Александр Петрович КАЗАНЦЕВ
КЛОКОЧУЩАЯ ПУСТОТА
(ГИГАНТЫ)
Три научно-фантастических романа-гипотезы
(для среднего и старшего школьного возраста)
Художник Ю. Г. Макаров
Книга третья
ИНОЖИТЕЛЬ
Научно-фантастический роман-гипотеза
в 3-х частях с прологом и эпилогом
о невероятном превращении лихого дуэлянта
в философа и писателя,
обладающего загадочными знаниями грядущего
________________________________________________________________
ОГЛАВЛЕНИЕ:
ПРОЛОГ
Часть первая. МИССИЯ УМА И СЕРДЦА
Глава первая. ИЩУЩИЙ
Глава вторая. ДЕМОНИЙ СОКРАТА
Глава третья. ПОГОНЯ
Глава четвертая. АУТОДАФЕ В ГОРАХ
Глава пятая. "ЧЕРНАЯ ДЫРА"
Глава шестая. МИР МУДРОСТИ
Глава седьмая. ПОСЛЕДНИЙ ДОЛГ
ПОСЛЕСЛОВИЕ К ПЕРВОЙ ЧАСТИ
Часть вторая. ПОЖАР СТРАСТЕЙ
Глава первая. "ДЕНЬ БАРРИКАД"
Глава вторая. ШКОЛА ВЛАСТИ
Глава третья. ДАМЫ ФРОНДЫ
Глава четвертая. КИНЖАЛ ЛЮБВИ
Глава пятая. СЕРДЦА ЖАР
Глава шестая. ХУЖЕ СМЕРТИ
ПОСЛЕСЛОВИЕ КО ВТОРОЙ ЧАСТИ
Часть третья. ФИЛОСОФ
Глава первая. ВОЛЯ СКЕЛЕТА
Глава вторая. ПОДМОСТКИ
Глава третья. ИНОЙ СВЕТ
Глава четвертая. СТРАНА МУДРЕЦОВ
Глава пятая. ТАЙНА СТЕПЕНЕЙ
Глава шестая. НЕСКАЗАННОЕ СЛОВО
Глава седьмая. ПОСЛЕДНИЙ СОНЕТ
ПОСЛЕСЛОВИЕ К ТРЕТЬЕЙ ЧАСТИ
ЭПИЛОГ
________________________________________________________________
Природа не знает мифов, но мифы
воспевают природу.
С о к р а т
______________________________________________________
ПРОЛОГ
Воображение - вот крылья, поднимающие
человека над обыденностью.
С и р а н о д е Б е р ж е р а к
Когда мой роман о юном Сирано де Бержераке был уже завершен и я
готовился перейти к следующему роману о нем, мне позвонили по телефону из
Союза писателей, а потом из Общества "Франция - СССР" по поводу того, что
со мной хочет встретиться французский журналист, сотрудник журнала, органа
общества.
Свидание наше должно было состояться в Доме дружбы, причудливый фасад
которого виден с Арбатской площади.
Я люблю старую Москву и, направляясь к Арбату, намеренно шел по
староарбатским переулкам с еще сохранившимися домишками "о трех окнах",
всегда так привлекающих внимание наших зарубежных гостей. Ведь
великолепные многоэтажные "здания под облака" они видят и у себя на
Западе, а домики, сделанные целиком из дерева, поражают их, как видения из
старой сказки.
Старой сказкой показался мне в свое время и Париж, когда четверть
века назад я бродил по нему, как бы прикасаясь к его древней истории, и
когда мои французские друзья подсказали мне мысль написать о Сирано де
Бержераке.
И сейчас я шел на свидание с французом уже в Москве в предвкушении
новых подробностей из жизни удивительного человека, который словно побывал
в нашем времени, а потом снова вернулся в эпоху жестоких
кардиналов-правителей, бездумных королей, дворцовой роскоши и крестьянской
нищеты.
Имя Сирано де Бержерака взял для своей героической комедии Эдмон
Ростан, а в дни гитлеровской оккупации Франции оно появилось в заголовке
подпольной газеты бойцов Сопротивления.
Такова притягательная сила неистового современника д'Артаньяна,
который прославился не только шпагой, как тот, но и остротой своих
поэтических произведений и философских мыслей.
Наш французский гость сразу расположил меня к себе, склонный к юмору,
невысокого роста, подвижный, черноволосый, с темными горящими глазами, с
веселой белозубой улыбкой и быстро меняющимся выражением продолговатого
лица.
Полушутливо он сообщил, что его зовут почти как Жюля Верна - Жюль де
Вернон и это непременно должно расположить меня, фантаста, к нему, как
расположен он сам ко мне из-за своей жены, русской француженки, правнучки
бывшего князя Шаховского Елены Шаховской, имя которой (как он знает!) я
использовал в своем романе "Льды возвращаются".
- К сожалению, льды вернулись в международные отношения, - заметил
он. - Суть вашей фантазии в том, что льды эти действительно должны
вернуться, но уже на свои прежние места, как во времена потепления. Я хочу
верить в это, ибо "безумию разума" невозможно восторжествовать.
Человечество не должно следовать примеру несчастных китов, которые порой
все вместе выбрасываются неведомо отчего на сушу, чтобы затем сообща
погибнуть.
С присущей ему манерой перескакивать в разговоре с одной темы на
другую он вспомнил, что первая русская летчица тоже была Шаховская, а
потом спросил:
- Но как вы угадали ее, мсье Алекс?
- Кого? Летчицу?
- Нет! Мою жену! Неужели повидались с нею в Париже?
Он сносно говорил по-русски, с милым мягким акцентом, объяснив, что
изучил этот язык, влюбленный в свою будущую супругу.
- Нет, мне не привелось столкнуться с вашей супругой. Я лишь
встретился там с такими людьми, как Жак Бержье, Эме Мишель, узнав от них о
Сирано де Бержераке. Они натолкнули меня на мысль написать о нем и помогли
впоследствии собрать о нем еще больше важных сведений.
- Ба! - воскликнул француз. - Как вы могли о нем узнать, когда никто
о нем ничего толком не знает! А, догадываюсь, мсье Алекс! Вам способствует
свойство моего великого "почти тезки", кажется, так правильно сказать
по-русски?
- Если вы имеете в виду воображение, которое отличало вашего великого
французского фантаста, то без этого дара действительно не написать романа,
как и нельзя представить себе то, чего нет, или создать нечто новое.
Ведь воображение и отличает человека от всего остального животного
мира.
Жюль предложил мне пройтись по вечерней Москве, признавшись с
улыбкой, что он страстный пешеход и дома не может успокоиться, если не
пройдется по парижским бульварам и не посидит вечером за вынесенным из
кафе столиком.
Мы оделись и вышли на Арбатскую площадь. Заранее предвидя интерес
гостя к старым московским домикам, я предложил Жюлю наши бульвары и
старинные переулки.
- О нет, нет! - неожиданно возразил наш гость. - Покажите лучше мне
ту вашу улицу, которая называется "Сделанная телега", "Сверкающая
колесница", "Новая арба" и которая к тому же проламывает путь из прошлого
в будущее.
Я не сразу понял его, но наконец догадался, что французу нужен Новый
Арбат - проспект Калинина с его огромными домами-книгами, как назвал их
Жюль, "со строчками окон, по которым можно читать о будущем".
Говоря мне все это, он заразительно рассмеялся, обнажив при этом
белые зубы под черными усиками.
- Это восхитительно! - энергично жестикулировал он руками. -
Смотрите! Прошлое и будущее существуют у вас совсем рядом. Эти
дома-громады вытесняют старые каменные мешки своими многоэтажными плечами,
а бывшие великаны упираются, не хотят уходить в забвение. Эта улица должна
особенно привлекать вас, мсье Алекс.
- Почему? - удивился я.
- О-о! - погрозил он мне пальцем. - Вы совсем не зря обратились к
истории. Вы хотите, чтобы ваша фантазия работала и на будущее и на
прошлое. И, знаете, это очень правильно, мой друг! Что такое история? Это
фантазия, обращенная назад! Каждый видит ее по-своему, поскольку "машины
времени" для путешестия в прошлое нет, иначе я был бы Сирано де
Бержераком, посетившим вас.
- Вы правы, Жюль. Ведь прошлое дает нам пищу для фантазии не меньшую,
чем будущее. Роль же "машины времени" играет воображение. Кстати, вы
знакомы с каратэ?
- О-о! Еще бы, иначе я не был бы чемпионом Франции по фехтованию.
- На саблях?
- Нет, что вы! Конечно, на шпагах!
- А не потому ли Сирано де Бержерак так искусно владел шпагой, что
знал, как и вы, приемы, которые сходны с каратэ?
- Браво! Может быть, может быть! На все надо смотреть с высоты. И
потому вам придется провести меня сейчас через вашу Сену по мосту.
- Через Москву-реку.
- О да, конечно! У вас Москва-река! А Сена - это "Париж-река"! - И он
засмеялся. - О-о! Я узнаю этот отель! "Украина"! Я в нем остановился. Моя
жена так велела. Она тоже здесь останавливалась. Может быть, вы с ней
здесь виделись?
- Уверяю вас, мсье Жюль. Имена моей героини и вашей супруги чистое
совпадение.
- Ну может быть, может быть. Она отдает свой голос коммунистам, а я -
социалистам. Мы часто из-за этого ссоримся.
- Ссоритесь?
- О да, конечно! Настоящее семейное счастье - это 80 процентов
терпения, 10 процентов ссор и 10 процентов безоблачного счастья! А совсем
без облаков не может быть дождя, а только засуха. Тоже плохо. Не правда
ли? Я вас весьма замучаю прогулкой на ту самую горку, откуда Москва видна,
как открыт Париж с Эйфелевой башни.
- Вы имеете в виду площадку на Ленинских горах напротив нового
университета?
- О да, конечно! И вы совсем не пожалеете, показав мне такую
прекрасную панораму. В оплату вашей любезности я расскажу вам кое-что о
себе, вернее о Сирано де Бержераке, поскольку у меня тоже есть фантазия,
позволяющая путешествовать в прошлое... и обратно, - загадочно добавил он.
- И он так близок вам, Сирано де Бержерак?
- Конечно! Я даже влюблен в свою русскую княжну именно так, как мог
влюбиться только Сирано де Бержерак. "Когда ты входишь, солнце меркнет!.."
- продекламировал он.
- Вы имеете в виду ростановского Сиранео, стихи Ростана?
- О нет! Совсем нет! Я имею в виду самого Сирано де Бержерака, "стихи
влюбленного поэта". Если вы будете рассказывать о нем, то должны передать
его страстное желание любить.
- И он любил?
- О да, конечно! Иначе не могло быть! Я, как никакой другой, очень
хорошо его понимаю. Больше, чем знаю.
- Это любопытно. Больше понимать, чем знать?
- Конечно, я ведь могу признаться, куда он исчезал один или два раза
из парижского общества.
- Один или два раза? Из-за болезни или ран?
- Может быть, может быть. Но он каждый раз возвращался другим, совсем
другим. Вот это надо понять! О нем пишут столько нагромождений, столько
противоречностей... Я, кажется, не так сказал?
- Противоречий?
- О да, конечно! Противоречий! Так правильно. Один биограф
утверждает, что он был кутила и дамник, то есть бабник, простите, я так
говорю? Другой, а это его друг детства Никола Лебре, вспоминает, что
Сирано вино сравнивал с мышьяком, которым люди отравляют себя, и чуждался
женщин из-за своей внешности.
- Но все-таки, может быть, Ростан был прав, угадав в нем натуру
страстную и бескорыстную.
- О да, может быть, может быть, если учесть и другие стороны его
характера, желание служить добру и людям, а не только утоление своих
желаний. Вам надо искать понимание его жизни в нем самом, в том, что он
оставил после себя людям. О, эти загадочные трактаты или сонет "Философу
Солнца" с последней строчкой "Мне - ничего, а все, что есть, - другим!".
Мы с вами, русский и француз, в равном положении. Его сочинения нужно
одинаково переводить со старофранцузского языка. А это у нас, увы, не
сделано полностью. В особенности в отношении стихов, а вам нельзя обойтись
без них! Они его суть. Как вы поступите, мсье Алекс?
- Очевидно, так же, как ваш Ростан. Мне придется мысленно воплотиться
в своего героя и говорить за него.
- О, это будет трудно - спорить с самим Ростаном!
- Нет, почему же спорить? Идти его путем. Конечно, не подражая, но с
той же свободой творчества. К тому же, я располагаю собственноручно
написанными стихами Сирано под его портретом.
- О-о! Это прекрасно! Я сам буду потом переводить угаданные вами
стихи Сирано на современный французский язык.
- Конечно, Сирано - это его стихи, но есть еще его загадочные знания,
о которых говорится в статье Эме Мишеля в журнале "Сьянс э ви"*.
_______________
* "Наука и жизнь".
- Я знаю эту статью, читал с улыбкой.
- Почему с улыбкой?
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг