осыпаются, и на дне ямы он видит сбитого серебристым "опелем" парня. "Ты
лезешь не в свое дело, приятель!" - ухмыляется светловолосый и указывает
на него пальцем. Внезапно тип исчезает, а там, где он стоял секунду назад,
остаются пули и пропитанная кровью рубаха. "Что это значит, босс? -
произносит кто-то за его спиной. - Зачем здесь закопали эту рубаху?.."
Внезапно он оказывается на дне могилы и прыгает вверх, пытаясь уцепиться
за ускользающие края, но дно стремительно опускается, а стены взлетают, и
он понимает, что ему не выбраться из этой могилы. Он ощущает ужас,
затапливающий сознание. Вспышка!..
Он в тесной комнате с парой окошек, выходящих на затененный проулок,
сидит за столом. На противоположном конце стола - Эрба. Армандо
внимательно смотрит на него и спрашивает: "Зачем тебе мои снайперы, Дик?"
- "В Террено появились чужаки",- отвечает он. "Ты их уже видел?" - "Да". -
"И ты их не знаешь?.." В глазах Эрбы светится мудрость, и он понимает, что
никакие уловки не могут заслонить от него истину, но ничего не говорит.
Кажется, вечность Эрба молчит, зрачки его заполняют всю комнату, а потом
они вдруг исчезают, а на их месте появляются снайперы. Они удивительно
похожи, хотя в то же время и не похожи совсем. Вместо левой руки у каждого
из них автоматическая винтовка. Они одновременно передергивают затворы и
произносят с мрачной торжественностью: "Никаких проблем!.." Щелчки
затворов напоминают грохот петард. Вспышка!..
К дому напротив подъезжает машина. В сгустившихся сумерках она
напоминает африканского бегемота или доисторического монстра, какими их
изображают в популярных журналах. Из машины выходит водитель. Внезапно
рядом с ним появляется длинноволосый, который держит перед собой скатанный
ковер. Он знает, что находится внутри этого ковра. Двое садятся в машину и
едут в темноту. Он отправляется за ними, видит, как они въезжают на
кладбище, вытаскивают из машины ковер и несут его к яме. Они разворачивают
ковер, и он видит Пепе. Лицо Сборцы бледное, и он знает, что Пепе мертв,
но странное выражение на этом лице заставляет его ощутить страх. Пара
хлопков разрывает тишину ночи, и двое падают возле могилы. "Тащите его в
машину!" - кричит он кому-то. Длинноволосого уносят в темноту, а сам он
остается возле мертвого Пепе. Он понимает, что Сборца не дышит, и в то же
время знает, что это не так. Он ждет,,что сейчас Пепе откроет глаза, и
боится этого, потому что, если это произойдет, это будет уже не Пепе.
"Закапывай его!" - кричит он стоящему возле него человеку и начинает
сбрасывать землю в могилу, пытаясь закрыть лицо Сборцы. Он боится опоздать
и слышит удары в груди: они кажутся ему оглушительными. Вспышка!..
Он на заброшенном складе. У стены на стуле сидит некто, чье лицо
закрывают длинные волосы. Он знает, что это не человек, но почему-то это
не вызывает у него страха, а только бессильную ярость. Он видит на груди
твари страшные раны, смертельные для человека. Больше всего его бесит
спокойствие этого существа. Оно говорит глухим голосом, и он доносится до
его сознания словно из глубокого подземелья. Создание требует освободить
его, иначе... Он с яростью опускает утюг на плечи, голову, ребра существа,
превращая его тело в студенистую кашу, однако из-под утюга не течет кровь.
Сидящая на стуле тварь продолжает говорить - она говорит и говорит, и
ничто не может заставить ее замолчать. Но он знает, что должен сделать
это, иначе один из тех, кто находится возле него, не выдержит этого голоса
и совершит ошибку, ценой которой будут их жизни. Он продолжает крушить
существо, но адский голос звучит, словно заезженная пластинка, и вдруг он
слышит оглушительный грохот и словно молот врезается в спину. Кровавая
вспышка... Темнота...
Темнота?
Что дальше?
Картины и звуки медленно появляются из мрака, словно утопленники,
всплывающие со дна озера, сменяют друг друга. Но внезапно он понимает, что
все это он уже видел и эти сцены просто замыкают кольцо: улицы старого
города, разговор в ресторане, заброшенный монастырь, подсобка магазинчика
Тоте Перкоцце, "склад", удар в плечо, темнота... Картины плывут по
третьему, четвертому кругу... несутся со все возрастающей скоростью,
словно экспресс, но их конечная остановка - удар в плечо и кровавая
вспышка. Что после этого? Он не знает...
Внезапно в изнуряющую череду одних и тех же картин, которые он видит в
тысячный раз, вклинивается что-то новое - блеклый свет падает справа, и на
фоне этого света извивается нечто длинно-ребристое, похожее на рифленый
шланг пылесоса или хобот слона. Издалека, словно из подземелья, до него
доносится звук - сосущий, прерывистый. Он знает, что хобот и звук связаны
между собой - понимает это интуитивно, - но не придает им пока большого
значения. И словно в ответ ему они исчезают, сменяясь пыльными улицами
южной окраины, по которым он едет на гремящей машине, машина сменяется
рестораном, ресторан - монастырем, монастырь - склоном горы, пыльной
подсобкой, заброшенным складом, и снова удар в плечо, темнота... Сколько
раз он видит эти картины? Сто, тысячу раз, миллион? Он знает, что за
ударом должно что-то идти, но словно стальная решетка закрывает сознание -
в тот момент, когда он уже готов вспомнить, что следует после удара,
опускается занавес и он проваливается в никуда...
Вечность дробится на части, и он опять слышит звук: словно большое
животное печально вздыхает, и каждый вздох сопровождается подрагиванием
хобота, смутно вырисовывающегося перед глазами. Этот хобот что-то
напоминает ему - он видел недавно нечто похожее, - но что это было?..
Животное делает новый вздох, который заставляет вздрагивать хобот.
Внезапно словно рвется струна, и он вспоминает: так дрожали стены туннеля
- он ехал по заброшенному винограднику, и это было уже после того, как в
плечо врезался молот...
Неожиданно с его сознания спадает завеса: три трупа, лежащие на полу
склада, лужи крови и стул, на котором сидела длинноволосая тварь, не
являвшаяся человеком. Он едва не погиб и, чтобы выжить, проделал почти
невозможное: проехал на машине до автострады в Милан. Но что произошло
после этого? Он выжил? И, если да, то где он сейчас? Что с ним?..
Медленно, будто во сне, Доминик Пальоли открыл глаза, и словно ночные
твари, отступающие перед светом нового дня, исчезли картины, разрывавшие
его сознание, однако кое-что сохранилось - ребристый хобот и сосущие
звуки. Он двинул глазами, но тут же поспешил их закрыть - смутный свет,
льющийся справа, стал ярким, причинив ему боль.
Какой-то миг он лежал, повернув голову вбок. Перед тем как закрыть
глаза, он успел различить прямоугольный силуэт. Осторожно подняв веки, он
увидел окно - обычное окно, разделенное на четыре части пластмассовой
рамой. Внезапно в его сознании четко обозначилась мысль: он жив - ему
удалось сделать это: доехать до шоссе и остаться в живых!
Доминик повернул голову влево и, открыв глаза, увидел перед собой хобот
с рифленой поверхностью. Он двинул головой в сторону, и хобот двинулся с
ним. Оторвав взгляд от рифленого шланга, Доминик попытался сосредоточиться
и через мгновение разглядел стену с часами. Стена была выкрашена голубой
краской, и черный корпус часов резко выделялся на ее светлом фоне. Под
часами виднелась крышка стола, по которой тянулись стройные ряды
бутылочек, Справа от стола стоял стул. Доминик повернул голову влево и
увидел закрытую дверь. Наконец, переведя взгляд еще дальше, разглядел то,
что производило сосущие звуки.
Слева от кровати стоял аппарат, напоминающий автомат по продаже
мороженого. Нижняя его часть была металлической, верхняя представляла
собой электронное табло, в середине аппарата виднелось стекло, за которым
двигалась какая-то штука. Попытавшись сосредоточиться, Доминик понял, что
это насос. Пластиковая помпа ритмично поднималась и опускалась, и каждое
ее движение сопровождалось тем самым звуком, который представлялся ему
дыханием животного. От аппарата к кровати тянулся оканчивающийся на его
лице шланг. Опустив глаза, Доминик разглядел нечто прозрачное, закрывающее
его рот, и понял, что это маска, а автомат для мороженого - не что иное,
как дыхательный аппарат, качающий кислород. Каждое движение помпы
сопровождалось толчком, поднимающим его грудь, и только теперь, когда он
осознал, что за животное производит сосущие звуки, он понял и то, что
каждый вздох сопровождается порцией кислорода, закачиваемого в его легкие.
Последняя мысль заставила его ощутить беспокойство: неужели он не может
дышать сам?
Доминик прислушался к своему телу - правую руку и половину груди он не
чувствовал. Он попытался двинуть левой рукой и сразу же ощутил, как пальцы
смяли прохладную простыню. Он напряг мышцы груди, и они тоже отозвались
легким движением... Доминик облегченно кивнул - нет, похоже, он может
дышать, просто врачи решили подстраховаться и надели на него эту маску.
Врачи?
Мысль эта появилась у него неожиданно, заставив подумать, что он в
палате больницы. Доминик повернул голову вправо и обнаружил подтверждение
этой догадки: слева от окна, в углу комнаты, высилась капельница, от
которой к кровати тянулись две прозрачные трубки. Они протягивались к его
правой руке и у кровати раздваивались: одна входила в плечо, другая была
введена в вену ниже локтя. По трубкам сочилась красноватая жидкость.
Доминик повернул голову к потолку и подумал: итак, он в больнице.
Он не знал, каким образом здесь оказался. Он помнил лишь, как ехал на
джипе, следя за лучом. Последнее, что отпечаталось в сознании, - знак
главной дороги. После этого - темнота. Но, наверное, он сумел выбраться на
шоссе, и кто-то нашел его и отвез в больницу?
Доминик снова двинул левой рукой, чтобы почувствовать тело - это давало
ему ощущение реальности, - потом стиснул пальцы. Нужно выстроить
логическую цепочку, подумал он вдруг, это поможет ему прийти в себя
окончательно и понять, как вести себя дальше. Первое звено в этой цепочке
уже было - он понял, что находится в больнице, - теперь ее нужно
продолжить.
Следующим вопросом, пришедшим на ум, было: в какой именно больнице он
оказался? То, что он находился в Террено, не вызывало сомнений - никто не
стал бы везти его ночью за пятьдесят километров в Милан или за тридцать в
Леньяно, - его отвезли в больницу Террено. Но в какую конкретно?
Он снова обвел комнату взглядом. Стены ее, выкрашенные в голубой цвет,
были пусты: только напротив кровати висели часы да слева от двери был
укреплен перечень процедур. Из этого наблюдения Доминик сделал вывод, что
не попал в один из госпиталей, действующих при терренских церквях, - стены
госпитальных палат всегда полны картонных распятий, - а значит, остаются
два варианта: главная городская больница и частная клиника, в которой
лечатся те, кто может заплатить за день пребывания в ней миллион. И здесь
у него снова есть две возможности: если капо уже знает о случившемся с
ним, то наверняка позаботился, чтобы его перевели в частную клинику - уход
там получше, да и охрану организовать легче, - если же по каким-то
причинам капо еще не знает о нем, то скорее всего сейчас он находится в
муниципальной больнице, а это для него плохо - весь верхний этаж ее
занимают судебные медики... Доминик ощутил укол беспокойства: если верен
второй вариант, ему нужно готовиться к худшему - полиция насядет на него,
пытаясь узнать, что произошло этой ночью на складе - ведь наверняка они
уже нашли трупы.
Последняя мысль, словно камень, брошенный в воду, всколыхнула сознание,
и мысли Доминика понеслись вскачь: Сандро, Нино и Просперо были мертвы -
каким-то образом длинноволосая тварь сумела убить их и убралась со склада.
Он не знал, что стало с парнями, остававшимися в виколо Гарибальди, -
возможно, они также мертвы. Ведь перед тем, как прозвучал выстрел,
Просперо сообщил ему, что наблюдатели в переулке не ответили на его вызов
по рации. Да и сам он едва не погиб: пуля лишь чудом не задела ничего
важного в теле - пройди она сантиметром ниже, а сейчас бы он уже лежал в
морге.
Доминик снова сжал пальцы и попытался двинуть правой рукой. Это ничего
не дало: рука была словно из гипса - он видел входящую в вену иглу, кожа
вокруг нее имела сероватый оттенок. Наверняка ему уже сделали операцию,
пронеслось у него в голове, - прочистили рану, удалили рваные ткани и
зашили отверстия. Операция пустяковая, и теперешнее онемение тела -
остаточное действие наркоза. Самое большее через сутки он сможет вставать
и ходить, но как только это произойдет, тот, кто следит за ним, начнет
задавать ему свои вопросы.
Нахмурившись, Доминик снова подумал: знает ли капо о бойне на складе?
Учитывая его связи в городе - в том числе, и в полиции, - отрицательный
ответ был весьма фантастичен, но Доминик знал и то, что при желании
полиция может на время засекретить любую информацию, а это уже не в его
пользу. Ему нужно добраться до телефона и сообщить капо о происшедшем -
тогда дон Франческо найдет ему адвоката, а если получится, переведет в
частную клинику, где полностью окружит своими людьми. Итак, решил Доминик,
перед ним две задачи: первая - выяснить, в какой из больниц города он
оказался, вторая- если выяснится, что это все-таки муниципальная клиника,
связаться с капо и сообщить ему о себе.
Доминик обвел взглядом кровать, - он вдруг подумал, что возле нее
должна находиться кнопка, которой можно вызвать сиделку, - пару раз ему
доводилось оказываться в больницах, и всегда под рукой была кнопка вызова.
Он повернул голову влево - насколько позволила маска, - но возле кровати
кнопки не обнаружил. Тогда он двинул рукой в надежде, что к ней привязан
шнурок - в некоторых больницах так делают, чтобы не пропустить момент,
когда очнется больной, - однако и это его действие ничего не дало.
Внезапно Доминик ощутил раздражение: что же это за место такое, где
больной, очнувшись после наркоза, вынужден лежать в одиночестве, не в
состоянии сообщить о себе? Он вдруг подумал, что прошло уже пять минут,
как сознание вернулось к нему, но за это время к нему никто не зашел.
Наверняка это все-таки городская больница, подумал он, в частной клинике
такое было бы невозможно.
Доминик перевел взгляд на стену - до сих пор он не знал, не только
сколько сейчас времени, но и вообще, какой теперь день, - возможно, прошло
больше суток, как он лежит на этой кровати. Взгляд его остановился на
квадратных часах, и до него вдруг дошло, что электронные часы не работают.
Он провел взглядом по тонкому проводу, идущему от часов и входящему в
потолок. Часы питались от сети, и то, что сейчас они не светились, могло
говорить о том, что в здании нет электричества. Впрочем, скорее всего это
не так, подумал Доминик, наверное, часы просто отключены от сети - ведь
кислородная помпа работает. Он повернул голову и бросил взгляд на табло -
зеленые цифры на нем сообщали о режиме работы. Внезапно внимание Доминика
привлекла красная лампочка на табло и мелкие буквы под ней: "Рез.
питание". "Аппарат работает от аккумуляторной батареи?" - пронеслось в
сознании Доминика, и он ощутил, как где-то в затылке шевельнулось неясное
беспокойство. Неожиданно он осознал еще одну вещь, усилившую эту тревогу:
до сих пор до его слуха доносился лишь шум качающей помпы, больше же он не
слышал ни звука - ни гомона улицы, ни голосов персонала, которые
обязательно должны были раздаваться из коридора. Что это значит?
Доминик стиснул пальцы. То, что у него непорядки со слухом, он исключал
- ведь звуки помпы он слышит. Он поднял левую руку и опустил ее вниз -
костяшки пальцев гулко ударились о кровать, произведя отчетливый стук, что
подтвердило его мысли о том, что со слухом у него все в порядке. Так чем
же объяснить отсутствие внешних звуков?
С минуту он лежал неподвижно. Отсутствие звуков из-за стены коридора,
кислородный насос на резервном питании, неработающие часы и самое главное
- отсутствие персонала, - размышляя об этом, Доминик чувствовал, как его
захлестывает волна беспокойства. Палата эта была непохожа на палату
обычной больницы - даже в муниципальном учреждении никто не стал бы
оставлять его без присмотра на долгое время... Внезапно владевшее им
беспокойство напомнило ему его вчерашнее состояние, возникшее у него,
когда они раскопали могилу на Кальва-Монтанья, - предчувствие того, что
вокруг него происходит что-то необъяснимое, странно-нелепое и оттого еще
более кошмарное. Он должен позвать, решил Доминик, - должен позвать и
увидеть людей, чтобы убедиться в том, что не продолжается вчерашний
кошмар.
Какое-то время он думал - что можно сделать, чтобы его услышали те, кто
сидит за стеной? - затем поднял руку и опустил ее вниз. Пальцы ударились о
кровать, произведя отчетливый стук. Доминик снова поднял руку и снова
опустил. Потом еще и еще... Не обращая внимания на боль, он стучал с
полминуты, пока до него не дошло, что результата это не даст - если бы
кто-то находился за дверью, он бы давно к нему заглянул.
Опустив руку, он какое-то время неподвижно лежал, думая, что еще очень
слаб - даже простое движение привело к тому, что перед глазами появились
темные пятна. Так что же он может предпринять, чтобы изменить ситуацию? В
принципе, сейчас ему ничего не грозит, и он может лежать в этой палате в
надежде, что в конце концов сюда кто-нибудь войдет. Но не в его натуре
было полагаться на случай - Доминик всегда брал ситуацию под контроль и не
собирался изменять этому правилу и сейчас.
Выпростав из-под простыни левую руку, он поднял ее к голове. Движение
отозвалось скрипом в груди - словно она была разбита на части, и это
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг