- Откуда я знаю? Кажется, это знал Будда, но и он не смог описать это
словами. Он только улыбнулся. Так что, улыбайтесь и вы. Гостевая комната и
эта в полном вашем распоряжении, - и хозяин вышел, оставив Николая наедине
с углями в камине, и с дождем.
Часы мерно тикают, равнодушно отмеряя время, секунду за секундой.
Старинные, антикварные часы, темного дерева, с целым набором гирь на
цепочках. Дождь за окнами мягкими лапками постукивает по земле, угли
догорают в камине, помаргивая красными, воспаленными от бессонницы,
глазами. Шелестят страницы, и знание, последний кусок знания постепенно
перетекает в Николая, сплавляясь с душой, превращая ее в нечто иное, новое.
Последняя, седьмая глава, "О затвердении", оказалась снабжена
подзаголовком: "Concidentia oppositorum" - "Соединение
противоположностей". Она же занимала и меньше всего страниц, вдвое меньше
по сравнению с первой. Гравюра перед главой также отличалась малыми
размерами. Квадратная по форме, точнее, ограниченная квадратом, в который
вписан круг, она изображала удивительнейшее существо. Николай долго
вглядывался, пытаясь определить, что же не так в этой, на первый взгляд,
вполне человеческой, фигуре. Не сразу до него дошло, что на гравюре
изображен гермафродит. Человек на рисунке состоял из двух частей: левой -
женской, и правой - мужской. Соединялись они точно посередине, так, что
половинка лица оказалась с бородой, а другая - с длинными волосами. Одежда
у разнополых половин различалась не очень. На общей голове покоилась
пятизубчатая корона, по зубцам вольно вилась виноградная лоза. За спиной
гермафродита плескались крылья, более всего похожие на нетопыриные.
Женская половина держала в руке чашу, мужская - меч.
Вдоволь наглядевшись на чудо природы (природы?), прорисованное столь
хитро, что с первого взгляда и не догадаешься, в чем тут смысл, Николай
углубился в текст. Начиналась глава с патетического призыва: "Вселенная,
внимай голосу моему, земля, отверзнись, все множество вод, откройся предо
мною. Распахнись небо, и замолкните ветры, ибо всем сердцем восхваляю
того, кто есть всеединый. Воистину великое дело свершилось, коли ты, о
прилежный почитатель Искусства нашего, добрался до места сего в
объяснениях моих. И значит это, что близок к тому, чтобы понять, что то,
что внизу, как и то, что вверху, а то, что вверху, как и то, что внизу,
для того, чтобы совершить единство одного и того же. И подобно тому, как
все предметы произошли из одного, так и все силы произошли из этого
вещества путем его применения. Ибо как говорит об этой удивительной вещи
отец Искусства, Гермес Триждывеличайший: "Его отец - Солнце, мать его -
Луна, ветер носил его в своем чреве, земля - его кормилица, огонь - отец
всякого совершенства. Это вещество поднимается от земли к небесам, и
тотчас снова исходит на землю. Оно собирает всю силу верхних и нижних
путей. И ты получишь с ним всю славу мира, и всякий страх и нечистота
удалятся от тебя". Воистину прав великий учитель мудрости, ибо, когда
засияет Рожденное Солнце, не останется в его ослепительных лучах места для
страха. Ибо Камень наш пресуществует в совершенном слиянии трех начал
жизни. По происхождению он всеобщее духовное начало мира, , воплощенное в
девственной почве, первая смесь элементов в первый момент творения. Во
всем универсуме естества нет иной открывающей истину нашего Искусства
вещи, на коей она бы целиком поместилась. Это ведь и камень, и не камень,
камень по подобию, и по тому, что его извлекают из вертепов земных, но не
камень, ибо он жив, он действует, он дышит, и, неподобно камням
минеральным, не может быть разрушен...". Описание камня мудрецов
продолжалось еще долго, и все в том же высокопарном ключе. Николай даже
слегка утомился, и вздохнул с облегчением, когда речь пошла о более
понятных и практичных вещах: "И если добрался ты до этого места, то
понимание твое весьма велико. Ты постиг внутреннее совершенное Искусство,
беспорочное и неизбывное, в котором пребывает жизнь и смерть, разрушение и
восстановление. Ищи же вокруг себя, и тогда ты отыщешь все во всем, все,
что дважды рождено Меркурием. Обретший по милости Всемогущего Бога некую
настойку, ты должен понять, что все вещи содержатся во всех вещах, и этим
сказано все". - На этом месте неожиданная вспышка, подобная молнии,
ослепила Николая, на секунду ему показалось, что он вырос, стал огромен,
велик, вместил в себя дом, город.... Но видение прошло, перед глазами
вновь возник текст: " Но не знающий, как пользоваться ею, похож на
неискусного фехтовальщика. Помни о том, что без золота в качестве закваски
наш камень не может действовать, или даже просто выказывать свою тонкую
силу. Конечно, он и так, по природе своей, обладает тонкой и проникающей
силой, однако замкнутой внутри самого себя. Но, слученный со своим же
подобием, и им же питаемый, пребывая в настойке, камень способен входить в
любую плоть, и совершать в ней свое действие". Теоретическая часть
закончилась, Николай, следуя за автором, перешел к практике, к
"Практическому извлечению из главы седьмой, завершающей". Открывал
практические извлечения способ получения "Наисильнейшей воды для
закрепления любого духовного начала". Следовало перегнать раствор
сокровенного белого камня, причем многократно. Затем отделить воду.
Комментарии оказались немногословны: "Так воздействуй на первопринципы.
Иногда духовное начало лишь на седьмой возгонке достигает закрепления с
раствором. И только после этого оно готово. Возьми философской ртути и
прокаливай, пока она не приобретет свойства зеленого льва. Собери отдельно
жидкости различной природы, что появятся при этом. Киммерийские тени
покроют реторту своим темным покрывалом, и ты найдешь внутри нее Истинного
Дракона, потому, что он пожирает свой хвост. Камень готов. Возьми после
этого немного беспримесного, расплавленного и очищенного золота. Погрузи
его в тигель, и терпеливо нагревай двенадцать часов, а затем поддерживай
расплав три дня и три ночи. И ты все растворишь. С этого момента
очищенное золото и наш камень превратятся в чистое лекарство, тонкое,
духовное и всепроникающее". Текст завершался без какого-либо послесловия.
Лишь рисунок оканчивал и главу, и всю книгу: солнце, сияющее над домами, и
девиз: "solus, non soli", "одно, оно не сияет ему одному". Ниже рисунка
красовалась подпись: брат Basilius Valentinus, бенедиктинец.
Книга закончилась. Угли в камине уснули, закрыли глаза, но дождь не спал,
продолжая свою вечную игру-забавку. Поднялся ветер, ночной бродяга, летал,
шуршал листьями, заглядывал в окно, пытаясь сквозь приоткрытую форточку
раздвинуть занавески. Но это все мало беспокоило Николая, что-то
шевелилось в душе, что-то менялось там, но что именно, понять не
удавалось. И хотя он привык к переменам, на этот раз менялось нечто
настолько глубокое, насколько это в принципе вообще возможно.
А во сне привиделся Николаю младенец, сидящий на огромном цветке лотоса.
Сидел и улыбался, разряженный в красочные одежды, на голове лучащаяся
золотом корона. Николай сидел напротив, на таком же лотосе, улыбался в
ответ, и не мог отвести взгляда от лица ребенка. Не мог оторваться до того
момента, пока не осознал, что у младенца его, Николая, лицо! И в тот же
миг проснулся.
Глава 18. Дайте им умереть.
Мне имя - легион, средь гениев, чей знак
Вопрос, всегда вопрос, повсюду вопрошанье
Я разделил весь мир. Полярность. Свет и Мрак.
Вновь слил я цвет и тьму. И цельным сделал знанье.
К. Бальмонт
Уехал Николай из гостеприимного австрийского города ранним утром.
Аусвайзер денег за постой брать не стал, сказав, что лицезрение Истинно
Преображенного - само по себе великая награда, которой удостаиваются
немногие из Посвященных. Что такие люди дают человечеству шанс выжить, не
погибнуть в огне поляризации, в кровавой схватке между Покоем и Порядком,
между Светом и Тьмой. Поезд, словно гигантская гусеница, слизнул
пассажиров с перрона, и продолжил путь на юг, в сторону Италии.
Пересечение итальянской границы оставило в душе неприятный осадок. Усатый
и чернявый таможенник рассматривал паспорт Австралийского Содружества, что
предъявил Николай, шевелил толстыми губами, словно пара дождевых червей
копошилась, затем на ломаном английском удивился отсутствию у мистера
Мак-Келла багажа. Аура таможенника представляла собой столь же
неприглядное зрелище, как и ее хозяин: бледно-желтые полосы хитрости
мешались с коричневыми трусости, и блекло-голубыми - подлости. Когда усач
покинул купе, Николай (простите, конечно, Эндрю Мак-Келл), вздохнул с
облегчением.
В Брессаноне, первом итальянском городе на пути, Николай сошел, надеясь
запутать погоню. Но, как выяснилось позже, зря. Или таможенник
действительно оказался шпионом, или преследователи узнали о
местонахождении беглеца из других источников. Из Брессаноне Николай хотел
отправиться прямо на восток, поближе к родине, но его прихватили прямо на
вокзале. В тот момент он сидел в пиццерии, пытаясь разрезать тонкую,
словно лист бумаги, и огромную, словно поднос, пиццу. Сквозь окно
оказалось хорошо видно, как по привокзальной площади забегали карабинеры,
оцепили весь вокзал буквально за пять минут. Началась тщательная проверка
всех, кто в этот момент находился в его пределах. Николай не стал
паниковать и портить себе пищеварение, он спокойно разрезал и съел пиццу,
а после этого вышел из кафе, прямо навстречу облаве. Магов среди
проверяющих не было, возможно они просто не успели, ведь Брессаноне -
довольно маленький городишко среди Альп, куда добраться можно только
поездом или на машине, аэропорта нет. Сместить восприятие без
противодействия, но не себе, а окружающим, оказалось очень просто. Виски
прострелило болью, прямо в глаза ударила молния, и вот уже суетливые, но
до смерти серьезные, полные сознания собственной значимости, служители
порядка, не обращают на Николая внимания, просто не видя его. Словно
невидимка, миновал он линию оцепления, пару раз, увернувшись от бегущих
сломя голову служак. Добрался до стоянки такси, мешая английский с
немецким, взял машину до Больцано, что на сорок километров южнее. "Не
поезд, так машина" - размыслил философски, захлопывая дверцу.
Больцано встретил сиянием снегов на вершинах Рипейских и Доломитовых
Альп, чьи гребнистые спины охватывают город со всех сторон, и немыслимой
сутолокой, ведь этот город - крупнейший горнолыжный курорт. Затеряться
здесь было бы легко, не гонись за Николаем целая свора (даже две!) сильных
магов. Ох, не стоило поддаваться искушению осматривать город, но Николай
не удержался, слишком красивы показались средневековые церкви на фоне
величественных горных ледников. После получаса прогулки, когда Николай
добрался до центральной площади, то почувствовал, что за ним следят, ведут
самым обыкновенным образом. Топтунов вычислил быстро, свернул в пустынный
переулок - сменить облик. Но ничего не получилось, то есть в переулок он,
конечно, свернул, но от попыток переменить внешность лишь вспотел и
обессилел. Словно огромные руки сжали со всех сторон, сдавили, не давая
бежать. Положение казалось безвыходным --сил не было даже поднять руки, и
вызвать стихии на помощь. Только теперь Николай обратил внимание, что небо
сияет просто с безумной силой, в этом ливне света потянуло и солнце и
слепящие просверки ледников. Магический свет этот давил, прижимал к земле,
связывая руки невидимыми цепями всякому магу, который не служит Свету.
Сияние не давало сменить облик или ускользнуть бестелесным призраком. Пока
Николай тратил силы в бесплодных попытках, его окружили, взяли в клещи, с
севера и с юга приближались два очень сильных мага. Николаю они виделись
как два ослепительных, сияющих ярче солнца, факела белого пламени. Это не
были их ауры, ибо маги эти уже не были людьми, а лишь сосудами, носящими в
себе чистую силу Света, силу Порядка. Маги приближались, Николай отчетливо
слышал их шаги по мостовой, но пошевелится не мог. "Все?" - спросил некто
внутри Николая, "Нет, не все!" - пришел твердый и уверенный ответ. И тут
случилось то, что мистики Востока называют Просветлением, а маги Запада -
обретением Философского Камня. Мир качнулся, исчез на краткий миг в сиянии
безмерной молнии, а затем вернулся, но совсем другим. Небо стало прозрачно
для взора, слепящий свет исчез, точнее, не исчез, а потерял яркость и
силу. Земля расстилалась, словно громадное стекло, видны были ее обитатели
- стихиали земли, а еще ниже - стихиали огня, что вечной своей яростью
питают теплом земную поверхность. Мысли исчезли, сдутые ураганом
реальности, все потеряло значение. Победа, поражение, жизнь, смерть - все
это были для Николая в тот миг только слова, лишенные всякого смысла. Двое
из Девятки словно потеряли силу, уменьшились в размерах их факелы. Николай
просто расхохотался магам в лицо и пошел прочь. Ему смешно было наблюдать,
как мечутся фигурки, облеченные белым светом, две - побольше, и около
десятка - поменьше. На пути встала стена белого огня, огромная, словно
горный хребет. Николай прошел сквозь нее, смеясь, пламя лишь пощекотало
его. Он не замечал, что двигается с недоступной человеку скоростью.
Преследователи быстро отстали. Словно метеор, пронесся Николай через
город, вскоре слуха его коснулось журчание речных струй. Не испытывая
угрызений совести, отвязал небольшую лодку, вырулил на середину реки, и
лег на дно лодчонки. Что будет дальше, куда приведет река, все это в тот
момент его совершенно не волновало.
Маги были настолько измучены, что разговаривали словами, словно простые
крестьяне или политики:
- Как так может быть? Как? - вопрошал Первый, воздевая руки к небесам. -
Его не остановило ничто.
- Значит, может, - ответил Четвертый спокойно, но в ровном голосе таились
гнев и разочарование. - Я помню, как мы ловили Кроули, а он смеялся над
нашими потугами. Правда, потом он растратил свой дар по пустякам, и то
хорошо.
- И от слежки ушел. Куда? - руки Первого вновь взметнулись к
ярко-голубому, словно выточенному из сапфира, куполу неба. - На вокзалах,
дорогах его не видели. Неужто он остался здесь, в городе?
- Не знаю, вряд ли. Надо предупредить братьев Ордена по всей Италии. Не
удивлюсь, если завтра он объявится в Милане или Болонье.
- Но как нам его остановить, как? - Первый почти кричал.
- Остался один способ. К нему мы, правда, давно не прибегали, - лицо
Четвертого в один миг, скачком, постарело, открывая истинный облик хозяина.
- Врата? - в голосе Первого звучал испуг.
- Да. Это очень опасно, но у нас нет выбора, - пожал плечами Четвертый,
почти по человечески. - А сейчас хватит кричать. Надо восстановить силы.
Проснулся Николай оттого, что замерз. В спину упиралось нечто твердое.
Открыл глаза и вспомнил, но небо вновь стало небом, а земля - землей, чудо
ушло. Лодку больше не качало, она стояла, уткнувшись в берег, а дальше, в
утреннем тумане, виден был город, или скорее, городок. Дымили заводские
трубы, снизу по реке доносился неумолчный рокот, и Николай облился
холодным потом, возблагодарив судьбу, что уберегла его от знакомства с
гидроэлектростанцией.
Город оказался невелик, даже меньше Больцано. "Тренто" - прочитал Николай
на указателе, входя в город. Естественно, город был итальянский, но на
улицах звучала и немецкая речь. С удивлением узнал Николай, что все
приальпийские области Италии заселены германошвейцарцами, сильно похожими
на тирольских немцев. На вокзале Николай выяснил, что поезд до Вероны
уходит через час. Провел он этот час в кафе, пробуя кофе, который здесь
оказался не в пример лучше российского, и пиво, что оказалось не в пример
хуже немецкого.
Трое сидели в кафе в Брешии, трое, и тьма клубилась над ними, невидимая
для смертных тьма, скручивалась в тугие жгуты, расплывалась туманной
кисеей, повинуясь воле своих хозяев, своих рабов:
- Избранный Маг из Больцано докладывает, что вчера там наблюдалась
сильнейшая активность Белых. Они пустили в ход такие силы, что можно
предположить, с высокой долей вероятности, что в северной Италии сейчас,
как минимум, двое из Девяти, - говорил смуглый узколицый мужчина.
Выступающий нос и черные круглые глаза делали его похожим на птицу.
- Все ясно, - ответил седовласый Карл, Жрец Бездны. Огрев там. Твой
прогноз сработал, Луис.
- Да, прогноз оказался верен, - багровые огоньки замелькали в глазах
третьего, что до этого молчал, поигрывая оплывающими кубиками льда в
высоком бокале. - Его тянет на юг. Пора брать билеты до Вероны, -
повинуясь жесту главы Ордена, из-за соседнего столика вскочил один из
младших посвященных. Выслушал приказ, и быстрым шагом ушел к кассе.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг