- Я уважаю ваш научный авторитет, Иван Алексеевич, но то, что вы
предлагаете, неправильно, вредно и бессмысленно.
- Ах так! М-да... М-да... Ах так! - закричал профессор. - Тогда -
совет! Я требую немедленного созыва чрезвычайного заседания Ученого
совета...
Профессор трясся от негодования. Угловато размахивая правой
рукой, он направился к выходу.
В дверях к замку прилипли его старые карманные часы да так и
остались висеть.
По настоянию Кленова Ученый совет был немедленно созван в
кабинете директора института.
Кленов сидел а глубоком кожаном кресле, откуда торчали только его
длинные ноги с острыми коленями.
Марина не садилась и нервно прохаживалась по комнате.
- Ученый совет собрался по вашей просьбе, Иван Алексеевич. Мы
открываем заседание, - сказал молодой академик.
- Премного обязан вам, Николай Лаврентьевич?
- Тогда мы попросим вас, Иван Алексеевич, высказаться.
- Что же, извольте. Сочту за честь.
Профессор хотел подняться, но академик жестом удержал его. Тогда
Кленов совсем скрылся за высокими кожаными стенками. Оттуда стал гулко
доноситься его спокойный и жестковатый голос:
- Да позволено мне будет остановить внимание совета на следующем
обстоятельстве. До сих пор я имел, по-видимому, неверное представление
о том, что вправе рассчитывать на безусловное выполнение научными
сотрудниками, работами коих мне поручено руководить, моих указаний,
касающихся не мелочей, конечно, а основных линий, предопределяющих
пути и перспективы их работ. М-да... Преисполненный сожаления, я
вынужден сегодня констатировать полное пренебрежение со стороны
многоуважаемой Марины Сергеевны не только к моим советам, но и к
прямым и безоговорочным предписаниям...
Профессор замолчал, словно собираясь с мыслями.
- Не может ли профессор указать на конкретное нарушение его
указаний? - спросил один из членов совета
- Я могу! - неожиданно заявила Марина.
Почувствовалось некоторое замешательство. Председатель вышел из
положения, предоставив слово Марине
Кленов обиделся, что ему не дали договорить, и, выпрямившись в
кресле, всей своей фигурой демонстрировал возмущение.
- Я должна признаться перед дирекцией института, что нашла нужным
уклониться от выполнения распоряжений профессора Кленова
Почему-то головы членов совета одна за другой склонились над
записями.
- Я искала защитный слой, могущий предохранить проводник от
действия на его структуру магнитного поля, чтобы избежать мгновенного
исчезновения свойства сверхпроводимости при больших магнитных полях.
Профессор же хотел заставить меня искать сплав, обладающий такой
фантастической структурой, которая не изменяется при больших магнитных
полях. Это противоречит сути моей диссертации, поэтому я считаю путь
этот неправильным! - Марина тряхнула головой.
Профессор величественно поднялся с кресла. Казалось, что он
разразится сейчас невиданной громовой речью, но он сказал совсем тихо:
- Я позволю себе высказать мысль, что даже в поисках невозможного
надо искать только реальные пути. При всем своем желании я не могу
согласиться, что путь, избранный Мариной Сергеевной Садовской,
отвечает этому условию. В своих поисках радиоактивных компонентов она
неизменно должна будет остановиться и на тех, каковые отсутствуют в
нашей стране.
- Извините, профессор, если я путаю факты, - сказал все тот же
член совета, - но ведь именно для вас наше правительство пыталось
получить у одной заграничной фирмы редчайший радиоактивный элемент?
Профессор Кленов вздрогнул и выпрямился, так что сутулость его
мгновенно исчезла. Потемневшими глазами обвел он присутствующих,
сказал:
- М-да!.. - и замолчал.
Потом продолжал тем же ровным голосом как ни в чем не бывало:
- Да, вы совершенно правильно изволили это заметить.
Правительство по моей просьбе обратилось к концерну Вельта с
предложением уступить запасы радия-дельта... И получило отказ.
Марина вскочила. Все обернулись к ней.
- Позвольте, как же так? Но ведь именно радий-дельта я хотела
испробовать для защитного слоя! На это меня натолкнула одна
неопубликованная статья русского физика Бакова, с которой я недавно
получила возможность ознакомиться.
Кленов окаменел.
Марина казалась очень взволнованной. Рукой она смяла запись
одного из членов совета, который, откинувшись в кресле, сердито
смотрел на нее поверх очков.
Кленов опустил голову и сказал тихо:
- Все запасы радия-дельта находятся в руках злейшего врага
человечества, главы мирового военного концерна Фредерика Вельта.
Слова профессора Кленова едва ли расслышал кто-нибудь из
присутствующих: он произнес их как будто только для себя.
Несколько минут члены совета совещались.
- Итак, Иван Алексеевич, - сказал наконец молодой академик, - нам
не вполне понятны причины порочности пути, избранного Мариной
Сергеевной Садовской.
- Непонятны? Но ведь я уже имел честь докладывать вам. Помимо
всего того, о чем говорилось, я осмелюсь обратить ваше внимание на
сомнительность возможности существования слоя, способного защитить от
больших магнитных полей. Ведь, как известно еще из работ большой
давности, при больших магнитных полях даже ферромагнитные тела
практически теряют свои привычные преимущества в отношении
проникновения в них магнитных силовых линий. Магнитное поле такой
значительной величины проникнет во все части пространства с одинаковой
интенсивностью. И естественно, что попытки защититься от магнитного
поля бессмысленны. А ведь это, чего доброго, в печать могло попасть,
не приведи бог! Быть может, и похвально искать свои собственные пути,
как это делает Марина Сергеевна, но я осмелюсь все же привести здесь
одну английскую поговорку: "Олмоуст нэвер килд"... Да-да. "Никогда не
вредно сказать "почти"..." Я позволю себе надеяться, что внес
некоторую ясность в дебатируемый вопрос.
Профессор Кленов сел. Пружины в его любимом старинном кресле
желчно зазвенели.
После него выступила Марина.
Затем оба вышли в коридор, желая дать совету возможность обсудить
вопрос.
- М-да!.. Ну вот и поспорили... - примиряюще сказал профессор,
собирая у глаз сотни маленьких морщинок. - Я полагаю, что научный
спор, даже с некоторыми присущими ему резкостями, способствует
интенсивной работе мозга.
- Это верно, Иван Алексеевич, но я как-то не могу привыкнуть к
форме некоторых научных дискуссий.
Профессор добродушно рассмеялся:
- Ну, это ничего, Марина Сергеевна! По крайней мере, я теперь
смею надеяться, что мои вам советы, подкрепленные решением столь
авторитетной коллегии, приобретут для вас несколько больший вес.
- Да, но... решение Ученого совета еще ведь не вынесено.
Кленов посмотрел на Марину голубыми прозрачными глазами, как
смотрят только старики на маленьких детей: с сожалением и в то же
время с ободрением.
- Ах, юность, юность! - вздохнул он.
- Я не так юна, - обиделась Марина.
- Чудесная вы девушка, Марина Сергеевна! Право, чудесная. Не
хочется мне с вами ссориться, но как не будешь ссориться с маленькими
детишками, когда они тебя не слушаются?
Некоторое время они ходили по коридору молча.
- Ну вот, теперь я смею предположить, что мы дали совету
достаточно времени для занесения в протокол столь необходимого для вас
решения, - сказал Кленов.
Марина стала заметно волноваться.
Профессор демонстративно открыл дверь, утрированно согнулся и
протянул руку, приглашая Марину войти.
- Куда же вы удалились? - встретил их молодой академик. - Мы
предполагали решить вопрос при вас, тем более что он для всех членов
совета кажется совершенно ясным.
Кленов выразительно взглянул на Марину и погладил бороду, как бы
говоря: "Ну вот видите?"
Марина остановилась у двери и, чуть нагнув голову, оглядела
присутствующих.
- "Ученый совет вынес следующее решение, - стал читать директор
протокол. - В связи с несомненным интересом обоих предполагаемых
направлений в обсуждаемых исследованиях выделить профессору Ивану
Алексеевичу Кленову специальную лабораторию, обеспеченную штатом
научных сотрудников, в которой и просить профессора провести работы по
его плану. Кандидату физических наук Садовской предоставить
возможность дальнейшего проведения ее работ по уже намеченному ею
пути". - Директор кончил читать и добавил от себя: - Мы думаем, что
такое решение вопроса с разделением работ на две ветви лишь увеличит
нам шансы на скорейшее достижение успешных результатов.
- Как-с? Позвольте... М-да!.. Простите... Не расслышал или не
понял?
Профессор Кленов изменился в лице и стал судорожно теребить свою
бороду.
Директор удивленно взглянул на него.
- Мы рассчитывали, Иван Алексеевич...
- М-да!.. На что вы рассчитывали, осмелюсь вас спросить? На что?
Перед вами не юноша. Я в состоянии рассматривать этот акт только как
выражение недоверия к себе. М-да... Именно недоверия.
- Позвольте, профессор, мы не хотим пренебрегать ни одним шансом
для победы.
- Имею честь довести до вашего сведения, что это не касается меня
ни в коей степени! М-да!.. Кроме того, имею честь довести также до
вашего достопочтенного сведения, что я не предполагаю проводить какие
бы то ни было самостоятельные работы, не соответствующие тематике моих
личных исследований. Я занимаюсь, с вашего позволения, радиофизикой.
М-да!.. В заключение я должен признаться вам, что поражен, удивлен,
нахожусь в замешательстве и не в состоянии подобрать объяснения
вашему... м-да!.. вашему решению. Засим имею честь принести вам свои
уверения в величайшем к вам уважении. В связи с обострением болезни и
запрещением врача я принимать участие в работах института в ближайшие
месяцы не смогу!
Кленов круто повернулся и, вздернув одно плечо выше другого,
направился к выходу.
Марина, провожая его испуганным взглядом, посторонилась.
Члены совета и директор молчали.
Кленов зигзагами прошел коридор, забыл взять у швейцара пальто и
вышел на улицу. Ветер раздувал его растрепанные волосы.
Когда вместо переходного мостика Кленов оказался на мостовой,
движение остановилось. На углу его догнал швейцар, передал ему пальто
и шляпу. Кленов поблагодарил и набросил на себя пальто так, что одна
пола его тащилась по земле. Медленно он поплелся вдоль улицы.
Кленов со страхом думал, что сообщение о работах Марины проникнет
в печать. В одном из научных обзоров Вельт прочтет о них, и тогда...
тогда приведет в исполнение свою угрозу, которой навеки связал руки
профессору Вонельку... Это была последняя их встреча на "Куин Мэри".
Вонельк принял британское подданство и навсегда покидал Америку. Вельт
все-таки настиг его уже на борту корабля, а потом прислал ему
радиограмму, поставив в ней свое условие. Теперь он прочтет неизбежное
сообщение о создании сверхаккумулятороа в России, и тогда несчастному
Кленову уже не предотвратить страшной угрозы, которая нависнет над
человечеством.
Только когда профессор скрылся в своем подъезде, следовавшая за
ним Марина повернула обратно и в глубоком раздумье пошла по
галерейному тротуару.
Глава III
ЗАГАДКА ТУНГУССКОГО МЕТЕОРИТА
Сидя за рулем автомашины рядом с Дмитрием, Марина сбивчиво
объясняла, почему ей так необходимо было с ним увидеться.
Матросов сначала слушал с улыбкой, но вдруг насторожился.
- Самородок необыкновенного металла был найден в районе падения
Тунгусского метеорита? - спросил он.
- Да. Так писал в неопубликованной статье профессор Баков. Он был
в ссылке в тунгусской тайге.
Автомашина Марины мчалась по шоссе. Верхняя часть лимузина была
сделана из прозрачной пластмассы, и автомобиль казался открытым.
- Кто этот доктор Шварцман, который принес рукопись?
- Я не знала его до Белорусского вокзала. Помнишь? Он очень
милый, но не мог сказать, откуда у него рукопись, и, после того, как я
прочитала, забрал ее обратно.
- Значит, элемент, найденный в тунгусской тайге в виде
самородка...
- ...правильного, как кристалл... - вставила Марина.
- ...был тяжелее урана?
- Да. Профессор Баков пишет, что определил его атомный вес в 257.
Уран имеет только 238. Радий-дельта, как назвал Баков новый элемент за
его радиоактивность, потребовал особого места в таблице Менделеева.
- Где же элемент? Где профессор Баков?
- Баков умер в Америке в 1913 году, эмигрировав из царской
России. О новом элементе никто ничего не слышал. Вот почему ты должен
мне все рассказать о тунгусской катастрофе. Ведь ты недавно приходил
по этому вопросу к Ивану Алексеевичу, якобы изучал проблему еще в
Америке. Так что ты можешь рассказать об этом? Но прошу учесть: в
науке мы считаемся только с фактами.
Вот что рассказал Марине Матросов.
30 июня 1908 года в районе Подкаменной Тунгуски, как сначала
предположили, упал гигантский метеорит, вызвав в тайге небывалые
разрушения, сотрясение земной коры, светлые ночи после взрыва и
странные лучи, засвидетельствованные академиком Полкановым.
Царское правительство не заинтересовалось "тунгусским феноменом"
и экспедиции в тайгу не послало. Лишь в 1927 году советский ученый
Кулик решил разыскать "тунгусское диво". В те годы в Северной Америке
была создана компания Аризонского метеорита, ставившая целью достать
якобы "платиновый" метеорит, тысячелетия назад упавший в каменистой
пустыне Аризона. Там сохранился образовавшийся при его падении кратер
диаметром в тысячу двести метров и глубиной в сто восемьдесят метров,
именуемый каньоном Дьявола. Метеорит нащупали буром на глубине
четырехсот метров. Бур сломался, а компания Аризонского метеорита
лопнула. Метеорит оказался обыкновенным железоникелевым, как и
многочисленные его осколки, рассыпанные поблизости. Их до сих пор
продают туристам индейцы. Работы были прекращены. Капиталисты,
гнавшиеся за прибылью, не интересовались наукой.
Ученый секретарь Комитета по метеоритам Академии наук СССР Л. А.
Кулик, направляясь в тайгу, мечтал обогатить науку находкой метеорита,
превышающего размерами Аризонский.
Тайга - это нескончаемый лес, прерываемый только рекой или
болотом. С волнением углублялся Кулик в чащу, сопровождаемый
эвенками-проводниками, которых он нанял в Ванаваре. Вскоре он увидел
поваленные деревья. Все говорило о необычайных размерах катастрофы.
Кулик стремился вперед, но эвенки отказались идти. Они твердили:
"Бог Огды спускался там на землю. Сжигал наших людей невидимым огнем".
Эвенки не пошли дальше с Куликом. Но не такой был человек Кулик, чтобы
вернуться с полпути. Он нашел двух сорвиголов - ангарских охотников и
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг