Коварный Зюка придумал так, что она даже окно не имела права открыть. И
позвать на помощь не имела права. Темнело, что-то потрескивало, шуршало,
попискивало - крысы, наверное... Внизу раздавались голоса, топали по
лестнице, возвращаясь с работы, потом долго и встревожено звала ее мать.
Теперь еще и влетит, если она вообще отсюда когда-нибудь выйдет... Одно
твердо знала Яна - окно она не откроет никогда. Пусть ее даже съедят крысы.
Было уже совсем темно. Обливаясь слезами от страха, Яна молилась Богу
бабки Ксении, чтоб Он вмешался, спас:
- Сделай что-нибудь, боженька, миленький, ведь мама за меня волнуется. Ты
ей шепни, что я здесь...
И чудо произошло. Топот по лестнице, смех, дверь распахивается. Полыхнули
по стенам карманные фонарики, и ворвались на чердак дети, за ними и
взрослые пришли, открыли чердачное окно, и Зюка был тут же, на нее не
смотрел, будто они и не сражались только что насмерть... Все пришли
смотреть салют, только что объявили по радио; взят какой-то город.
Двадцатью артиллерийскими залпами... Салют над Москвой был виден лишь
отсюда, с чердака, и Зюка был уже совсем не враг, и другие ребята, и даже
мама, пригрозившая:
- Завтра в кино не пойдешь, где ты шляешься?...
Мама обняла ее, приподняла, чтоб лучше видно было...
Кино это что, мелочи жизни, ну не пойдет. А может, завтра подобреет мама...
И тут вдали за лесом вспыхнуло, расцвело волшебно-разноцветное зарево.
- Ура-а!.. И все хором отсчитывают залпы, и восторженным хором стучат
сердца... Наши взяли еще один город. Она, партизанка Яна, сегодня тоже
победила, и Бог услышал ее. Мы все вместе, и Бог с нами...
Остановись, мгновенье...
Май сорок пятого, праздничный салют после парада победы. Небо то и дело
взрывается ликующими неистовыми красками, и море-толпа несет, качает.
Подожмешь ноги, и плыви себе. Щека Яны мокрая от чьих-то слез, поцелуев,
все без разбору целуют друг друга, свои и чужие, здесь нет чужих, здесь
все "наши". Щеку не вытереть - руки не поднять, так тесно.
И все поют, поют, сбиваются, путают слова, затягивают новую песню, и мама
поет, кажется, громче и звонче всех, но взгляд все с той же голодной
цепкостью обшаривает толпу. А вдруг? В шесть часов вечера после войны?..
ПРЕДДВЕРИЕ
- Почему ушёл из семинарии незадолго до окончания? Ладно, давай
разберёмся. Биографы пережёвывают несколько версий: потерял веру в Бога,
увлёкся марксизмом, мать забрала домой из-за якобы начинающегося
туберкулёза - это версия самой Екатерины...
Иосиф же всё объясняет издевательским режимом и иезуитскими методами в
семинарии. Ни о каком атеизме или отступничестве речи не идёт, АГ, и не
надейся.
На вопрос немецкого писателя Эмиля Людвига, нет ли у иезуитов
положительных качеств, Иосиф сердито отвечает:
- Да, у них есть систематичность, настойчивость в работе для осуществления
дурных целей. Но основной их метод - это слежка, шпионаж, залезание в
душу, издевательство - что может быть в этом положительного?
- Да это же его автопортрет! - хихикнул AT, - Нечего туману напускать.
Ушёл, потому что в Бога больше не верил, и весь сказ.
- А ты сам-то, сын тьмы, - ты знаешь, что Бог есть, "веруешь и
трепещешь"... Но разве это тебя спасёт? Давай разберёмся. Положительный
или отрицательный ответ на вопрос о вере ничего не решают - сразу
возникает следующий вопрос: Об имени и сущности твоего Бога, Его учения.
Наш подсудимый не верил в иезуитского бога, суть которого - мелочная
слежка, издевательства, а главное - служащего кесарю и угнетателям,
которых на каждой странице бичует Писание. Не защищающего униженных и
угнетённых...
"И льстили Ему устами своими, и языкам своим лгали пред Ним; Сердце же их
было неправо пред Ним, и они не были верны Завету Его". /Пс. 77, 36-37/
"Выкатились от жира глаза их, бродят помыслы в сердце. Над всем
издеваются; злобно разглашают клевету; говорят свысока. Поднимают к
небесам уста свои, а язык их расхаживает по земле! Потому туда же
обращается народ Его и пьют воду полною чашею. И говорят: "как узнает
Бог?" и "есть ли ведение Вышнего?" И вот, эти нечестивые благоденствуют в
веке сем, умножают богатство". /Пс. 72, 7-12/
- Ведь что они искали, обыскивая вещи семинаристов? Книжки и листовки,
обличающие "жирных" и пытающиеся хоть как-то заступиться за "малых сих",
которым они обязаны были служить согласно христианскому учению.
И прокламации эти порой так напоминали гневные обличения из уст Господа,
которыми зачитывался Иосиф!
Coco нравилось, когда его называли Кобой - по-турецки "Непримиримый". В
его любимой книге "Отцеубийца" одна простая женщина обращается к Кобе с
мольбой о заступничестве. Там так и написано: "Странно! При организованном
управлении, когда начальники, диамбеги, судьи, приставы и всякие другие
чиновники наводнили страну, как муравьи, и делали вид, что чинят
правосудие, простая, ни в чём не повинная женщина умоляла человека,
совершившего убийство, защитить её от несправедливости".
- Вот свидетельство одного из воспитанников духовного училища: "В первые
годы учения Coco был очень верующим, посещал все богослужения, пел в
церковном хоре. Хорошо помню, что он не только выполнял религиозные
обряды, но всегда и нам напоминал об их соблюдении". /Журнал "Безбожник",
1939/
Мальчик, конечно, не мог разобраться во всех тонкостях православного
учения. Он полюбил Бога - заступника униженных и угнетённых, борца за
правду, против "жирных вампиров", против лжи и насилия. И поверил в Него,
ненавидящего пожирателей чужих душ и жизней.
Бога, призвавшего и благословившего его, Кобу, стать Его воином.
Иосиф мечтал стать Кобой, непримиримым и бесстрашным воином против
вселенского зла.
Монашеский подвиг, внутреннее делание, монотонные однообразные требы в
каком-либо приходе были ему чужды, хотя он и был по натуре аскетом.
"Спасись сам, и вокруг тебя спасутся тысячи..." Нет, он жаждал в корне
изменить мир. Он с восторгом перечитывал:
"Ибо дом Мой назовётся домом молитвы для всех народов.
Стражи их слепы все и невежды; все они немые псы, не могущие лаять,
бредящие лёжа, любящие спать.
И это псы, жадные душою, не знающие сытости; и это пастыри бессмысленные;
все смотрят на свою дорогу, каждый до последнего на свою корысть.
И сказал: ПОДНИМАЙТЕ, ПОДНИМАЙТЕ, РАВНЯЙТЕ ПУТЬ, УБИРАЙТЕ ПРЕГРАДУ С ПУТИ
НАРОДА МОЕГО.
Я исполню слово: мир, мир дольнему и ближнему, говорит Господь, и исцелю
его.
А нечестивые - как море взволнованное, которое не может успокоиться и
которого воды выбрасывают ил и грязь.
Нет мира нечестивым, - говорит Бог мой." /Ис. 5, 6, 7,10,11,57,14,19-21/
"Нет мира нечестивым"... "Непримиримый"... Коба.
- Вот я и утверждаю, сын тьмы, что сам положительный ответ на вопрос:
веришь ли ты в Бога? - ничего не означает, ибо:
1.Ты можешь верить в ложного Бога, то есть твоё представление об Истине
вовсе Истине не соответствует.
2.Или не верить в ложного бога, что уже неплохо.
3 .Верить в истинного Бога и Его учение, но учению этому не следовать, что
явится сугубым грехом, ибо "Кому много дано, с того много спросится".
Обратись к любому прохожему, даже к прихожанину в храме - во что ты
веришь? Хорошо, если один из тысячи верующих ответит что-либо
вразумительное. Большинство верит сердцем. Ну, а насчёт учения - тут до
сих пор не только споры, но и войны идут. Не говоря уже о "следовании".
Вот, к примеру, идёт война, а военнообязанные на призывной пункт не
явились. Дезертиры, под трибунал. А иные невоеннообязанные пришли
добровольцами и воюют. Это как? Кто более угоден Богу?
Через много лет, на полях книжки Анатоля Франса "Последние страницы", где
были строчки "Верить в Бога и не верить - разница невелика. Ибо те,
которые верят в Бога, не постигают Его", Иосиф напишет: "Следовательно не
знают, не видят. Его для них нет".
Так что не торопись осуждать Иосифа. Пока мы лишь установили, что он ушёл
от Бога, мирящегося со злом, благословляющего зло.
Не верил он и в бога Льва Толстого, в непротивление злу насилием. На полях
романа "Воскресение" он пишет: "ха-ха-ха", там, где автор утверждает, что
"единственное и несомненное средство спасения от того зла, от которого
страдают люди, состоит в том, чтобы люди признавали себя всегда виновными
перед Богом и потому неспособными ни наказывать, ни исправлять других
людей".
- Вот уж истинно "Ха-ха-ха!" - сказал AT, - Менты не будут какого-либо
Чикатиллу ловить и сажать, а мы тем временем ему нашепчем полстраны
перерезать...
- Вот видишь!
- Но разве не сам Господь сказал: "Не противься злому. Но кто ударит тебя
в правую щёку твою, обрати к нему и другую;" /Мф. 5, 39/
- "Злому", а не "Злу". "Кто ударит ТЕБЯ", а не другого! Прощай и люби
СВОИХ врагов и обидчиков, но не врагов слабого и обездоленного.
"Избавляйте бедного и нищего, исторгайте его от руки нечестивых." /Пс. 81,
4/ Иначе "молчанием предается Бог"... Предаётся, потому что Бог не может
приказать своим воинам не вступаться за обиженных. Это противоречит
вписанному в сердце Закону. От такого "бога" и народ, и народные защитники
уходят в атеизм и берутся за топор. Что и случилось в царской России.
"ПОДНИМАЙТЕ, ПОДНИМАЙТЕ, РАВНЯЙТЕ ПУТЬ, УБИРАЙТЕ ПРЕГРАДУ С ПУТИ НАРОДА
МОЕГО".
"НАРОД МОЙ". Разве это не богочеловечество, не составляющие Замысла,
грядущего Царства единого, о Котором я ему когда-то напел?
Пылкий, жаждущий истины и справедливости мальчик воспринял эти слова
Господа как приказ. Относящийся не столько к еврейскому народу, сколько к
"купленным дорогой ценой" избранникам Спасителя. Борьба с Вампирией,
царством кровопийц, до последнего вздоха. Он с восторгом подчинился такому
"Своему Богу", принял Его в сердце и был Ему верен до конца.
Он никому не навязывал "Своего Бога", он отделил церковь от государства,
но никогда не принадлежал себе, служа Его тайной Воле, истязая себя и
других. Воли, которую он слышал каким-то внутренним ухом.
Одному ему слышимый Голос.
И марксизм, и революция, и личная власть никогда не были для Иосифа
самоцелью - лишь средствами исполнить Волю.
- Революция, бунт не могут быть от Бога! Ты, Позитив, говори да не
заговаривайся!
- Ну, во-первых, это не только моя точка зрения, что я обязательно докажу
в следующей части. А, во-вторых, я же говорю - революция была для Иосифа
лишь средством. Он отступил и от революции, и от марксизма, согласно Воле.
- Ого!
- Всё это не противоречит Замыслу, а лишь помогает его осуществлению.
Клетка, верная Целому, должна смиряться перед личными амбициями, но не
смотреть спокойно, как одни клетки пожирают других, ибо это - смерть
Целого. Нужна хирургическая операция, которая осуществляется воинами
Божьими по Его Воле. Я говорю о революциях.
"...и уразумеют все церкви, что Я есьм испытующий сердца и внутренности; и
воздам каждому из вас по делам вашим;
Кто побеждает и соблюдает дела Мои до конца, тому дам власть над
язычниками.
И будет пасти их жезлом железным; как сосуды глиняные, они сокрушатся, как
и Я получил власть от Отца Моего;
И дам ему звезду утреннюю". /От. 2, 23, 24-28/
Иосиф ушёл из семинарии, служители которой уничтожали книжки,
разоблачающие их ложь и лицемерие. Которые, как вампиры, почему-то боялись
Света.
- Ваше ведомство уже и революции устраивает! - рассердился АГ, - Будто не
я нашептал Иосифу, подговорил бросить семинарию. Мол, с твоими-то
способностями и умом проповедовать каким-то полуграмотным старухам в
провинциальном приходе... Ну пусть в Тифлисе - предел мечтаний. Да ещё
когда "Русская церковь в параличе"... Не кривись, это не я, это
Достоевский сказал... Будто не я подсовывал ему весь этот бред, что
человек произошёл от мартышки и вследствие этого факта должен свершить
мировую пролетарскую революцию...
- А Иосиф лишь посмеивался и вспоминал, как его дружки-пролетарии дрались
в пыли из-за горстки монет, брошенных какой-то шлюхой... Нет, его на
мякине не проведёшь. Он знал, что такое первородный грех, что "жертва" -
лишь изнанка вампира. Потенциальный вампир, ждущий своего часа.
Обожествление революции - чепуха! Она - всего лишь ступенька.
Вокруг - потенциальные оборотни. Первым был твой хозяин, АГ. Бывший
Денница, светлый ангел, ставший Князем тьмы. Затем - Каин. Иуда вместе с
целой толпой жителей Иерусалима, орущей сегодня "Осанна!", а завтра -
"Распни!" Оборотень, вампир - в душе каждого - это Иосиф прекрасно усвоил.
Твой звериный двойник с разросшимися когтями, зубами, пузом, гениталиями,
которого надо ежеминутно в себе убивать и который нашёптывает:
"Не слушайся Бога - тогда сам будешь как Бог..."
Если ты не убьёшь его в себе, его рано или поздно убьёт Свет, ибо эти
господа не выносят света. Стыдишься ты его в себе, ужасаешься ему?
Вбиваешь в него осиновый кол или взращиваешь, питаешь чужой кровью - вот
вопрос вопросов. Ибо тогда он станет твоей сутью и убьёт тебя!
Рано или поздно придёт Свет и убьёт тебя, ставшего зверем. Ибо вампир не
выносит Света.
Вот во что верил подсудимый до конца дней своих. Я сам напел это ему в
Третьей Песне о Главном.
- А у меня на все твои измышления есть одна цитатка:
"Там, в кругу русских рабочих - освободителей русских народов и
застрельщиков пролетарской борьбы всех стран и народов, я получил своё
третье боевое революционное крещение. Там, в России, под руководством
Ленина, я стал одним из мастеров от революции."
Это 1926 год, ответ тов. Сталина на приветствия. Это что, лицемерие? Но
какой пафос... "Третье крещение"... - это ли не кощунство, отступничество?
- Ну, во-первых, речь идёт о "революционном крещении", это образ, пусть не
очень удачный. Иосиф вообще часто употреблял слова и изречения из Писания.
- А эта его клятва выполнять "заповеди Ленина, держать в чистоте великое
звание члена партии, как зеницу ока беречь единство партии, всеми силами
крепить союз рабочих и крестьян, укреплять союз республик, быть верными
принципам Коммунистического Интернационала"... И вообще вся эта "клятва"
напоминает по форме православную церковную службу... Это что, тоже тактика?
- Разумеется. Партия - это охранники Антивампирии. Союз республик рабочих
и крестьян - основа укрепления Антивампирии /так мы назовём бывшую "Святую
Русь"/; принципы Коммунистического интернационала - красные флажки,
которыми обложены волки... И во всём этом - ничего враждебного Воле. А
может, и прямая Воля. Клятва охраны /Иосиф выступал от её имени/
новорожденного государства, противостоящего "лежащему во зле" миру. Пусть
даже силами зла... А православная риторика - ну что ж, - воин Иосиф
использует своё оружие. Которым он лучше всего владеет.
Здесь нет никакого отступничества. Повторяю, и партия, и революция, даже
Интернационал для Иосифа - лишь средства. Позволь тебе по этому поводу
напомнить про жезл Моисея:
"И сказал ему Господь: что это в руке у тебя? Он отвечал: жезл.
- Господь сказал: брось его на землю. Он бросил его на землю, и жезл
превратился в змея, и Моисей побежал от него.
И сказал Господь Моисею: простри руку твою и возьми его за хвост. Он
простёр руку свою и взял его; и он стал жезлом в руке его". /Исх. 4, 2-4/
Сам змей, заклятый враг человека, по Воле Божьей может стать жезлом,
помогающим в пути.
"Он сойдёт, как дождь на скошенный луг, как капли, орошающие землю.
Во дни его процветёт праведник, и будет обилие мира, доколе не престанет
луна.
Он будет обладать от моря до моря и от реки до концов земли. Падут пред
ним жители пустынь, и враги его будут лизать прах. И поклонятся ему все
цари; все народы будут служить ему.
Ибо он избавит нищего, вопиющего, и угнетённого, у которого нет помощника.
Будет милосерд к нищему и убогому, и души убогих спасёт.
От коварства и насилия избавит души их, и драгоценна будет кровь их перед
очами его.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг