Поезд остановился.
Росов, широкоплечий крепыш с седеющими висками подошел к ледяному
посеребренному панцирю и похлопал по нему рукой, как ласкают по шее
коня. Потом он открыл боковой люк и дал знак своим товарищам по полету
пройти за ним. Лишь на секунду задержался Сережа взглядом на экране,
за которым словно находились здесь, в Туннельске, его отец и мать. Он
по-детски улыбнулся им и по-мужски сделал скупой жест рукой.
Через секунду он скрылся в космолете. Джеральд Смит тоже послал
приветствие американцам, смотревшим на старт космолета с одного из
экранов.
Голографическое объемное изображение на экранах делало эффект
присутствия полным. Казалось, что на перроне находится много больше
людей, чем было на самом деле.
Между тем балластный поезд, потребляя всю мощность атомных
станций Арктического моста, приближался к Американскому материку. Он
все еще двигался один. "Гонка" пока еще не началась.
Медленно, очень медленно разгонный локомотив втолкнул космолет в
его ледяной панцирь. Люк, в котором скрылись три космонавта, слабо
просвечивал сквозь серебристое покрытие и зеленоватую толщу льда.
Анна Седых размашистым шагом шла к диспетчерской. Одновременно
открылся воздушный шлюз, и в него тихо вкатился летающий айсберг с
космолетом в его полости, а вслед за ним и разгонный локомотив, такой
же цилиндрический, как и ледяной снаряд, но только совсем
непрозрачный.
Воздушный шлюз закрылся. Система готовилась к последнему этапу
запуска.
Одного взгляда Ани Седых на пульт управления было достаточно,
чтобы оценить состояние полной готовности. В воздушном шлюзе был уже
достаточный вакуум, и он соединился с безвоздушным пространством
туннеля.
Никто не отсчитывал от шести до нуля, до момента старта. Все
осуществлялось само собой, завися лишь от показаний приборов,
отражающих разгон балластного поезда. Еще несколько мгновений
томительного ожидания и...
Все произошло по программе, заложенной в ЭВМ. В момент, когда
стрелка скорости балластного поезда дошла до красной черты, дрогнула
стрелка на соседнем циферблате - это двинулся разгонный локомотив,
толкая перед собой летающий айсберг с космолетом внутри. Балластный
поезд начал электрическое торможение, обычное для электрифицированных
железных дорог с рекуперацией энергии. Моторы локомотива заработали в
режиме генераторов, посылая выработанный ток в соседний туннель,
разгоняя в нем летающий айсберг. Энергию, которую запасал в течение
почти двух часов тысячетонный состав, десятитонный состав - локомотив
- летающий айсберг - должен был израсходовать лишь за одиннадцать
минут. Находившиеся в космолете люди испытывали ускорение не большее,
чем при рывке с места обычного автомобиля. Они сидели в удобных,
рассчитанных на перегрузку креслах, принявших в мягкие объятия их
спины.
Скорость балластного поезда падала, а разгоняющегося состава -
возрастала.
Это были не просто "гонки", а так называемые "гандикапные гонки",
когда один из соревнующихся заблаговременно выпускается вперед.
Степан смотрел на показания стрелок и вспоминал, как счастливая
мысль о таком способе разгона пришла ему в голову в самый критический
момент его жизни. Как же он был не прав, не веря в будущее!.. Теперь
он был счастлив.
Счастлив был и Кандербль - в разгонном локомотиве мощностью в
миллион киловатт воплотилась его модель, впервые испытанная на
Лонг-Биче.
Был ли счастлив Николай Николаевич Волков? Или он будет счастлив,
когда полет завершится и его любимый внук вернется невредимым, открыв
марсианские тайны? По его спокойному лицу ничего нельзя было прочесть.
Скорее ответ на этот вопрос можно было угадать в глазах Галины
Николаевны и Алексея Сергеевича Карцевых. Со смешанным чувством
гордости и тревоги смотрели они на закрывшийся люк воздушного шлюза
Арктического моста.
Анна Ивановна Седых была счастлива. И не только потому, что
осуществлялся план всей ее жизни. Он завершался снова с Андреем, о чем
она лишь могла мечтать, с Андреем, для которого второе признание его
Арктического моста - награда за все его лишения.
Он же был счастлив, вновь обретя свою Аню, удивительно новую и в
то же время такую прежнюю... Вчера она сказала ему: "Передовая идея
подобна айсбергу. Ее подлинное значение скрыто в глубине".
На перроне в Туннель-Сити не было никого. Воздушный шлюз был
закрыт не люком, а легко пробиваемой мембраной.
Толпы народа находились далеко в тундре, там, где подводный
туннель выходил на поверхность земли и где расположены были подъездные
пути Арктического моста. Там из-под земли выходило по касательной дуге
земного круга мысленное продолжение плавающего туннеля, по которому
вылетит из трубы моста летающий айсберг, пробив мембрану воздушного
шлюза.
Это случилось, когда стрелка скорости балластного поезда дошла до
нуля, а стрелка скорости айсберга достигла 12 километров в секунду.
Аппараты замедленной съемки зафиксировали этот миг, а другие
аппараты, скрытые в стенах, - сильнейший удар, подобный взрыву. Звук
его был слышен в Туннель-Сити, там даже лопнуло несколько стекол,
осколки которых потом продавались как дорогие сувениры.
А в тундре, в нескольких десятках километров от подземного
вокзала, на глазах у столпившихся американцев из-под земли вырвался
ослепительный метеор, оставляя за собой светящийся хвост. Он походил
на комету, которая лишь на несколько мгновений появилась на небосводе.
Скорость снаряда снижалась из-за сопротивления воздуха,
уменьшаясь до второй космической - 11,2 километра в секунду,
достаточной для отрыва снаряда от Земли и дальнейшего полета к Марсу.
При прохождении атмосферы ледяной панцирь расплавлялся, превращаясь в
пар. Пар этот вместе с воздухом, светящимся от разогрева пронизывающим
его телом, и создавал огненный шлейф метеора.
Эта картина в цветном голографическом изображении была видна и в
диспетчерском пункте Туннельска на экранах видеоприемников по всему
миру. Все обычные телевизионные и видеопередачи были прерваны, чтобы
население земного шара могло воочию увидеть запуск на Марс корабля с
посланцами Земли.
И в следующие мгновения на всех земных экранах можно было увидеть
с помощью прямой видеопередачи с корабля лица этих посланцев
человечества. Они уже находились в состоянии невесомости и, счастливо
улыбаясь, произносили деловитые слова своих первых рапортов.
Корабль без повреждения слоя озона выходил на околоземную орбиту,
откуда стартует к Марсу уже как обычная ракета давно испытанным
способом.
И когда командир корабля повторил знаменитое слово первого
космонавта Земли Юрия Гагарина: "Поехали!" - это означало, что корабль
"Аэлита" сошел с околоземной орбиты и покинул Землю. Запуск его с
помощью исполинской электрокатапульты, в которую на время был
превращен Арктический мост, дал возможность космолету "Аэлита"
обеспечить себе возврат на родную планету в таком же виде, в каком он
вылетел. Правда, без ледяного панциря, конечно.
Служба Арктического моста принимала от находившихся под
командованием Ани Седых специалистов свое сооружение для дальнейшего
его использования по прямому назначению.
Железнодорожное сообщение между СССР и Америкой, ставшее уже
привычным, возобновлялось.
Члены государственной комиссии разъезжались по домам. До
следующего космического запуска с использованием подводных туннелей.
Человечеству стоило их строить!
Конец третьей части
ЭПИЛОГ
Автора читают, но только
писателя - перечитывают.
Девушка, юная и застенчивая, с нежным овалом лица и тонким
профилем, с удивительной волной русых волос, которые она простым и
небрежным движением закладывает обычно в тяжелый узел на затылке,
возьмет в руки эту книгу, возьмет осторожно, боясь, что листки ее
рассыплются в прах... С трудом поверит она глазам, что перед нею
книга, написанная столько тысяч лет назад!.. Это ее находка, волнующая
археологическая находка, которая, быть может, добавит хоть каплю в
море человеческого знания о незабвенном периоде древности... Можно ли
представить большее счастье, чем то, что выпало на долю девушки,
носящей древнее имя Эльга, влюбленной в прошлое, живущей мысленно в
былых веках, когда люди страдали, говорили на разных языках, порой
даже не то, что думали, бились друг с другом, боролись за счастье, за
будущее, изображали свои мысли старинными неэкономичными знаками,
некоторые из которых означали цифры, например год... Здесь стоит 1939
год! Неужели? Давно забытый календарь...
И еще 1985 год! Время, когда люди переживали острейший кризис,
когда под вопросом было дальнейшее существование жизни на Земле. Давно
пережитое, но незабытое время! Время торжества Разума над Безумием!
XX век!.. Прославленный век небывалых бурь и потрясений,
взрывоподобного развития человеческой культуры, любимый ее век!
Несомненно, эта книга не принадлежит к числу классических
произведений, ее не хранили в музеях, ее не пересказывали, не
изучали... Вероятно, это самая обычная книга, каких много издавали в
ту таинственную пору... О чем же она? История неведомого народа?
Картинки из жизни далеких времен... или, может быть, мечта? Ведь люди
древности тоже мечтали, они мечтали о том времени, в котором живет
сейчас она, или о пути к нему, мечтали точно так же, как думает сейчас
она о минувшем, разглядывая чудом сохранившуюся обложку и листки из
странного непрочного вещества, которое в незапамятные времена
выделывали, губя для этого живые деревья... Счастливые раскопки,
благодатная игра природы, оставившая без губительного света и доступа
кислорода этот естественный грот - остаток грузного строения тех
времен, когда люди жили большими скопищами в огромных зданиях, ездили
по тесным улицам в смехотворно неуклюжих машинах, передвигавшихся еще
по земле, или, что еще забавнее, на дрессированных животных...
Кто читал эту книгу, кто писал ее, как выглядели эти люди? Это
можно представить себе, разглядывая иллюстрации...
Ах, эти трогательные зарисовки без современных приборов, прямо
рукой человека, обладающего феноменально развитым глазомером!.. У
детей, словно повторяющих пройденные человеком ступени, сохраняется
тяга к этому... Потому, быть может, кажется все таким наивным, детским
в этой ископаемой книжке... На каком же древнем языке написана она, о
каких народах, о вражде или дружбе?
Девушка Эльга, влюбленная в историю, может и не знать одного из
древних языков, который странной речью зазвучал бы с сохраненных
капризом времени страниц, зазвучал бы из далекого века революций,
великого строительства будущего, воплощаемой мечты...
Во времена Эльги, в позднее тысячелетие человеческой зрелости,
люди уже привыкнут пользоваться непостижимо умноженными способностями
мозга, которому так же верно будут служить электронные устройства, как
мускулам с глубокой древности служат машины. Электронные клеточки
искусственного мозга способны с помощью миллионов попыток в секунду не
только решать невероятной сложности математические задачи, но и
расшифровать любые письмена, угадать значение слов неведомых языков,
облечь их в будущие понятия и представления. Подобные машины мышления
всегда найдутся в галерее изучения древности...
Эльга, смущаясь, искоса глядя вокруг, пойдет к заветной галерее,
прижимая свою находку к груди. Эльге покажется, что она своей находкой
принесет людям ту пользу, о которой будет мечтать в ее время каждый...
А ведь сколько горя, разочарования, порой отчаяния будет у тех, кто не
оправдает своих собственных надежд, кому покажется, что он не отдает
обществу всего того, на что способен!.. Именно этим всегда будет
мучиться и Эльга, такая же неуемная и требовательная к себе, как и все
люди тех времен.
Старый человек, еще статный, широкоплечий, с шишковатой голой
головой, который еще сто лет назад прославился знаменитыми
расшифровками древних письмен, встретит Эльгу, свою ученицу, и возьмет
из ее дрожащих рук старую книжку. Бережно положит он находку на стол,
перелистает страницы, вздохнет и скажет:
- Это русский язык, моя Эль. Язык страны, где впервые начали
строить новые отношения между людьми, столь привычные нам теперь... То
было время бурь и революций, выдающихся научных открытий, время, когда
создавалось будущее, в котором мы живем, право на которое отстояли
люди.
И девушка с зеленоватыми глазами, откопавшая древнюю, не
прочитанную еще книгу, вдруг заплачет, припав к широкой груди старого
хранителя древних текстов.
- О чем ты плачешь, Эльга? - спросит могучий старец.
И Эльга ответит ему:
- Я плачу потому, что не могла сама прочесть книгу... я плачу
потому, что мне жаль, бесконечно жаль, что я не живу в то время... Мне
хотелось бы отстоять, как ты сказал, жизнь на Земле, сделать возможным
время, в котором мы так безмятежно живем!
Он погладит ее, плачущую, вздрагивающую худеньким телом, погладит
по густым русым волосам и подумает, что, быть может, в былые далекие
времена жили девушки, которые не променяли бы ни на что старое,
неспокойное время, не променяли бы его даже на более счастливое...
- Один поэт древности говорил, что люди никогда не ощущают
счастья в достигнутом. Подлинное счастье всегда было в движении, в
стремлении достигнуть большего. В ту далекую пору, о которой ты
грустишь, люди стремились к лучшему неистово... И в этом, быть может,
было высшее счастье!
- Когда я могу узнать эту книгу? - спросит Эльга.
Она скажет "узнать" потому, что в ее усовершенствованное время не
будет понятия "прочесть". Процесс узнавания книги будет неисчислимо
быстрее ее чтения. Каждый человек тех времен будет знакомиться с
неизмеримо большим числом произведений, чем человек читающий.
Ассоциации, возникающие в его мозгу, и безукоризненная электронная
память мыслящих машин, всегда имеющихся в его распоряжении, позволят
ему при малейшей надобности восстановить любое произведение во всех
подробностях.
Немного времени понадобится Эльге, чтобы "узнать" найденную
книгу, но то недолгое время, которое потребуется электронным машинам,
чтобы расшифровать книгу, покажется Эльге невыносимо длинным.
Она будет приходить к своему учителю, вместе с ним просматривать
черновые выводы электронной машины, перестраивать ее, задавать ей все
более точную программу расшифровки...
И вот придет час, когда незаметная, рядовая для своего времени
книга, которой лишь посчастливится сыграть роль черепка глиняной
посуды, извлеченного при раскопках городища, будет "узнана" Эльгой и
старцем хранителем.
В глубокой задумчивости выключат они послушную машину, достанут
из ее недр наивную книгу древних и долго будут молча смотреть на нее.
- Океанский мост, - скажет девушка.
Так машина расшифрует название книги - пожалуй, более точно, чем
в подлиннике, отражая существо написанного.
- Океанский мост... Неужели кто-то мог сомневаться в их время в
том, что его надо строить?
- Чтобы прийти к этому выводу, людям пришлось понять многое. На
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг