аленора. Окна
экипажа были задернуты плотными занавесками. Спустившись на землю,
Каррагант неторопливо обошел лошадей, хлопая каждую по бокам, и только
после этого медленно направился к Аленору. На нем был темный плащ с
широкими отворотами, из-под которого виднелась та самая густо-лиловая с
золотом сорочка, что и накануне; его голову прикрывала от моросящего дождя
темная замшевая шляпа с большими полями. Под плащом угадывался меч -
Каррагант искусно владел им, и все призы, которые он завоевал на турнирах,
занимали целых три полки большого шкафа. Каррагант был убийцей, махнувшим
рукой на судьбу собственной души...
Он остановился довольно далеко от Аленора, ближе к экипажу, чем к
юноше, притронулся пальцами к шляпе, тут же опустил руку и слегка
поклонился. Его темное лицо с припухлостями под глазами не выражало
никаких чувств: ни удивления, ни настороженности, ни воинственности, ни
неприязни; оно было просто усталым. Аленор не сделал в ответ ни одного
движения, словно тело его стало деревянным, как обвитое водорослями бревно
у него за спиной.
- Напрасно ты так спешил, Аленор, - голос дяди звучал глухо и тоже был
усталым и каким-то серым, в тон всему окружающему. - Я вовсе не собирался
обманывать тебя. Кузина сама нашла бы дорогу домой, она ведь, слава
Творцу, давно уже взрослая. - В голосе Карраганта все-таки прорезалась
звенящая нотка. - В такую погоду опасно лазить по скалам - можно остаться
калекой. Ты зря рисковал жизнью...
- Где Элиния? - Юноша постарался, чтобы его голос прозвучал ровно. - Я
хочу, чтобы она вышла. Почему ты не позволяешь ей выйти?
Каррагант остро взглянул на него - словно совершил мгновенный выпад
мечом.
- Надеюсь, ты будешь благоразумным, Аленор?
- Я буду благоразумным, - процедил юноша.
"Благоразумие, - подумал он. - Благо и разум. Разум, желающий блага и
творящий благо. Я сотворю благо, Каррагант, я обязательно сотворю благо!"
Каррагант сделал несколько шагов назад, не сводя глаз с юноши, потом
повернулся и медленно зашагал к экипажу. И, не выдержав, все-таки бросил
взгляд через плечо на Аленора. Юноша не двигался.
Открыв лакированную коричневую дверцу, Каррагант скрылся внутри
качнувшейся на рессорах повозки и некоторое время не появлялся.
"Развязывает руки, - догадался юноша. - Этот негодяй, конечно же,
связал ей руки. Он силен, но осторожен. Он опасен... Но все равно я убью
его, и Всемогущий будет на моей стороне и простит меня".
Девушка, путаясь в полах длинного серого плаща, выбралась из экипажа;
это был один из плащей Карраганта. Следом за ней показался и Каррагант.
- Иди, - сказал он Элинии. - Иди и не держи на меня зла. Мы больше
никогда не увидимся в этой жизни. Постарайся понять и простить меня.
Произнеся эти слова, Каррагант поднял лицо к небу и перекрестился.
Элиния неверным шагом двинулась к юноше, словно внезапно ослепла, и
казалось, что она вот-вот упадет. Но юноша продолжал стоять, как
вкопанный, глядя ей за спину, на черного мужчину с хищным клювом-носом,
медленно устраивающегося на месте возницы.
- Он убил Риолена, Аленор! - задыхаясь, сказала девушка. - Он убил
твоего друга!
- Все будет хорошо, Элиния, - ответил он кузине. - Сейчас я убью его -
и появится череп скомороха. Прямо здесь, волны выбросят его на песок. И
все будет хорошо.
- О чем ты?.. - Девушка замерла, не дойдя до него. - Поздно, Аленор! Ты
дал клятву.
- Прощайте! - громко сказал Каррагант, взяв в руки поводья. - Прощайте
и простите...
- Постой, Каррагант! - Юноша, наконец, тронулся с места и быстро
зашагал к экипажу.
Час пробил! Пробил его час...
Каррагант настороженно подобрался, словно собираясь прыгнуть на
подошедшего к нему Аленора. Его рука легла на рукоять меча, лицо
помрачнело еще больше.
- Я вызываю тебя на поединок, - отчеканил юноша. - На смертельный
поединок. Один из нас должен быть убитым, и я думаю, что это будешь ты,
дядя! Если ты не трус - ты примешь мой вызов. Я, в отличие от тебя, не
собираюсь действовать исподтишка.
Юноша с гневом смотрел в лицо Карраганту - глубоко запавшие глаза дяди
медленно наполнялись изумлением и сожалением.
- Опомнись, Аленор, - грустно сказал Каррагант. - Ты понимаешь, что
говоришь?
- Да, прекрасно понимаю! - вскинулся юноша. - И ты тоже это понимаешь!
- Но ты ведь связан клятвой. Пожалей свою душу, Аленор!
- Но ты же не жалеешь свою.
Каррагант ссутулился и с мольбой взглянул на юношу.
- Позволь мне уехать, Аленор. Не делай глупостей. Наши пути никогда
больше не пересекутся и...
- Они уже пересеклись, и твой путь кончается здесь, дядя! - перебил его
Аленор и выхватил меч. - Если ты откажешься от поединка, я просто зарублю
тебя, как кабана! Я ведь тоже убийца, дядя: на мне кровь сына Океана, и
кровь Тронгрина, и еще троих...
Каррагант удивленно поднял брови.
- Да-да, дядя! Мне тоже, к сожалению, довелось убивать. А теперь я убью
тебя - и Всемогущий меня простит, потому что, уничтожив тебя, я совершу
доброе дело.
- Что ж, ты лишаешь меня возможности выбора, - пробормотал Каррагант и
вздохнул. - Но, видит Бог, я этого не хотел. Мне придется убить тебя,
Аленор. Иначе ты не дашь мне жить спокойно.
- Думаю, что не придется. Можешь надеть панцирь, чтобы мы были в равных
условиях.
- Обойдусь и так, - сумрачно сказал Каррагант.
Он спустился с высокого сиденья возницы, снял шляпу и плащ и оставил их
там. Юноша обратил внимание на то, что чехлы с кинжалами исчезли с пояса
Карраганта и это еще больше укрепило его уверенность в победе - можно было
не опасаться метко брошенного кинжала. Вынув меч из ножен, Каррагант
угрюмо огляделся, на несколько мгновений задержав взгляд на застывшей в
отдалении девушке, и мрачно осведомился:
- Будем драться прямо здесь или ты желаешь выбрать место поудобнее?
- Не имеет значения. Защищайся!
Юноша сбросил плащ на мокрую траву, поднял меч - и в этот момент
раздался крик Элинии:
- Аленор, не губи себя! Не губи!
Аленор, не оборачиваясь, досадливо дернул плечом и тут же сделал первый
выпад. Каррагант отразил его и, в свою очередь, провел быструю атаку. Его
лицо застыло в какой-то страдальческой гримасе, в глазах заметался темный
огонь. Отражая натиск Аленора, он сделал полукруг и теперь медленно
отступал к груде камней, возле которой, прижав руки к груди, застыла
Элиния.
"Я уничтожу тебя и верну добро, - распаляясь, думал Аленор, действуя
быстро, но осмотрительно, внимательно следя за каждым движением
противника. - Я покончу с тобой, Каррагант!"
Тихонько перешептывались далекие голоса, пытаясь отвлечь его внимание,
но юноша старался не слушать их. Лязг стали о сталь вплетался в шум ветра
и плеск волн. Небо наблюдало за тем, как сходятся и расходятся двое
живущих, нанося и отражая удары; юноша чувствовал этот пристальный взгляд
и, подхлестываемый им, проводил атаку за атакой. Каррагант был сильным
противником, но юноша ни на мгновение не сомневался в том, что непременно
одолеет его. Не может не одолеть.
Каррагант был сильным, очень сильным противником - уже несколько раз
только панцирь спасал юношу после его ударов; панцирь, и еще то, что
Аленор успевал в последний момент сделать шаг назад, смягчая удар. Юноша
тоже неоднократно был близок к успеху, но Каррагант все-таки не давал
пробить свою защиту. Он понял, что Аленор действительно полон решимости
нарушить клятву и осуществить свою угрозу, и дрался все более ожесточенно,
усиливая и усиливая натиск. Он был похож на неведомого черного зверя,
яростно отстаивающего свое право на жизнь.
И все-таки он пропустил удар Аленора! Меч юноши, сверкнув в воздухе,
обрушился на правую руку Карраганта. Каррагант успел чуть-чуть изменить
направление удара - и только поэтому не остался без руки. Но пальцы его
разжались, выпуская оружие, - и юноша издал радостный крик, празднуя
победу и собираясь наконец-то расправиться с беззащитным сейчас врагом и
дать дорогу добру. Он занес меч для последнего удара...
...и в этот миг кто-то тихо сказал у его уха:
- Не спеши, Аленор.
Юноша сразу узнал этот голос - голос Оры-Уллии. Он непроизвольно,
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг