АЛЕКСАНДР КОЛПАКОВ
В СТРАНЕ ТУМАНА И ДОЖДЯ
Фантастический рассказ
Туманные пики Тустлы остались позади. Пилот вертолета Демченко, русый
блондин с медной бородкой и кирпичным цветом лица, внимательно
всматриваясь в раскинувшуюся внизу сельву, увидел впереди болота Табаско.
За ними синели воды Мексиканского залива. Болота надвигались, ширились,
минут через десять открылся песчаный остров, на нем большая пирамида из
сырцовых кирпичей - сооружение ольмекских зодчих.
- Пирамида Ла-Венты... - задумчиво протянул Аман, несколько тучный для
своих лет доктор археологии. - Не возражаешь, если я взгляну с ее вершины
на руины города?
Вопрос в такой форме был задан неспроста: Леонид Демченко был не только
вертолетчиком, но и коллегой Амана, он создал новейший прибор, способный
просвечивать почти семидесятиметровые толщи породы. Кратко прибор
назывался геоскоп. Его с нетерпением ждали в Сан-Лоренсо, где работала
экспедиция ЮНЕСКО во главе с корифеем американистики Тирлингом. Экспедиция
искала ответы хотя бы на часть загадок ольмекской культуры. Раскопки
велись второй год - и никаких обнадеживающих результатов. Теперь все
уповали на геоскоп, который покоился пока что у ног Амана.
Демченко сказал с недовольством:
- Остановка нежелательна. Доктор Тирлинг не похвалит нас за это. Ты что,
Ла-Венты никогда не видел? Что там интересного? Гораздо перспективнее
район Сан-Лоренсо.
- Возможно, - ответил Аман. - Но я прошу по-дружески. Тирлинг как-нибудь
переживет небольшое опоздание.
Леонид усмехнулся, раздвинув твердые губы, сбавил обороты двигателя:
все-таки Аман был старым товарищем и знатоком доколумбовых цивилизаций
Америки. С ним считались ведущие специалисты ЮНЕСКО и Тирлинг тоже. Машина
зависла над Ла-Вентой, затем плавно снизилась к подножию пирамиды.
То и дело отирая платком лицо, Аман вскарабкался на плоскую вершину.
Передохнув, обвел взглядом руины города ольмеков, покинувших арену истории
более чем за полторы тысячи лет до Колумба. "Вот опять я с тобой,
Ла-Вента, - подумал он. - Здесь начинал путь археолога, но тогда я был
молод, а теперь постарел. А ты, Ла-Вента, бессмертна и хранишь свои
тайны". Он сел на краю вершины. Сколько труда затрачено на исследование
этих руин! Как, впрочем, и на поиски в Чалькацинго, Трес-Сапотес,
Сан-Лоренсо. И по-прежнему ольмеки - нерешенная проблема американистики.
Когда и откуда пришли они к берегам Мексиканского залива, в эти болотистые
джунгли? Кто такие ольмеки?.. Они совсем не походили на узкоглазых
аборигенов Тамоанчана - Страны тумана и дождя. Аборигены ходили в
набедренных повязках, а пришельцы-ольмеки, как свидетельствуют рельефы на
стелах, носили плащи с богатым перьевым украшением. Ольмеки высокого
роста, мало похожи на типичных монголоидов. Откуда родом их предки?
Руины города молчали. Лишь в болотах дружно квакали лягушки, предвещая
дождь, да пересыпал песчинками легкий ветер. Аман отыскал взглядом
знаменитый Базальтовый домик, наполовину вросший в землю. Левее высились
колонны Ритуального двора, где в древности кипела непонятная жизнь со
своими сложностями и противоречиями, но какими именно? Напрягая
воображение, Аман пытался мысленно проникнуть в давно минувшее... И вдруг
обветшалая пирамида, алтари, храмы меж деревьев заиграли живыми красками
былой реальности.
...Сердце Амана дрогнуло, часто, гулко забилось. Он увидел процессию
ольмеков, в полном молчании направляющуюся к Ритуальному двору. Возглавлял
ее жрец с малышом на руках. "Значит, рельефы на стелах не лгут!? И все это
было, было!.." Ребенок вырывался из рук жреца, испуганно плакал. "О,
темные люди, что вы творите? Такими обрядами надеетесь смягчить бога
дождя! Как можно верить, что слезы невинного малыша могут исторгнуть влагу
из бесплодных туч?.." Мысли мелькали, обгоняя друг друга.
Возникло пухлое, с вывернутыми губами лицо правителя Ла-Венты. Раскосые
большие глаза смотрели не мигая, в них затаилась неземная гордыня.
Каменные изваяния с такими лицами во множестве встречаются в джунглях
Веракруса. "Так расскажи о себе, надменный повелитель! - мысленно
вскрикнул Аман. - Откуда привел ты к Мексиканскому заливу людей в шляпах и
длинных плащах, изображенных на стелах трехтысячелетней давности? Есть ли
зерно истины в индейских легендах о каком-то народе Змеи, явившемся в
Тамоанчан с запада, чтобы поработить народ Ягуара?.. Где прародина твоих
предков, ольмек? Может, в Азии? Или они морской народ, приплывший в
Америку с Каролин, где найдены следы цивилизации древнее
крито-минойской?.." Правитель молчал, гордо смотря вдаль. "И будет молчать
до скончания времен, - вздыхал Аман. - Никто никогда не скажет, почему
угасла священная для ольмеков Ла-Вента". Затем его мысли обратились к
раскопкам в Сан-Лоренсо. "Может, геоскоп Леонида приоткроет завесу
прошлого? Может, мы ухватим путеводную нить из клубка легенд аборигенов
Тамоанчана?"
До слуха археолога долетел пронзительный свист. У подножия пирамиды
создатель геоскопа махал Аману рукой. Пора, мол, в дальнейший путь.
Возле полога висели тучи москитов, норовивших проникнуть за тонкую ткань.
Аман и Леонид настраивали геоскоп. А доктор Тирлинг, худощавый, высокий,
довольно пожилой мужчина, сидел на раскладушке и с иронической улыбкой
следил за их действиями.
Тирлинг не очень-то верил в прибор. По виду обыкновенная алюминиевая
труба, подвешенная на цапфах. На конце - куб из пластика. В этом кубе
находилось сердце геоскопа - нейтронный излучатель, микроэлектронная
схема, преобразователи, дающие на экранчике изображения предметов, скрытых
под землей.
- Что нового в Мехико?.. - выжидательно спросил Тирлинг.
- Ничего особенного, - односложно сказал Аман, вертя в пальцах звуковой
датчик, не входивший в гнездо.
В Мехико работал симпозиум по доколумбовым цивилизациям Нового Света, и
загадки ольмеков вызывали ожесточенные споры. Главным в дискуссии был
извечный вопрос: кто родоначальник индейских культур Мексики - майя или
ольмеки? Аман выдвинул парадоксальную гипотезу "отсутствия
родоначальников". Он пытался доказать, что очаги индейских культур могли
возникать одновременно сразу во многих местах: и в Мексике, и в Гватемале,
и в Гондурасе. А цивилизация ольмеков, если верить преданиям Тамоанчана,
зародилась на Тихоокеанском побережье, затем распространилась на восток.
Кто-то задал Аману ехидный вопрос: "Где именно на побережье образовался
первый очаг?" Доктор археологии лишь пожал плечами. Большинство
американистов разделяли точку зрения Тирлинга: ольмеки - это греки Нового
Света, они любимцы истории, поскольку дали толчок развитию всех позднейших
культур Месеты. Оспорить аргументы Тирлинга нелегко, он - признанный
авторитет, весь мир знает о его открытиях в Трес-Сапотес, Лас-Лимас,
Монте-Альбано.
- Я слушал ваш доклад по радио, - сообщил Тирлинг. - Весьма любопытная
гипотеза.
- Что вы хотите сказать этим? - спросил Аман.
- Не более того, что говорил всегда, - суховато ответил Тирлинг. -
Результаты раскопок противоречат вашей гипотезе. Они свидетельствуют о
том, что без цивилизации ольмеков не было бы ни городов майя, ни пирамид
Теотихуакана.
- Но и греки не были первыми в Ионии! - парировал Аман. - Им
предшествовали ахейцы, а тем - минойская культура.
- Ну и что? - пожал плечом Тирлинг, повышая тон. - Мы ведь в Америке и
обсуждаем ее собственные проблемы. Впрочем, последнее слово, как известно,
за фактами. Добудьте их здесь, в Мексике.
- Вот именно... - спокойно сказал Аман.
Однако под этими фактами каждый понимал свое.
...На другой день все трое "просвечивали" прибором наслоения у края плато
Сан-Лоренсо.
Леонид, работавший с геоскопом, сидя на корточках, чутко слушал прибор.
- Что-нибудь видите? Какие новости?.. - подошел к нему Аман, размечавший
очередной участок поисков.
- Замри!.. - прервал Демченко. - Вот, послушай. Тонкий, ровный гул датчика
говорил о каких-то пустотах в толще склона.
- Экран показывает что-нибудь? - насторожился и Тирлинг.
- Пока ничего не разберу, - сказал Леонид. - Хотя, вот. Какая-то ниша или
каморка. Может, часть руин постройки?
- А какова глубина залегания?
- Метров сорок.
Педантичный Тирлинг оживился:
- Слой первого тысячелетия до новой эры! Время поздних ольмеков.
- Это-то ясно, - сквозь зубы произнес Демченко. - Неясно, что именно там
находится. - Он примостился у прибора удобнее, даже прилег, добиваясь
четкости изображения. - Ч-черт!.. Узел развертки барахлит, нужна
регулировка.
- Не паникуйте, сэр, - шутливо сказал Аман. - Любое детище вначале
несовершенно. Первый блин всегда комом.
- А-а!.. - воскликнул Леонид. - Уже лучше. Гм-м, какие-то фигурки на
камне, штрихи, линии. - Он приник к окуляру. - Неужели пиктографы!?
- Наскальная живопись в болотах Табаско? - недоверчиво спросил Тирлинг. -
Это фантастика.
- При чем тут скалы!? - отрезал Демченко, не приемля юмора. - На каменных
пластинках знаки. Вроде табличек. А может, лопатка бизона.
- Разреши и мне взглянуть, - сказал Аман.
Леонид неохотно уступил место у прибора, и Аман принялся разглядывать
изображения на отшлифованных табличках из камня.
- Кое в чем Леонид прав, - обратился он к Тирлингу. - Хотите убедиться?
Однако Тирлинг уклонился:
- Как могли сюда попасть пиктографы? Еще одна загадка... - Он помолчал и
решительно сказал: - Раскапывать! Потом и я взгляну.
К исходу недели киркомотыга рабочего легонько ударилась о край какого-то
твердого предмета. Еще через полчаса открылся вход в продолговатую пещеру,
выложенную адобами и базальтовыми плитами, довольно грубо обработанными. У
дальней стенки белели человеческие кости. В углу, среди окаменелых клочков
кожаной сумки, груда белых с прозеленью табличек. На них были
пиктографические знаки.
Аман метнулся к черепу, схватил какой-то предмет - и вдруг сел прямо в
пыль, блаженно замерев от счастья. В руках у него оказались желвак
кремнистой породы и наконечник дротика из того же кремня.
- Так ведь это же нуклеус!.. - громко шептал он, тиская пальцами
продолговатый желвак, одну сторону коего покрывали неглубокие параллельные
желобки. - Видишь, Леня, следы снятых ножевидных пластинок?.. Наконечник
дротика лежал внутри черепа - значит, индеец был убит наповал.
- Вижу, конечно, вижу, - бесстрастно ответил Демченко. - Ничего
сенсационного. Амеромонголоиды составляли из таких пластин двусторонне
оббитые лезвия своих орудий. Те же наконечники копий, дротиков, резцы и
прочее. Правда, нуклеусы обычны для Северной Америки. Такие же мы нашли во
множестве и в Якутии. Помнишь древние стоянки охотников на бизонов,
мамонтов, овцебыков, то бишь дюктайцев? Верно я говорю?
Аман досадливо отмахнулся и поглядел на Тирлинга, словно призывая его в
свидетели несерьезного отношения Демченко к находке. Корифей
американистики неопределенно повел плечом:
- Любопытно, разумеется... Нуклеус в Тамоанчане! Лишний факт в пользу
того, что именно сибирские монголоиды заселили обе Америки через Берингию
в пору Висконсинского оледенения. Мы же ищем ответа на загадки ольмеков,
не так ли?
Солнце скатилось за хребты Тустлы. Над сельвой, далеко расстилавшейся
вокруг плато, где находился Аттэхе, побежали к заливу темные тени. Но
ремесленники Ольмана так же размеренно стучали молотками; напрягая зрение,
трудились в сумерках резчики и скульпторы; мастера по украшениям сверлили
бирюзу и нефрит. Рабы-тэнки, возводившие храм, истощили силы за длинный
день и несколько замедлили работу. Зло кричали надсмотрщики, бичи и палки
гуляли по спинам. И быстрее зашаркали каменные мастерки штукатуров по
стенам храма.
"Будьте прокляты. Длинные Плащи!.. - скрипнул зубами Аттэхе. - Куда вы так
спешите?! Впереди целая вечность. Можно построить много-много храмов, но
ждет всех нас одно - небытие, хотя ваши жрецы пророчат: "Плащеносные будут
вечно жить на небе". Не знаю. Знаю другое: недолго осталось змееликим
мучить людей сельвы". И он задумался о прошлом, о годах юности - они
проносились перед ним белыми цаплями, неслышно рассекая туман над
тропическими болотами. Аттэхе видел себя носильщиком нефрита и, сгибаясь
под тяжестью корзины, брел по караванной тропе. Вокруг стеной стояли
непроходимые джунгли. Чавкала раскисшая почва, которую усердно месили ноги
носильщиков, таких же, как он. Дыхание людей напоминало сдерживаемые
рыдания и всхлипы. Глаза Аттэхе заливал липкий пот. Вздувались жилы на
шее. "О, добрый Ягуар, пожалей нас! Скоро ли конец дороги?.." - с мольбой
вопрошал он сельву. И вздрогнул от нечеловеческого вопля. "Кто-то упал...
- подумал он. - А его палкой поднимают на ноги".
Когда и как сумел он дойти до Ольмана, Аттэхе не помнил. Потом был еще
более тяжкий труд в каменоломнях, где вырубали глыбы для изваяния статуй
правителей. Об этих годах и вспоминать тяжко. Аттэхе посмотрел на белые
стены храма, возводимого рабами на плато.
Снизу прилетел тихий свист змеи, вырвав Аттэхе из круга воспоминаний.
"Вачинга, наверное, зовет..." По заросшей промоине он спустился вниз, к
берегу ручья. За кустом юкки сидел на корточках Вачинга - изгой племени
Длинных Плащей. Увидев Аттэхе, он медленно выпрямился. Был он высокого
роста, с прямыми широкими плечами, длинными руками. Любой тамоанчанец
казался ниже Вачинги на голову, но только не Аттэхе.
- Все собрались? - спросил Аттэхе.
- Давно! И ждем тебя, - голос у изгоя был хриплый. Вскоре послышался звон
ручья, на том берегу которого была хижина Совета. Непосвященному трудно
было бы ее разыскать.
В дальнем углу хижины мерцал каменный светильник в виде поднятой вверх
головы койота. На глиняном полу сидели старейшины охотников сельвы и
тэнков. Аттэхе молча прошел в центр круга, степенно сел. Вачинга остался у
входа.
- Что узнал ты? Какое решение примем?.. - нарушил молчание изгой.
Аттэхе смотрел на Вачингу и думал: "Что ты за человек? В Ольмане я слышал:
ты, Вачинга, был старшим воином, водил караваны с нефритом от гор Тустлы.
Больше ничего не узнал... Был ли ты милостив к рабам? Неведомо. Но твое
лицо кое о чем говорит". Тусклые зеленые глаза Вачинги не мигали. Лицо как
у идола: зубы-клыки, морщины наискось от плоских кошачьих ноздрей до конца
массивного подбородка. "Непонятен ты мне, изгой. Лицо твое недоброе, и ты
не был милостив к тэнкам. Но ты с нами... А почему ушел от своего
племени?" И, медленно подбирая слова, Аттэхе ответил Вачинге:
- Мы живем в сельве с начала времен, когда Длинных Плащей еще не было на
свете. Они пришли из-за гор Тустлы, будто упали с неба. И кончились дни
нашей свободы, о которых слагают песни. А ныне терпение людей сельвы
истощилось. Есть только одна дорога к освобождению - тропа войны! - Он
вскочил на ноги, его лицо исказилось гневом. - Ольман, проклятый город,
исчезнет! Так говорю я, Аттэхе.
Снова наступила тишина, и члены Совета слушали перекличку воинов Ольмана,
охранявших плато. В темном углу хижины кто-то зашевелился. То был
сказитель, которого все звали Белым Отцом.
- Длинные Плащи пришли в Тамоанчан двенадцать поколений назад. Люди сельвы
восставали не раз, но не смогли победить народ Змеи.
- Это так, - кивнул Аттэхе. - Есть записи на стенах храмов. Но тогда у
сынов Угэма были лишь копья и атл-атл. Люди же Змеи много умели и знали.
Теперь мы научились у них и тоже делаем мечи, стрелы, луки, дротики. Народ
Ягуара одолеет змееликих!
Вачинга чуть растянул в улыбке тонкие губы, сказал с насмешкой:
- Белый Отец сомневается. Но я был одним из Длинных Плащей и знаю: они не
те, что были во времена Гремучего Змея, отца ныне живущего Тунгаты. Слабый
правитель Тунгата! А ты, Отец, стар и не ходишь по селениям, не видишь,
что в сердцах сынов Ягуара проросли семена гнева.
"Слова ты говоришь правильные, Вачинга, - думал Аттэхе. - Однако не от
сердца они".
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг