те. Чайку, оно сейчас - в самый раз.
Ухватив расписанный васильками чайник, Кузьминична удалилась в
сени, и я обречённо оглядел гостинную.
Ну что ж, почище, конечно, чем у Никитича, да и побогаче, явно не
бедствует старушка. Что само по себе наводит на размышления. Иконы на
полочке стоят, как положено, лампадка теплится, одним словом, пример-
ная прихожанка. Ну, это понятно, церковнослужительница. Проще говоря,
уборщица в храме. Я тогда перед выездом не поленился, сходил в инфор-
мационный отдел, поглядел по компьютеру данные на бабушку. Так, на
всякий случай. Тем более, что папочка, вручённая мне начальником, ока-
залась подозрительно тощей. Кроме старухиного сигнала да кое-какой
статистики по Барсову в ней ничего и не было.
- Сейчас закипит, - обнадёжила меня прошмыгнувшая в дверь Кузьми-
нична. - Я пока конфеточек положу, угощайтесь. Давно приехали?
- Второй день, - честно признался я, тоскливо глядя на блюдечко с
конфетами. Нет, перетопчется бабка, только её сладостей мне для полно-
го счастья и не хватало.
- Где остановились-то? - продолжала допрос старуха, вытаскивая
меж тем какие-то позапрошлогоднего вида варенья из пузатого буфета.
- У хороших людей, - светски улыбнулся я, уже понимая, что лёгко-
го разговора не получится, и лучше скорее перейти к делу.
- У нас вообще народ душевный, - ласково закивала бабушка. - Не
знаю уж, как у вас в столицах, а у нас всё попросту. С открытым серд-
цем.
- Ну, наверное, не так уж всё просто? - хмыкнул я, автоматически
крутя в пальцах чайную ложечку. - Бывают, наверно, и кое-какие слож-
ности. Не случайно же сигналили в Управление? Не шутки же шутили, надо
полагать?
- Нет, я и говорю, - бойко откликнулась старуха. - Душевный на-
род, но и то дело, что всякие случаи нет-нет, да и бывают.
- Так что же стряслось в городе Барсове, что столичных работников
с места срывают, да ещё в разгар отпуска? - приврал я невзначай. В на-
шем деле оно иногда полезно.
- Да есть тут такое... Уж не знаю, как и сказать, - подобралась
вдруг бабка и неуловимо как-то осерьёзнилась. - Я, может, чего и сама
не понимаю, может, зря и шум подняла, прости Господи меня, грешную.
Женщина я простая, образования семь классов, всю жизнь работаю, сама
себя кормлю. Муж, покойник, тоже от дела не бегал, слесарил Василий
Палыч мой, неплохие деньги зарабатывал, было время. Сейчас-то не то,
пенсия маленькая, одно слово, огород выручает, но уж и потрудиться
приходится, а сердце никуда не годится, и радикулит опять же...
- Елена Кузьминична, давайте про ваш радикулит в другой раз
как-нибудь, ближе к делу давайте, - напомнил я увлёкшейся своими бо-
лезнями бабке.
- Вот и я про то же, - ничуть не смутилась та, - это просто к
слову, чтобы, значит, если я чего напутала, с вашей стороны обиды на
меня не было. Ну, в общем, не чисто у нас кое-где. Есть тут один та-
кой... Видать, с бесами знается, - понизила она вдруг голос. - Он мас-
так гадать на потерянное. Как чего случилось, к нему идут, он там в
сарае что-то делает такое - и ясно становится, где искать. Ну, не за-
даром, само собой.
- Интересно, - зевнул я, откровенно поглядывая на часы. - И это
всё, что вы можете нам сообщить?
- Нет, я, понятное дело, с подробностями, - с достоинством отк-
ликнулась старушка. - Я ж их семью давным-давно знаю, мы с Веркиной
матерью ещё в школе вместе учились, да и потом на суконном комбинате
сколько лет оттрубили...
- Конкретнее, - попросил я. - Без лишних деталей. Итак, имя га-
дальщика?
- Да Мишка же это, пострел, Веркин сын, - зачастила бабуся. - Он,
значит, и ворожит, а Верка-то к нему людей с их просьбами и приводит,
и деньги с их берёт.
- Что? - поперхнувшись чаем, спросил я. - Сколько же ему лет,
этому Мишке?
- Да тринадцать весной вроде как было, он же в тот самый год ро-
дился, когда старик мой, Василий Палыч, на пенсию вышел.
- Вы хотите сказать, что гадатель - ребёнок? - подался я вперёд.
- Вы уверены в этом? Может, всё-таки мать?
Ну вот, только этого ещё не хватало. Я им что, детская комната?
Впрочем, бабка могла и напутать.
- Я пока что ещё кое-что понимаю, - малость обиделась Кузьминич-
на. - Не такая уж и старая я. Что знаю, то и говорю. Он, Мишка, гада-
ет. Уже полтора года как. Да полгорода об этом знает, молчат только,
кому охота связываться?
- Это с кем, с нами, что ли? - уточнил я. - С Управлением?
Старуха кивнула.
- Ну, а как же тогда объясняется ваша сознательность? Полтора го-
да молчали - и вдруг сигнал! Да ещё прямо в Столицу, нет чтобы в род-
ную Барсовскую контору... Одна загадка на другой, Елена Кузьминична.
Это я сглупил, конечно. Сейчас начнёт святую бдительность имити-
ровать, а мне придётся слушать и кивать. Между прочим, кто её, бабуш-
ку, знает - может, вслед мне ещё и просигналит - присылают всяких па-
цанов-поручиков, по всему видать, неблагочестиво настроенных.
- Да уж вышло так, сынок, - огорчённо сообщила Кузьминична. -
Жалко Верку-то было. Дело же такое, без мужа, с двумя детями-то...
Все-таки какое-никакое, а подспорье им. Вот я, глупая, и молчала, а на
душе тяжесть. Я ж не где-нибудь, в храме Божием сейчас работаю, убира-
юсь тама. Трудно, сынок, перед иконой стоять, когда про такие дела
скрываешь. Отец Николай, настоятель, верно говорит - сатана нас на что
хошь ловит, хошь бы и на жалость. Стыдно мне стало. Я ж про эти вещи
много чего слыхала. Сегодня гаданья, завтра, глядишь, ещё какая па-
кость, а там и жертвы... Вот и написала. А что прямо в Столицу - бояз-
но мне в местную контору-то. У нас городок-то, сам видишь, маленький,
все друг другу знакомы. Разговоры пойдут, а кому это надо? Ты-то лад-
но, из Столицы приехал, здесь никто тебя не знает, разберёшься по-ти-
хому.
- Ладно, с этим ясно, - кивнул я. - Давайте, Елена Кузьминична,
ближе к делу. Итак, полтора года вы молчали, потом, стало быть, со-
весть заела. Это хорошо, женщина вы, надо понимать, благочестивая. Но
что конкретно вы можете об этом мальчике, Мишке, рассказать?
- Да что о нём сказать-то, - закатила глаза Кузьминична. - Сорва-
нец, конечно, как все наши ребятишки. Кроме как в смысле гаданий этих,
ничего такого особенного в нём и нету. Верке по хозяйству помогает, та
его в строгости держит.
- Кроме гаданий, значит, ничего отметить не можете? Какиенибудь
необычные болезни, приступы там, знаете ли, припадки... Друзья, может,
какие-нибудь странные? А, Елена Кузьминична?
- Да нет же, врать не буду - ничего такого нет. Жалко мальчонку,
не будь этих гаданий - всё бы с ним хорошо.
- А как они, гадания, происходят?
- Да откуда ж я знаю, - фыркнула бабка. - Этого никто не видел,
кроме тех, что ходят к нему. Он с ними в сарае запирается, ну, гово-
рят, там что-то бывает...
- Интересное кино. И как же они узнают про Мишку? От кого?
- Да почти все знают. Просто не болтают люди про это, а так... Я
и сама уж не упомню, от кого слышала... - очень уж гладенько заюлила
Кузьминична. - В общем, если кто хочет для себя его гаданий, надо к
Верке, матери Мишкиной, прийти. Лучше вечером, когда она дома. Только
не с улицы принято ходить, а с пустыря, как раз через огород ихний.
Спросить, значит, Веру Матвеевну. Сказать, что с приветом от Матвея
Андреича и со своей просьбой. Ну и это... конвертик ей пихнуть, с бу-
мажками-то. А дальше, говорят, она уж всё устроит.
- Если не секрет, кто такой Матвей Андреич? - ехидно поинтересо-
вался я, прекрасно понимая, что с тем же успехом здесь мог бы фигури-
ровать и князь Ольдгаст Хмурый, и футболист Гайдуков. Хотя любой прак-
тикующий оккультист, если уж не совсем дурень, будет менять пароль хо-
тя бы ежемесячно. А здесь, выходит, провинциальная наивность... Прав-
да, старуха может быть и не в курсе свежеиспеченных новостей.
- А папаша это её покойный, Матвей Андреич, - охотно принялась
развивать тему бабка. - Лет двадцать как преставился, бедняга. Пил
сильно, а так мужик был хороший, работящий. Я прямо поражалась - когда
трезвый, ни одного грубого слова, тихий такой, с Валей, матерью Верки-
ной, ласковый. Ну, как примет, всякое бывало, конечно, это уж как во-
дится. А почему привет - сразу понятно, что человек по делу пришёл. Но
об этом, об деле, надо же как-то намекнуть, что ли... Вот Верка и при-
думала, чтобы уж никаких ошибок не вышло.
Да... Вам приветы с того свету... От покойного папаши... Интерес-
но у этой Веры Матвеевны мозги повёрнуты. Интересно... Может, в этом
её прибабахе и кроется какая-то зацепочка? Уж не пахнёт ли дело некро-
мантией? Но сейчас всё равно гадать без толку, надо посмотреть своими
глазами.
И всё-таки старуха Кузьминична слишком уж хорошо информирована.
Как-то мне не верилось, что весь город в курсе насчёт "Матвея Андреи-
ча" и прочих деталей. А если прибавить сюда и тот занятный фактик, что
представитель местного населения Никитич послал меня именно сюда, к
старухе, то любопытная выстраивается цепочка. Население - Кузьминична
- Верка - Мишка. И тихая тень отца. Верка - импрессарио, Кузьминична -
посредник... Кто же в этом раскладе Матвей Андреевич? Силовое прикры-
тие свыше? Точнее, сниже?
Ладно, с тенью этой мы ещё разберёмся, сейчас меня больше занима-
ла хлебосольная бабушка. С какой радости она себя же, по сути, и зак-
ладывает? Ведь не глупа старушка, ох не глупа! Да здесь особого ума и
не нужно. Пойдёт цепочка разматываться в обратном порядке - и встанет
же, встанет вопросик о благочестивой прихожанке Артюховой. Она что,
местному уполномоченному собиралась заливать про своё покаяние? И на-
деяться на его великодушие? Вроде бы прошлый век отучил население от
подобных глупостей. Значит, не всё так просто, имеются у Кузьминичны
какие-то дальние прикидки. Но в любом случае, этот разговор пора зак-
рывать. Главное я знаю, а там посмотрим. Может, и нет её, оккультной
практики, а у мальчика имеет место факт обычной шизофрении. У прочего
же населения - факт клинической тупости.
- Всё понятно, Елена Кузьминична, - приподнялся я из-за стола. -
Спасибо вам за вашу активность, и за конфетки спасибо, а дальше уже
наши заботы. Проверим факты. Подтвердится - один разговор, нет - не
беда. Ну, ошиблись, с кем не бывает. А бдительность должна быть... Так
что разрешите откланяться...
- Как?! - всплеснула руками Кузьминична. - Чаю не попил, не ел
ничего... Голодным не отпущу! - решительно заявила она. - Где это ви-
дано, чтобы гостя вот так выпроваживать?
Я обмер. Теперь, когда ни малейшего смысла нет оставаться в этом
пропахшем уксусом доме, мне что, предстоит стать жертвой бабкиного
гостеприимства? Уж не увидела ли она во мне потенциального внука? Хо-
рошо, на оставшееся время у меня есть крыша над головой! Не то возник-
ла бы занятная перспектива - или ночевать на улице или здесь, в плену
у бабки. Значит, мне сейчас сидеть тут незнамо сколько, слушать бабки-
ны жалобы на бедность, болезни и соседей, поглощать бросающие меня в
дрожь явста - как будто у меня других дел нет?
Но, впрочем, какие предстоят мне дела? До вечера к Вере Матвеевне
соваться нечего, так и так пришлось бы слоняться по городу. Здесь по
крайней мере тень, не то что уличное пекло. Да и так ли уж протестует
мой желудок? Тем более, что клубничное варенье вон в той вазочке выг-
лядит весьма соблазнительно.
- Ну ладно, - кивнул я. - На полчасика, возможно, задержусь, но
не больше. Дела есть в городе.
- Конечно, конечно, - засуетилась бабуся, искоса взглянув на ме-
ня. Видно, ей ужасно хотелось усомниться в моей предполагаемой заня-
тости, но она сдержалась. Опасно резко дёргать леску, если попалась на
крючок крупная рыбина. То есть я. Гость. Собеседник. Подарок судьбы.
И вот оно, наконец, пришло, освобождение. Калитка за моей спиной
осторожно закрылась на ржавую щеколду, и я нырнул в уличную духоту.
Теперь до вечера мне предстояло жариться под обезумевшим солнцем, ду-
рацкое это дело, но не возвращаться же в домик Никитича - почему-то
мысли о тамошней прохладе меня не вдохновляли. Да и мало ли - сосед
какой-нибудь заявится, червонец занять или топор попросить. Объяснять-
ся ещё с ними, что не верблюд, а постоялец. Чем, кстати, запросто под-
ложу старику свинью. Вернётся его супруга, от соседей узнает горькую
правду и потребует от Никитича выложить заначку... Видимо, экс-сторож
надеялся на понятливость столичных радиомонтажников. Ладно уж, не буду
его разочаровывать.
Я зачем-то глянул на правое запястье, которое плотно обхватывал
ремешок старенького компаса. Куда покажет чуткая стрелка? Одним концом
на север, другим, стало быть, на юг. Было время, на меня смотрели как
на придурка - зачем таскаю компас, часов мало, что ли? Ну, кое-кого
пришлось отучить от лишних вопросов. Тогда я это уже умел. В самом де-
ле, не объяснять же, что мамин подарок. Последний её подарок.
А куда всё же податься? Куда мои глаза глядят? Да куда они могут
глядеть, если булькает в животе выпитый у старухи чай, и если учесть
утренний квас, то вывод ясен. Уличных туалетов, конечно, в городе Бар-
сове не предусмотрено, а если где и есть один какой, искать замучаешь-
ся. Мораль - будем отслеживать достаточно глухое дикое место. Вроде
того, где вчера наткнулся я на Никитича с собутыльниками. В этом горо-
де таких мест должно быть навалом.
И тем не менее бродить мне пришлось изрядно. Либо казалось недос-
таточно глухо, либо не так уж и дико. А организм тем не менее требовал
своего. Со стороны глянуть, интересная получается картинка. Молодой
поручик Бурьянов, обременённый секретным заданием и излишком жидкости,
мечется по сонному городишке, и задание-то ему в данный момент глубоко
по барабану, и уходят куда-то вбок философские вопросы под руку со
служебными, а сознание бьётся над мировой проблемой - где?
Ну, нашлось оно, конечно, дикое и глухое. Забрёл я на какуюто
древнюю стройку, начатую, видно, ещё при красных и тогда же обделённую
партийной заботой. Котлован, однако, вырыли немелкий, теперь он мед-
ленно, но верно превращался в филиал городской свалки. Ароматы, ес-
тественно, и под ноги смотреть надо очень внимательно.
Место, где мне стало хорошо.
Ненадолго, конечно. Что же всё-таки делать до вечера? Чем убить
эту невообразимую бездну времени, все эти непрожитые вязкие часы?
Но если честно - так ли уж я мечтаю о прохладных сумерках? Так ли
уж хочется мне тащиться на улицу Заполынную, ловить гадальщика Мишку?
Уж не оттягиваю ли я в глубине души этот момент?
Нет, всё же есть в моём задании нечто странное. Мальчишка-оккуль-
тист, ничего себе! Я с такими вещами до сих пор не сталкивался. Слы-
шать краем уха приходилось, но самому раскручивать это дело... Инте-
ресно, что подумает начальник, когда узнает, от кого мы должны в дан-
ном случае защитить державу и веру? От страшного тринадцатилетнего
адепта...
Хотя возраст этому, говорят, не помеха. Взять хотя бы тех же Ры-
царей Тьмы, они проводят инициацию своих детей ещё до школы... Да и по
монастырям кого чаще к старцам возят, бесов изгонять? Тёток, которым
изрядно за климакс, и мелких подростков, лет до пятнадцати. Нас в своё
время знакомили со статистикой. Бесовские вкусы. О них не спорят. Их
принимают как факт. И если Миша Званцев и в самом деле вляпался в эти
тёмные дела, то и думать нечего. Нельзя болезнь запускать. Цепочка же
стандартная. Начинается с невинных фокусов, почти что игр, а потом
столики вертятся, биополя взаимодействуют, предметы по стенке полза-
ют... И находится, конечно, дядя, который предлагает усилить твои спо-
собности, и приглашает на собрание в какой-нибудь хорошо затенённой
квартирке, а дальше тренировки пополам с медитациями, и выезды на при-
роду с плясками у костра, а после надо заручиться благосклонностью не-
ких космических сил, и каменным ножом перерезают глотку чёрной собаке,
кровь стекает в стальную коническую чашу, а потом и собаки становится
мало, космическим силам хочется иной пищи... И тогда мы приезжаем в
микроавтобусах, снимаем автоматы с предохранителей, грамотно окружаем
поляну... А у тех, у Рыцарей, Адептов или Посланников, тоже есть
кое-что поудобнее кремнёвого ножа, и в вестибюле у нас уже висит мра-
морная доска с именами ребят, и отец Анатолий в нашем храме каждое
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг