прищуривать левый глаз, словно постоянно прицеливаясь. Его
феноменальная способность проявилась еще в детстве, когда он служил
мальчишкой в тире. Он мог на потеху посетителей выбить любую указанную
ему цель, заставить завертеться мельницу, запрыгать клоуна, упасть
навзничь негра, возбуждая у зрителей желание выстрелить не хуже
парнишки, чем снискал благосклонность хозяина. Босс даже извлекал из
этого вундеркинда добавочную прибыль, устраивая платные представления
с участием малолетнего снайпера.
Еще тогда к нему присмотрелись люди черного бизнеса.
А когда он, прозванный уже Кривым Джимом, разорился после попытки
держать собственный тир, потерял всякую надежду найти себе работу,
словом, крепко сел на мель, не зная, как прокормить семью, ему
предложили использовать его способности.
Сперва он подумал, что его хотят сманить в армию снайпером, по
потом понял, что его "снайперский бизнес" будет "избирательным" и
проходить не в тропических джунглях или сельве, а если в джунглях, то
в каменных, что, вообще говоря, его больше устраивало, поскольку он не
разлучался бы с горячо любимой семьей. Что касается "целей", которые
ему назывались, то он относился к ним так же беззлобно, как и
равнодушно, считая их просто принадлежностью своего "бизнеса", и
только.
Платили ему сносно, если не сказать хорошо. На работу вызывали не
слишком часто и всякий раз в разные города. Устройство там на квартиру
и на "рабочее место" брали на себя люди синдиката, которые и нанимали
его...
Неоценимым качеством Кривого Джима, помимо его феноменальной
меткости, наряду с ценной молчаливостью считалась и его
безукоризненная репутация процветающего бизнесмена, уважаемого
соседями домовладельца и человека благообразного, религиозного,
умеренных консервативных взглядов, словом, солидного.
Кроме того, он был педантичен, аккуратен, а также сентиментален
(немецкая кровь!). На "работе" за ним никогда не оставалось никаких
следов, и синдикат не знал из-за него неприятностей. Он работал, и
только, а лишние подробности его не интересовали. К тому же, чтобы
прокормить свою семью, а также помочь родственникам, постоянно
бедствующим из-за проклятых кризисов, у Джима других возможностей
достаточно заработать не было.
А для круга знакомых благообразного мистера Пфальца (сына
оберштурмбанфюрера СС, приютившегося в Штатах) он делал свой бизнес,
связанный с поездками в другие города.
В нерабочее время с гангстерами Джим компании никогда не водил. И
в душе даже презирал, считая людьми безнравственными.
Сейчас он был готов к "работе". Предстояло ждать, а это он умел.
Пусть хоть два-три дня, хоть неделю, пока эти смутьяны раскачаются и
доставят "цель" на трибуну.
Майкл Никсон ехал в город автостроителей прямо из Нью-Йорка, где
встречался с самим Гессом Холлов, объявившим, что ЦК партия приняло
решение о выдвижении Майкла Никсона себя кандидатом в сенат от штата
Автостроителей. ЦК учел, что имя его хорошо известно из-за "Рыжего
процесса", проходившего в печальной славы городе Дейтоне. В свое время
там на "обезьяньем процессе" судили учителя, осмелившегося преподавать
богопротивную теорию Дарвина. Обвиняемый использовал суд для
пропаганды своих богопротивных идей. Поэтому Майкла предусмотрительно
стали судить не как агента Москвы, выступавшего в защиту русского
строительства ледяного мола вдоль сибирских берегов, "что могло вредно
отразиться на климате Америки", а за то, что он якобы воспользовался
рецептом еще одного коммуниста, известного среди писателей под именем
Теодора Драйзера, подсказавшего, как ловки можно отделаться от
нежелательной девушки, утопив ее во время катания на лодке. И Майкл
Никсон был обвинен именно в этом. И даже вещественное доказательство,
представленное суду, было "заимствовано" у того же Драйзера - помятый
как бы от удара по голове фотоаппарат и пленка из него с заснятой на
ней до ее гибели "его девушкой Амелией Медж", тело которой не удалось
найти на дне реки, откуда "достали" фотоаппарат. И Майкла Никсона
приговорили за убийство мисс Амелии Медж к казни на электрическом
стуле (чего тщетно добивались и на суде в Калифорнии в отношении
прославленной и ложно обвиненной, подобно Майклу, Анджелы Дэвис, ныне
члена ЦК Компартии США). Майклу Никсону удалось перед самой казнью
бежать с тюремного двора на геликоптере. (Впоследствии подобный побег
был повторен знаменитым гангстером.) Но тогда, после невообразимого
шума, поднявшегося вокруг процесса над Майклом, и его бегства, группа
гангстеров, похитивших по заданию своего синдиката мисс Амелию Медж, в
знак своего восхищения проделкой осужденного выпустила свою пленницу
на свободу и Верховный суд США вынужден был Майкла Никсона
реабилитировать, а Aмелия Медж на некоторое время стала самой модной
фигурой Америки. Ее даже хотели выбрать "королевой красоты", и ради
этого она отреклась от красного Майкла Никсона, но вопрос отпал из-за
деликатной неясности с ее девственностью, поскольку она долго пробыла
в лапах у подонков общества, а унизительное медицинское обследование с
омерзением отвергла. Однако для "королевы красоты" уверенность в ее
чистоте считалась необходимым условием.
Майкл Никсон в полной мере использовал судебную трибуну для
разоблачения мракобесия воротил капиталистической Америки, которые,
прикрываясь пресловутой советской угрозой, готовы были ввергнуть
страну и весь мир в губительную для всех ядерную войну.
Стать первым сенатором-коммунистом было крайне ответственно и не
менее трудно, ибо средств на предвыборную кампанию у партии было мало
и слагались они из доброхотных пожертвований
рабочих-автомобилестроителей.
Майкл Никсон остановился в дешевеньком отеле, где коридором
служила наружная площадка с перилами и крутой железной лестницей
вместо лифта.
Он не ждал никаких посетителей и был удивлен, когда негр-портье,
у которого он только что взял ключ от убогого номера, позвонил по
телефону, что к нему идет гость с чемоданом, которого провожает
мальчик-посыльный.
Майкл пошарил у себя в кармане и обрадовался никелю, который
может дать парнишке на чай.
В дверь постучали.
Майкл сам открыл дверь и увидел высокого незнакомого человека с
удлиненным лицом и тяжелой нижней челюстью.
Когда Майкл сделал движение по направлению к мальчику-посыльному,
незнакомец, взяв у того чемодан, жестом руки остановил Майкла и сам
сунул парнишке доллар.
"Ого, - подумал Майкл, - кого это, столь щедрого на чаевые,
принесло ко мне?"
- Прошу вас, сэр, проходите, - предложил он.
- Герберт Кандербль - инженер, - представился вошедший. - Я знаю
вас и именно поэтому пришел к вам. По делу, - многозначительно добавил
он и уселся в кресло, непринужденно заложив правую ногу на выступающее
колено. - Мистер Майкл, я слышал, что вы выдвигаете свою кандидатуру в
сенаторы от штата.
- Да, сэр, я собираюсь это сделать, - нерешительно произнес Майкл
Никсон, стараясь угадать, что нужно этому самоуверенному джентльмену.
- Меня это устраивает, - продолжал гость. - У вас, конечно, на
выборную кампанию денег маловато. Но не думайте, что я предложу вам
достаточно долларов. Сказать по правде, у меня их нет. Я предоставлю
вам нечто, что дороже денег, ибо заинтересован в вашей победе и
отстаивании в сенате кое-каких идей, о которых мы с вами еще
потолкуем.
- Не рано ли сейчас начинать с меня деятельность лобби, мистер
Кандербль?
- Нет, не рано. Вы здорово вели себя на суде, великолепно,
по-изобретательски бежали с тюремного двора на геликоптере и шумно
реабилитировались в связи с появлением вашей невесты живой и здоровой.
- Которая, между прочим, отказалась от меня, как от приверженца
враждебной страны.
- Полцента ей цена, - отрезал Кандербль. - Однако истинно деловые
люди заметили вас. И я среди них. Я хочу подкинуть вам одну идею, с
которой познакомился в условиях неотвратимой, казалось бы, своей
гибели у берегов Ливана.
- Вот как?
- Идея принадлежит русским. Один из них плыл со мной на
бочкообразной трубе после потопления нашими доблестными моряками
чужого мирного корабля, на котором мы с ним находились. Другой русский
выручил меня из воды. Кстати, он был тогда тяжело ранен, не знаю,
остался ли в живых. Когда я покидал советский корабль "Дежнев", мой
сотоварищ по "трубе спасения" выкрикнул мне вслед один лозунг, который
мог бы привести вас в сенат.
- Что вы? Русский лозунг приведет в конгресс США?
- Не русский, а глобальный лозунг всех людей, живущих на земле.
- Какой же это лозунг?
- "МОСТЫ ВМЕСТО БОМБ!"
- О'кэй, сэр! Ведь мир борется против ядерных бомб. Эта борьба
неразрывна с моей предвыборной платформой. Но при чем здесь мосты? Вы
имеете в виду контакты с русскими?
- Я имею в виду реальный мост, грандиозное инженерное сооружение
- плавающий подводный туннель, который мог бы связать наши
противостоящие друг другу страны: США и СССР. Я отмахнулся было от
этой идеи. Но теперь, после зрелого размышления, вижу в ней обещающую
возможность оживления нашей американской промышленности, занятой
выпуском мирной продукции, конвертеров, строительства канатных
заводов, электростанций, железных дорог - миллионы новых рабочих мест.
Возьмите себе на вооружение этот предвыборный лозунг и названные мной
перспективы, и вы победите. Тогда и будем говорить о нашей совместной
борьбе в сенате. О'кэй?
- Я подумаю, сэр. Этот лозунг не противоречит линии моей партии.
- Я еще принес кое-что для вашей предвыборной борьбы.
И Кандербль стал расстегивать принесенный мальчиком-посыльным
чемодан:
- Пожалуйста, Майкл, снимите свой пиджак.
- Вы собираетесь боксировать со мной, Герберт?- пошутил Майкл.
Кандербль с уничтожающей серьезностью посмотрел на него.
Митинг у ворот автомобильного завода был назначен на одиннадцать
часов утра.
Люди собирались заблаговременно, сбивались в кучки, о чем-то
спорили, размахивая руками. Все новые группы стекались из прилегающих
к площади улиц.
Полицейских почему-то не было. Это казалось странным. Ведь
рабочие соберутся не для пения псалмов, а слушать будущего красного
сенатора и говорить о своих профсоюзных делах.
Когда-то первый автомобильный король Генри Форд наводнил Америку
дешевыми автомашинами, доступными рядовым американцам, выведя тем
страну на путь Великой автомобильной державы. Беря с покупателей
меньше своих конкурентов, он платил рабочим больше, чем они, но ставил
условие не состоять в профсоюзе.
С тех пор много утекло и воды и бензина. Наследник Генри
Форда-старшего, его внук Генри Форд-младший давно уже отказался от
былых дедовских запретов. Заработки на его заводах не больше, чем,
скажем, у "Дженерал моторс", цена его автомобилей не меньше, чем у
других фирм, а рабочие состоят в профсоюзах, но и теряют работу, как
члены профсоюзов в других местах. Теперь каждый работающий думал, как
бы не лишиться работы, а владельцы заводов - как бы не обанкротиться.
Страх стал движущей силой в городе автомобилестроителей. Впрочем, как
и во всех других местах "процветающей" страны самых богатых и самых
нищих американцев.
Вот перед такими американцами и должен был говорить на митинге
Рыжий Майкл, коренастый, широкоплечий "свой парень" с веснушчатым
лицом, носом-картофелиной и озорными глазами.
Многие считали, что у него нет никаких шансов пройти в сенат, и
видели в его выдвижении в кандидаты партийную тактику, позволяющую
выдвижением кандидатов в президенты и вице-президенты, а сейчас и в
сенаторы укрепить влияние левой партии, ненавистной владельцам всех
мастей, у которых денег на выборы было куда больше, чем у коммунистов,
а следовательно, и шансов на успех.
Кривой Джим скучающе наблюдал, как заполнялась площадь народом,
как расставили на ней репродукторы, установили на трибуне микрофоны,
похожие на утиные головы на тонких змеиных шеях.
Это было удобно, можно заблаговременно прицелиться.
Подняв раму окна, он неторопливо и обстоятельно навел
скрещивающиеся в оптическом прицеле нити на средний микрофон, мысленно
воображая себе человека, который окажется перед ним, о ком он
решительно ничего не знал, даже его имени. Должно быть, один из тех,
кто лезет в болтуны, чтобы зашибать доллары.
Джим холодно прикидывал, где окажется сердце у оратора. Был он по
природе своей "сердобольным", не обижал ни кошек, ни собак, не выносил
ничьих страданий и стремился делать свой бизнес так, чтобы длительной
боли клиенту не причинять и чтобы дело кончилось быстро и
безболезненно для обеих сторон.
Пока на площади начнется кутерьма и паника. Джим спокойно выйдет
из так удобно расположенной квартиры, предварительно опустив раму и
присыпав старой пылью разъем и даже прикрыв его припасенной паутиной.
Этих полицейских ищеек не так уж трудно сбить с толку, особенно если
они не стремятся идти против синдиката.
И Кривой Джим после первого и единственного своего выстрела
бистро смотается к своим трем любимым деткам, получит возможность
побаловать детишек гостинцами.
Он всегда так отмечал получение гонорара от синдиката.
Его отец, оберштурмбанфюрер СС, тоже в своем кабинете, где при
допросах не всегда царила мертвая тишина, держал на столе карточки
своих чад, в том числе и маленького Отто, которого в Америке стали
звать Джимми (ох уж эти американцы!).
Особый подарок нужен Марте, которая скоро наградит его еще одним
младенцем. Если это будет, наконец, девочка, он начнет по старинке
копить ей приданое.
Все было готово у Кривого Джима.
Майкл Никсон, вознамерившийся стать сенатором, взошел на трибуну.
Репродукторы разносили по площади его голос, и Кривой - Джим
отлично слышал его слова. Он решил поиграть со своей жертвой, как
кошка с мышкой, дать ему поболтать немного.
"О чем он там говорит? Конечно, о ядерных бомбах. Все только и
болтают о них, словно ничего нет интереснее. Ну кто будет их применять
в самом деле, чтобы лишиться всего, что имеешь? Постой, он не просто о
бомбах вспоминает, а еще и о каких-то мостах. И верно, мосты нужны
между народами, и папаше оберштурмбанфюреру Пфальке мост был нужен,
чтобы попасть через океан. Воздушный. Мосты, когда надо, всегда к
месту.
Ну ладно, пожалуй, хватит. Что он еще хочет? Строить мост через
океан? Через Северный полюс? Да его не на тот свет надо отправить, а в
психиатрическую лечебницу для проведения опытов, о которых мечтал
отец. Жаль, нет таких отцовских лечебниц. Приходится таких
буйнопомешанных успокаивать другими добросердечными средствами".
Кривой Джим, привычно щурясь, заглянул в оптический прицел, чуть
отвел ствол винтовки в сторону, чтобы перекрест нитей пришелся на
сердце Рыжего Майкла.
"Ну еще что? Ну давай, давай, залепляй уши. Обещаешь с помощью
подводного моста через Ледовитый океан оживить американскую
промышленность? Покончить с безработицей? Всех на тяжелую работу
тянешь? Может быть, и Кривого Джима пригласишь какие-то там железки
таскать? Сейчас мы тебе железку в сердце пошлем, вернее, свинчатку.
Мгновенно и безболезненно. Благодарить надо! За квалификацию!"
Кривой Джим нажал спусковой крючок. Винтовка привычно чуть отдала
в плечо. Майкл Никсон, Рыжий Майкл, имени которого Кривой Джим даже не
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг