- Ну, джентльмены, сейчас я способен выпить пива не меньше, чем
кабатчик из "Гофманских кабачков" в Берлине, который пьет по кружке с
каждым посетителем! - сказал Ганс, садясь к рулю автомобиля.
- Да, телосложением вы для этой роли подходите, - сказал Вельт, -
и вы сможете это сделать тем скорее, чем раньше довезете нас до
железнодорожной станции Вайле.
- О'кей! - сказал Ганс по американской привычке.
Действительно, он в кратчайший срок домчал до станции Вайле
Кленова и Вельта.
Даже не дождавшись отправления поезда, он засел в железнодорожном
буфете и надолго оставил там память о своем пребывании.
Когда его патроны достигли станции Фридериция и паровоз со всем
составом въехал на паром для переправы через пролив Малый Бельт, Ганс
кончил только вторую дюжину кружек.
Встревоженный буфетчик, чтобы не ударить лицом в грязь перед
таким достойным посетителем, послал за пивом на соседнюю станцию, так
как на свои запасы не надеялся.
Как мелькали перед глазами Кленова и Вельта километровые столбы
между станциями Одензее и Люберге, так перед захмелевшим Гансом
проходили вереницы новых пенящихся кружек.
Переправа Вельта и Кленова через пролив Большой Бельт для Ганса
ознаменовалась тем, что он потребовал себе сразу дюжину кружек и
пролил их, опрокинув стол.
Когда же вечером Вельт оставил Кленова в ресторане
копенгагенского отеля, Ганс мирно спал под столом, сотрясая
станционное здание громоподобным храпом.
Кленов сидел в ресторане за отдельным столиком и задумчиво
смотрел на давно остывший стакан черного кофе. Вельт ушел повидаться с
прибывшими членами общества и подготовить заседание.
В голове Кленова было пусто. Ни одна мысль не шла на ум.
Процедура заседания представлялась скучной и утомительной.
Пожалуй, впервые за последние месяцы Кленов сидел без дела, не за
работой. Обычно он никогда не позволял себе этого. Он знал, какие
тяжелые мысли неизменно приходят к нему в такие минуты. Так и сейчас:
он чувствовал, что болезненные воспоминания вновь овладевают им.
Тюльпан черного дыма над лабораторией... Больница, куда он попал почти
без всякой надежды на выздоровление... Его взял оттуда Фред, сам
только что выписавшийся из клиники после трепанации черепа. Вельт
окружил Кленова заботой: он ухаживал за ним, как преданный брат. Фред
понял мечту Кленова об ультиматуме Вселенной, поддержал его идею и
этим вернул Кленова к жизни.
Как горячо обсуждали они с Вельтом план действий! Фред понимал
его с полуслова. Им нужно было выбрать место вблизи воюющих стран,
откуда они могли бы пригрозить всей Европе страшным оружием Кленова,
заставив правительства повиноваться. Вельт отыскал и купил в Дании
старинный замок, где Кленов оборудовал лабораторию. Теперь он мечтал
только об одном: скорее приступить к строительству электрической
пушки. Выбрасывая из нее свои насыщенные энергией аккумуляторы,
будущий повелитель мира мог вести войну с любой непокорной страной.
Кленов невидящим взором посмотрел в окно. За стеклом мелькали
огни вечернего города. Экипажи, автомобили, пешеходы однообразной
пестротой раздражали глаза.
Его внимание привлек автомобиль несколько необычной формы,
остановившийся у подъезда отеля. На радиаторе развевался флажок.
Из автомобиля выскочил военный в незнакомом Кленову мундире и,
открыв дверцу, вытянулся во фронт.
Из машины вышел другой военный. Проходя мимо окна, за которым
сидел Кленов, он повернул голову. Глаза их встретились.
Кленов вздрогнул. Военный улыбнулся и взял под козырек. Он что-то
сказал своему спутнику и зашагал к подъезду отеля.
Кленов инстинктивно оглянулся, отыскивая глазами полицейского.
Воротничок больно сдавил горло, словно оно было туго затянуто медным
проводом.
Военный не торопясь подошел к столику Кленова и улыбнулся,
выставив свои редкие зубы. Кленов вскочил, задыхаясь.
- Прошу вас, Иван Алексеевич, садитесь! Не могу вам передать, как
рад вас видеть, - сказал пришедший на чистом русском языке.
Он сел против Кленова, хотя тот продолжал стоять.
- Я крикну сейчас полицейского! - прошептал ученый.
- Совершенно напрасно, Иван Алексеевич! Сейчас мы уже не в
Америке, а в Дании, где ваш собеседник пользуется правом
дипломатической неприкосновенности военного атташе. Ваше обращение к
полиции повредит только вам.
Человек в форме полковника иностранной армии поправил большие
круглые очки в золотой оправе. Широко раскрытыми глазами смотрел на
него Кленов. Это был Кадасима.
- Я искал случая встретиться с вами, - сказал японец.
Кленов сел.
- Как? Вы знали, что я здесь? - приглушенно сказал он.
- Не только знал, но и пристально наблюдал за вами, за вашими
закупками, приготовлениями. Вы плохо скрывали все это. Поэтому-то я и
хотел повидаться с вами, чтобы предостеречь... из личного расположения
к вам, конечно!
- Вы? Почти мой убийца! И говорите о личном расположении! -
громко сказал Кленов.
- Тише, Иван Алексеевич, здесь могут найтись люди, понимающие
по-русски, а от этого будет худо только вам. Русские умеют
расправляться с изменниками даже за границей!
Кленов снова вскочил:
- Что вы хотите этим сказать, милостивый государь?
- Успокойтесь, Иван Алексеевич, прошу вас, не привлекайте ничьего
внимания. Я же говорю, что сам хотел повидаться с вами, следовательно,
все вам объясню.
Кленов сел, тяжело дыша.
- Прежде всего я прошу выслушать меня. Это необходимо, я бы
сказал, для нашего взаимного понимания. Я отнюдь не убийца - я солдат
и ученый. Во время нашей последней встречи я пытался убрать вас с
дороги только потому, что вы объективно вредны для человечества...
Да-да, именно объективно. Изобретатель чудовищного смертоносного
оружия, которому безразлично, кому оно будет служить, - страшная
угроза всеобщему миру!
- Вы ошибаетесь, милостивый государь! Это не так.
- Предположим... Позднее мы вернемся к этому. Во время нашей
первой встречи вы обладали тайной, которую мужественно отказались мне
открыть. Я уважаю вас за это... Но... тайну эту вы могли открыть
другой стране, чем сделали бы ее сильнее моей родины. Как патриот я не
мог этого допустить! Я говорю: к сожалению, и в то же время искренне
рад вас видеть. Такова уж двойственность человеческих отношений. Итак,
как я уже сказал, я не убийца. Я солдат и ученый. Мне кажется, мы даже
породнились. Мне хочется считать себя вашим крестным отцом...
Кленов при этих словах передернул плечами. Кадасима невозмутимо
продолжал:
- Последний раз в Америке я видел вас издали, когда с ближайшего
горного склона наблюдал чудовищный взрыв Белой виллы покойного
Холмстеда. Вы, конечно, понимаете, что с моей стороны было бы
непростительным не быть тогда в курсе ваших дел даже и после моего
исчезновения. Доклад о всем виденном послужил некоторым смягчением
моей вины перед пославшими меня. И вот два месяца назад я снова увидел
дорогого мне человека. И где же? Здесь, в Дании! Мой прежний опыт и
теперешнее официальное положение быстро помогли мне разобраться, в чем
дело. Назначение ваших трансформаторов и компрессоров понятно для
меня. Это живо напомнило мне Америку и Холмстедов, которым я верно
служил, закончив за это время одно интересное исследование... Итак, вы
решили вернуться к своему страшному изобретению? Значит, окончательно
погибло только одно пылающее облако? А ваше... Подождите, не
перебивайте!.. Для кого же вы готовите свое смертоносное изобретение?
На чьи деньги? Для какой цели? Ответы просты и ясны. Для концерна
мистера Вельта-старшего, на его деньги, для той страны, которая больше
заплатит мистеру Вельту. Чудовищное оружие может быть использовано
против России в теперешней войне. Следовательно, вы, господин Кленов,
изменник!
- Ах, нет, господин Кадасима! Ничего вы не знаете! Это вовсе не
так, - несколько растерянно сказал Кленов.
- Но согласитесь, что это так выглядит.
- У моего изобретения сейчас другое назначение, иная роль и
концерна Вельта в этом деле.
- У вашего изобретения одна цель - уничтожение!
Кленов выпрямился:
- Вы правы, господин Кадасима: уничтожение. Но уничтожение чего?
Войны!
Теперь пришла очередь Кадасимы удивляться.
- Мое средство настолько сильно, что, когда оно будет известно
всему миру, люди не осмелятся поднимать друг на друга оружие. Владея
миром, я могу приказывать им. Я могу, например, разрушить какой-нибудь
остров - скажем, Арениду - и показать всем, какой силой обладаю. Я
прикажу прекратить войну! Я не изменник, господин Кадасима, я служу
человечеству!
Кленов залился румянцем. От волнения он опрокинул на скатерть
свой стакан черного кофе.
Японец усмехнулся:
- Вы горячитесь, Иван Алексеевич! Это нехорошо. Мне горячность не
раз портила карьеру. Конечно, слово "изменник" оскорбительно, и я
понимаю вас. Я сам как дворянин не выношу оскорблений и в подобных
положениях теряю над собой власть. Только потому, что это благородно,
император простил меня. С тех пор он посылает меня лишь на легальную
работу.
- Я не изменник, господин Кадасима!
- Вы искренни, коллега, я вижу это. Но все же ваши действия
расходятся со словами.
- Это неверно, господин Кадасима!
- Зачем же вы собираетесь демонстрировать свое изобретение
военным экспертам воюющих стран?
- Каким военным экспертам?
- Разве вам надо перечислять воюющие страны, которые не прочь
купить ваше изобретение и договариваются об этом с концерном Вельта?
- Это чудовищно... Сразу с обеими сторонами?!
- О, в этом нет ничего удивительного! Так принято. Торгуют же
враждующие стороны между собой военным снаряжением! Просто эти грузы
сначала покупаются у американских или английских промышленников для
Швеции или Норвегии, а оттуда переправляются куда надо, с известной
накидкой за хлопоты, конечно.
- Это бред!
- Иван Алексеевич, разве вы не знаете, что ваше и вашего учителя
Бакова изобретение котируется на военной бирже и будет принадлежать
тому, кто больше даст!
- Вы клевещете, Кэд! Это ужасно... ужасно! Лучше бы вы тогда меня
убили!
- Я тоже думаю, что это было бы лучше, но... что поделаешь!
Японцы умеют склоняться перед судьбой.
- Я вам не верю. Вы клевещете на моего друга, на Фреда. Я требую
доказательств!
- А если я представлю их вам?
- Тогда, клянусь памятью Мод, никто никогда не увидит этого
изобретения! Боже мой, а я, глупец, мечтал о технических армиях!
Кленов до боли сжал виски кулаками.
Японец снял и протер очки.
- Хорошо, мистер Кленов, - сказал он, переходя на английский
язык, - я постараюсь представить вам доказательства. Вас же прошу
вести себя так, словно мы столь счастливо не встретились... Позвольте
вам пожелать...
Полковник встал и взял под козырек.
Кленов сидел неподвижно, рассматривая черное пятно на скатерти.
Он не откликнулся на два вежливых предложения официанта сменить
скатерть. На третий раз он поднял глаза и сказал на непонятном
официанту языке:
- Боже мой! Как я мог поверить... Мечтатель!
- Так точно, - сказал официант.
- Неужели я только орудие в их руках?
- Так точно, сударь, необходимо сменить скатерть.
Странный посетитель молча поднялся и, не расплатившись,
направился к выходу.
Официант хотел остановить его, но потом решил посоветоваться с
метрдотелем. Тот посмотрел вслед Кленову и сказал:
- Что ты, что ты! Ведь он занимает лучший номер в гостинице.
- Неужели!
На лестнице Кленова догнал Вельт. Он хлопнул его по плечу и
прошептал на ухо:
- Приехали!
Собрав всю свою волю, Кленов обернулся к Фредерику. Он посмотрел
на его открытое, мужественное лицо, несколько обезображенное рубцом,
проходящим через левый глаз.
Неужели шпиону и убийце нужно верить больше, чем другу? Нет! Враг
хочет посеять раздор между ними. Не выйдет! Он сейчас же все расскажет
Фреду.
- Идем в малый зал ресторана, я снял его на весь вечер. Там
состоится первое заседание нашего общества. Что же ты стоишь? Идем,
ведь нас ждут!
- Надо идти сейчас же?
- Конечно! Все уже там. Я пришел за тобой.
Кленов хотел что-то сказать, но Фред схватил его за руку и повлек
за собой.
Глава III
ОБЩЕСТВО УНИЧТОЖЕНИЯ ВОЙНЫ
Малый зал ресторана был отделан черным бархатом. Тяжелые портьеры
плотно прикрывали окна и двери. Ни один звук не доносился сюда ни с
улицы, ни из внутренних помещений.
У дверей стояли два дюжих человека в наглухо застегнутых
сюртуках. Увидев Вельта, они расступились. Все сидящие за столом с
любопытством оглянулись на Кленова.
Кленова поразило, что стол был накрыт и ужин, по-видимому, был в
самом разгаре: кушанья начаты, бутылки откупорены. Значит, эти люди
давно уже были здесь. И Фред, пока Кленов разговаривал с Кадасимой,
сидел с ними.
Кленову бросилось в глаза, что присутствующие держались
обособленно. Ему показалось, что двое справа - один высокий, сухой, с
серыми глазами, другой низенький, живой - говорили по-английски.
Напротив них молча обменивались взглядами два господина в черных
сюртуках. Оба держались прямо, не прикасаясь к спинке стула. Усы у них
были закручены так, что поднимались почти к самым глазам. Они
старались не глядеть на своих визави.
Кленов мысленно отмахнулся от невольных подозрений. Возможно ли,
чтобы офицеры двух воюющих армий встречались за одним столом!
Напротив Кленова сидели два толстых, обрюзгших человека, которые
не проявляли интереса к окружающему, а были заняты едой.
Двое, с закрученными усами, насторожились.
Вельт поднялся. Справа перестали разговаривать.
- Господа! Позвольте, сославшись на произнесенное уже мною
выступление, от имени президента Общества уничтожения войны, моего
отца, открыть заседание общества, выразив уверенность, что в
результате его деятельности война закончится быстро! - Вельт вложил в
последние слова особый смысл. - Разрешите, по поручению моего отца,
передать председательствование вице-президенту общества доктору
Кленову!
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг