Джемс свистнул.
- Ну если это только начало, то чего же еще ждать? - спросил
Генри.
- Жди худшего. Мне кажется, что все рабочие туннеля должны
объединиться - и дело будет в шляпе.
- Не совсем так, - сказал Сэм. - У нас много рабочих, не желающих
срывать строительство, которое осуществляется совместно с русскими. С
этим надо считаться в нашей экономической борьбе.
- Предатели! - зло плюнул Джемс.
- Почему предатели? - робко запротестовал Генри. - Мне тоже иной
раз кажется странным, что нам надо ненавидеть такое замечательное
строительство.
- Замечательное? Какое нам дело до того, что мы строим! Нас
заставляют работать боссы, и они остаются боссами, хотя бы строили
дорогу в рай.
Шофер дал сигнал. Генри вскочил на подножку. Войдя в автобус, он
увидел, что Сэм оставил ему место рядом с собой.
Едва Генри сел, как в автобусе стало темно: шофер выключил свет.
Гигантский пассажирский бас несся в хвосте колонны грузовиков.
Быстро мелькали редкие электрические лампочки; туннель глухо гудел.
Холодный ветер подгонял машины...
Джемс медленно поплелся по улице, кивая головой в ответ своим
мыслям. Он направился обратно в салун.
Его обогнала группа людей в меховых одеждах. Впереди шел Герберт
Кандербль. Джемс отскочил в сторону, чтобы дать ему дорогу.
Мистер Герберт Кандербль прошел в десятиэтажное здание, где
помещался офис строительства, и поднялся прямо в свой кабинет. Его
ожидал разговор по прямому проводу с мистером Меджем. Нужно было
требовать новых автомобилей и людей. Имеющиеся были уже изрядно
потрепаны. И люди и машины, которые для Кандербля не представляли
особенной разницы, в полярных условиях Туннель-сити долго не
выдерживали. Нужно построить туннельный комбайн, как у этого Эндрью
Корнейва. Он предвидел сопротивление Меджа. Этот Медж только и
говорит, что о выгоде концерна, и постоянно упрекает Кандербля в
расточительности. Проклятый бизнесмен! Он думает, что построить город
на северном берегу Аляски и железную дорогу к нему через тундры, леса
и болота - это все равно, что сложить какой-нибудь небоскреб на
скалистом нью-йоркском грунте. Но он, Герберт Кандербль, сумеет
довести это величайшее техническое дело до конца! Он заставит понять
этих тупых акционеров, боящихся растрясти кошельки, что ему надо!
Мистер Герберт Кандербль открыл дверь в свой кабинет.
- Эгей, Герберт! Хэлло! - веселым голосом крикнула Амелия,
спрыгивая с письменного стола, на котором сидела. - Мне только что
сообщили, как ты разделался с этими негодяями. Я в восторге! Если в
следующий раз случится что-нибудь столь же интересное, обязательно
захвати меня с собой.
Герберт поморщился.
Именно те черты очаровательной миссис Амелии Кандербль, которые
когда-то выделяли Амелию из толпы других девушек и сделали возможной
их женитьбу, теперь особенно раздражали его.
Но Амелия ничего не хотела замечать. Она взяла из ящика на столе
мужа сигару и ловко обрубила ее кончик стоявшей на столе крохотной
гильотиной.
- Герберт, я недовольна тобой. Вот уже три дня ты не обедаешь со
мной.
- Извини, дорогая! Я так занят все эти дни... Даже теперь.
Амелия двинула бровью. Губки ее капризно надулись. Она хотела
топнуть ножкой, но вместо этого сделала грациозное движение и ласково
прильнула к мужу:
- Герберт, ты не должен забывать меня... Ты говорил своему
секретарю что-то об автомобилях, о деньгах... Я могу позвонить отцу.
Хочешь? Но ты обещал каждый день обедать со мной. Вечер должен быть
нашим.
- О да, дорогая! Но я еще раз прошу тебя не заниматься моими
делами. По прямому проводу с директором концерна я могу поговорить и
сам.
Амелия вздрогнула. Она посмотрела на Кандербля. Его длинное лицо
выражало нетерпение и досаду.
Вот так всегда! Дела и только дела! Она всегда мешает ему. Помощь
ее не нужна. Она эксцентрична и мила как никогда, а этот чурбан только
раздражается. Неужели показать свои коготки? Скажем, временно прервать
финансирование Туннель-Сити?
Герберт Кандербль устало опустился в кресло. Ну что ей еще надо
от него? Он, кажется, дал ей свое имя. Не может же он отдать еще и
свое время? Оно слишком дорого стоит.
Амелия ненавидела работу мужа. Она презирала теперь технику в
тысячу раз больше, чем тогда, когда пыталась противостоять ей при
помощи Лиги борьбы с цепями культуры. Сознание, что техника - ее
соперница, бесило ее. Но с Гербертом надо было постоянно сдерживаться.
Ах, какие разные бывают мужчины! Взять хотя бы отца, Герберта, наконец
Майка...
Амелия неестественно засмеялась:
- Право, ты заставляешь меня думать, что у тебя в подводном доке
живет какая-то сирена. О, если бы я ее знала!
Кандербль погрузился в бумаги. Амелия села на ручку его кресла и
продолжала болтать:
- Неужели ты не можешь меня брать с собой? Под водой, наверное,
ужасно интересно! Верь мне, я умею разбираться в делах.
Кандербль раздраженно отодвинул от себя бумаги.
- Женщина никогда не сможет понять технику! - резко сказал он,
вставая.
Вошел инженер Мейс, секретарь Кандербля. Он мрачно посмотрел на
Амелию и голосом, в котором чувствовалось подражание патрону, доложил:
- Сэр, только что с пассажирским басом прибыл инженер из Москвы.
Я думаю, что вам следует его принять.
- Инженер из Москвы? - оживился Кандербль. - Просите сюда этого
русского инженера... Моя дорогая, - обратился он холодно к жене, - я
должен поговорить с этим инженером наедине. Вероятно, есть что-нибудь
от мистера Стэппена Корнеива. Это очень важно для меня. За Эндрью
Корнейвом трудно угнаться.
Амелия капризно пожала плечами и, резко встав, вышла из кабинета.
Но, оказавшись в соседней комнате, она с отвращением выбросила толстую
сигару и прикрыла за собой дверь, оставив небольшую щелку. Прильнув к
ней глазом, Амелия увидела, как в кабинет Кандербля вошла закутанная в
доху фигура. Секретарь помог снять тяжелую меховую одежду.
- Я очень рад, сэр, что вы приехали в Туннель-Сити. Если я
правильно понял телеграмму мистера Корнейва, вы прибыли изучить опыт
нашего строительства и получить от нас техническую помощь.
- Нет, сэр, - раздался звонкий девичий голос.
Амелия вздрогнула. Она видела, что ее муж низко наклонился над
изящной фигуркой. Меховое одеяние, делавшее вошедшую огромной, лежало
теперь на стуле.
- Я командирована для оказания вам технической помощи.
- Мне? Технической помощи?
- Я приехала по поводу ракетных якорей.
- Якорей? - удивленно повторил Кандербль. - Но по этому вопросу
мы ожидали самого мистера Седых. Нам даже сообщили, что инженер Седых
уже выехал.
- О нет, если вы имели в виду моего отца, то он тут ни при чем. А
инженер Анна Седых - это я, - отрекомендовалась приехавшая.
"Женщина!" - воскликнула мысленно Амелия, и ее отполированные
ноготочки врезались в ладони.
Конец второй части
Часть третья
ПОДВОДНАЯ СТРОЙКА
Следующий шаг человечества -
в глубину морей.
Глава первая
НОВЫЙ ГОД
Накануне Нового года в подводный док к Андрею Корневу приехал
Сурен Авакян. Он привез с собой большой пакет и многозначительно
подмигнул:
- Приехал с докладом о строительстве береговых атомных станций. А
пока Новый год встречать будем. Понимаешь?
Собрались в "квартире" Андрея - в просторной каюте,
представляющей собой правильный цилиндр, покрытый теплоизоляционным
слоем и тисненой кожей.
Сурен объявил себя тамадой и теперь проявлял кипучую
деятельность: хватался за бутылки, открывал консервы, настраивал
приемник на Москву.
Андрей встречал гостей. В числе других были Денис Денисюк и самый
молодой из присутствующих - Коля Смирнов, любимец Андрея,
электросварщик, применивший свой новый метод сварки и зачисленный в
штат туннельного комбайна "сменным оператором".
Дверь открылась, и появилась полная блондинка с быстрыми веселыми
глазами и задорным носиком.
- Я не опоздала? - спросила она. - Какой сейчас год?
- Женщина! Настоящая подводная женщина! - Сурен застыл с бутылкой
шампанского в руке.
- Конечно, женщина! И притом старая знакомая, - улыбнулся Андрей.
- Помнишь, Сурен, корабельный госпиталь, где я лежал?
- Постой, постой, подожди... Ва! Корабельный врач!
- Нет! Нет! Теперь уже не корабельный, а врач подводного дока
Елена Антоновна. - И женщина дружески протянула Сурену руку.
Но Сурена ждал новый сюрприз. Вошла еще одна женщина. Заметив,
как она робко жмется к стенке, Сурен сразу же устремился к ней.
- Почему прячешься? Первой не хочешь быть? - И он потащил
упирающуюся девушку на середину.
- Что ты, что ты? - загремел сзади Денис. - Как это наша Нина не
хочет быть первой! Она у нас все время первой была, пока вот этот
вот... - и Денис показал глазами на Колю Смирнова.
- А? Соперники? - радостно закричал Сурен. - Это ты, что ли, ее
победил?
- Да вот третий день держусь, - скромно сказал Коля.
- Только третий день? Ну, ты не тужи... еще дня два
продержишься... Нина, поди сюда. Расскажи, почему отстала?
- Не пойду! - мотнула головой Нина и отошла.
- Ну, не ходи! - засмеялся Сурен. - Но вот что, состязатели. Вы
про Америку слышали? Док у них не в шестьсот метров, а в полмили. Они
по туннелю не на поездах, а на автомобилях шпарят. Они к Северному
полюсу скорее нашего приехать могут. Понимаешь? Вот это состязание!
Так что, пожалуйста, больше ссорьтесь. Злее будете!
- Не поддадимся! - засмеялся Коля. - Насчет автомобилей
американцы, может быть, и горазды, а вот насчет электросварки... Как
вы думаете, Нина?
Нина тоже засмеялась.
- Тише вы там! - пробурчал Денисюк, сидевший у радиоприемника. -
В Москве Красную площадь включили.
Все смолкли и невольно встали, глядя на приемник, подтянутые,
серьезные. Только Коля и Нина смотрели друг на друга смеющимися
глазами.
Слышался шум автомобилей, проезжавших мимо Спасской башни. И
оттого, что шорох шин раздавался здесь, в цилиндрической комнате, на
глубине, ста метров подо льдом, каждый из присутствующих чувствовал
себя особенно торжественно. И бесконечно знакомый мелодичный звон не
казался сейчас обыденностью, хотя каждый слышал его сотни раз. Мерные
удары - дон... дон... дон... - как-то связывали воедино этих людей со
всей страной.
Последний удар - и грянул гимн.
- Одна тысяча четыреста двадцать километров до Северного полюса!
- крикнул Сурен. - В наступающем году вы пройдете половину этого пути,
а мы закончим строительство атомных станций.
- Ура!
Сдержанность у всех присутствующих исчезла. Послышался смех,
громкий разговор. Неожиданно Сурен потребовал тишины:
- Тост говорить буду! Настоящий кавказский тост!
- А ну, давай, давай! - прогудел Денис, откидываясь на спинку
стула и ласково усмехаясь.
Сурен оглядел всех озорными глазами и начал:
- Жил-был царь. Невзлюбил он одного князя и решил сделать ему
самое большое горе. Позвал он своего палача и велел зарезать у князя
жену. - Сурен с шутливой свирепостью взглянул на свою соседку. (Елена
Антоновна, не зная, куда он клонит, смущенно улыбалась.) - Выполнил
палач приказ, вернулся к царю, а тот его спрашивает: "Ну как, заплакал
князь?" - "Нет, не заплакал", - отвечает палач. И велел тогда царь
зарезать всех малых детей князя. Вернулся палач веселый, руки
потирает, а царь его опять спрашивает: "Ну как, заплакал князь?" -
"Нет, не заплакал!" - отвечает палач. Удивился царь и велел зарезать
отца и мать ненавистного князя. Вернулся палач, кинжалом в серебряных
ножнах играет. - Сурен повертел перед собой столовым ножом. - А царь
спрашивает: "Ну как, заплакал князь?" - "Нет, не заплакал!" - отвечает
палач. Рассердился царь и крепко задумался. А потом приказал палачу:
"Пойди зарежь самого любимого друга у князя". Пошел палач, выполнил
приказ и вернулся к царю. "Ну как, заплакал князь?" - спрашивает царь.
"Заплакал, горько заплакал, - отвечает палач. - Так заплакал, что я не
выдержал и тоже с ним плакать стал". Сильно удивился царь и велел
позвать к себе князя. Предстал перед ним князь, голову потупил. И
спросил его царь: "Скажи мне, князь, почему, когда твою жену мой палач
зарезал, ты не заплакал? Почему, когда отца и мать твоих мой палач
зарезал, ты не заплакал? И еще скажи, почему ты безутешно плачешь
теперь, когда твоего друга зарезали?" И ответил князь: "Человек второй
раз жениться может и детей будет иметь - потому я не заплакал; отец и
мать старые были, сами умирать собирались - потому я не заплакал. -
Вздохнул князь тяжело. - А вот второго друга, настоящего, хорошего
друга, не скоро найдешь - потому и плачу..." - Сурен оглядел притихших
людей. - Так выпьем же за дружбу, потому что нет ничего ценней!
Все переглянулись и зашумели.
- Правильно, правильно! - послышались голоса.
- Ай да Сурен! Куда подвел! - восхищенно воскликнул Денис,
поднимаясь и подходя к Сурену. - Это ты добре сказал про дружбу.
Верно, что нет ничего ценней! - И он обнял Сурена.
Андрей вышел в свой кабинет и вернулся оттуда с какой-то бумагой
в руках. На щеках его выступили красные пятна. Поспешно спрятав бумагу
в карман, он подошел к Сурену и крепко пожал ему руку. Он хотел что-то
сказать, но неугомонный Сурен, махнув на него рукой, принялся
отодвигать стол.
- Плясать будем, - шепнул он Елене Антоновне и стал засучивать
рукава воображаемого бешмета.
Присутствующие образовали круг и начали ритмично ударять в
ладоши. Денис старательно барабанил в такт по стулу.
- Па-ашел! Ва! - Сурен тряхнул черной лохматой головой и поплыл
по комнате. Ноги его быстро мелькали, а корпус плавно передвигался,
словно под ним не пляшущие ноги, а лодка. - Хасса! Хасса!
Пройдя круг, Сурен вытащил на середину Елену Антоновну и Дениса.
Каждое движение Елены Антоновны преображало ее, делало легкой,
заставляло забывать о ее полноте. У Дениса же каждый шаг подчеркивал
неуклюжесть его огромной фигуры. Он со всего размаха бухался на пол и,
опустившись на корточки, тяжело и невпопад выбрасывал ноги.
Все смеялись до слез. Коля и Нина стояли в сторонке, о чем-то
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг