Нет, это неправда! Луна озаряла наши темные ночи и была
благодетельницей времен, когда мы не умели еще освещать по ночам наши
дороги и поселения.
Хищники не так были страшны человеку в лунную ночь!
Некогда люди считали Луну воплощением девственных богинь, молились
ночному светилу и приносили жертвы на ее алтари.
Она же, посылая нам ночью отраженный свет Солнца, влияла на воды,
поднимая приливы в океанах, и говорила:
- День будет!
А сейчас ей предложили новую роль - быть трамплином для ног убийцы.
Луна мертвая - опора для смерти! Это последовательно.
БУРЯ В МОРЕ СПОКОЙСТВИЯ
1.
НЕБЕСНАЯ пушка прицелилась. Необходимые трамплины для прыжка
смертоносного потока "М" в нужное место Земли находились в эту ночь на
поверхности лунной пустыни, называемой земными астрономами Морем
Спокойствия. Сочетания отношений избранных на хорошо ранее изученной
поверхности Луны плоскостей, отражающих поток "М", с движением Луны, Земли
и небесной пушки должно было позволить поразить далекий город, наполненный
людьми, гражданами советской страны.
Привычная для владельцев замка обстановка сегодня была особенно
напряженной.
Головы всех участников были снабжены приспособлениями, защищающими уши.
Хаггер и Макнилл управляли небесной пушкой. Трое руководителей концерна
смотрели на экран. Сегодня телескоп работал без помощи "Люкса" и они
видели искривленные, острые, тусклые камни. Близилась секунда, когда
взаимное положение Земли, пушки и Луны даст возможность послать "М" в
цель. И вот время пришло.
Последовательно отдавая приказы клавишами, убийцы вызвали "М", и он
ринулся.
Пушка начала едва ощутимо вибрировать. Массы самого тяжелого на Земле
вещества неотвратимо проходили трубы и подхватывались царапающими
магнитными полями. Атомы растворяли себя, сливались, становились тем, что
мы называем энергией, пронизывающей пространство.
Вибрация небесной пушки все увеличивалась. Камни на экране начали
метаться.
Казалось, что Луна тряслась и что крупная зыбь поднялась на Море
Спокойствия.
Находившиеся около пушки испытывали ощущение дальнего звона тысяч
колоколов.
Раздирающий звук ввинчивался в кости и проникал в уши, преодолевая
защиту.
Люди невольно широко открыли рты. Волосы сами встали дыбом и в них, с
треском, проскакивали искры. Токи пронизывали тела и одежда сделалась
твердой.
Но каждый испытывал прилив небывалой силы. Они, взъерошенные, летели
вверх!
Туда, к этим недоступным скалам, не знающим человека. А от них - вниз,
раскрыв хищный клюв и растопырив кривые, коршунячьи когти, вниз - на
добычу!
На свежую добычу. Впиться в тело, только что бывшее живым, и
насладиться властью! Ликовать и насладиться, ведь труп врага всегда так
хорошо, так сладко пахнет!
Теперь вибрация пушки была настолько частой, что на экране был виден
только дрожащий, неразличимый туман.
Хотя никто не мог его слышать, но Хаггер кричал:
- Все, все! Всех, всех! - В его руках была коса и он, косец смерти,
косил и косил! Сто тысяч голов в секунду. Нет, ошибки быть не могло. Ведь
мощность потока "М" была увеличена во много раз.
Шла уже третья минута. Четвертая! Кто-то упал, не выдержав напряжения.
Никто этого не заметил...
В конце пятой минуты вибрация небесной пушки прекратилась. И колокола
умолкли. Сами собой! Нападение было окончено. Атака захлебнулась.
Но хищники, сидевшие возле пушки, не могли этого понять. Тишина,
наступившая здесь, пришла для машин вне воли их владельцев, так как у этих
людей уже не было ни воли, ни жизни. На экране ходили высокие волны. Море
Спокойствия стало Морем Бури, но они не могли этого увидеть.
Потом пришла смерть и для материи. Сначала стали сжиматься металлы.
Твердые вещества уплотнялись, как газ под давлением. Разрываясь на тысячи
частей, небесная пушка разваливалась тяжелыми кусками. Уменьшался,
рассыпался, исчезал стальной каркас - опора каменного черепа.
Куски пушки, упавшие во дворе замка, делались все меньше и меньше, все
тяжелее и тяжелее. Они уже продавливали камень и погружались в него, как в
трясину. За умирающим металлом пришла очередь камня. Череп подземного
завода прорезали трещины. Не удерживаемые стальным каркасом, каменные
кости стали падать в хаос иссыхающего металла. Потом произошел
стремительный обвал. А материя продолжала уменьшаться в объеме. Пустой
возвышенности, на которой стоял старый Рейнский замок, больше не было. И
по земле к Рейну побежала глубокая расщелина.
2.
МЫ живем в такую эпоху, когда действие и образы опережают слова.
Подумайте, ведь стрела - это кусок оперенного дерева с железным острием -
оружие давно прошедших лет и детская игрушка нашего времени. Но от слова
стрела произошло современное понятие - выстрел. И вот мы называем
выстрелом выбрасывание многотонного снаряда из двадцатиметрового ствола
орудия силой сложнейших взрывчатых веществ, потрясающей тридцать тысяч
тонн стального боевого корабля!
Мы называем птицей летчика, опережающего звук на своем самолете. Но
ведь между ним и медленной птицей меньше сходства, чем между автомобилем и
телегой.
Архимед просил дать ему точку опоры, обещая поднять Землю. Какой
красноречивый образ нашел древний математик и механик для теоретически
беспредельной силы рычага! Но как он ощущал это произведение силы на
плечо, как осознавал момент космического усилия, выбивавшего из орбиты
планету?
Какими словами?
На заре современной науки средневековые алхимики писали на титульных
листах своих книг: "de omnire scibili et quibusdam alliis."
Что значило: "о всем, доступном познанию, и о некоторых других вещах".
Алхимики называли соединение элементов брачным союзом, внося скромный
образ быта в практику своих лабораторий. Они присутствовали при "браке
Меркурия и Луны", как называлась ими ртутная амальгама серебра. Алхимики
искали образы в древней мифологии греков, награждали металлы и минералы
именами планет и богов, порой только пряча свою слабость под набором
искаженных латинских слов.
Мы же научились иначе изображать жизнь материи и энергии. Передо мной
довольно распространенная научная книга. Ее страницы заполнены рядами цифр
и букв, латинских и греческих. Как много выражают эти цифры и буквы с
помощью знаков математических действий! Здесь даны не только объяснения
работы, здесь решены задачи управления материей и энергией. И каждый знак
больше, чем слово, он - понятие!
А слов в книге мало. Слова служат только дополнением. Изредка они
прерывают длинные ряды формул. Вот мы находим:
"Этой формулой и выражается связь между количеством М пара и
температурой Т при изменении состояния смеси. Чтобы вычислить работу,
поставим М в последнее уравнение".
Вновь следуют страницы формул, изредка прерываемые словом: "Итак:"
А вот встречаем:
"Но Форрингтон предложил принимать постоянное значение для плотности.
При этом получим:"
И новый ряд цифр оканчивается выводом:
"Отсюда видна ошибка Форрингтона!"
Эта книга недавно издана моими друзьями Михаилом Андреевичем Степановым
и Алексеем Федоровичем. Авторы дали в ней с большой точностью сложные
воздействия тепловой энергии в промышленных установках и новые способы
управления.
* * *
Хотя Федор Александрович был уже здоров, но я не хотел его беспокоить.
Я встретился с молодыми. Мы довольно долго беседовали втроем в малой
аудитории Экспериментального Корпуса Института Энергии. Михаил Андреевич и
Алексей поделились со мной происходившим в те памятные дни в районах
нашего старого горного хребта и на Красноставской Энергетической Станции
Особого Назначения.
Кончался короткий зимний день. В сумерках уже стали голубыми большие
окна аудитории и снег в глубине двора. Мы не включали ламп. Лунные лучи
вошли к нам. По залу передвигались медленные тени. Я смотрел на Луну.
Михаил Андреевич тихо сказал:
- Они, тогда, должны были во много раз увеличить свою мощность. Мы на
Красносгавской сразу это поняли... Ведь выбрасываемая ими энергия должна
была встретить и в пространстве и на лунной поверхности наш щит. И
началось необычайно бурное преобразование этого агрессивного потока. По
свойству, или, если хотите, по закону контакта, с источником, что мы
считаем характерным для избранных ими способов использования ядерной
энергии, некоторая часть энергии как бы вернулась к своему источнику. Там
начало происходить массовое изменение зарядов в системе тел, вращающихся
вокруг ядер атомов. Возникла цепная ядерная реакция. Изменение структуры
атомов вызвало чрезвычайное уплотнение вещества...
- Мы не знали, откуда они действовали, для нашего щита, это не имеет
значения, - сказал Алексей Федорович, - мы поняли, где они находились,
когда стали поступать сообщения о катастрофе в долине Рейна!
- Но скажите, друзья мои, что же вы думаете обо всем этом?
Михаил Андреевич встал. Я видел, как он пожал плечами.
- Я, вернее сказать, мы считаем, что в их расчетах было немало ошибок.
Некоторые из нас сомневаются и в том, чтобы эффект воздействия на Земле
путем использования Луны, как промежуточного поля, был бы достаточно
сокрушителен. Впрочем, мнения у нас по этому вопросу расходятся,
откровенно говоря. Главное же здесь в другом: они пошли по пути увеличения
количества плотности! Вот в чем дело. Старая дорога. Эти люди не были
вооружены, как мы, материалистической диалектикой. Решили они
механистически, грубо увеличивали количество. Качественной стороной
явления они пренебрегли. Наш щит построен на законе равенства действия и
противодействия, который был также ими не учтен.
Михаил Андреевич подошел ко мне:
- Вы помните первые три года после конца Великой Отечественной войны?
Атомный террор и так далее? А? Ну вот, теперь вы улыбаетесь!
- Наш щит замечательно себя вел! Как вы находите? - спросил меня
Алексей Федорович, - а вы знаете, о чем здесь сейчас кое-кто подумывает?
Воздействовать на нашего спутника! Так сказать, разбудить Луну!
Пробудить ее энергию! А?
Вопрос его был обращен к Степанову. Михаил Андреевич покачал головой:
- Да, меня порой занимает эта мысль. Но что это может дать людям?
Сейчас мы заняты другим. Конечно, подобная проблема напрашивается и, через
какое-то время...
Наше молчание прервал звонок телефона. Алексей Федорович поднял трубку:
- Да, это я, моя любимая... Я скоро вернусь . Ты хорошо себя чувствуешь?
Мы вышли вместе и простились на улице. Крепко морозило. Неугомонный
город играл под сурдинку свою неумолкающую симфонию. С дальнего вокзала
донесся настойчивый крик паровоза, требующего путь.
3.
В НОЧЬ гибели замка на Рейне все астрономические обсерватории
восточного полушария прекратили обычные наблюдения и направили свои
телескопы на Луну.
Там, в Море Спокойствия, происходили необычайные явления.
Каменная пустыня стала действительно морем. По нему ходили высокие
волны, вскакивали смерчи, сталкивались, падали, вновь вставали.
Буря распространялась. Она поднялась на окружавшие Море Спокойствия
горы, закрыла их, перевалила через лунные хребты и охватила соседние
пустыни, носившие названия Морей Кризисов, Ясности и Плодородия.
Невиданный и непонятный ураган бушевал на почти четвертой части лунной
поверхности, обращенной к Земле.
Астрономы спорили у телескопов. Тысячи фотографов спешили увековечить
происходящее. Кое-где на обсерваториях началась паника.
На четвертой минуте смерчи слились. Над волнами стал вытягиваться
чудовищный конус. Он поднялся на колоссальную высоту и стоял, колеблясь,
окруженный белым сиянием, около трех минут. Явление было ясно видно и
невооруженным глазом. На восьмой минуте конус стал оседать и через
двенадцать минут и семь секунд буря на Луне прекратилась.
В ближайшие трое суток Земля получала радиоволны, прервавшие нормальную
связь. Теллургические токи препятствовали связи и по проволокам. Магнитные
бури затихли только в конце третьего месяца.
После бури орбита Луны несколько увеличилась. Минимальное расстояние от
Земли до ее спутника теперь составляет триста шестьдесят три тысячи
километров, а максимальное равно четыремстам шестнадцати тысячам
километров.
Земной спутник повернулся на пятнадцать градусов и пятнадцать секунд в
отношении своей оси. Ныне спектральный анализ говорит о том, что на Луне
появилась разреженная смесь кислорода и азота, окружающая нашего спутника
подобием земной атмосферы.
Подвергшиеся урагану места лунной поверхности изменили свои очертания.
Горные хребты, разделявшие пустыни, названные земными астрономами
морями рассыпались. Четыре лунных моря слились. Поверхность нового моря
была изборождена высокими, застывшими волнами. Земные астрономы исправили
лунные карты и назвали новую громадную пустыню Морем Сентябрьской Бури.
В ту же ночь Рейн на один час и двадцать минут обмелел в своем нижнем
течении. Русло реки обнажилось. Рыбы наполняли ямы и зарывались в ил, в
поисках спасения. Пароходы, буксиры, катеры, баржи и лодки лежали на боку
на внезапно обсохшем дне реки и ждали. Они должны были ждать, пока Рейн не
наполнит глубокую пропасть, похоронившую возвышенность, где еще вчера
стоял так прочно и непоколебимо один из самых красивых рыцарских замков,
сохранившихся в Западной Европе со времен средних веков.
ЭПИЛОГ
В ЧИСЛЕ других, в вечер дня покушения на Федора Александровича, был в
старом Корпусе Института Энергии молодой человек, начинающий скульптор,
брат одного из преподавателей Института.
Глубоко потрясенный, юноша слушал повесть, прочитанную по записям,
начинавшимся на полу, у телефонного аппарата в кабинете Федора
Александровича. Простые, понятные знаки продолжали рассказ о человеке до
верхних ступеней остатков широкой каменной лестницы, спускающейся в
актовый зал.
Тело человека, написавшего своей кровью эту правдивую повесть, лежало в
гробу. Но голова была закрыта. Нельзя было видеть того, что было в жизни
лицом простого русского человека Степана Семеновича, одного из технических
служителей Института.
Молодой человек слышал, как между собой беседовали врачи. Кто-то сказал:
- Если бы я не видел своими глазами, я не поверил бы! Ведь он не мог
даже дышать!
Врачи говорили о раздробленном позвоночнике, об уничтоженной нижней
челюсти, о разбитой гортани и о других необходимых для жизни органах
человеческого тела Многоопытный советский хирург, Семен Веньяминович,
ответил своему коллеге:
- Мы иногда многого не знаем о пределах человеческой воли. Но мне
доводилось быть свидетелем подобного...
И доктор Минц, точным языком специалиста, стал рассказывать о некоторых
своих наблюдениях из опыта Великой Отечественной войны. Он вспомнил о
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг