при мне: в сердце и в ногах. Я решил подождать: вдруг, думаю, еще раз
придется свидеться с тобой. Вот и увиделись, а теперь потихоньку пойду в
Цуар.
Все посмотрели вслед Утнапиштиму. С того момента, как Аута ночью ослепил
людей, более уж никто не осмеливался трогать путников в серебряной одежде.
Солдаты расхаживали по стенам, словно не замечая их.
- Пора возвращаться в нашу летающую лодку, - сказал чужеземец, посмотрев в
сторону Гоморры, которая виднелась неподалеку.
Города так разрослись, что начали сближаться друг с другом; вероятно, в
один прекрасный день они могли бы слиться. Чужеземец пошел вдоль стены в
сторону ближайшей от Содома окраины Гоморры и, выбрав место, где его никто
не мог увидеть, достал из кармана коробочку величиною с детский кулак;
открыв ее, он взял серебряную тонкую стрелку и присоединил к одному из
концов коробки Аута раскопал под стеной землю и, после того как чужеземец
ввернул в коробку едва заметную стрелку, положил ее в сделанную ямку и
закопал. Стрелка торчала из земли всего лишь на ширину ладони.
- Твой друг не ошибся? Из Гоморры ушли все, кто должен? - спросил
чужеземец. Аута успокоил его:
- Конечно, ушли. Они принимают нас за богов и считают наш приказ
повелением неба. Иначе никто не поверил бы, что мы сможем уничтожить даже
дом, а не то что две огромные крепости. Ты видел, как смеялись зятья Лота?
Аута и чужеземец отправились к летающей лодке.
Там они застали молчаливо ожидающего их Уха. Они заняли свои места, и
лодка поднялась в воздух. Летели очень высоко, огибая стороною Содом и
Гоморру. Аута, привыкший за столько времени к невидимым лучам чужеземцев,
догадывался, каким способом будут уничтожены города. После полуночи лодка
направилась к городу Цуар. Там она низко опустилась и повисла над
городскими воротами. Внизу было видно, как со своим скарбом с юга
двигались люди. Ух дал Ауте сильную подзорную трубу и попросил посмотреть
на лица людей. Они шли с зажженными факелами, и их было хорошо видно
издали.
Лодка снова поднялась вверх и полетела к двум крепостям. На полпути она
сделала круг и повернула назад. Все окна лодки и прозрачный пол были
теперь закрыты створками. Ух зажег в лодке свет. Другой чужеземец положил
на колени коробку с вращающейся в ней стрелкой. Коробка была связана со
стеной лодки тонкой нитью, похожей на веревочку.
Чужеземец сдвинул стрелку на определенное место, потом нажал кнопку, и
почти тотчас же вдалеке послышался приглушенный грохот, а через некоторое
время лодка закачалась в воздухе, несмотря на то что была на большой
высоте. Такое с ней не случалось даже при самых сильных ветрах. Чужеземец
отложил в сторону коробку и что-то начал считать. Потом он сказал Уху,
чтобы тот открыл створку прозрачного пола и спустился перед воротами
городка Цуар.
Еще в полете к Цуару Аута заметил в стороне, где, как ему было известно,
находились две крепости Содом и Гоморра, огромный гриб из черного дыма и
небо, испещренное перекрещивающимися, словно в жаровне, полосами белого
цвета.
Начало светать. Лодка опустилась около ворот города. Собравшиеся люди
смотрели на горизонт как завороженные. И когда солнце взошло над землею, в
Цуар вошел Лот. Аута окликнул его. Лот подошел к нему со всей своей родней
и тут же упал в пыль с поднятыми к небу руками.
- Где твоя жена? - спросил его Аута.
Лот заплакал:
- Она не послушалась, оглянулась и превратилась в соляной столб.
Аута вздохнул. Он был уверен, что Лот не мог ее увидеть, так как если бы
он оглянулся, то и сам не пришел сюда. Соляной столб был его выдумкой,
однако женщина погибла.
Подул сильный ветер. Лот удивился тому, что трое в серебряной одежде
глядели назад. Он все еще не осмеливался смотреть туда. Лот крикнул своим
домочадцам, чтобы те не входили в Цуар. Но они почти все вошли в город,
чтобы отдохнуть, так как очень устали от дороги и волнений. Тогда Лот
позвал своих двух незамужних дочерей, выбрал из стада несколько овец,
одного осла и тронулся дальше в сторону гор. Он побоялся селиться в городе
Цуаре.
Пошел дождь, страшный, косой, пенящийся дождь с резким ветром.
Аута и чужеземцы поднялись в летающую лодку, и она рванулась в воздух
сквозь густую пелену рассвирепевшего дождя.
Город Цуар вскоре исчез из виду.
ГЛАВА XXXIV
Они недолго отсутствовали на плато Баалбек, однако здесь произошли
удивительные изменения, о которых они узнали лишь при возвращении. У
подножия Гор Бога уже больше не стояло великое войско. Вести всегда
распространяются быстро, они не нуждаются ни в ногах, ни в колесах.
Командование войском очень быстро узнало о случившемся в Содоме и Гоморре,
но даже если бы вести и не дошли до них, они все равно узнали бы об этом
по землетрясению и странному дождю, прошедшему в здешних краях. Когда
посланец Великого Жреца страны Та Кемет прибыл сюда, он не нашел войска и,
не зная, куда ему идти, бросил меч, шлем и, оставив при себе лишь лук и
нож, ушел в кедровый лес. Он не знал, что, когда двое странных путников
остановились у Лота, Великий Жрец с верными ему людьми незаметно пробрался
к берегу моря.
Вверху, на плато Баалбек, Аута, Ух и другой чужеземец увидели необычайную
картину. Там вокруг широкой башни работало множество людей. Она была
сложена из огромных каменных плит, которые не смогли бы поднять и тысяча
человек. Однако их легко поднимал один рулевой Мин. Он же резал эти плиты
из скалы своеобразной саблей из плотного огня. Потом их шлифовали люди.
После чего Мин подкладывал под каждую такую плиту с четырех сторон по
четыре крючка. У каждого крючка находилось нечто похожее на коробочку с
воронкой. Мин отходил в сторону, передвигал ручку на каком-то барабане. Из
четырех воронок, направленных вниз, со свистом вырывалось пламя, а при
следующем движении Мина плита послушно перемещалась на нужное место.
Хуже обстояло дело с перемещением корабля на сделанную из камня башню. Мин
готов был в конце концов попробовать метод, которым он однажды
воспользовался на севере в Атлантиде, но Хор остановил его. Особенно его
отговаривали несколько пришедших мастеров. Они брались поднять дом богов
на каменную башню. И под-няли его. Их мастерство удивило чужеземцев.
Связав корабль сплетенными втрое и вшестеро веревками, эти люди осторожно
положили его на своеобразные сани, сделанные из двух огромных стволов
кедра, и несколько дней подряд тянули и толкали их по специально
сделанному наклонному настилу до тех пор, пока корабль не коснулся плит
башни.
Так в течение нескольких дней, поднимая корабль с одной стороны и
подкладывая подпорки с другой, таким образом поставили его на опорные
лапы, даже нигде не поцарапав.
Аута спросил Хора, откуда эти мастера.
- Помнишь тех исполосованных плетьми рабов, что пришли к нам лечиться?
После того как Маат и три ее подруги вылечили их от ран, наш друг Май-Бака
приспособил мастеров к делу. Я хотел было остановить его, но узнал, что
без их помощи нам не обойтись. Мне понравились эти люди, и прежде всего
вот чем. Мы, конечно, не смогли бы расплатиться с ними по вашему обычаю.
Неферт хотела отдать им свои браслеты, я был против, но рабы меня
опередили. Знаешь, что они мне сказали? Что мы им заплатили так, как никто
не заплатил бы на всей Земле. "От владык Земли, - заметил один из них, -
мы получили бы розги и плети. И даже если бы владыки наделили нас золотом
и серебром, они не дали бы нам здоровья и бодрости, как это сделали боги!"
Я доволен, что хотя бы эта тысяча человек спаслась от рабства и им хорошо.
Они ходят на охоту в лес, сделали себе из веток деревьев хижины... Мин
напилил им деревьев... Лишь бы не пришли солдаты и не забрали их назад
после нашего отлета!
- Будь спокоен, Хор! - ответил ему, улыбаясь, Аута. - Сюда уж более
никогда никто не придет. А когда увидят к тому же огонь, выбрасываемый
кораблем, поднимающимся в небо, многие будут бояться плато Баалбек. И
вообще никто внизу не поверит, что эти рабы смогли как-то спастись. Ведь
только безнадежность их положения придала им храбрости прийти сюда.
Однажды, после того как башня была построена и корабль на нее поставлен,
Аута и Неферт прогуливались по опушке леса. Они любовались закатом, как
вдруг за стволом кедра послышались два голоса. Говорили на языке ашшур.
Чувствовалось, что мужчина, говоривший тоже довольно высоким голосом, не
знает языка страны Ашшур. Он с трудом произносил слово "ану", которое
обозначало "я". Голос, судя по всему принадлежавший женщине, произнес:
- Как тебя зовут?
Мужчина на какое-то мгновение замолчал, подыскивая слова для выражения
своей мысли, но так и не произнес ни слова, кроме "ану". Женщина, полагая,
что это слово может быть именем мужчины, радостно сказала:
- Значит, тебя зовут Ану! А меня Иштар. Наконец мужской голос сумел
произнести несколько слов:
- Ты не боишься нас, Иштар?
Ответа не последовало.
- Нехорошо подслушивать! - прошептала Неферт и хотела было уйти. - Эти
люди бывшие рабы. Они говорят о любви.
Но Аута остановил ее:
- Мне кажется, что мужчина - это тот самый чужеземец, который был со мной
и Ухом в Содоме.
И они ушли. Через несколько дней число пассажиров в корабле увеличилось. К
ним прибавилась Иштар, ставшая теперь женой чужеземца, которого она
назвала Ану. Иштар была очень красивая, тоненькая, как тростиночка. А
когда Ану надел ей на голову голубоватый шар, чтобы посмотреть, как она
будет выглядеть, когда полетит в корабле, и одел ее в серебряную одежду, в
кедровом лесу распространился слух, что бог взял в жены одну из их женщин.
Вечером толпа бывших рабов собралась вокруг костров и начала петь:
- "Пусть будет она, Ану, для тебя такая же, как ты. Возвысь ее своим
именем".
Все вышли из корабля к основанию каменной башни послушать, может быть, в
последний раз земную песню. Хор свободных людей пел:
- "Богатый венок, похожий на луну, ты возложил ей на голову".
Позже, после отлета корабля, эти люди распространили весть о том, что сыны
неба, увидев, как прекрасны дочери Земли, выбрали себе среди них жен. И в
самом деле, Неферт, Мехитуасехет и Иштар были очень хороши собою...
Отлет чужеземцев приближался. Аута попросил Хора дать ему возможность еще
раз посмотреть на Землю из маленькой летающей лодки.
- Уж не хочешь ли ты остаться? - спросил Хор. - Я никогда не стал бы
препятствовать этому, хотя мне куда более по душе, если ты полетишь с
нами. Я сильно привязался к тебе... да и не только я, все мы.
Аута сжал ему локоть. Глаза его заблестели, стали влажными.
- Нет, не останусь, Хор. Без вас и я больше не могу. Но ведь здесь я
родился, и я первый человек, который не вернулся на эту Землю... Хочется
еще раз посмотреть на нее, погладить рукой, которая совсем отвыкла от нее.
На следующий день в летающую легкую лодку поднялись Мин, Ану, Аута и
четыре женщины, трос из них земные - Неферт, Мехитуасехет, Иштар - и
небесная хрупкая чужеземка по имени Маат. Май-Баку ничего не хотелось
смотреть. Он боялся еще раз потерять свободу, к которой только что успел
привыкнуть.
Сначала они полетели на место уничтоженных городов. Опустились вблизи
Цуара, но Аута посоветовал не ходить туда.
Он попросил мальчика найти Авраама и позвать его, сказав, что его хочет
видеть Енох.
- Ты сможешь найти Авраама? - спросил его Аута.
- А как же! - сказал гордо мальчик. - Кто ж его не знает в Цуаре!
Через несколько часов верхом на огромном осле появился Авраам. Аута крепко
обнял его и расцеловал в щеки. Старик был в восторге:
- Владыки спустились с неба, чтобы увидеть своего раба Авраама?
- Мы не спустились, - сказал Аута. - Мы еще не поднимались.
- Ну, а ты был в Содоме? - спросил его Ану. Старик отмахнулся:
- Нет теперь города Содома.
Ану молчал, слова старика ранили его.
- Но что там произошло, мне известно! - сказал Авраам снова. - Опустошение
обрушилось не только на Содом и Гоморру, а также и на крепости поменьше:
Адам и Шебоим. Все, что от них осталось, теперь находится под водой. И
туда течет Иордан: эта река теперь впадает в Мертвое Море.
- Какое Мертвое Морс? - спросил удивленно Аута.
- Воды реки текут через разрушенные крепости, и в них не могут жить даже
рыбы. Вот поэтому эту воду и назвали Мертвым Морем. Гнев небес обрушился и
на землю, сделав в ней огромную яму на пути реки...
Авраам слышал от пастухов об огромной башне, в которой жили, как они
называли на своем языке, Елохим, или Всесильные. Он пристально смотрел на
Мина, которого ранее не видел, и нерешительно спросил:
- А ты кто такой?
Рулевой корабля, для того чтобы доставить старику удовольствие, попытался
произнести несколько слов на языке Авраама. Ему хотелось сказать: "Я тот,
кто на нашей лодке рулевой", но смог сказать лишь: "Я тот, кто есть".
Большего он не знал. Старик же в недоумении вытаращил на него глаза. Потом
бросился лицом в пыль, целуя ноги Мина. Рулевой ничего не понял и
вопросительно взглянул на Ауту. Тот объяснил, что Авраам принял Мина за
главного бога.
Старик осмелился сесть на осла лишь после того, как все семеро направились
к своей странной птице. Авраам долго следил за ее полетом и, как только
она скрылась, поехал обратно к себе в Цуар.
Лодка пролетела над Та Кеметом, облетая стороной большие города, и
приземлилась около маленького городка на юге, где, казалось, не было ни
солдат, ни каких-либо иных опасностей. От рабов, резавших камни, они
узнали, что Менер умер и что ему делается могила наподобие пирамиды,
которая напоминала бы только что возникшую, вышедшую из воды гору. Аута
про себя улыбнулся. На самом деле это была память о Святой Вершине. Он не
удивился, когда услышал, что Великий Жрец был в своем дворце в городе
Белая Стена: и на этот раз его необычайно проницательный ум заставил
покинуть Содом буквально перед самым его уничтожением.
В этих краях ничто не привлекало Ауту. Может быть, ему хотелось еще раз
ступить на пески своей родины, но страшная жара, от которой отвык даже он,
была бы вредна для здоровья остальных его спутников. Лодка прошла над
Атлантическим морем, они сделали несколько кругов над Горой Орлов, где
была когда-то Святая Вершина, затем направились на восток.
После дня отдыха звездный корабль был подвергнут тщательному осмотру.
В это время Хор совещался с жителями своей планеты. Их голоса было трудно
разобрать, в них чувствовалась какая-то раздраженность. Привыкшие ко
всяким чудесам земные жители были настолько поражены происходившим, что не
могли произнести ни слова. Хор и все его друзья увидели в специальном
зеркале зал с людьми, похожими на Хора. Их лица иногда расплывались на
зеркале, а голоса едва слышались. Хор сообщил время отлета и сказал
что-то, чего земные жители не смогли понять. Увидев Хора грустным, Неферт
спросила его, в чем дело.
- Я всегда их хорошо видел и слышал. Возможно, что сегодня там бури.
Неферт и остальные сидящие у зеркала удивленно посмотрели в окно корабля:
снаружи трава, листья деревьев стояли не шелохнувшись.
- Не эти бури! - уточнил Хор, следивший за их взглядом. - Это бури разных
лучей и сил, невидимых простым глазом!.. Прошлый раз разговор с жителями
еще более далеких планет прошел намного лучше.
- Как... с какими? - спросил удивленно Аута. - Есть еще и другие планеты?
Хор улыбнулся:
- Конечно, есть! В этом безграничном пространстве много миров. Ты думал,
что только вы да мы существуем?
Аута почувствовал, что ему становится не по себе, точно так же, как в тот
раз, когда он впервые увидел серебряную башню.
- И... как же вы с ними беседуете? Вы знаете их язык?
- Да... то есть язык их мы не знаем, мы слишком далеко расположены друг от
друга, но есть другие знаки, которые могут понимать все.
- И мы? - спросила Неферт.
- И вы... но попозже. - Хор, улыбаясь, посмотрел на Ауту: - А ты знаешь,
кое-кто из этих людей с другой планеты, не нашего Солнца, побывали у вас.
(Аута смотрел, раскрыв от удивления рот.) Да, да, в те времена, когда не
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг