ты, Леночка, займись собой. Мы отвернемся.
Петр Громов расставил на столе реактивы и две пробирки - одну с
темной жидкостью, найденной на дне пещеры, другую с красноватой плесенью,
соскобленной с камней.
С разрешения командора Эллен сняла карту лунных полушарий с одной из
стен и отгородила себе угол. Эта своеобразная занавеска не могла скрыть
всю Эллен, ее плечи и ноги были видны, но мужчины старались не смотреть на
нее. На резиновом полу стоял обыкновенный тазик. Эллен наполнила его
водой.
- Каждая капля для меня дороже любого алмаза, который можно здесь
найти! - сказала Эллен.
Том Годвин покосился на нее. Он увидел обнаженные плечи и красивую
шею. Он опустил глаза, но задержал их на голых и стройных ногах, стоявших
в тазу.
- Какое счастье! - говорила Эллен, плескаясь. - Восхитительная
жидкость. Наслаждение!
- А знаете ли вы, что это за черная жидкость? - отозвался,
рассматривая пробирку, Петр Сергеевич. - Это нефть!
- Вода превосходнее! - беспечно засмеялась Эллен.
- Кристаллик воды тоже был найден на Луне. Но нефть!..
- Что вы радуетесь, словно получили наследство? - Годвин поднял
голову. - Смеялись над лунными приисками, а ухватились за лунные промыслы?
- Нет, Годвин, нет! Если нефть есть на таком космическом теле, как
Луна, то...
- То нефть не биологического происхождения! - договорил за Громова
Аникин.
- Вот именно. Пусть Луна и оторвалась когда-то от Земли, но это было
еще до поры, когда появилась жизнь на Земле.
- Земля! - прервал Годвин. - У меня все внутри перевертывается, когда
я слышу это слово.
- У многих сейчас перевернутся представления о ней. Нефть - это не
остатки когда-то живших существ, как думали многие, а химическое
соединение, образовавшееся при формировании земной коры - ее жидкая
составляющая наряду с водой. В глубине Земли можно найти океаны нефти. И
чем глубже в Землю, тем все больше!.. Никогда не наступит нефтяной голод
на Земле!
- Опять Земля! - крикнул Годвин. - Да перестаньте же! Я вошел в этот
дом, дышу земным воздухом, говорю и слышу как человек, без дурацких
шлемофонов. Я словно дома, а через час опять окажусь среди проклятых скал
в пустоте. Показали еду после голодовки и сейчас отнимут ее...
Он оглянулся на Эллен.
- Отвернитесь, мистер Годвин! - возмущенно потребовала она, присев,
чтобы спрятаться за картой.
- От вашего плеска у меня сердце ноет, как зуб. Я родился в лесу у
ручья, черт возьми!
- Вы отвернулись наконец?
- Слушайте, друзья! - увлеченно продолжал Громов. - Эта лунная
плесень оказалась белковым веществом. Она наверняка питательна!..
Он откинулся к спинке дивана и торжествующе оглядел всех. Перед ним
на столе, как трубки маленького органа, стояли ряды стеклянных пробирок с
разноцветными светящимися реактивами, лежали стеклянные квадратики с
помутневшими каплями и крупинками красноватого вещества.
Выглянув из-за импровизированной занавески, Эллен с интересом
рассматривала все это.
Годвин снова сжал голову руками:
- К черту! Я не двинусь дальше с места. Мы с мисс Кенни американцы.
Смысл жизни в комфорте. Мы остаемся здесь.
- Лунный рай в резиновом шалаше, - съязвил Аникин.
- Я не помню, чтобы нанимал кого-нибудь заниматься моими делами.
- Но занимаетесь моими, Годвин! Вы забыли спросить меня, согласна ли
я остаться, - Эллен уже оделась и вышла из-за карты.
- Ваша говорящая коляска останется здесь, мэм.
- Значит, вам будет с кем перекинуться словом.
- К дьяволу! Смотреть на мутную стеклянную картинку Земли и выть?
Нет!
- Годвин, тише, - остановил его Петр Сергеевич. - Вы только
посмотрите. Плесень бурно реагирует на новые условия. Она поглощает
углекислоту и, вероятно, даже азот! Она увеличивается в объеме на глазах.
Не спорьте! У вас просто припадок ностальгии, Том. О Земле надо думать,
конечно, но... А что, если перенести лунную плесень на Землю? Если она
выжила на Луне, то уж на Земле!.. Вы только посмотрите, она поднимается,
как на дрожжах...
Годвин покосился на красноватую массу, занявшую уже часть стола.
- Черт возьми, оно пухнет, - проворчал он.
- Вы представляете, какие урожаи белкового вещества можно получить,
если перенести споры этой плесени на Землю? Это необыкновенное открытие,
друзья! Если мне посчастливится и я увижу с горного кряжа <ту сторону> и
вулкан, который нельзя разобрать на фотографиях, если докажу вулканическое
происхождение лунных гор, то задача нашей экспедиции будет выполнена!
- Я пойду с вами, командор! - заявила Эллен.
- Вы же хотели остаться еще тогда в ракете! - запротестовал Годвин.
- Нет, Аленушка, - мягко сказал Громов. - Никто не пойдет, кроме
меня. Я получил такое указание из Москвы. Годвин прав. Вы все останетесь
здесь. Нельзя рисковать всеми членами экспедиции, отрывать их от танкетки,
от нашей базы, от связи с Землей. Вы подождете меня здесь.
- Указание Москвы? - вскипел Годвин. - Почему я должен слушаться
Москвы? Я хоть и погибшего корабля капитан, но все же американский
капитан. Сам себе хозяин. Фу, черт! Какую гадость развели вы здесь на
столе, командор. - Годвин осматривал выпачканный в красноватой массе
кулак.
Петр Громов восхищенно смотрел, как расползается красноватая масса по
столу, стекает с него на диваны и на пол.
- Живая пена! Как это необыкновенно красиво! Живая пена!
Всепобеждающая жизнь! Она попала в лучшие условия, и вы посмотрите, какая
в ней неотвратимая жадность роста. Живое сокровище!.. Им будет питаться
скот на Земле. Еще Тимирязев мечтал о <хлебе из воздуха>. Ведь в воздухе
есть все материалы для создания питательных белков. И вот видите, где был
скрыт механизм такого преобразования. На Луне!
- Черт возьми, командор! Я бы не так восхищался этим дьявольским
тестом. Оно растет, как банковский счет у Рокфеллера.
На столе творилось невероятное. Эллен в ужасе смотрела, как
вздымается, стекая на диваны и на пол, красноватая, шевелящаяся пена. Она
словно из невидимого крана вливалась в резиновую палатку, взбухая,
заполняя собой все.
- Лучше выбросить ее наружу, - предложил Аникин.
Он и Годвин стали сгребать живую пену и выбрасывать через открытую
дверь в шлюз двери. Эллен после брезгливого колебания присоединилась к
ним.
Основную массу удалось выбросить, закрыв в тамбур дверь. Но
оставшаяся плесень, размазанная по столу и полу, вновь набухала, пузырясь
и шевелясь.
Стало тяжелее дышать. Аникин добавил воздуху, который расходовался на
рост пены.
И пена сразу взбесилась, словно прорвала плотину. На полу уже некуда
было ступить. Ноги утопали в ней по щиколотку.
- Придется отступить, - решил Петр Сергеевич. - Это будет самое
приятное отступление, какое только можно себе представить. Какова сила
жизни! Какова! Недаром находили микробы на метеоритах, блуждавших в
Космосе...
Годвин вдруг расхохотался:
- Черт возьми, командор! Это веселое тесто привело меня в сознание.
Я, кажется, наговорил здесь черт знает что!
- Ничего, Годвин. Это приступ ностальгии, тоски по родной Земле.
Надевайте скафандры.
- Жаль покидать такой уютный коттедж. Но туземцы выживают нас отсюда,
как англичан из Африки.
- Может быть, успеем пообедать по-человечески? - спросил Аникин. - У
меня все готово.
- К вам на сковородку попала пена! - в ужасе всплеснула руками Эллен.
- Вот и прекрасно. Можно теперь попробовать, - и неожиданно для всех
Петр Сергеевич подцепил со сковородки кусочек коричневой корки, в которую
превратилась лунная пена.
Все замерли.
- Может быть, коровам и свиньям понравится, - сказал он,
поморщившись.
- Надо выпускать из палатки воздух, - предложил Годвин.
Аникин тщетно старался открыть дверь в шлюз. Очевидно, пена там
слишком разрослась.
Люди уже с ногами забрались на диваны.
- Помните? Княжна Тараканова! - воскликнула Эллен. - Страшно!
- Это не страшно, Аленушка! Это прекрасно!
- Высаживать окно? - осведомился Аникин.
Спрашивать было уже поздно. Пена поднялась вровень с диванами. Петр
Громов ударом ноги высадил окно. Стены домика сморщились, потолок навис.
Громов помог Эллен первой выбраться наружу.
Г л а в а ч е т в е р т а я
ОГНЕННЫЙ ДОЖДЬ
- Может быть, мне и не так интересно взглянуть на ту сторону Луны, -
заявил Том Годвин. - Ведь не я угадал, что там лунные черти через какой-то
кратер проветривают преисподнюю. Но я не хочу попасть к ним на рога, как
скверный друг, и я иду с вами, командор.
Эллен пошла проводить исследователей в последний переход. Потом она
вернется к танкетке, к разрушенному домику, который Ваня Аникин очищает от
лунной плесени.
Эллен держала мужчин за руки. Они втроем шли вдоль светлой полосы,
которая тянулась по долине от самого горизонта и, словно нырнув в одном
месте под серый пепел, поднималась круто по горному склону.
Это был один из тех таинственных, радиально расходящихся от лунных
цирков лучей, над загадкой которых ломали голову ученые. Лучи эти
оказались полосами вулканических выбросов. Возвышаясь над остальной
местностью, они поразительно напоминали исполинские железнодорожные
насыпи. Пузыристые, пористые, шлакообразные, более позднего происхождения,
чем лунные моря, и потому не покрытые слоем метеоритной пыли, они казались
с большого расстояния более светлыми.
- Что вы подумаете! - сказала Эллен. - Не могу побороть чувства, что
это кем-то насыпано.
- Лунные города выгодно будет строить вдоль этих естественных
насыпей, - отозвался Петр Сергеевич. - Их легко превратить в шоссе.
- Лунные города! - восхищенно повторила Эллен.
- Видите это нагромождение скал? - продолжал Громов. - Посередине их
будет венчать купол, по бокам поднимутся малые купола, напоминая восточные
храмы. Сказочный герметический город с искусственной атмосферой внутри. От
него радиально протянутся трубы оранжерей. В них необыкновенно разрастутся
без оков земного тяготения знакомые нам растения. Как дозорные башни,
поднимутся вокруг города мачты гелиостанций с исполинскими зеркалами, и,
как башни среди башен, выше всех встанут два гигантских монумента
Циолковскому и Кибальчичу.
- Кибальчич, - задумчиво сказала Эллен. - Я видела его портрет.
Человек с вдохновенным лицом около тюремной решетки. Я узнала, что он,
приговоренный к смерти за покушение на царя, отказался разговаривать о
помиловании с адвокатом, сославшись на то, что был занят...
- Да, он был занят первым проектом межпланетного корабля, основанного
на реактивном движении. Он завещал свой проект людям.
- Ныне достигшим Луны.
- И здесь построят город. Самый верхний купол в нем будет
принадлежать <храму обсерватории>. Жрецы-<звездочеты>, не зная помех
атмосферы, откроют науке вековые тайны соседних планет.
- О-о, командор! Я знакома с одним человеком, совсем не жрецом.
Помехи земной атмосферы не помешали ему увидеть изменения в светлых лучах
на самом краю лунного диска. И он потерял покой...
Петр Сергеевич остановился и крепко сжал руку Эллен:
- Это вы, конечно, обо мне, Аленушка. Спасибо. А теперь вам нужно
вернуться. Вы были очень легкой спутницей.
- Так подсказывает ваше плечо?
- Не только плечевые мышцы, но и сердечные.
- О'кэй, Эль? Я тоже пожму вам руку!
- О, Том. Довольны ли вы, что обрели на Луне сестру?
- Сестра? Это, наверное, хорошо. У меня никогда не было сестры.
- На Луне можно очень много найти. Я думала, что мы здесь нашли
Дон-Кихота Космического, а ведь командор скорее Георгий Седов.
- Это, Аленушка, слишком высокий пример. Георгий Седов, даже умирая,
приказывал матросам везти себя к Северному полюсу.
- Считайте меня своим матросом, командор, - сказал Том Годвин. -
Слово <вперед> меня устраивает.
- Я завидую вам, Том! И вам я завидую, Георгий Седов!.. - Эллен
обеими руками встряхнула руки мужчин.
Эллен долго смотрела вслед уходящим. Они двигались осторожно, избегая
прыжков. Их светлые силуэты становились все меньше и меньше.
Эллен заплакала. Она не понимала почему. И не могла вытереть слез.
Маленькая, поникшая, побрела она назад.
Петр Сергеевич был мастером альпинизма. Он обладал прекрасной
техникой скалолаза, которая пригодилась ему сейчас.
На Луне подниматься было и легче и труднее. Можно было совершать
огромные прыжки, запрыгивать снизу на уступы, можно было взбираться на
совершенно отвесные скалы, уцепившись пальцами за почти неощутимые
шероховатости, но очень трудно было рассчитать свою силу и движения.
Малейшая оплошность грозила гибелью.
Годвин был менее опытен в горном спорте, но силен и отважен и
старался не отставать от командора.
Преодолев особенно трудную кручу, Петр Громов бросал вниз веревку, и
Годвин ловко взбирался по ней.
Продвигаясь по узеньким карнизам над пропастями, они старались не
смотреть в их непроглядную черноту. Впрочем, любая тень казалась пропастью
или провалом, хотя нога и могла свободно ступить на нее.
Остановились передохнуть. Внизу раскинулась горная страна острых
скал, еще ниже простиралась равнина моря с круглыми, казалось бы
полузатопленными, островками, с подобием лагуны посередине каждого из них.
- Походит на отпечатки гигантских копыт, - сказал Годвин, - или на
коралловые острова, какие я видел в Тихом океане.
- Острова, это верно. Но, конечно, не коралловые. Перед нами, Годвин,
те же вулканы, те же образованные ими кольцевые горы, но только
затопленные.
- Горы кольцами... Странно... Может быть, у лунных чертей
действительно такие огромные копыта?
- Нет. Просто на Луне сила тяжести мала. И лава, выброшенная из
кратера, разлеталась гигантской хризантемой.
- Недурной цветочек Вельзевула!..
- Расплавленная лава, не соприкасаясь с воздухом - его ведь не было
здесь, - не теряя из-за этого тепла, падала кольцом и застывала,
постепенно возводя вокруг вулкана, в десятке километров от него, кольцевой
барьер, который в конце концов превращался в замкнутый горный хребет. На
такой хребет, Годвин, сейчас мы и поднимемся.
- А потом?
- А потом горная страна, состоящая из лунных цирков, при сжатии
лунного шара опустилась. Из раскаленных недр через образовавшиеся трещины
поднялась расплавленная магма и затопила старые горы.
- Черт возьми, командор! Выходит, лунные цирки рождались и умирали.
- Как и все в природе, Годвин. Вы хорошо сказали. В огне рождались
горы, в огне умирали, опускаясь в сверкающее море. Оно дышало здесь
тектонической зыбью, золотистое, местами красное, все в фиолетовых
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг