взбучку, что он устроит короткое замыкание!
- Почему короткое замыкание? - засмеялась Амелия.
- У него теперь часто получается короткое замыкание, с тех пор
как я поступила в магазин. Ведь я ему все рассказываю... Бедный
мальчик, он так переживает!.. Его обязательно выгонят с работы.
- Это Джемс, я узнаю по звонку, - пошел к двери старик Бен.
- Мери, а за кого вы будете голосовать? - спросила неожиданно
Амелия.
Меря даже испугалась:
- Я? Голосовать? Да я никогда об этом и не думала.
Амелия топнула ногой:
- Вы не хотите использовать женское равноправие?
- О, Амелия! Я всей душой хочу использовать женское неравноправие
и прибрать к рукам одного из этих богатых молодчиков, которые вечно
болтаются в нашем магазине.
Мери громко расхохоталась, а Амелия неодобрительно сжала губы.
- Право, Амелия, вы начинаете напоминать мне Сэма. Он тоже
говорит, что надо обязательно голосовать...
- Джемс и Сэм! - возвестил старый Бен. - Можно садиться за стол.
Джемс был высоким, немного неряшливым парнем, с усталыми,
развинченными движениями. Он поздоровался с Амелией, задержав ее руку
в своей. Сэм смущался в присутствии малознакомой девушки и жался к
стене. Мери покрикивала на него, заставляя вносить в столовую стулья
из гостиной, и хлопотала у стола, разливая чай в крошечные чашечки.
- Рассказывайте, парни, из-за чего вы поссорились у входной
двери? - спросил старый Бен.
Джемс неприятно захохотал:
- Я нашел наконец себе работу, а Сэму она не нравится.
- Ты нашел работу? - нагнулся через стол старый Бен.
- Да-да, отец! Я получу пачку долларов в день выборов.
- Что же ты должен сделать?
- Хо-хо! Об этом я как раз и собирался с вами поговорить, дорогие
мои родичи.
- Хэлло! Это интересно. Кипу долларов за один день! Я должна для
этого работать неделями! - воскликнула Мери.
- Это нечестный заработок, - пробурчал Сэм.
- Не ворчите, старина. Это прекрасный заработок. Вы всегда
недовольны: то я не ищу заработка, то мой бизнес кажется вам
нечестным. Заступитесь за меня, мисс Амелия!
- Расскажите, что это за бизнес, - попросила Амелия.
- Пустое дело. В день выборов я должен притащить к избирательным
урнам всю свою семью и вас, Сэм. Вот и все. За это я получу деньги на
великолепный костюм.
Чашечка в руке мисс Амелии задрожала.
- Вы не договорили, - вставил Сэм. - Приведенные вами
родственники должны проголосовать за мистера Элуэлла.
- Ax! - Амелия чуть не уронила чашечку на стол.
- Что с вами, мисс Амелия? - спросил Бен.
- За мистера Элуэлла! - воскликнула Амелия.
- Ну нет, - сказал Генри, - я хочу получить работу в туннеле.
- Да не все ли равно, за кого голосовать? - деланно засмеялся
Джемс. - Все в жизни одинаково плохо. Какая разница - превратиться в
пар от ядерного взрыва или утонуть вместе с туннелем? О'кэй? По
крайней мере, вы дадите мне заработать. А этот Элуэлл, уверяю вас,
боевой парень. - Джемс хихикнул. - Говорят... что обстрел Седьмой
авеню среди бела дня... Хо-хо-хо!..
- Вы все с ума сошли с этими выборами! Я никуда не пойду, -
заявила Мери.
- А я пойду, чтобы проголосовать против Элуэлла, - сказал Сэм.
Мисс Амелия загибала под столом пальцы на правой и левой руках.
Джемс улыбнулся и пожал плечами:
- В конце концов, мне все равно, лишь бы вы пошли вместе со мной.
- Э, сынок, - протянул Бен, - это уже нечестно - привести того,
кто не проголосует за Элуэлла!
- Простите меня, - сказала вдруг Амелия, - я совсем забыла, что
меня ждет отец.
- Как жаль! - заговорил Бен. - Мы провели бы такой хороший вечер.
У нас есть несколько замечательных кроссвордов.
- Нет... нет...
Удивленная Мери провожала взволнованную подругу. Но она удивилась
бы еще больше, если бы знала, что на каждой руке мисс Амелии было
загнуто по два пальца, а вопрос, который ее мучил, был: "За кого будет
голосовать Мери?"
Конец первой части
Часть вторая
ПЛАВАЮЩИЙ ТУННЕЛЬ
Страшит хозяев близкий крах.
Страх в каждом шаге, каждом слове.
Труд на чужих всегда "за страх".
Но для себя трудись "за совесть"!
Глава первая
НАУТИЛУС
В глубь суши, отгороженный от моря исполинскими шлюзовыми
воротами, шел широкий, но очень короткий канал. Он тянулся всего лишь
на длину беговой дорожки стадиона и был сух. По обе стороны выемки
стояли два ряда кранов-дерриков с высоко поднятыми ажурными стрелами.
Посредине канала, дно которого было много ниже уровня моря, почти
вровень с землей проходила гигантская, еще не собранная полностью
труба. Она была такого диаметра, что в ней свободно поместился бы
трехэтажный дом.
Труба эта не лежала прямо на дне. Она, как сороконожка, упиралась
лапами-патрубками на две меньшие трубы, которые покоились у самых
стенок выемки.
Все сооружение было опутано сеткой металлических лесов. На лесах
виднелись фигурки людей в комбинезонах, около них вспыхивали
ослепительные звездочки электросварки.
Вдоль малых труб проходили узкоколейки с нагруженными и пустыми
вагонетками. Деррики склоняли над каналом свои огромные удочки и
вылавливали снизу листы изогнутого железа.
На краю выемки стоял Андрей Корнев. Поодаль тихо переговаривались
Степан Григорьевич и Сурен.
Андрей стал спускаться на дно выемки. Степан и Сурен последовали
за ним.
Снизу сооружение казалось еще величественнее. Даже малые трубы
были в два-три человеческих роста диаметром, не говоря уж о большой,
казавшейся выпуклой крепостной стене.
- Ва! - не выдержал Сурен. - Одно дело выдумать, другое -
поглядеть. Во сне увидишь - страшно будет. Вот это масштаб! А как ты
думаешь, Андрей?
- Думаю, что масштаб очень мал, - сказал Андрей.
- Слушай, что ты говоришь? Может быть, пирамидону дать? С дороги
голова болит?
- Да, сердце болит за наше дело. Разве это масштаб?
- Андрюша, не надо рисоваться, ибо, кроме нас, тут никого нет, -
сказал Степан Григорьевич, с трудом сдерживая раздражение.
Андрей не обратил на него ни малейшего внимания.
- Док в сто метров длины, - разве это док для
четырехтысячекилометрового туннеля?
- Андрей, ты забываешь - это не просто судно, это подводный
гигант, равного которому нет среди субмарин.
- А мне не подводная лодка нужна, а завод, подводный сборочный
завод! - отрезал Андрей.
Степан только руками развел. Как неприятно складывался первый
после приезда Андрея обход стройки!
- Нам понадобится чуть ли не атомный взрыв, чтобы удлинить выемку
в шесть раз. Будем строить подводный док в шестьсот метров!
- Ты сошел с ума! - не сдержался Степан Григорьевич. - Виданное
ли дело - строить подобное судно, к тому же подводное!
- Вы проектировали без меня, я вношу коррективы. Подводный док
будет длиной в шестьсот метров. Это сократит срок постройки
Арктического моста.
- Вот это да! Ай-вай-вай! - щелкнул языком явно восхищенный
Сурен. - Выходит дело, мы с тобой, Степан, крохоборщики.
- Андрей, не используй своего положения, - предупреждал Степан,
когда они поднимались из выемки. - Я отказываюсь поддерживать тебя. На
стройке сидит представитель из Москвы. Проект утвержден. Пойми, никто
не разрешит строить сразу два таких гигантских дока, ибо нет опыта
работы и с одним. Ведь в Мурманске тоже начали строить док...
- В Мурманске работы прекратим. Док будет один.
- Как - один? - опешил Степан Григорьевич.
- Слушай! Ты уже не хочешь строить в Арктике?
- Будем строить сначала в Черном море, а потом перегоним
подводный док через Дарданеллы, через Гибралтар, вокруг Европы.
Сурен даже свистнул от изумления:
- Настоящий русский размах!
- Я вижу, недаром шутили, что ты автор проекта лестницы на Луну,
- съязвил Степан.
Андрей побледнел от гнева:
- Будет так, как я сказал, и не потому, что я так хочу, а потому,
что так целесообразнее.
- Не знаю, согласится ли с этим представитель из Москвы, инженер
Милевский... Ты его знаешь, вы когда-то встречались...
- Представителю здесь делать нечего. Если он вам без меня был
нужен, чтобы разделять ответственность, то я обойдусь без него.
- Слушай, Андрей, ты просто не можешь реально мыслить. Мы ведь
договаривались когда-то, что я буду учить тебя, ибо...
- Вот так и будет: ты будешь учить, а я буду командовать.
Степан Григорьевич еще не знал Андрея таким. Он поглядел на
Сурена, ища сочувствия, но у того антрацитовые глаза горели, как у
рыси, - он был восхищен Андреем.
К Степану Григорьевичу подошел старичок мастер и стал жаловаться,
что плохо с доставкой листов.
- Никак не управимся, - вздохнул он, протирая очки в тонкой
металлической оправе.
- Придется управиться, - сказал Андрей. - Док мал будет. Решено
строить его в шесть раз длиннее. Расскажите рабочим. Вечером с ними
потолкуем, как такую громаду подымать.
- В полкилометра? - только и мог выговорить мастер,
Навстречу группе инженеров важной походкой шел изрядно полысевший
и пополневший инженер Лев Янович Милевскин.
- Кого я вижу! - воскликнул он, протягивая обе руки. - Восставший
из мертвых! Сам Андрей Григорьевич! Ведь мы друзья еще с Урала. Ах,
боже мой, какая это была чудесная поездка в игрушечном поезде...
комфортабельный салон-вагон... Я с таким удовольствием его вам
уступил... боже мой, страница истории!..
Андрей сухо кивнул в ответ.
- Вот видите, Андрей Григорьевич, когда проект ваш стал реальным,
когда он поднят общими усилиями уже... - Милевский вздохнул, - поднят
на должную техническую высоту, когда решен вопрос об этом подводном
гиганте, где будет собираться туннель, я - за проект! Я теперь за
Арктический мост! Диалектика, дорогой Андрей Григорьевич.
- Док, который вы утвердили, никуда не годится, - резко сказал
Андрей. - Мы будем строить не два, а один док в шестьсот метров.
- Слушай! Док вокруг Европы пойдет... Понимаешь, сколько тысяч
туристов в него влезет? Целый город!..
- Ах, шутники, боже мой, какие шутники! Младая кровь играет!
- Играть мы здесь не будем, товарищ Милевский. Сделаем так, как я
сказал.
- Позвольте... Это как же? Вы серьезно? Но ведь проект утвержден,
я уполномочен наблюдать...
- Наблюдатели не нужны ни на малом доке, ни на большом.
- То есть как это - не нужны? Простите, Андрей Григорьевич, у вас
нет опыта крупной работы. Вы бы посоветовались с братцем - он ведь
знает, как надо считаться с центром.
- На строительство плавающего туннеля отпущены средства. А как
они будут израсходованы - это решает руководство стройки.
- Это же не экономический эксперимент! Да вы тут черт знает что
начнете строить! - почти завизжал Милевский.
Сурен от удовольствия потирал руки, подмигивая Степану
Григорьевичу, но тот стоял поодаль с непроницаемым лицом, не желая
принимать участия в разговоре.
- Товарищ... товарищ Ясенский! Ко мне, пожалуйста! - закричал
Милевский молодому человеку, услужливо подскочившему к нему. - Будьте
любезны, не откажите... Сейчас же пошлите мою телеграмму в наш центр и
копию заместителю Председателя Совета Министров СССР! Живо, одним
духом! Да-да, товарищ Корнев, с уполномоченным центра вам шутить никто
не позволит. Самоуправство! Вотчина!
- Стройкой буду управлять я, а не вы. Это вам следует запомнить.
Пойдемте. Работу перестраивать на новый масштаб нужно немедленно.
Милевский был растерян только одно мгновение. Отпустив помощника
с телеграммой, он овладел собой и с добродушной улыбкой нагнал Андрея:
- Андрей Григорьевич, не будем ссориться. Я не вмешиваюсь в ваши
права. Начальство нас рассудит... Но умоляю... умоляю об одном...
- Что еще? - нахмурился Андрей.
- По моему разрешению на стройку приехали американцы. Среди них
очень видный промышленник мистер Игнэс. Я бы не хотел, чтобы вы
говорили при них о своих... дополнениях... Я понимаю, новая метла
чисто метет, но не стоит выносить сор из избы.
- Никакие американцы на стройку дока не придут! - решительно
заявил Андрей.
Милевский застыл с умоляюще поднятыми руками. Он безмолвно
обращался то к Сурену, то к Степану Григорьевичу, наконец заговорил:
- Но ведь это же будет международный скандал, товарищ Корнев...
Вы подумайте... с американцами нам еще немало придется иметь дел...
- Повторяю, на стройке будет распоряжаться ее начальник, а не
представитель кого бы то ни было.
Андрей пошел в небольшой домик, где разместилось управление
строительством, и немедленно потребовал к себе в кабинет инженеров.
Милевский побежал жаловаться парторгу Денисюку. Американцы могли
приехать каждую минуту.
Денис, хитро посмеиваясь, появился в кабинете Андрея. Инженеры,
ошеломленные новым заданием, расходились, чтобы обдумать все и вечером
снова явиться к начальнику с предложениями.
Степан Григорьевич и Сурен остались в кабинете.
- Что? Нажаловался? - спросил Андрей Дениса.
Тот ухмыльнулся:
- Шумишь, Андрей, шумишь дюже!.. Удлинить док - то, я разумею,
добре будет. Коммунисты, я уже слыхал, поддержат. Масштабность - она
нам люба. Только вот насчет американских гостей ты перегнул трошки.
- Я уже сказал. Отменяю разрешение Милевского.
- То ж добре! Отменить надо. Только свое разрешение надо дать. Ты
ж попытай, какие гости будут. Мистер Игнэс... ты ж в Америке был -
наверное, слышал?
- Постой, какой это Игнэс? Миллионер?
- Тот самый бизнесмен. И еще один хлопец с ними.
То уж мой дружок будет. Сенатор Майкл Никсон, или Рыжий Майкл.
Сейчас в Америке очень известная фигура. Только когда мы с ним
хлопцами были, так на "Лейтенанте Седове" плавали. Коммунист к тому
же.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг