крутящиеся колеса, а в следующую секунду "форд" тяжело рухнул на
врезавшийся в стену бара "сеат".
Грохот удара сработал как выключатель: комиссар оторвал взгляд от
"форда", вывернул руль, объезжая скопление из пяти легковушек, и притопил
педаль газа, увеличивая скорость до ста двадцати...
Меньше чем за десять секунд "ланча" промчалась два квартала, на которых
отсутствовало движение, в сознании Гольди запечатлелись искореженные
машины и люди, лежащие на тротуарах в неестественных позах... Когда
автомобиль оказался в ста метрах от выезда из Террено, комиссар ощутил
укол в сердце. Укол этот отозвался болью в висках, заставив понять, что
заканчивается кислород. Хотя не дышал он лишь тридцать секунд, сейчас это
много: ведь одно дело задерживать дыхание на спор, другое - управляя
машиной. Осталось немного, и сердце начнет колотиться, как обезумевший
колокол.
Мимо машины промелькнули последние дома городской окраины,
междугородный автобус, съехавший с дороги в кювет, и открылось шоссе, в
левой стороне от которого сверкали стекла автозаправочной станции.
Внезапно комиссар заметил движение: сидящая справа от него девушка
дернулась телом, словно хотела избавиться от руки демонолога, крепко
сжимавшей ей рот, - лицо у нее покраснело, на шее пульсировала жилка.
Сердце Гольди скакнуло в груди - гораздо сильнее, чем в первый раз, - а
затем принялось стучать все быстрей. Комиссар поднял скорость, и "ланча"
помчалась к автозаправочной станции. В мозгу его билась одно: там
безопасно - никто не станет отворачивать от города, чтобы тратить газ на
двух человек.
Внезапно резко усилилось жжение в горле. Гольди захотелось вздохнуть,
вместо этого, он сделал глотательное движение, не открывая рта, - на
мгновение резь в горле исчезла, зато увеличилось давление в животе, а
через секунду воздух снова подступил к горлу, пытаясь выйти наружу.
Пролетев по пустому шоссе, "ланча" оказалась у автозаправочной станции,
преодолела последние метры и поравнялась с бензоколонками. Гольди бросил
взгляд под навес, но служащих не увидел - машин на автозаправочной не
было.
"Неужели они все-таки убили их газом?" - промелькнуло в сознании
комиссара, и он сильнее надавил на акселератор.
Теперь Гольди чувствовал, что сердце его готово выпрыгнуть из груди -
сжатый между горлом и легкими воздух давил в ребра, грозя разорвать грудь,
как баллон, все его внутренности превратились в один пульсирующий комок
боли. Комиссару хотелось вдохнуть - хотелось, как никогда, - но он не
делал этого, опасаясь, что в салон попал газ. Он досчитает до двадцати,
решил он, и лишь тогда остановит машину.
"Один..." - начал Гольди.
Внезапно боковым зрением он заметил лицо Паолы - оно было красным, как
помидор, на лбу демонолога блестела испарина. Он не смотрел в зеркало,
поэтому не видел лиц Джей Адаме и Аз Гохара, но прекрасно их себе
представлял.
"Пять, шесть..."
Когда он дошел до двенадцати, и сердце, казалось, готово было пробить
грудь, он нажал тормоз. Покрышки отозвались пронзительным воем, стрелка
спидометра качнулась к нулю.
На счете шестнадцать он нажал кнопки, блокирующие задние двери.
"Семнадцать, восемнадцать..."
На девятнадцати ему показалось, что сейчас его грудь взорвется, как
перекачанная покрышка.
На двадцать "ланча" остановилась.
Гольди толкнул дверь и выскочил на дорогу. Не открывая рта, сбежал с
шоссе на траву, сделал десять шагов и упал на колени. "Мертвый" воздух
вырвался из легких, и комиссар сделал глоток. Красная пелена, похожая на
взрыв фейерверка, закрыла глаза, но за мгновение до того он заметил, как
пять фигур выскочили из "ланчи" и бросились в разные от нее стороны...
В половине двенадцатого в километре к северу от юго-западного въезда в
Террено остановился автомо-биль. Из него вылез парень лет двадцати, одетый
в джинсы и кожаную куртку, голову его украшали длинные волосы цвета
угольной пыли... Если бы кто-то случайно мог расстегнуть его куртку, он бы
увидел изрешеченную пулями тенниску: не менее десяти отверстий
располагалось на груди человека, столько же сзади, однако возле отверстий
не было крови.
Выбравшись из машины, длинноволосый огляделся по сторонам. Машина
стояла на прямоугольной площадке перед воротами, за которыми виднелись
четыре здания, образующие квадрат, на бетонной арке ворот белые буквы
складывались в слова: "Рете элеттрика", слева от ворот находились калитка
и будка привратника.
Парень обогнул автомобиль и двинулся мимо машины, на водительском
сиденье которой, привалившись плечом к дверце, сидел человек. Глаза его
были открыты, лицо - перекошено болью. Не обращая внимания на покойника,
длинноволосый прошел по стоянке, толкнул вертушку калитки и оказался в
узком проходе между будкой привратника и бетонным створом ворот. Бросив
взгляд сквозь окно, увидел пожилого мужчину с пепельными волосами -
мертвый привратник сидел за столом, навалившись на него грудью, правая
щека его покоилась на регистрационном журнале, левая смотрела в потолок.
Справа от покойника лежали недоеденная пицца и открытый пакет кефира.
Видимо, пакет открыли недавно: белая жидкость успела вытечь из него,
образовав лужицу, но отдельные капли еще сочились на стол. Длинноволосый
протянул руку в окошко, осторожно снял с головы привратника кепку с
золотистым тиснением "Рете элеттрика", вытащил руку и надел кепку себе на
голову.
Через секунду он толкнул внутреннюю вертушку и оказался в
четырехугольном дворе. Слева и справа от него располагались два
двухэтажных здания, впереди - огромное строение с гигантскими окнами на
фасаде. В правом углу двора находились электрическая вышка и
трансформаторный узел, за центральным строением высились три
высоковольтных столба, от которых во все стороны тянулись провода, похожие
на паутину гигантского тарантула.
Осмотревшись по сторонам, длинноволосый двинулся к центральному зданию.
От ворот к нему вела чисто выметенная дорожка, по обеим сторонам от
которой были разбиты клумбы с астильбами, однако в дальнем конце ее, перед
самым строением, лежали три человека.
Длинноволосый прошел по дорожке и оказался пе ред входом в главное
здание. Бросив взгляд на покой ников - женщину и пару мужчин, - переступил
через них и остановился у двери, взявшись за ручку, потянул ее на себя,
однако почувствовал, что дверь что-то держит... Тогда он опустил голову и
увидел, что паль цы правой руки женщины вощли под дверь и заклини ли ее.
Подцепив руку ботинком, длинноволосый отки нул ее и шагнул в тамбур.
Внутри здания слышалось легкое гудение, похожее на гул роя пчел.
Длинноволосый повернул вправо, прошел по темному коридору и вступил в
огромный зал операторской. Справа от входа находились гигантские окна,
через которые в помещение падал свет, слева располагался пульт с
разноцветными датчиками, на стене напротив окон была нарисована огромная
карта-схема Террено. Различные районы города были выделены на ней разными
цветами: всю карту усеивали многочисленные лампочки, большинство из
которых были зелеными, лишь некоторые светились малиновым светом. Внизу
стены, на столе, стояла пара компьютеров, на экранах которых виднелась
такая же, но в миниатюре, карта Террено. Наконец, на стене напротив двери
располагались ряды ручных выключателей.
Пройдя от двери, длинноволосый остановился в центре операторской и
какое-то время изучал карту. Затем приблизился к стоящему на столе
компьютеру и осторожно нажал пару клавиш - на экране компьютера выскочило
меню управления. Пару секунд длинноволосый смотрел на него, после чего
выбрал пункт "Отключение энергии", выделил на карте район, щелкнул "мышью"
и поднял голову - зеленый участок возле реки сменил цвет на малиновый.
Длинноволосый довольно кивнул и принялся водить "мышью", выбирая огромные
участки на карте и отключая их от сети...
Через короткое время вся карта Террено светилась топазовым цветом -
лишь район аэропорта, центр города с муниципальными службами и
комиссариатом, да само здание станции оставались зелеными,
предохранительный щит натужно гудел под действием увеличившейся нагрузки.
Длинноволосый щелкнул парой клавиш и высвободившаяся энергия направилась
по "холостому" кольцу, циркулируя по внешнему обводу города и убегая в
Варесе, - электричество в Террено было отключено...
Яркое солнце, укрытое облаками, висело высоко в небе, дующий с юга
ветер пригибал растущую вдоль дороги траву, и она колыхалась огромными
волнами, похожими на волны прибоя. Дорога с желтой разметкой выделялась на
фоне травы сверкающей лентой. В трехстах метрах к востоку виднелась
автозаправочная станция, за которой начиналась низина, ведущая к Олоне, с
левой стороны от шоссе травяная поляна переходила в деревья, за которыми
находился заброшенный виноградник, а еще дальше, закрывая западную часть
горизонта, высилась Кальва-Монтанья. Городская окраина, оставшаяся на
севере, угадывалась лишь по двум высоковольтным столбам. Никаких звуков не
доносилось со стороны города - возможно, виной тому был дующий ветер, а
может быть, их не было слышно, потому что их не было? Слышался только
шорох травы, да мерно урчал двигатель "ланчи", но подтверждением тому, что
случившееся минуту назад не было сном, были два самолета: кажущиеся отсюда
двумя крестообразными точками, они висели высоко в небе, а за ними
тянулись расплывающиеся в воздухе шлейфы. Последние казались такими
красивыми и безобидными, что невозможно было поверить в то, что они несут
смерть, - невозможно, если бы он не видел покойников.
Стоя в шести метрах от шоссе, комиссар смотрел в небо. Сейчас самолеты
удалились от южного въезда в Террено и летели над Рионе Нуово: две точки
двигались метрах в двухстах друг от друга, а выпускаемый ими газ опускался
к земле, рассеиваясь и накрывая полосу метров в пятьсот... "Они замыкают
кольцо", - сказал Аз Гохар, и комиссар понимал, что старик прав. Гулы
окольцевали Террено, сделав выезд из города невозможным, а теперь не спеша
убьют его жителей, - для этого им потребуется сделать не более четырех
кругов...
Сколько времени прошло, как они выскочили из машины? Минута, три, пять?
- Он не знал. Сейчас его организм пришел в норму: горло не разрывал сжатый
воздух, а сердце не пробивалось сквозь ребра, но от этого ему не было
легче - он чувствовал полную опустошенность и что-то еще - что-то, чему он
не мог найти определения: отчаяние, смешанное с растерянностью и полной
беспомощностью... "Все кончено, - билось у него в голове,- все уже
кончено..." Он обычный полицейский - пусть занимающий пост комиссара
криминальной полиции, - но обычный. Его работа- раскрытие убийств: пьяная
поножовщина, смерть наркоманов от передозировки наркотиков, несчастные
случаи на реке, редко - убийства из огнестрельного оружия. Но все это
обычно и, как ни странно звучит, буднично. Все это всегда было и будет,
ибо составляет неотъемлемую часть человеческой жизни: ревность, зависть и
ненависть - пока существует все это, будут существовать убийцы и их
жертвы... Но то, что произошло в этом городе, не вписывается в это по
простейшей причине: убийцы - не люди. Стоя по колено в траве, Гольди с
пугающей ясностью понимал, что не знает, что делать теперь. Что можно
предпринять? Бросить сюда полк карабинеров, антитеррористический отряд,
армию? Но что они сделают? Не постигнет ли и их участь миланских
карабинеров?
Глядя на летящие самолеты, он краем глаза видел пять человек: Джей
Адаме и Аз Гохар замерли возле него, Борзо, Паола и Андрей стояли по
другую сторону от шоссе, не отрываясь глядя на север. За время, прошедшее
с момента остановки, никто ничего не сказал. Гольди понимал причину
последнего: никто просто не знает, что можно сказать, когда на твоих
глазах гибнет восемьдесят тысяч человек - особенно, если среди них есть
твои знакомые и родные. Внезапно он вспомнил о Торне, находящейся в Риме,
и почти сразу же после этого - слова Борзо. Его дочь и жена остались в
Террено, у этой девушки, Паолы, наверняка, в городе тоже есть
родственники, да и у него самого там куча родни. Неожиданно он ощутил
комок в горле - словно выпил крепкого кьянти и сейчас его вырвет, - все
эти люди погибли!
Комиссар провел рукой по лицу. Все это не укладывалось в голове,
казалось нелепицей или дурным сном, от которого хотелось проснуться. Но
разве не видел он того, что сделали гулы в Террено?.. Он вспомнил
монастырь, карабинеров на площади. В сознании его промелькнули картины
сталкивающихся машин, мертвецы в баре, толстяк, разрывающий ворот рубахи,
крутящиеся в воздухе колеса "форда"... "Все это правда, - подумал он, -
восемьдесят тысяч человек погибли..."
Повернув голову, он взглянул на старика, глядящего в сторону города, и
выдавил:
- Все кончено...
Аз Гохар перевел взгляд на Гольди:
- Нет, комиссар, все только начинается.
Слова старика заставили Гольди ощутить тошноту. Он почувствовал
нестерпимое желание закричать, выплеснуть хотя бы словами то, что владело
им:
- Начинается?!. Господи, да в этом городе остались одни трупы! Что
значит - начинается?!
Крик комиссара заставил людей обернуться. Глядя на Гольди, старик
медленно протянул:
- Гулы убили жителей города. Теперь они умрут.
- Как?
- Их убьем мы...
Три слова, сказанные стариком, подействовали на комиссара как ледяной
душ. Он с шумом вздохнул и перевел взгляд на Джей - женщина замерла в
метре от старика, на лице ее не было никаких эмоций - оно было пустым, как
и бывает после анаши, - но Гольди легко мог представить, что творится у
нее в голове. Он посмотрел за шоссе: глаза Паолы были распахнуты - похоже,
она была в шоке. Стоящий возле нее демоно-лог глядел на него с
беспокойством. Единственным же, кто не оторвал взгляд от самолетов, был
Борзо - он замер по колено в траве и смотрел в сторону города.
На мгновение комиссар снова вспомнил все ужасы, виденные им за
сегодняшнее утро - начиная с монастыря и заканчивая междугородным
автобусом с полусотней покойников, замершим на въезде в Террено, - и с
жаром проговорил:
- Вы сумасшедший! Город отравлен - его жители погибли!.. Может быть,
все сказанное вами раньше и было правдой, но сейчас вы попросту бредите!
Теперь это дело правительства, - рука комиссара качнулась на север. - Вы
слышите: правительства!.. Я еду в Милан и расскажу обо всем происшедшем.
Они вышлют сюда армию. Слышите?
На мгновение он замолчал. Старик медленно качнул головой - словно не
соглашаясь с услышанным, - комиссар же повторил:
- Я еду в Милан... Кто со мной?
Он обвел взглядом людей. Пятеро человек стояли не двигаясь, похожие на
гранитные изваяния, и поначалу никто ничего не сказал. Так прошло секунд
десять, и вдруг... Паола опустилась на землю и из груди ее вырвался стон,
Андрей опустился на колени возле нее, старик, оторвавшись от комиссара,
обернулся назад. Гольди хотел что-то сказать, но его опередил Борзо:
переведя взгляд с Террено, он повернул голову, и комиссар увидел его лицо
- пепельно-серое, с неестественно сведенными скулами. Борзо сделал шаг в
его сторону и, нацелив указательный палец, сказал:
- Слушайте меня внимательно, вы оба! - он указал на комиссара и
старика. - Я иду домой - к дочери и жене! Молите Бога, чтобы они оказались
живы, когда я найду их! Если они окажутся мертвы, я вернусь и убью вас
обоих!
Резко обернувшись и не добавив больше ни слова, Борзо выбрался на
дорогу и быстрым шагом двинулся к городу.
Какое-то время три человека смотрели на подпрыгивающую спину идущего, а
потом комиссар прокричал, словно очнувшись от транса:
- Еще один сумасшедший!.. Ты умрешь в городе- там везде газ!..- Он
набрал воздуху, чтобы добавить что-нибудь в этом роде, но неожиданно
вспомнил Торну и сына и, вместо того, чтобы еще раз выкрикнуть:
"Сумасшедший!", крикнул: - Держись подальше от реки! Этот газ тяжелее
воздуха - он будет скапливаться в низинах! И подожди, пока улетят
самолеты!
Идущий даже не обернулся, как будто не слышал слов Гольди: ноги его
быстро ступали по шоссе, и с каждой секундой подпрыгивающая фигурка
уменьшалась в размерах.
С минуту Гольди, Джей Адаме и Аз Гохар смотрели на удаляющегося
человека, в то время как на другой стороне дороги Андрей пытался успокоить
рыдающую Паолу. Комиссар чувствовал, что нужно что-то сказать, но не
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг