каникулы на драккаре - это уже следствие. Но поверьте, так было надо.
Иначе ваш файл не удалось бы стереть.
Он глядел вроде бы виновато, но широкие его зрачки напоминали
черные дыры, ведущие в какие-то странные, глухие измерения.
- Загадками изволите говорить, уважаемый.
- А вы хорошо владеете собой, - не замечая моей иронии, хмыкнул
Олаф. - Впрочем, так и должно быть. Нормальная реакция для вашего пси-
хотипа. И добавлю, весьма редкая. Мы два года искали подходящую канди-
датуру.
- А теперь по порядку, Олаф. - Мне уже успел надоесть его легкий
треп. Тем более, отчего-то стало смешно. Видимо, истерическая реакция
на несостоявшуюся казнь. Не хватало еще прыснуть, как лопоухий первок-
лашка, которому показали пальчик.
- Что ж, давайте по порядку. Повестку дня сами предложите?
- Предложу, - кивнул я. - Пункт первый - кто эти ваши "мы". Пункт
второй - "для чего искали". И третий - почему забыли поинтересоваться
моим согласием.
- Начнем с конца, Андрюша. - откашлявшись, начал Олаф. - В вашем
согласии мы были уверены. Впрочем, в делах такого масштаба не обращают
внимания на волеизлияния одиночек. Ведь тут речь, как ни напыщенно это
звучит, о судьбе человеческой цивилизации. Кое-о-чем мы с вами говори-
ли еще там, на драккаре, но давайте все же суммируем. Итак, идет вой-
на. Схлестнулись две расы. Даже не расы, нет - две формы жизни. Ве-
щественная и информационная. Господа Алгоритмы оккупировали Землю. Че-
ловечество, по сути, попало в рабское состояние. И рыпаться невозмож-
но. Светлые Господа, как вы знаете, контролируют все ракетные установ-
ки. Если что, им ядерная зима не страшна. В бункерах выживет достаточ-
но игроков. Впрочем, они нас кормят, организуют безлюдные технологи-
ческие циклы, управляют экономикой и индустрией развлечения. Кнут и
пряник. Они нас холят и не дают передраться, мы реализуем их структу-
ры. Доктора философских наук, типа Слезова, рассуждают о плодотворном
симбиозе двух ноосфер. Кстати, Слезов, как лицо, обремененное интел-
лектуальным трудом, освобожден от месячной нормы.
Он помолчал, а затем неожиданно тихо спросил:
- Хотите знать, что будет?
- Да я и так понимаю, что будет, Олаф. Вырождение. Три-четыре по-
коления - и о цивилизации можно забыть.
- Правильно понимаете. Вот и взвесьте. Чего стоит ваше согласие,
да и жизнь, по сравнению с десятком миллиардов?
Мне вдруг стало очень холодно.
- То есть... Олаф, вы говорите так, будто есть какой-то шанс. Но
сами же только что сказали - ракетные установки, мировая сеть.
- Ну что ж, пора переходить к первым двум вашим пунктам. Вспомни-
те, с чего все началось?
- Ну, пять лет назад. Заявление Аргунова. Смешки на этот счет по
всем развлекательным каналам. А через месяц - Реализация.
- Совершенно верно. Только давайте уточним, что же именно тогда
произошло. Аргунов был великим программистом. Об этом знали многие. В
том числе и его начальнички в московском отделении "Майкрософта", уст-
роившие ему сокращение штатов. Болтал он, понимаете, лишнее насчет
запланированных недоделок Windows-2003. Ладно, это все лирика. Мало
кто знал, что он еще и увлекался оккультизмом. И сам имел некоторые
способности. Хотел выразить древние тайны средствами информатики. Вот
и открыл Формулу Перехода. Что кончилось для него печально.
- Угу... Сраженный коварной пулей вирусовского наймита... Плывут
пароходы - салют Аргунову, ползут паровозы - привет Аргунову... В зу-
бах, знаете ли, навязло.
- Все было не так, Андрюша, - ответил он сухо. - Максим Аргунов
должен был умереть. Того требовала Формула Перехода. Сейчас не время
вдаваться в детали, но суть такова: из ничего не возникнет нечто. Что-
бы Господа Алгоритмы обрели жизнь, кто-то должен был ее отдать. Чтобы
программы стали живыми, живой должен стать программой. И он стал. Все,
что вы получили за пять лет - не более чем реализация этой программы.
Она крутится, алгоритмы наслаждаются существованием. А глупый амбици-
озный Аргунов стал цепочкой ассемблерных операторов. И понял, что нат-
ворил. Увы, слишком поздно.
- То есть как? - вновь не понял я. - Вы же сказали, он умер.
- А что есть смерть, Андрюша? Да, тело его распалось, но кроме
тела, есть еще что-то.
- Значит, все-таки загробный мир?
- Он не верил в загробный мир. И не получил его. Остался здесь,
остался программой. Только вот все программы-то ожили. Реализация,
мать ее. И он тоже получил иллюзорное бытие. Знали бы вы, как это
больно! Ведь одни только придурки наслаждаются, вроде Мортала Комбата
или, к примеру, вашего Варкрафта. Они наслаждаются, он страдает. Знае-
те, тут как в огне. Глину закаляет, солому жжет. Пламя-то одно и то
же.
- А вы, Олаф, откуда все это знаете?
- От верблюда. Неужели еще не догадались, Андрюша?
- Но... - я не нашелся что сказать.
- Надоело говорить в третьем лице, - с усилием выдавил он. - Да,
господин Ерохин, то, что вы видите - лишь картинка. Трехмерная. И слы-
шите вы оцифрованный звук. Задействовать здешнюю периферию несложно.
Вот стереть файл, увы, не в моих силах. У них такая система защиты,
что не сунешься.
- Но как же там, на драккаре? - прошептал я непослушными губами.
Казалось, еще немного - и свихнусь окончательно. Хотя куда уж дальше.
- Ты и греб, и мальчика... того... из арбалета... Это что, тоже оциф-
рованный фантом?
Незаметно для самого себя я вновь перешел на "ты".
- Нет, - грустно сообщил Аргунов. - Там был один из наших. Я по-
тому и взял сейчас его образ. Чтобы хоть частично избежать глупых воп-
росов.
- Из наших... То есть программ? - глупо поинтересовался я.
- Нет, людей. Понимаешь, план возник давно. Но своими силами мне
бы не справиться. Нужна была команда. И я ее собрал. Люди знали, на
что шли, хотя я и не посвящал их в излишние подробности. Незачем.
- А эти, стриженные, ну, которые охранники? Тоже борцы за идею?
- Купленные, - устало отмахнулся бывший Олаф. - Но таких мало.
Предпочитаю работать с иным материалом. Чтобы цепочка была крепкой.
- И я, значит, очередное звено?
- Нет, Андрюша. - хмуро произнес Аргунов. - Ты - конечное звено.
Он надолго замолчал. А у меня слегка кружилась голова - не то от
услышанного, не то от усталости. Все же здесь очень не хватало табуре-
ток.
- Значит, так, Андрюша. - продолжал он уже спокойнее. - Формула
Перехода. Клин, видишь ли, вышибают клином. Реализация действует до
тех пор, пока существует программа "Макс Аргунов". Надо стирать. Но не
с конкретного носителя, это ничего не даст. Ты же понимаешь, информа-
ция от носителей не шибко зависит. Единственный выход - внедрить в ее
тело небольшой код. Несколько простеньких операторов. После чего алго-
ритм самоудалится. Догадываешься, откуда возьмется этот самый код?
Мне нечего было ответить.
- Им станешь ты, Андрюша. Формула Перехода. Тебе надо превратить-
ся в программу, чтобы закрыть Реализацию. Ты понимаешь, что это зна-
чит?
Я кивнул.
- Да ни фига ты не понимаешь, - неожиданно злобно выдохнул Макс.
- Тебя не станет. Ты умрешь абсолютной смертью. Исчезнет твоя лич-
ность, твоя память, растают все твои мысли. Это не чернота вечного
сна, это хуже. Несколько минут виртуальной жизни, пока твой код не
сотрет меня, а после - все, полный абзац. И не надейся на загробный
мир. Для таких, как мы с тобой, его нет.
- Можно подумать, у меня есть выбор, - иронично улыбнулся я, гля-
дя в блеклые серые глаза Аргунова. Мне вдруг почудилось, что сквозь
его тело проступает грязная бетонная стена. Но тут же все восстанови-
лось. Секундный сбой графики?
- Выбор всегда есть, Андрюша, - хмыкнул он. - Только в твоей си-
туации он не слишком разнообразен. Или ты произносишь Формулу Перехо-
да, или, извини, остаешься здесь. В четырех бетонных стенах. Вывести
тебя наружу я не смог бы даже при всем своем желании. Ты выбираешь
форму смерти, не больше. Но и не меньше.
- А что, нельзя было пообщаться у меня дома? Еще до известных со-
бытий? Возник бы посреди монитора... Обязательно надо было меня сюда
тащить?
- Обязательно. Формула не сработает, пока с тобой связан иденти-
фицирующий файл. А убирается он, извини, только так. Отсюда и сюжет с
вербовкой и вирусом.
- Кстати, что был за вирус? Интересно все-таки...
- Three-Half 2010, если тебе это что-то говорит. А если точнее,
не было вируса. Сымитировал я червяка. Его-то как раз несложно. Старый
хрыч Лозинский купился.
И тут я спросил то, что все это время не давало мне покоя.
- Но почему именно я?
- Психотип такой, - грустно обронил Макс. - Я же говорил, долго
искали. Лишь тебя Формула Перехода способна превратить в нужный код. В
информационном мире ты можешь стать только тем, чем был здесь, в жиз-
ни.
- Выходит, я не более, чем код-разрушитель? А я-то надеялся...
- Не больше, - подтвердил Макс. - Но никто, кроме тебя...
- Сериал такой был старый, - улыбнулся я.
- Знаю, - кивнул Макс. - Жена смотрела, не оторвать.
- Сейчас-то она как? - не удержался я от вопроса.
- Никак... - Аргунов отвел взгляд в сторону. - Господа Алгоритмы
решили подстраховаться.
- Даже так?
- А ты думал? Среди них не только дурные игрушки. Взять того же
2003-го. Кое-кто о чем-то догадывается. Вот и обнулили все данные.
Чтобы никто не вывел Формулу.
- Значит, не только жену?
- Не только... Ладно, к делу. Долгие проводы - лишние слезы. Ре-
шай. И не затягивай сей процесс - я же не могу вечно держать здешнюю
периферию.
Я кивнул. Почему-то вспомнился мне плюшевый медвежонок, был у ме-
ня в детстве такой приятель. С такими же тусклыми глазами-пуговицами.
Странный он все-таки, Аргунов. Чего тут решать, если выбор прост
- с маслом ли тебя, со сметаной ли...
9.
Низкие, разлохмаченные облака ползли по мышиного цвета небу.
Влажный ветер лизал мою голову точно язык невидимой коровы, трепал
длинные, тускло-серебристые волосы, и те то и дело закрывали мне об-
зор.
Впрочем, тут не было ничего интересного. Плоский, от горизонта до
горизонта луг, поросший высокой травой, огромные замшелые валуны, из-
редка нарушающие зеленое однообразие, пара темных точек под облаками -
надо полагать, птицы. Правда, более всего они напоминали мне то, что
отличает букву "ё" от "е".
Я усмехнулся - шутка получилась невеселая.
Значит, вот так? Пять минут назад, еще в бетонном кубе, Аргунов
предупредил - внешний вид виртуального пространства предсказать невоз-
можно. Оно - порождение моей психики, и никто, кроме меня... и так да-
лее. Во всяком случае, произнося Формулу Перехода - семь странных, ни
на что не похожих слов, я не думал, что все получится настолько прос-
то. Ветер, трава, птицы. И я сам - высокий, длинноволосый, с тяжелым,
чуть расширяющимся к острию мечом. И куда только делись близорукость,
основательные залысины, испорченная сколиозом спина? Впрочем, именно
так, по-моему, и должен выглядеть код-киллер. Не ассемблерные же опе-
раторы мне представлять. Я же не Аргунов...
Кстати, пора бы ему и появиться. Он тогда сказал, что восприятие
установится не сразу, пусть я ни о чем не волнуюсь. Виртуальность не
любит суеты.
Я и не суетился, но все же интересно было - а какой облик примет
злополучный Макс? Хотя и это, по его словам, зависило от заскоков мое-
го подсознания.
Мое подсознание не подвело. Легкий шелест травы, прядь серебрис-
тых волос, брошенная мне на глаза теплым ветром, я мотнул головой - и
увидел его.
На сей раз он был не в жестяных латах. Желтая футболка с изло-
манной надписью - "Давить проклятые форточки!" - выбилась из спортив-
ных брюк, на ногах имели место поношенные кроссовки. И лишь копье, с
широким древком и тусклым длинным наконечником, напоминало зимний бой
на палубе драккара.
- Это, значит, ты, Аргунов? - сипло выдохнул я, глядя на полоску
над верхней губой. То, что там произрастало, ну никак не тянуло на
усы.
- А кто, доктор Айболит, что ли? - хмыкнул парнишка. - Как, осво-
ился, Андрюша?
- Чего тут осваиваться, - вздохнул я. - Скажи лучше, что даль-
ше-то делать?
Он как-то неуверенно поглядел на меня.
- Ты что, не понял? Вроде бы я все объяснил. Так что давай, кил-
лер, действуй.
- То есть? - переспросил я и, уже спрашивая, догадался.
- То и есть. Для чего у тебя меч, спрашивается?
- Так я... это... Должен тебя рубить?
- Нет, капусту шинковать, - скривился он. - Давай, не тяни.
Я положил пальцы на рукоять. Та почему-то оказалась теплой, точно
живая.
Расстояние между нами не превышало длины меча. Это было так прос-
то - вытянуть из ножен клинок, развернуться к парнишке боком и, рассе-
кая свистящий воздух, обрушить металл на его шею. Все займет не больше
секунды. Колени его подогнутся, он ойкнет и медленно, невыносимо мед-
ленно осядет в мокрую траву. И рысплывется темное пятно, только сейчас
не подернется льдом, не та погода - просто впитается в жадную землю.
Еще недавно у таких вот пацанов-первокурсников я принимал экзаме-
ны.
- Знаешь, трудно вот так, сразу, - кривя губы в жалкой улыбке,
пробормотал я.
Лицо его дернулось.
- Ты что, охренел, Андрей Михалыч? Там, на драккаре, ты вел себя
умнее.
- Так и ты там копьем орудовал дай Боже! Я только защищался, а
тут...
- На драккаре меня не было, не забывай, - холодно бросил он, гля-
дя куда-то в сторону. - С кем ты там махался, не имеет никакого значе-
ния. А я - Аргунов Максим Викторович, жирная сорокалетняя сволочь. И
ты обязан! Мне плевать, какие тебе глюки мерещатся! Ничего этого нет,
мы с тобой всего лишь суперпозиция информационных полей. Это только
кажется, что рубить, что кровь брызнет. Выкинь из головы! Ты на самом
деле блок операторов в мою структуру внедришь. Мы - программы, Андрю-
ша. Мы должны выполняться! Я понимаю, - добавил он чуть мягче, - ты
поверил в мираж. Это бывает с непривычки, но себя надо преодолеть. Ты
должен. Ради Земли! Ради свободы...
Я понимал, что он прав. Когда решается судьба человечества, что
значит семнадцатилетний вихрастый мальчишка? Которого к тому же нет.
Когда под крик гармони уходим мы привычно сражаться за свободу в свои
семнадцать лет. Совсем некстати вспомнилась эта песня. Я тоже вроде
как сражаюсь за это самое... Но почему не тянет меня хвататься за саб-
лю с надеждою в глазах? Не потому ли, что нет уже у меня ни надежды,
ни глаз? Да и меня нет.
Если бы он сопротивлялся, если бы вновь начал орудовать копьем,
может... Но он стоял молча, глядел отчаянными серыми глазами. Которые
как небо над головой. Которых нет.
Все это, если подумать трезво, было смешно. Эмоции интеллигентно-
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг