Койфман знал всех, и все его знали. Какое-то время Марк еще гадал, кто он
- поэт, художник, журналист. Все оказалось неправильным. Шурик был
трепачом. Но трепачом с большой буквы.
Надо ли пристроить куда рукопись, быстро продать картину или просто
отпечатать афишу, Шурик всегда оказывался под рукой. Осуществление планов
шло с трудом, но это нисколько не влияло на отношение к Койфману со
стороны его случайных партнеров. Скорее всего потому, что больше этим
заняться было просто некому. Шурик договаривался с издательствами, и
рукописи годами лежали в них мертвым грузом. Находил покупателя на
авангардистский натюрморт, и фирма разорялась в день покупки. Отпечатанные
при его посредничестве афиши обязательно обладали каким-нибудь браком, но
в общем-то от его услуг все равно не отказывались. Удивительно, но Койфман
обладал потрясающим обаянием - на него невозможно было сердиться.
Вот и сейчас, приготовясь высказать ему все, что он думает по поводу его
необязательности, Марк не смог этого сделать. Шурик бежал от метро
вприпрыжку, как школьник размахивая потрепанным портфелем, и его рыжие
вихры блестели на солнце так, что, казалось, от них отскакивает солнечный
зайчик.
- Давно ждешь, да? - закричал он еще издали и задел портфелем скамейку, от
чего его развернуло на бегу в противоположную сторону. - Знаю, что
свинство, но никак не успевал. В типографии: бу-бу-бу, бу-бу-бу. Пока все
обговорил, чувствую - цейтнот. Извини, да.
- Чего уж там, - простил его Марк. - Все равно опоздали.
- Ну, как ребенок, ей богу, - Шурик отдышался и раскрыл портфель. -
Спорим, репетиция еще не закончилась. Долматинца не знаешь?
Долматинец означало не породу собак, не кличку, а фамилию режиссера. В
дополнение к имени Еремей фамилия звучала нелепо, но очень режиссеру
подходила. Был он пятнист лицом, и даже уши, казалось, у него висят и
хлопают по щекам, особенно когда он бывал возбужден или чем-то недоволен.
А возбужден и недоволен он бывал всегда.
Сейчас Шурика очень занимал его новый проект - он решил выступить как
антрепренер. Денег у него водилось мало, но еще меньше денег было у
актеров.
- Такую пьесу откопал! Клевая вещь. Комедия. И всего пять персонажей.
Причем, двоих можно совместить. Еремей поставит, и повезем мы наш зоопарк
по городам и весям.
К Шурику Марк прибился скорее от скуки, чем от желания разбогатеть. Проект
больших барышей не сулил. К тому же, зная фантастическую везучесть своего
компаньона, он вообще не рассчитывал, что дело сдвинется с мертвой точки.
Но Койфман каким-то непостижимым образом сумел заинтересовать режиссера,
договорился с актерами, с которыми был знаком, и вот уже в третий раз они
наведываются в театр. Сначала обговаривали предварительные условия, потом
наступил черед выбора драматургического материала. На литчасть Шурик не
рассчитывал и решил найти кассовую пьесу сам.
- К лету все будет готово. Декораций - минимум. Актеров - минимум...
- Доходов - шиш, - закончил за него Марк.
- Не скажи. Чем наш "Новый дом" хуже "Современника"? Один Алябьев чего
стоит. Мэтр! Поставим и повезем. Публика валом пойдет. Чего они в своих
районных центрах видят? Не все же "Санту Барбару" по телику смотреть. А
тут живые люди, из Новосибирска. Все так сейчас делают. Посмотри -
столичные театры всей труппой на гастроли тоже ездить перестали. Потому
что дорого. А сколотят бригаду в два-три человека, и покатили. И к нам
постоянно приезжают. Они - в Новосибирск, мы - в районный центр.
Переубедить Шурика было трудно, да Марк и не пытался. Проект, как проект.
Не хуже других. Бредовая, конечно, идея, но лучше такая, чем никакой.
Полистали пьесу. Марк как посмотрел, так сразу понял - переводная дрянь.
Комедия ужасов. Вурдалак влюбляется в красотку и все не решается ее
поцеловать. Поцелует - сожрет. Красотка же ни черта не понимает и тащит
этого упыря в постель. Обхохочешься.
- М-да, и вот с этим к Долматинцу?
- Именно. Его же от классики тошнит уже. Хоть развлечется старик.
"Старику" было под сорок. Еще в фойе слышался его голос в большом зале.
Репетиция шла полным ходом.
- Я же говорил, - Шурик с видом победителя посмотрел на Марка. - Я так
думаю, еще с полчаса Еремей повозится. Пойдем в буфет, перекусим.
В буфете сидел один лишь Коля Алябьев, один из немногих заслуженных
артистов театра. Он задумчиво жевал пирожок и с тоской смотрел на витрину,
где пирожков оставалось еще много. По комплекции Алябьев прекрасно
подходил на роль одного из трех толстяков. Причем, не самого щуплого.
- А-а, работадатели пришли, - приветствовал он компаньонов. - Пьесу
принесли?
Выслушав сюжет, он возмутился.
- Ну, и кого я буду играть! Дракула - не мой типаж!
- И прекрасно, - успокаивал его Шурик. - Будешь играть отца невесты.
- Это же не главная роль! - Алябьев так расстроился, что взял еще три
пирожка.
Шурик, чтобы успокоить мэтра, набрал в буфете целую гору бутербродов и
большой пакет сока, но в этот момент появилась секретарша директора и
прерывающимся голосом объявила, что Долматинец ищет Марка и Шурика по
всему театру.
- Рвет и мечет, - приговаривала она, ведя друзей по театральным закоулкам.
- Рвет и мечет!
58.
Соглашаясь на предложение Шурика, Марк даже не подозревал, в какое ярмо он
лезет. Очень скоро выяснилось, что деньги имеются у Койфмана лишь в
проекте. Немногие наличные таяли с каждым днем. Предстояло оплатить работу
режиссера и актеров, заказать новые костюмы или переделать старые,
транспортные расходы ужасали, командировочные казались грабительскими, а
дележ доходов туманным. Бухгалтер из Шурика получался аховый, и Марк все
просчитал сам. После этого окончательно стало понятно, что вылететь в
трубу гораздо проще, чем поиметь выгоду. Но останавливаться было уже
поздно.
Долматинец дожидался в собственном маленьком кабинете и, когда компаньоны
робко вошли, с грохотом припечатал телефонную трубку к рычагам. С кем он
до этого разговаривал, было непонятно, но пятна на его лице горели ягодами
малины, а глаза метали короткие молнии, способные оставить от груды бумаг
на столе лишь пепел.
- Принесли? - рявкнул он, не вставая.
- Все в порядке, Еремей, - Шурик обворожительно улыбнулся. - Пьеса -
классная. Вся касса наша.
Но взглянув на название - "Смертельный поцелуй" - и увидев фамилию автора,
Долматинец рассвирепел еще больше.
- Знаком я с вашим Эр Джи Голдером. Его сейчас все ставят. Дрянь
несусветная.
- Зато нам очень подходит. Что я, публику не знаю, - возражал Шурик.
- Эх, - Еремей свирепо уставился на Койфмана, - и послал бы я вас всех с
этой халтурой. Но деньги нужны, - неожиданно вздохнул он и обмяк. - Ладно,
сделаем.
Марк хотел отговориться и сразу же после достижения принципиального
соглашения исчезнуть из театра, но Шурик ему это сделать не позволил. Пока
собрали всех, кто проявил интерес к деревенским гастролям, а потом
устроили читку, прошло еще часа два, не меньше. Марк совсем измаялся. Он
мыкался по маленькой сцене, иногда взглядывая в неосвещенный зрительный
зал, где тоже копошились неясные тени любопытствующих, и почти не слушал,
что говорят Еремей и актеры. Алябьев все время возмущенно что-то бурчал
себе под нос, и Шурик утешил его только тем, что размер роли не повлияет
на размер гонорара. Хорошенькая блондинка Надя Черпашова, которой выпала
главная роль, иногда вопросительно взглядывала на Марка, но тот делал вид,
что ничего не замечает, и продолжал бродить по сцене, пока вошедший в
творческий раж Долматинец не только шуганул его оттуда, но и вовсе выгнал
из зала.
- Вот и хорошо, - признался сам себе Марк, устроившись на банкетке в фойе.
- Зря я ввязался в эту игру, но пусть хоть Шурик потешится.
Со всех сторон на него со стен смотрели десятки актерских фотографий.
Гордые герои-любовники и милые простушки, комические типы, старающиеся тем
не менее выглядеть пристойно, и прямолинейные злодеи - все они, казалось,
как и Надя Черпашова, смотрели на него недоуменно, не желая признавать в
Марке ни зрителя, ни полноценного члена коллектива.
- Чего это вы? - удивился Марк. - Чего уставились? Захочу, меня тоже на
стенку повесят.
Но, если сознаться честно, ни на какую стенку он не стремился. А тогда
куда же? Зачем он здесь?
Шурик с Долматинцем из зала вышли неожиданно довольные. Еремей на ходу
объяснял, что постановка может получиться, и немедленно попросил аванс.
Марк уныло полез в бумажник.
- Слушай, - обратился он к Шурику, как только они, точно из склепа,
выползли из темноватого театра на вольный воздух. - Ты по школьной
программе что-нибудь о лишних героях помнишь?
- Что это на тебя нашло? - удивился Шурик. - Нет никаких лишних героев.
Они на самом деле полезные все, потому что думающие. Цвет нации. Или
совесть? - засомневался он. - Куда ты клонишь?
- А вот ты, например, лишний герой или нет?
- Я обыкновенный, - обиженно засопел носом Койфман. - Спроси любого.
Поссориться хочешь, да?
- Да это так, к слову, - рассмеялся Марк. - Дальнейшее мое участие в
репетициях, надеюсь, не обязательно?
Еремей пока и без нас обойдется. А вот маршрут гастролей проработать надо.
Этим пока и займемся.
- Полностью полагаюсь на тебя, - уже серьезно сказал Марк. - А пока на
пароходе прокатиться не хочешь?
59.
Речной вокзал находился неподалеку. Зимой в эту сторону Марк ни разу не
ездил. Что ему делать в порту? Но сейчас уже второй месяц шла навигации, и
маленькие белые пароходики скользили по широкой Оби, словно приглашая к
путешествию.
Домой пока идти не хотелось. Просиживать штаны в баре тем более. Да и
время для этого совсем неподходящее. Солнце грело вовсю, и сибирская
природа, торопясь успеть за короткое лето наверстать зимнюю спячку, словно
взорвалась, в два-три дня затопив зеленью улицы.
По улице Большевистской в сторону автовокзала прошла колонна временно
покинувших подполье коммунистов с красными транспарантами. Опять
митингуют. То ли против губернатора, то ли просто по привычке.
Демонстранты пели очень актуальную песню про враждебные вихри. Замыкали
колонну зачем-то примкнувшие к коммунистам кришнаиты. Этим, похоже, было
все равно, с кем идти, и пели они не про вихри, а про Кришну.
Шафрановые и желтые одеяния кришнаитов придавали колонне карнавальную
праздничность. Коммунисты пели свою песню громче, а кришнаиты - лучше.
Недолгое путешествие по реке представлялось заманчивым. Сесть на открытой
палубе, подставить лицо солнцу и ветерку, высадиться где-нибудь на острове
и побродить между сосен - что еще можно пожелать?
Марк почувствовал, как он устал от города. Вернее, от многих городов.
Вчера в сводке погоды передавали про Санкт-Петербург. Там дожди и холодно,
а здесь уже совсем лето. Вот тебе и Сибирь.
До речного вокзала дошел пешком. Всего одна остановка. На набережной
молодые кедры качали длинными пучками иголок, как провожающие платочками -
большой теплоход медленно отваливал от причала, направляясь в первое
долгое плавание до Салехарда.
И мне бы туда, - подумал Марк. - В низовьях, говорят, Обь шириной почти в
двадцать километров - представить трудно.
Но о таком путешествии можно только мечтать.
Почему же только мечтать, немедленно поправил себя Марк. Не пьеса же его
здесь держит. Тогда что?
В зале речного порта всю стену занимала красивая карта Оби. Марк
внимательно изучил ее. Горные Катунь и Бия, вырвавшись из теснин Алтая,
сливались где-то в районе Бийска, и дальше река мощно выплескивалась на
равнину, устремляясь к Ледовитому океану.
А вот поеду, - решил Марк, но пока взял билет лишь до Ягодной.
Речной трамвай, забитый под завязку дачниками-пенсионерами, протарахтел
мимо пристани, миновал театр "Новый дом" - в этом здании когда-то по
очереди размещались школа, общежитие, баня, пока не настал черед храма
искусств, - и нырнул под арку моста. Город с Оби поворачивался другим,
неожиданным ракурсом. Громадные портовые краны наводили на мысль о море и
дальних странствиях, песчаные отмели, поросшие соснами, заставляли
вспомнить о лете и пляжах, и долгое зимнее сидение в Москве и
Екатеринбурге постепенно отдалялось вместе с неподвижным причалом, уже
едва различимым с большого расстояния.
60.
Однокомнатная квартира, которую Марку удачно удалось снять, размещалась на
левом берегу. Далековато от престижного правобережного центра, но зато с
телефоном и не так далеко от метро - минут десять ходьбы, не больше.
В город Марк вернулся уже в сумерках. Едва успел на последний пароходик,
так свободно и радостно было в лесу. Он даже рискнул искупаться, несмотря
на то, что до открытия пляжного сезона оставалось еще немало.
Открыв пошире окно, чтобы проветрить комнату, он вновь услышал звуки
флейты. Удивительно, но никто не жаловался на постоянные поздние
музыкальные упражнения - в доме напротив в освещенном окне он увидел
привычный силуэт девушки с прямыми длинными волосами и сверкающую никелем
тростинку флейты, поднесенную к губам. Мелодия повторялась, дробясь
вариациями, и как обычно в эти минуты чуточку защемило сердце, словно от
предчувствия любви, еще не найденной, но уже близкой.
Приняв душ и смыв песок с тела, - навалялся на пляже, - Марк включил
телевизор послушать последние новости, но немедленно раздался телефонный
звонок. Почти с уверенностью можно было предположить, что это Койфман,
больше никто в поздний час звонить бы не решился.
- Встречаемся завтра у меня, - Шурик даже не поинтересовался, не разбудил
ли, - и обговариваем маршрут.
- Отстань, а, - вяло огрызнулся Марк. - Все идет по плану. Долматинец
обойдется без нас, а область ты знаешь лучше меня. Я вот сегодня за город
ездил, такая красота. Слушай, у тебя дача есть? А то бы поехали,
позагорали.
- Клещей кормить, - ехидно уточнил Шурик. - Нет, я житель сугубо
городской. Мне без асфальта плохо.
Марк рассказал ему об идее дальнего путешествия в низовья Оби.
- Еще один сумасшедший, - Койфману идея не понравилась. - Комары, туман.
От романтики деваться некуда. Есть у меня одни знакомые придурки, так те
на Бию собираются. Хочешь познакомлю?
- А по Бии пароходы ходят?
- Это ты, если захочешь, сам у них спросишь. Игорь компаньонов ищет.
Спал в ту ночь Марк плохо и в восемь утра уже помчался к Шурику.
Койфман дрых, как сурок. Марк звонил и стучал в дверь до тех пор, пока не
всполошил всех соседей. Его даже пригласили в квартиру с тем, чтобы он
попробовал добудиться Койфмана по телефону. Этот способ неожиданно
увенчался успехом.
- Все психи одинаковые, - Шурик зевал, как гиппопотам во время кормежки. -
Я же это тебе так, к слову сказал.
- Ну ты и трепач, - разозлился Марк.
К счастью "трепач" подействовал. Шурик позвонил куда-то, и в одиннадцать
они вместе прибыли в туристический центр, разместившийся в подвале
большого дома в центральной части города.
Игорь, как и полагается настоящему морскому волку, носил тельняшку и
обладал висячими белорусскими усами и черной челкой, постоянно
сваливающейся на правый глаз, как пиратская повязка. Энтузиазм Марка его
насторожил.
- Раньше рафтингом занимался? - поинтересовался он для начала.
- Чем-чем?
- Ясненько-понятненько. Сплавлялся когда-нибудь, спрашиваю.
- На лодке плавал.
- А на плоту, катамаране, байдарке?
- Не приходилось.
- Мы же на Бию собираемся, - поскучнел Игорь. - Не очень сложный маршрут,
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг