"его светлость плохо себя чувствует и отдыхает", а Жак с помощью своих
приятелей должен был проследить, у кого интерес к герцогу вызван
сочувствием или любопытством, а кто узнает об этом, преследуя свои цели.
Пришлось оставить и лошадей, и небольшой эскорт, взятый Шарлем и
размещенный не в резиденции Мальвани, а в гостинице. На своем коне был
только Эдгар, а остальным одолжил лошадей Анри. Они выехали в одежде
простых путешественников. Трое мужчин и одна женщина в темных дорожных
плащах без кареты и запасных коней не должны были привлечь чужое внимание,
тем паче разбойники, весьма многочисленные в Приграничье, в окрестностях
столицы появлялись редко. И все равно на них напали. Именно тогда, когда
вернуться в Мунт стало невозможным.
Тревогу поднял Эдгар. Эстеле, ехавшей между братом и герцогом, не было
дела ни до чего, кроме Тагэре, с которым ей так и не удалось поговорить.
Шарлю было слишком плохо, чтоб он мог думать о чем-то, кроме того,
выдержит ли он ночь в седле, а Рауль прикидывал, что сказать отцу.
Неудивительно, что лишь Эдгар заметил смутные силуэты у мостика через
неглубокий ручей. Добрым людям прятаться в тени незачем. Ветеран сдавленно
выругался и осадил коня. Рауль и чуть замешкавшийся Шарль последовали его
примеру. Эстела не успела ничего сообразить, но брат схватил её лошадь под
уздцы и завернул. Тех, у моста, было много больше, и лучше было не
рисковать, но возвращаться оказалось бессмысленно: сзади на дорогу
высыпали лучники:
Шарло наблюдал за происходящим с каким-то отстраненным любопытством,
словно оно его не касалось. Он понимал, что оказавшиеся и впереди и сзади
вооруженные люди собираются их убить, но никаких эмоций это у него не
вызывало. Будь герцог здоров, он бы уже действовал, но схватка со
Скорбящими словно бы высосала у него всю волю и к жизни, и к победе.
Тагэре понимал: единственное, что может дать им хоть какой-то шанс, это
смешаться с теми, впереди, попытаться прорваться через ручей и ускакать. И
делать это нужно немедленно, иначе их просто расстреляют! Их единственное
преимущество - кони, а значит - быстрота и сила удара. Будь он в себе, он
бы уже вел маленький отряд на прорыв, велев Раулю позаботиться об Эстеле,
а Эдгару прикрывать тыл:
К счастью, это понимал не только Шарль. Эдгар многое повидал за свои сорок
пять и до глубины души был предан дому ре Фло. Своей семьи у него не было,
и дети сигнора для него стали светом в окошке. Рауль был занят сестрой,
Шарль пребывал в состоянии лунатика, но Эдгар головы не потерял и сделал
именно то, что должно, а именно бросился вперед, крикнув остальным
держаться рядом. И тут не было бы счастья, да несчастье помогло. Анри
Мальвани дал им лошадей своих сигурантов, привыкших соблюдать строй, и
жеребец Шарля самочинно занял место рядом с лошадью Эстелы.
Четверка бросилась вперед. У них был один шанс против сотни, но он все же
был.
Убийц (а в том, что это наемные убийцы, охотящиеся именно за ними,
сомнений не было: Эдгар узнал в главаре здоровяка, в приснопамятный день
несостоявшегося покаяния болтавшегося у эшафота) на первый взгляд было
около пяти десятков.Вооружены подлецы были отменно, а по тому, как
слаженно и уверенно, чтоб не сказать нагло, они действовали, видно было,
что это далеко не первый их "подвиг".
Главарь со странной алебардой, острие которой имело два разветвления,
заканчивавшихся крюками, без сомнения предназначавшимися для спешивания
всадников, стоял чуть впереди остальных. Верзила наверняка владел своим
оружием мастерски, но Эдгар выбрал противником именно его. И у
разбойничьих вдаек, и у небольших военных отрядов самое уязвимое, место -
вожак. Убить его равноценно тому, чтобы разорвать нитку, на которой
нанизаны бусы. Люди пусть на мгнoвение, но. перестанут быть единым целым,
начнут бестолково метаться, совершать глупости. Но потерявшие главаря
бандиты теряются чаще воинов регулярного отряда, у которых погиб офицер.
Чтобы добиться и сохранить первенство в шайке, нужно не только быть
сильнее и хитрее остальных, но и держать их в руках, вовремя устраняя
возможных соперников. Замены убитому вожаку сразу не найти, и Эдгар решил
попытать счастья.
Всадники были в нескольких шагах от нападающих, сноровисто сооружавших
многорядовое кольцо, которое должно было замкнуться за спинами жертв,
когда ветеран, издав дикий атэвский клич, послал буланого в высокий
длинный прыжок. Это было неожиданностью не только для бандитов, но и для
спутников Эдгара: четверка разделилась на две линии, а сам он оказался
рядом с главарем, одновременно выхватывая свой любимый катлассПервый удар
главарь ловко принял на один из крючьев, и тотчас же его странное оружие
пошло очерчивать широкий полукруг. Здоровяк намеревался одновременно
выкрутить оружие из рук противника и подсечь ноги его лошади. Это явно был
его коронный прием, но Эдгар не зря провел в походах и стычках три десятка
лет. Северянин резко вздыбил коня, за счет его силы "вытянув" соперника на
себя. Копыта ударили бандита в грудь, и тот, глухо выругавшись, отлетел
назад и упал на спину. Все произошло настолько быстро, что Рауль и наконец
очнувшийся Шарль не успели догнать вырвавшегося вперед. Впрочем, без дела
они не остались. Как ни печально, потеря вожака почти не сказалась на
остальных, они не растерялись и не отступили.
Убийцы прекрасно понимали, что конным нельзя оставлять простора. Да,
неожиданность и разгон сделали свое дело, какое-то время четверке конь о
конь удавалось продвигаться вперед, буквально прорубая себе дорогу, но
разбойников было слишком много, и они были недурными бойцами. Теперь они
пытались прижать всадников друг к другу. Шансов вырваться и ускакать
оставалось все меньше, по крайней мере всем четверым. Эдгар это понял,
понял он и то, что должен опередить Рауля, который тоже мог вспомнить этот
прием. Мальчишка должен жить, а он: Что ж, сорок пять не так уж и мало!
Выхватив из-за спины длинный кинжал, ветеран прыгнул вниз, одновременно с
силой всадив клинок в конский круп. Обезумевшее от боли животное рванулось
вперед, смяв сразу же четверых. Буланому не суждено было уйти: кто-то
очень Удачно подсек ему сухожилия на правой ноге, конь дернулся, и, не
удержавшись на ногах, рухнул, придавив подвернувшегося разбойника,
предсмертный вопль которого завершил прорыв бедного жеребца. Благодаря
маневру Эдгара в гуще схватки образовалось пустое пространство. Шарль с
Раулем не замедлили направить туда коней, но самому ветерану было некогда
смотреть по сторонам. Он яростно отбивался от наседавших бандитов, нанося
удары поочередно катлассом и кинжалом и моля то святого Эрасти, то
Проклятого о том, чтобы все было не зря. Занятый схваткой, он не видел,
как сразу трое убийц грудью и гардами на полном скаку остановили коня
Рауля. Это было явным самоубийством, но, похоже, бандиты ценили головы
Тагэре и ре Фло дороже собственных. Жеребец остановился, словно налетев на
каменную стену, и всадник по инерции вылетел из седла. Но Эдгар не зря
учил виконта: падая, тот успел сгруппироваться и вслепую выставить перед
собой меч. Это и спасло ему жизнь. Рауля швырнуло через головы
остановивших коня бандитов, и он приземлился прямо на древко тяжелого
копья разбойника, стоявшего в последнем ряду оцепления. Приданного полетом
импульса хватило, чтобы меч, как тростинку, перерубил толстое древко и
разрубил несостоявшегося убийцу чуть ли не до пояса.
Шарлю чудом удалось не только остановить своего коня, но и лошадь
совершенно потерявшей голову Эстелы, буквально в ладони от спины друга. Но
строй был сломан. Впереди, на волоске от спасения, оказался пеший Рауль,
затем двое всадников и сразу за ними отчаянно рубящий направо и налево
Эдгар, который все же оглянулся. Этим не преминул воспользоваться
невысокий, но кряжистый, как дубовый пенек, разбойник, зацепивший ветерана
крюком за левое плечо и резко рванувший на себя. Это было плохо, но все ж
не смертельно! Эдгар прыгнул назад, выставив под невероятным углом руку с
кинжалом. Цепь, на которой крепился крюк, провисла, и клинок погрузился в
сердце убийцы до самой гарды, но ветерану это не помогло. Бандиты
неупустили шанс, данный им убитым товарищем, и сразу несколько мечей
пронзили тело Эдгара. Он ещё смог в последнем броске ударить одного из
нападавших в шею и, заливаясь вражеской и своей кровью, упал на тело
человека с крюком. Смерть, которую он дурачил тридцать с лишним лет,
наконец взяла свое.
Теперь все зависело от Шарля, единственного из мужчин, оставшегося на
коне. К счастью, воля Тагэре опять взяла верх и над магией, и над болью.
Подняв жеребца на дыбы и чудом удерживаясь в седле, герцог рубил направо и
налево, заставляя коня чуть ли не танцевать вокруг Рауля и отчаянно крича
Эстеле, чтобы та скакала прочь. Рауль, переложивший меч в левую руку, орал
им обоим то же самое, а к нападающим присоединялись замеченные на дороге
стрелки, которым лишь свои же товарищи да ещё небывалая сноровка герцога в
управлении конем мешали прикончить уцелевших. Однако главарь не убитый, а
только оглушенный, пришел в себя и вовсе не собирался зазря терять людей.
Изрядно прихрамывая, он протискивался сквозь напиравших друг на друга
бандитов, коича Шарлю, чтобы тот бросал оружие. Тагэре молчал, продолжая
яростно отбиваться, но ответ вожак все-таки получил.
- Оставьте их. - Холода, прозвучавшего в хрипловатом женском голосе,
хватило бы на парочку вьюг.
Несколько мечей молниеносно развернулись на звук. В сгущающихся сумерках
ещё можно было рассмотреть женскую фигуру, закутанную в плащ. Женщина была
одна.
- Оставьте их, - повторила она устало и презрительно, - и можете
проваливать.
- Хо! - махнул рукой главарь, - Вот и ещё одна. Пять лучше, чем четыре:
- Иногда и одним подавишься, что ж, я предупреждала. Стоять!
Люди и кони замерли в самых немыслимых позах, напомнив украшения на
фронтонах канг-хаонских храмов. Женщина отбросила капюшон, и последний
оранжевый луч блеснул на светлых косах. Не спеша она проходила мимо
замерших бойцов, вглядываясь в лица.
- Ты! - Она положила руку на плечо мощному воину, замершему в низком
выпаде, и тот неуклюже шлепнулся на землю, выпустив меч, но потом сразу же
схватил его вновь, а женщина уже коснулась высокого светловолосого
человека и его коня, а затем всадницы, судорожно сжимавшей поводья.
- Геро, - прошептала Эстела.
- Вот и оставляй вас, - хмыкнула та, - хотя эти, похоже, выставили караулы
у всех дорог. Ладно, вам пора.
- Сигнора, - Шарль почтительно склонил голову, хотя по рассеченной щеке
сбегала струйка крови, - я знаю, это вы спасли и меня, и Эстелу, Мой дом -
ваш дом, и моя кровь - ваша кровь.
- Не надо, - голос Геро дрогнул, - сохрани свой дом для себя и для тех,
кому ты нужен, этого будет довольно. А кровь: Я перевяжу Рауля, а потом и
тебя, а то останется шрам.
- Шрамы это не то, чего должен бояться мужчина. - Тагэре попытался
улыбнуться. - Надеюсь когда-нибудь вернуть вам долг. Если вы собираетесь
сражаться, можете рассчитывать на наши мечи.
- Сначала я должна отыскать: Словом, когда война начнется, вы о ней
узнаете. А сейчас нужно бежать.
- А эти?
- Эти? - Губы ведьмы тронула полуулыбка. - Я позабочусь о том, чтобы они
больше никогда не убивали. Езжайте, незачем вам это видеть.
- А вы?
- У меня своя дорога, - тихо сказала женщина, - и по ней я пройду одна. Да
помогут вам Великие Братья.
- Великие Братья?
- Вы не помните о них? Хотя откуда вам: Как бы то ни было, пора.
Эстель Оскора
Герцогу явно хотелось продолжить разговор, но у него хватило такта
поклониться и уехать, забрав с собой Эсту и Рауля. Великие Братья! Этот
светловолосый порывистый человек прапрапраправнук Рене, и Рене мог бы
гордиться таким потомком, хотя среди его наследников попадались всякие.
Шарло Тагэре заслуживал того, чтобы жить, так что я оказалась права, решив
проводить их. Занятно, эти бездельники чуть было меня не провели, удрав
среди ночи и на чужих лошадях. Если бы не магический хвост, все ещё
тянущийся за Шарло, я бы до сих пор пребывала в полной уверенности, что
герцог спит и видит сны в доме своего друга. Да, похоже, от него решили
избавиться всерьез. Не вышло!
Я долго смотрела им вслед, таким молодым и полным жизни. Может быть,
отправиться с ними? Нет, это никуда не годится, у каждого свой бой, не
могу же я все время прыгать вокруг Тагэре и его невесты. Они доберутся до
своей Эльты, а дальше все зависит от их ума и, чего скрывать, удачливости.
Я дважды удержала под уздцы их судьбу, пусть теперь заботятся о себе
сами:. И все равно я расставалась с Шарлем, Эстелой и Раулем как с
родными, может быть, потому, что других близких у меня не осталось.
Судьба или те, кого мы называем этим именем, вступили в игру, подсунув мне
отдаленного потомка Рене. Только сейчас я поняла, через какие бездны мы
смотрим друг на друга. Шестьсот сорок лет! Тех, кого я знала, помнила,
любила или ненавидела, давно нет на свете, хотя эльфы-то должны были
где-то остаться! Должны-то должны, но о них ничего не слышно. Похоже,
Эмзар нашел-таки дорогу домой, или же дети Лебедя присоединились к своим
Лунным собратьям, а может, и те и другие сгинули в Сером море, как Рене. А
я: я, как воин из старой исской песни, вернулась домой с заветным мечом и
поняла, что защищать и спасать некого. Человеку из легенды было легче: он
бросился на меч, разом покончив со всем, а предстояло действовать. Если
все сгинули, если не осталось никого, кроме меня, придется драться в
одиночку.
Чтобы отогнать чудовищную тоску, я постаралась разложить по полочкам все,
что узнала от Эстелы и Рауля и вытянула из Виргинии. То, что дело неладно,
я поняла сразу же, как проникла в Фей-Вэйю, буквально пропитанную
отвратительной магией. Ройгианство без Ройгу во славу Творца, который,
может, есть, а может, нет: Это было чем-то извращенным, неправильным,
диким! В ТарреЯ постаралась забыть о том, что вернулась в Тарру, и
попыталась взглянуть на свой родной мир глазами странницы, как до этого
смотрела на десятки других реальностей. Да и так ли уж я была далека от
истины, пытаясь почувствовать себя чужой? Те, кого я знала, исчезли,
изменились очертания морей и границы государств, даже звезды и те кажутся
другими. Что же осталось? Несколько названий и капля крови Рене в высоком
светловолосом человеке, в которого влюблена темноволосая девушка, готовая
броситься за ним хоть в костер. Разумеется, я спасла их, но вот что делать
дальше?
Самым мерзким в новой Тарре, как я поняла, были Скорбящие и циалианки.
Женщины, дорвавшиеся до дласти и почитающие себя высшей инстанцией, что
может быть гаже? Мужчин, даже фанатиков, порой сдерживает понятие чести и
мужской дружбы. Женщины дружбы не знают, они могут или любить, или
ненавидеть, или любить и ненавидеть одновременно. Если они не любят
мужчину, они любят власть или бога и, в любом случае, ненавидят соперниц и
тех, кто выбрал для себя другой путь. "Не такая" - такой же враг, как и
та, что может перейти дорогу. Сестры же (если Виргиния не была выродком, а
она, к сожалению, не была - об этом увиденное мной прямо-таки криком
кричало) совмещали в себе все самое жуткое, что есть у клириков, каковых я
на своем веку немало повидала, у женщин и у магов, черпающих свою силу в
жестоких ритуалах. Сочетание вышло чудовищным.
Я не сомневалась, что тот, кто прятался в Сером море, направлял и этот
орден, и Лумэнов, и ифранского Жозефа. Эта тварь была куда страшнее не
только моего отца со всеми его "рогатыми", но и самого Ройгу. Это же надо!
Незаметно прибрать к рукам чуть ли не всю Арцию, не прибегая к "Наполнению
Чаши"Я уж не говорю о том, что проклятье старой Зенобии сработало: кровь
Рене восстала друг на друга. В Тарре шла нешуточная заваруха. Того, что я
успела увидеть, хватило, чтобы понять: потерпев неудачу с древним богом,
наш неприятель сделал ставку на людей, прежде всего на Скорбящих и
циалианок (впрочем, Лумэны и ифранские короли были немногим лучше), и те
успели натворить дел. Если все они были руками того заморского зла,
которое сгубило Рене, то оно здорово продвинулось вперед.
Похоже, оно в состоянии добиться своего и без Белого Оленя, которого я не
слышу, хотя переполняющая меня сила свидетельствует, что тварь жива и
здорова, и, значит, я должна её найти и остановить. Так что войны и
интриги придется отложить, хотя моя душа, или что там у меня было,
болела.и за Тагэре, и за Эстелу. Я должна освободить Эрасти. Не выйдет -
займемся чем-то другим, но начинать следовало с этого.
Где искать Проклятого, я знала: вряд ли Корбутские горы и Место Силы
куда-то делись, горы стоят долго, особенно такие. На мгновенье я
задумалась. Проще всего было перенестись туда с помощью магии, но кто
знает, как она сработает рядом с тем чудовищным искажением, которое видел
Роман, да и синяки не могут не учуять такое возмущение, а я бы не хотела
сообщать им о своем возвращении. Они, похоже, считают меня сказкой, и
пусть считают. Увы. Я не столь всемогуща, как та Темная Звезда, которой
сегодня в Тарре пугают детей, но я есть, и с этим им придется считаться.
Даже если я не найду ни Романа, ни Эмзара, даже если Рене погиб или исчез
и я НИКОГДА его не увижу, я сломаю хребет этой погани. А для этого нужна
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг