пароход и утопит его, но пароход каждый раз опять лез вверх, и наверху, на
горах валов, в те секунды, когда обнажались гребные винты, машины
задыхались от спешки.
Так шли они вниз и вверх, и с высоты водяных гор было видно и слышно,
как валы океана ломались на мелководье у берега, падали с грохотом залпов
пушек главного калибра и, сделавшись белыми, бежали к югу, закрыв под
собой, насколько хватал глаз, низкую, плоскую тундру...
Не стало острова, не стало подводных барьеров - препятствий для течений
и судов. Открылся новый проход. Это сделали советские люди с помощью
нескольких кусков нового вещества, таких, как маленький слиток металла,
мирно лежащий на стеклянной полке в одной из лабораторий
Экспериментального Корпуса Института Энергии.
3.
ОНИ шли по коридору первого этажа, окружавшему здание, и были на
стороне, противоположной той част Экспериментального Корпуса, где окна
выходили во двор, в сторону бокового фасада Старого Корпуса Института
Энергии, и вдруг...
Раздался, на очень низкой ноте, глухой взрыв. Где-то остро и длинно
звенели падающие стекла. В конце коридора послышался треск, и стекла из
рам посыпались наружу. Алексей бросился к стене и схватился за ручку. Он
опустил ручку вниз и сильно дернул. Что было за отскочившей дверью. Вера
Георгиевна не успела рассмотреть и понять. Прошло мгновение и Алексей
опять был перед ней. На нем были высокие, очень большие, чешуйчатые сапоги
- это она почему-то твердо запомнила. Мелькнуло напряженно-решительное
лицо, такого лица она не знала, и он кричал страшным и повелительным
голосом:
- Оставайся на месте! Не смей сходить с места!
Алексей побежал громадными шагами по коридору. Что-то развевалось
кругом него, а вместо головы был большой шар. Теперь она бы не узнала
мужа, если бы не смотрела на него не отрываясь. Она увидела, как Алексей в
конце коридора чуть задержался, высоко подпрыгнул и исчез.
Настало полное молчанье. Где-то прокричали очень громкие голоса, но она
не могла разобрать слов.
ЧЕРВЬ У КОРНЯ
1.
РОВНО в двенадцать часов дня два автомобиля, пробежав по шоссе,
ведущему от столицы к северо-востоку, замедлили ход, свернули вправо по
узкой тропе и остановились на поляне, в густом лесу.
Было жарко и душно. Парило. Чувствовалось, что к концу дня соберется
гроза.
Шесть человек на поляне изображали пикник. Степаненко оставил на
сиденье машины чемоданчик, размером не многим больше набитого бумагами
делового портфеля, и присоединился к компании.
Семеро лежали в тени трех старых берез по середине закрытой лесом от
дороги лужайки, и нескромное око исключалось возможностью обзора. Подробно
и точно Андрей Иванович объяснил шестерым, что и как нужно сделать.
Предусмотрел все и распределил роли. Терпеливо добился полного понимания и
удовлетворился общей решительностью.
Затем он дал каждому по автоматическому пистолету не совсем обычного
вида.
Стволы оканчивались толстыми, раза в три больше диаметра канала,
цилиндрами длиной в восемь сантиметров.
Степаненко выстрелил в упор в березу Пуля, брызнув, исчезла в дереве.
Звука же не было - легкое шипенье и только. Продемонстрировав силу
глушителя, он дал каждому также по короткому, широкому ножу испытанной
"западной" стали с вытравленными на обухе клинка фигурками "человечков" из
черточек.
С собой в машину он взял Заклинкина и еще двоих. Автомобили двинулись к
городу.
2.
В ПОСЛЕДНИЕ дни августа пусто в аудиториях высших учебных заведений. Да
и в их длинных коридорах не много людей. Испытания окончены, и только у
дверей приемных комиссий и в канцеляриях толпится молодежь. В других
помещениях один-два человека пройдут в день. Так и в Старом Корпусе
Института Энергии, где находится излюбленный кабинет Федора
Александровича. Тихо и спокойно вокруг привычной комнаты. Здесь все мелочи
дышат прожитыми десятилетиями.
Здесь он дома и здесь ему думается легче всего.
В кабинет Федора Александровича стучат. Дверь не закрыта.
- Прошу войти, - говорит Федор Александрович, не поднимая головы. -
Прошу садиться, чем могу быть полезен? - продолжает академик, глядя на
двоих, стоящих у двери. Один из них держит в левой руке небольшой
чемоданчик, - когда-то такие носили врачи, нет, акушерки, - мелькает в
голове Федора Александровича.
Вид у обоих посетителей напряженно-натянутый. "Наверное, изобретатели"
- думает академик. (В институте изобретатели не редкие гости.)
- Прошу садиться!
Первый сел в кресло против стола. Второй прикрыл дверь. Первый начал
говорить, очень вежливо и любезно улыбаясь.
Речь его звучала четко и негромко. Он знает, что ученый владеет
несколькими европейскими языками, поэтому он говорил на своем языке - с
акцентом страны Западного Континента. Мы даем дословный перевод.
- "Многоуважаемый господин профессор! Я буду очень и очень краток.
Поверьте, мы уважаем и преклоняемся перед вами, ученым мирового масштаба.
Я уполномочен просить вас немедленно выехать в (тут он назвал государство,
с акцентом которого он говорил). Только у нас ваши знания будут оценены.
Только у нас вам воздадут должное. Ваши патенты дадут вам миллионы в
полноценной валюте. Все ресурсы нашего государства будут в вашем
распоряжении. Все готово к вашему отъезду. И я вынужден сказать, что у вас
нет выбора".
Продолжая любезно улыбаться, человек показал Федору Александровичу
большой пистолет.
Откинувшись на жесткую спинку, Федор Александрович смотрел на
нежданного гостя. Он рассматривал его весьма внимательно, кажется при виде
пистолета под подрубленными усами прошла усмешка.
Вежливо, не повышая голоса, Федор Александрович ответил на том же
языке, но чистом, без акцента:
- Сожалею, что не имею удовольствия знать вашего имени. Полагаю, что
вам нужен психиатр. Вы изволили ошибиться адресом. Прошу меня извинить, -
не моя специальность!
- Я не шучу, профессор! Выбирайте! - сказал посетитель. Он встал и
направил пистолет на Федора Александровича. Стоявший у двери сделал шаг
влево и достал пистолет.
Федор Александрович поднялся. Опираясь о стол, он смотрел на них не
больше секунды. Густые, седые, стриженные бобриком волосы, крутой лоб с
двумя резкими вертикальными морщинами, подрубленные усы, ограниченные
правильными складками щек и широкий бритый подбородок устремились вперед.
Он крикнул по-русски:
- Гадина! - вон!
Громадная комната была заставлена шкафами с книгами и с приборами.
Влево от входа, шкафы отходили от стены. За ними было нечто вроде
отдельного помещения.
Степан Семенович, прислушиваясь к звукам незнакомой речи, протирал там
микроскоп новой конструкции, присланный Федору Александровичу в подарок
одним из заводов точной механики. Мало ли каких речей не приходилось
слышать отсюда скромному и молчаливому техническому служителю?
Он выскочил на крик, не успев выпустить прибора из рук. Беззвучные пули
убийцы, стоявшего у двери, ударили его в живот и в лицо. Звякнули стекла
шкафов под рикошетом пуль, отскочивших от микроскопа. Семен Степанович
упал вперед и остался лежать ничком, без движения.
Первый, отделенный от Федора Александровича только шириной стола,
держал по привычке гангстеров своей страны, стреляющих в упор, пистолет
перед грудью и разряжал его в академика. Выстрелов не было слышно, но
пистолет не бил руку - пули попали в цель.
Федор Александрович молчал. Казалось, что из его глаз вырвалось пламя.
Убийца, бывший у двери, стремительно метнулся, наступил на Степана
Семеновича, взмахнул руками, но удержался на ногах и рукояткой тяжелого
пистолета ударил Федора Александровича по голове.
С визгом: "Получай от Заклинкина, вот тебе твоя наука, вот тебе твоя
партия!", ударил второй раз.
Из рассеченных покровов головы брызнула кровь. Руки Федора
Александровича согнулись в локтях, он сел, а потом лег лицом на стол.
Заклинкин опять замахнулся, но Степаненко удержал его за руку.
- Не будьте ослом, ему довольно.
Но Заклинкин рвался:
- Дайте еще, еще, Андрей Иванович! Я ему еще!
- Не дурить! - Андрей Иванович ткнул его пистолетом в бок и отбросил в
сторону. Заклинкин отскочил, опять зацепился за лежащего Степана
Семеновича и злобно ударил безжизненное тело.
Пока Заклинкин хрипло дышал и отдувался у двери, Андрей Иванович открыл
крышку чемодана, дважды обвел пальцем стрелку по полной окружности и
остановил ее на цифре "II". Он сказал:
- Готово, машина заведена!
Степаненко положил чемодан под стол к неподвижным ногам Федора
Александровича и толкнул Толю к двери.
За дверью стоял один из шести. На лестнице к ним присоединился третий.
Четвертый спускался сверху. Они очень медленно шли вниз. В швейцарской
стояли еще двое. Двигаясь не спеша, они вышли на улицу.
- Все удачно, итти не вместе.
Степаненко сказал все это безразличным голосом и пошел по тротуару
влево. За ним растянулись шесть убийц. Убежище было недалеко.
3.
НЕЛЕГКО заставить уйти из жизни человека, который еще должен что-то
сделать!
Мы имеем основания думать, что технический служитель Федора
Александровича очнулся сразу после ухода убийц или даже раньше. Может
быть, ему помог удар, нанесенный Заклинкиным? "Убитый" зашевелил головой и
поднялся на руках. Но ног он не ощущал. Подползая к столу, он старался
увидеть, где Федор Александрович. Уцепившись за кресло, он подтягивался к
нему.
Когда его глаза поднялись над столом, он увидел седую голову, под
которой расплывалось красное пятно. Вероятно он думал сейчас только об
одном: убили, убили, убили...
Он все поднимался, хотя ему очень мешали тяжелые ноги, и тянулся к
стоящему на столе телефону. Он долго тянулся, обрывался, наконец, достал
до шнура, натянул, повалил аппарат, но трубка была у него в руке. Он
держал ее перед лицом, а говорить не мог! Раздробленная челюсть висела и в
горле было что-то, что мешало ему говорить. Говорить ему было нечем.
4.
ДЕЖУРНАЯ телефонистка на зажегшийся сигнал номера кабинета директора
института ответила: "Слушаю". Так она всегда отвечала. Но в наушниках
молчало.
- Я слушаю, Федор Александрович! - ответа не было. В наушниках что-то
клокотало. Шумит в ушах. Это бывает от напряжения слуха. Но сигнал
продолжал гореть.
- Я слушаю. Институт слушает.
На этот раз в наушниках ясно отдался стук упавшей трубки. Огонек
сигнала по-прежнему смотрел на нее. Она стала звонить в соседние комнаты
Старого Корпуса, но ей никто не отвечал. Наконец, ей ответил швейцар:
- У Федора Александровича никого нет. Были люди, но ушли. Он, наверное,
вышел, а Степан Семенович убирает, стронул трубку.
Это успокоило телефонистку. Раз Степан Семенович там, все спокойно и
понятно. Бывают случаи с трубками аппаратов.
5.
ТЯЖЕЛАЯ мертвая нижняя часть тела тянет вниз человека, осужденного на
молчание. Руки слабеют и выпускают телефонную трубку. Он ползет вниз и
падает головой на чемоданчик, лежащий под столом Он видит ноги Федора
Александровича. Он не чувствует боли. Голова омертвела. Ноги тоже мертвые.
Под ухом тикает. Тиканье слышно из чемоданчика. Степан Семенович знает
здесь все наизусть. Это не их с Федором Александровичем чемоданчик. Степан
Семенович знает, что может значить такое тиканье. Они очень много знают,
эти старые технические служители, хотя это "простые" люди.
Степан Семенович ловит чемоданчик за ручку, и извиваясь ползет к двери.
Он опирается о пол одной рукой и локтем другой. Он подползает к двери. Эта
дверь, к счастью ползущего, открывается в коридор. И он уже в коридоре.
Ему кажется, что чемоданчик тикает вес громче, громче.
Он ползет и ползет к длинной лестнице, спускающейся в актовый зал, а
чемоданчик тикает зло и пронзительно. Вот начинает тикать пол. С треском
тикают стены, потолок. Тикает в голове, руках. Только не тикают мертвые
ноги. "Врешь", - говорит человек, но вместо своего голоса он слышит
"Тик-тик-тик". Это он тикает сам, всем телом. "Врешь", - говорит он и
тикает. Он уже видит верхнюю ступеньку лестницы. Оттуда ему навстречу
яростно грохочет тикающая пустота актового зала.
"Врешь! - кричит он. - Врешь! Я тебя перетикаю". И он тикает, он
извивается, волочит мертвое ниже груди тело, ударяется о пол тем, что было
лицом Степана Семеновича. Но нет больше Степана Семеновича! С громом
тикает кругом весь мир. "Врешь!", - кричит богатырь, стоя наверху
лестницы. "Я тебя перетикаю!"
И он с размаху бросает завывающий чемодан в черную пропасть.
Искалеченный мертвец, лежа на верхней ступеньке лестницы, вытягивает
руку и разжимает пальцы. Чемоданчик встает боком, наклоняется и
подпрыгивает по лестнице, на которой еще нет ковра. Безжизненное тело
вытягивается, перевешивает, сползает вниз на четыре ступени и обвисает.
От стола в кабинете до лестницы тянутся непрерывной цепью багровые
знаки...
Так побеждается смерть.
Очень тихо. Но тиканья часового механизма в чемоданчике больше никто не
слышит.
...Хороший бой у этих пистолетов с маркой "Нью-Макнилл".
Замечательное оружие! Удобное и беззвучное! Ни хуже, нет, значительно
лучше, чем известная марка "Макнилл и сыновья"! Далеко ушел внук от деда.
ВЫ ИХ ЛУЧШЕ НЕ ТРОГАЙТЕ
1.
КАКОЙ-ТО гражданин остановился перед зданием с почти квадратными
окнами, смотрящими через плоскую площадь на древние стены крепости. Этот
гражданин о чем-то спрашивал милиционера и тот ему что-то объяснял.
Семеро подходили к этому зданию. Сейчас они шли группой. Они очень
торопились и сбились в кучку. Степаненко слышал, как милиционер объяснял
прохожему:
- Будет первая улица направо. Потом пройдете третьим переулком налево и
выйдете на площадь.
Прохожий кивал головой. Его глаза рассеянно скользнули по лицу идущего
впереди группы из семерых человек, пробежали по лицу его соседа, по рукам
и спустились вниз. Он сказал:
- Как, как? повторите, пожалуйста!
Вряд ли он и на этот раз слушал внимательно. Группа из семи человек
входила в здание, в голове у прохожего, вместо объяснений терпеливого
милиционера складывалось: "Два, пять, семь".
В этот момент откуда-то пришел раскатистый низкий звук. Группа из семи
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг