силы.
Что, собственно, они знают? Эрлу предъявлено обвинение в
сокрытии тайника. Но ни слова об альфазине, о лаборатории, о намерении
уничтожить "рай" бетян. Почему? Маневр или просто не знали? Если
знали, то почему не арестовали Эрла прежде? О "критической массе"
альфазина был осведомлен только сам Эрл, и тянуть было крайне
рискованно. Выжидали, когда он полностью откроется? Это произошло
сегодня, но ведь Эрл ничего мне толком не сказал, лишь общие слова.
Мы шли осматривать его лабораторию - наиболее ценная информация
наконец-то плыла ВП прямо в руки. Казалось бы, самый подходящий
момент, чтобы на месте все выяснить, захватить нас и обезвредить.
Но они непостижимым образом отказываются от добычи, которую так
долго караулили. Сами себе перебегают дорогу. Зачем? Нелепо.
Не знали? Маловероятно. Нас подслушивали даже в постели.
И что они знают обо мне? Теперь, когда я наконец-то обрела
способность мыслить и попыталась вспомнить сцену ареста, мне и в ней
открылось нечто страшное.
Они как будто опасались чего-то, связанного со мной. Сразу же
взяли под крылышко, изолировали, увели... Я чувствовала что еще нужна
им. Зачем? Почему отец лично пришел арестовывать Эрла Стоуна - ведь
обычно он поручает это кому-либо из помощников? Почему никто из
агентов до поры до времени не присутствовал в холле? Мы могли бы вести
себя не совсем спокойно, кстати, так и было, Я вспомнила, какое было у
Эрла лицо. Шеф предпочел рискнуть, но не допустить посторонних. Он
явно боялся. Чего?
Я бессильна что-либо придумать, предпринять, и это хуже всего.
Остается только ждать. Я даже не знаю, жив ли Эрл. Эрл, считающий меня
предательницей.
Боль, отчаяние, бессильная злоба - всю ночь я с ними наедине.
Даже плакать я не имею права, и притворяюсь бетянкой, которую караулят
тысячи глаз...
Утром меня вызвали к Шефу. К одиннадцати. Заставляю себя
позавтракать. Причесываюсь, замечаю, что волосы надо лбом будто
обсыпаны пудрой. Я поседела. Что ж, у них тоже так было. Немного
косметики, и мне снова двадцать.
Теперь и у Риты крашеные волосы.
Хорошо, что Ингрид все еще сохраняет чувство юмора. Но я знаю,
что стала другой. Эта ночь изменила Ингрид Кейн едва ли не больше, чем
счастливые месяцы с Эрлом.
* * *
Я вошла по форме. Шеф кивнул и указал на стул. Эрл... На
секунду перехватило дыхание. Только бы знать, что он жив! Пауза
кажется бесконечной.
- Так-то, девочка. А ты думала, всех провела, да? Впрочем, их
ты и вправду провела, целую комиссию. До сих пор ни о чем не
догадываются. Только я знаю, что ты...
Он помедлил. Если бы он сказал, "что ты Ингрид Кейн", я вряд ли
удивилась бы.
- Что твоя болезнь неизлечима. Знал, что отправишься к Гуру,
как только мы тебя отпустим. Предвидел, что он клюнет. Мы опасались,
что он связан с Землей-альфа, и не хотели раньше времени спугнуть.
Правда, шутка с зубом тоже была рискованная, но уж очень заманчива.
Моя идея.
- С зубом? - У меня пересохло во рту.
- Как, ты не знала? - Шеф усмехнулся.- А я был уверен, что вы
обнаружили. Передачи вдруг прекратились, да, собственно говоря, я уже
выяснил все, что хотел. Поэтому и решил-пора кончать. А то мало ли...
Меня даже замутило от отвращения к себе: примитивно, как дважды
два - обычная пломба в зубе. Разоткровенничалась! Пломба, которой не
было у Николь и которая вдруг выпала у Риты. А я, погрузившись во
всякие мистические измышления, не сумела сообразить... Наркоз, когда я
спала, крошечный передатчик в просверленном зубе. Я даже не искала
толком эту пломбу - выпала и выпала. Тьфу!
Это я виновата, Эрл. Я действительно была шпионкой.
Они поспешили нас арестовать! Счастливая случайность. Они
ничего не знают о троде и лаборатории. Впрочем, какое это имеет
значение, когда за одну только книгу с Земли-альфа Эрлу грозит смерть?
А может, они его спровоцировали рассказать о лаборатории? Вряд
ли. Шеф бы сейчас не был здесь.
- Что вы с ним сделали? - будто кто-то другой это спросил. Я
приготовилась к крику, знала, что не смогу сдержаться, что от этой
боли закричу, упаду на пол, признаюсь, что я Ингрид Кейн, стану травой
на лугу, умру...
- Он здесь, в четвертом блоке. Тебе нехорошо?
Мотаю головой. Пара глубоких вздохов, и я в порядке. Я даже
могу говорить.
- Отец, он же не причинит никакого вреда. Уничтожьте тайник,
Эрл снова займется химией, или любая профессия... Я вылечу его. Отец!
Ловлю себя на том, что пытаюсь воздействовать на его чувства.
Чувства, которых нет. Я разучилась разговаривать с бетянами. Шеф
слушает меня терпеливо и снисходительно, как больную.
- Дочь Шефа ВП просит отца нарушить закон - лучше молчи, Рита.
Ты больна и не понимаешь, что несешь. Это будет показательный процесс
- народу не мешает напомнить, к чему приводит любопытство. Кто знает,
может быть, подобные тайники... Эрл Стоун должен умереть.
- Когда?
- Об этом я и хотел с тобой посоветоваться. Как тебе известно,
право лишить преступника жизни принадлежит разоблачившему его агенту.
- Так вы хотите, чтобы я...
Это уж слишком. Они предоставляют мне право убить Эрла. Меня
душит смех, не могу остановить. Что-то вроде истерики. Плохо, сдают
нервы...
Шеф терпеливо ждет, когда я успокоюсь.
- Ты должна, девочка. Они думают, что ты здорова. Я их убедил,
будто ты действовала по моей инструкции. Если бы они знали... Тебя бы
поставили с преступником на одну доску.
Забота обо мне? Отцовский инстинкт? Любопытно.
- Я их убедил, но кое-кто сомневается. Ты играла слишком
правдоподобно. Я опасался: ты что-либо выкинешь, когда мы будем брать
этого парня, и предпочел обойтись без свидетелей. Но ты держалась
молодцом. А теперь... Если ты откажешься, они все поймут. Тебя будут
судить. Или отправят в сумасшедший дом.
- Мне все равно.
- Но наша семья будет дискредитирована, мне придется подать в
отставку. Наша династия...
Так вот откуда этот мягкий просящий тон, вот зачем я ему нужна.
Династия. Смешно.
- Значит, ты законник только в том, что не касается тебя лично?
- Глупости. Разве ты виновна а своей болезни. Это было нужно
для дела. Сразу же после смерти Эрла Стоуна ты получишь полную
свободу. Можешь спуститься вниз, отдыхать, выбрать любую профессию.
Единственное условие - никогда не упоминать о Земле-альфа. Если не
хочешь, чтобы сами бетяне донесли на тебя. Надеюсь, ты достаточно
благоразумна. Когда Эрла Стоуна не станет, твое безумие постепенно
пройдет, я уверен. Ты должна выполнить свой долг для собственного же
блага.
- А если нет?
- Тогда... я уберу тебя незаметно - воздушная катастрофа,
несчастный случай, мало ли... У меня нет другого выхода. А Эрлу Стоуну
уже не поможешь ничем.
Молчу. Все бесполезно: Шеф рассуждает вполне логично. Ничего,
кроме логики. Мы говорим на разных языках, и мы в их власти.
- Когда я должна дать ответ?
- Сейчас. С Эрлом Стоуном все ясно - любая отсрочка с ис
полнением приговора покажется подозрительной. Завтра в полдень
преступник должен быть мертв.
- Можно мне с ним увидеться?
- Нет.
Даже на боль уже нет сил, только мозг, отказываясь сдаваться,
лихорадочно ищет выхода. Будто бесполезные удары в глухую,
непробиваемую стену.
Эрл, Эрл, Эрл...
И вдруг свет. Даже на мысль, а внезапное озарение, еще не
успевшее сформироваться в слова.
Спокойнее, Ингрид. Шеф ничего не должен заметить.
- Я согласна.
* * *
Двухместный аэрокар мчит меня в Столицу. Знаю, что за мной нет
слежки,- Шеф афиширует ко мне полное доверие. Более того, я
выхлопотала для Эрла право последнего желания, право умереть не в
мрачной камере 4-го блока, а на мягкой кушетке одного из придуманных
мной заведений. Среди пальм, цветов, павлинов и сладкой, дурманящей
музыки.
Осмотрев для виду пару домов, я повернула аэрокар в направлении
593-й авеню, туда, где жила когда-то Ингрид Кейн.
Я рада, что пережила эту ночь, рада, что изменилась, Я теперь
знаю, что это за перемена.
Я вновь научилась спокойствию. Спокойствие бетян-мертвое,
высохшее русло, мое-русло, внутри которого бурлит река. Витиевато, но
точно. Новая владелица, почтенная пожилая вдова в сиреневом парике, не
знает, к счастью, что у меня внутри. Она видит перед собой лишь
хорошенькую бетянку из ВП, выбирающую сносное заведение для казни
настоящего альфиста. Вертит документы в руках, а сама не сводит с меня
глаз, завидуя, вероятно, моей молодости, длинным стройным ногам и
зеленовато-пепельным волосам, перехваченным золотой змейкой.
Когда-то я так смотрела на Николь. Только волосы теперь кра
шеные.
Конечно, она охотно покажет мне дом-альфисты на дороге не
валяются, такая реклама ее заведению! Иду за ней - почти ничего не
изменилось. Все те же аккуратно постриженные газоны, цветы, которые я
посадила прошлой весной, а вот аллея - здесь умер Бернард. Ингрид
Кейн... Неужели это когда-то было? Моя жизнь, мой эксперимент. Месяцы,
годы.
Даже ржавый прут, о который Николь поранила ногу, по-прежнему
торчит из земли.
Но мне не до воспоминаний. Украдкой выдергиваю прут - он мне
понадобится.
Сердце колотится гулко и равномерно, будто шарик пинг-понга о
стол. Спокойнее, Ингрид. В усыпальнице пальмы нет.
Спокойнее. Пальмы нет. Вот и все. Ничего не вышло, Эрл.
- Что-либо не так?
- Мало зелени. Вот на 146-й авеню в усыпальнице такие пальмы...
- Пальмы? Ради бога, у меня их полно. Я думала, здесь слишком
тесно, и вынесла их в холл. Сколько угодно. Минуточку.
Робот таскает в усыпальницу кадки с пальмами. Вскоре помещение
начинает напоминать тропический лес. Хозяйка смотрит на меня уже без
прежнего благоволения.
Она! Наконец-то она. Но я требую, чтобы принесли еще одну
пальму. И документы на право владения. Хозяйка исчезает. Пользуясь ее
отсутствием, быстро сую прут в землю. Уперся во что-то твердое.
Кажется, ДИК на месте.
Тебе всегда везло, Ингрид Кейн.
Я еще что-то делаю, что-то подписываю, отдаю последние
распоряжения на завтра, но я уже не здесь. Многое надо успеть. Ведь
сегодня мой последний день на Земле.
Проститься с тем, что жалко оставлять. Я вспомнила Риту, она
тоже прощалась. Тогда это меня удивило,
Пустынный в этот будний день берег реки, вода холодная, чистая.
Прозрачные юркие мальки вспархивают из-под ног. Какой запах у реки - в
нем снег и дождь, земля и солнце, день и ночь и все четыре времени
года.
Плыву на другой берег, с наслаждением ощущая упруго журчащую
вдоль тела воду. У меня даже нет времени сплавать на остров, где
водятся раки. И я никогда туда не сплаваю. Никогда.
Тоскливый холодок где-то внизу живота. Нет, так нельзя. Это
твой первый день на Земле, Ингрид. Здравствуй, река.
И здравствуй, небо. Погода ветреная, спортивные аэрокары выдают
только профессионалам - я едва упросила, и теперь порыв ветра швыряет
меня, крутит волчком.
Жаль, что не могу умереть, как птица, камнем вниз.
Тело Риты мне больше не принадлежит.
К обеду я уже у моря. Самый разгар сезона, отпускники за
полонили пляжи, двухместные лодки покачиваются на волнах, носятся
вдоль берега, разноцветными точками мелькают у горизонта.
Рука Эрла на моем плече... Быстрей отсюда. Я только постояла
босиком в волнах и послушала, как шумит море.
Все-таки какое оно?
Оказывается, день - это очень много. Когда он первый или
последний. Я даже успела слетать туда, где зима, и едва не заблудилась
на лыжах, потому что вдруг повалил снег, лыжню занесло, и я осталась
одна среди белых застывших елей и снега, который все падал, тихо и
торжественно.
На обратном пути я скатилась с горы, поспешила к базе и уже
проехала с милю, но подумала, что больше никогда не прокачусь с горы,
и не могла не вернуться, и каталась снова и снова, хотя уже темнело,
вместе с каким-то рыжим профессионалом лет двадцати. Мы шлепнулись в
снег, он поцеловал меня холодными обветренными губами, а я вдруг
разревелась, уткнувшись в снег.
В Столицу я вернулась к ночи. Перед виллой Эрла Стоуна пылал
огромный костер - жгли наш тайник. Пленки, пластинки, книги. Вокруг
собралась довольно внушительная толпа. Ребятня развлекалась, прыгая у
огня, взрослые наблюдали. Одни равнодушно, другие с интересом.
Смотрели, как пожирает огонь диковинные вещи, старались догадаться об
их назначении.
Я протиснулась как можно ближе - туда, где оцепили костер
"мальчики" из ВП. Многих из них я знала, со мной здоровались,
поздравляли, согласно ритуалу, с успешным завершением операции. Мое
появление здесь было воспринято как вполне естественное-агент номер
423 пришел взглянуть на дело своих рук.
Костры из книг. На Земле-альфа тоже так было.
Я смотрела, как гибнет то, чем мы с Эрлом жили все эти месяцы,
и вспоминала. Наши мысли, чувства, споры - все это со мной, и это
нельзя уничтожить, пока я жива. Пока я жива, как грустно звучит!
И даже потом это останется с нами, Эрл, потому что ты и я-одно.
Мы обманем их, обведем вокруг пальца. Мысль, которая меня почти
развеселила.
Они бетяне. Их плечи касаются моих, чувствую их дыхание. Их
лица, по которым мечутся трепетные отблески пламени, кажутся сейчас
чуть ли не одухотворенными. Иллюзия. Для них-то не останется ничего,
они сжигают последний мост, связывающий мертвое человечество с живым.
Ничего, кроме любопытства. Я должна бы чувствовать к ним
презрение и ненависть, как Эрл, но в моей душе лишь сострадание.
Может, потому, что я прожила жизнь одной из них. Мой отец и дед были
бетянами, мои дети, которых у меня отняли. Мои внуки, правнуки,
которых я никогда не видела.
Нити, нас связывающие, на целый век прочнее, чем у Эрла.
Впервые я по-настоящему осознала, что завтра сделаю это не
только ради самого Эрла. Почтовый аэрокар, спрятанный в старой шахте,
сорок минут полета, лаборатория в скалах. Только Эрл знает, где она
находится, только ему известна тайна производства альфазина.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг