Была получена подпись. Не так уж важно чья, но для всех находящихся в
доме, смотрящем на старую крепость в столице Советского Союза, в частности
и для мастера Смайльби, эта подпись имела значение приказа.
Прочтя полученное распоряжение, коренастый дипломат по своей привычке
длинно присвистнул и немедленно пригласил к себе Андрея Ивановича:
- Прочтите!
Смайльби ждал, засунув руки в карманы. Потом он взял у Степаненко
бумагу с грифом "особо секретное" и спрятал.
- Ну, что?
- Это похоже на подготовку к конфликту? - ответил Степаненко вопросом
на вопрос.
- Это очень серьезное дело. А вы не допустили ошибки, выбрав для
поездки Заклинкина? - спросил Смайльби.
- Другого не было, - уклончиво ответил Степаненко. - Теперь, когда мы
предупреждены и представляем себе яснее смысл поручения мистера Макнилла,
мы сможем обработать данные Заклинкина и не попадем впросак. Но я понимаю,
что мне предстоят и более серьезные дела...
Степаненко не закончил своей мысли.
- На вас возложена большая ответственность, - напыщенно заявил Смайльби.
- Здесь это очень тяжелая задача, - возразил Степаненко.
- Вы слишком часто жалуетесь.
- Здесь трудно работать...
- Вы никогда не имели отказа в деньгах! - грубо оборвал Смайльби своего
подчиненного. - Какого черта вам здесь нехватает? Чего вы боитесь? Вы же
видите, что предстоят крупные события. Вы понимаете, что нас предупреждают?
Собирайте в кулак своих людей! Когда вернется Заклинкин?
- С того дня, когда здесь ввели смертную казнь для тех, кого они
называют шпионами и диверсантами, работа стала еще трудней.
- У вас плохо с нервами и это меня удивляет, - перебил Андрея Ивановича
Смайльби. - Слушайте меня. Коммунисты ничего не смогут сделать с нами,
наоборот, мы скоро покончим с ними. Здесь мы будем хозяйничать! Вы мне не
ответили, когда вернется Заклинкин?
ПОСЛЕДНИЕ ДНИ
1.
В ДОМЕ с почти квадратными окнами уже было известно об удачном начале
работы Заклинкина в Азии из письма, посланного им из Лебяжьего.
Когда нетерпеливо ожидаемый агент разведывательной службы дал знать о
своем возвращении (связь действовала из одной скромной квартиры на окраине
столицы), его встреча с обладателем незаметного коверкотового костюма и
затасканного портфеля состоялась без всяких промедлений.
Прекрасная толина память обеспечила стройное изложение всего виденного
и слышанного. Андрей Иванович выслушал подробный доклад и сделал все
нужные заметки, пользуясь абсолютно надежным шифром личной стенографии. Из
понятного самолюбия Толя умолчал об излишних обстоятельствах, к числу
которых он отнес забытые вещи в доме сельского кузнеца, агашину пощечину и
аттестацию, полученную от Лебяженского председателя колхоза.
Однако дешевая толина дипломатия потерпела скорый крах. Скупой на
похвалы Андрей Иванович весьма одобрил все действия своего ученика:
- Очень хорошо. Даже отлично. Вами будут довольны. И особенно ценно то,
что вы, наконец, завязали интересное знакомство. У вас есть
непосредственная связь с Институтом Энергии. Отправляйтесь туда завтра же
и передайте привет от сына и племянника Федору Александровичу. Вы,
конечно, запаслись словесным поручением от ваших новых знакомых?
Лицо у Толи вытянулось:
- Андрей Иванович, я, право же, не смогу...
- То-есть, как? Это еще почему? Чем вы недовольны?
В голосе Степаненко звучали весьма неприятные нотки.
- Андрей Иванович! Честью клянусь! Ведь вы же меня знаете. Я совершенно
не понимаю, что во мне нашел этот проклятый председатель колхоза!..
И Толя был вынужден передать характеристику, выданную ему Павлом
Кизеровым, лебяженским "командиром полка".
- И вот, ей богу, Андрей Иванович, вы же теперь сами видите, если вы
заставите меня сунуться в Институт Энергии, я смогу провалиться. Ведь вы
же этого не хотите?
Обычно безразличное лицо Степаненко приобрело весьма грозное выражение.
Он взял Заклинкина за плечи, притянул к себе и в упор процедил:
- А ну, болван, хвастун, вы наделали глупостей и вы еще смеете что-то
скрывать! Ну!!! Вываливай все! Это в твоих интересах!
Как ни извивался Толя, как ни старался он доказать безупречность своей
"работы", ему пришлось признаться в рассеянности, из-за которой он забыл в
доме колхозного кузнеца ружье и плавательный костюм. Будучи совершенно
деморализован грозным видом своего хозяина, Толя рассказал и о пощечине,
полученной от Агаши, представляя этот эпизод, как пример "дикости"
сибирских колхозников. Не раз толина "исповедь" прерывалась окриками и
бранью Степаненко, но до причин толиного провала Степаненко добраться не
мог.
Матерый шпион убедился, наконец, что его подручный передал ему факты во
всех мельчайших подробностях, каждое свое и чужое слово, каждый поступок.
Немного подумав, свое мнение Степаненко резюмировал так:
- То, что вы поспешили удрать, было весьма правильно!
Эти слова повергли Заклинкина в ужас. Толя все время убеждал себя, что
у него "разыгрались нервы" и что не так уже решителен был смысл речи
Кизерова.
Теперь же тяжкие переживания ночи в Лебяжьем воскресли с новой силой.
И Заклинкин со слезами ловил Степаненко за руки, просил о спасении,
умолял о "перемене кожи".
Свидание закончилось тем, что Толя все же получил кругленькую сумму, а
о его возможном "исчезновении" Степаненко сказал:
- Подумаю. Я вас не оставлю. Мы очень скоро увидимся.
Когда Толя покинул с должными предосторожностями место свидания, не
радовала его, как это бывало когда-то, крупная сумма в кармане. Ужас висел
на нем пудовыми гирями и давил к земле. Собственные ноги плохо слушались
его. В каждом прохожем Заклинкин видел врага. Заметив милиционера, он едва
удержался от желания бежать без оглядки.
Заклинкин с трудом заставил себя вернуться домой. Только после изрядной
порции водки он забылся тяжелым сном.
2.
ТАК как мистер Смайльби теперь со всей смелостью пользовался связью по
дипломатическим каналам, уже на второй день замок на Рейне получил
собранные Заклинкиным сведения.
Умело составленная Смайльби и Степаненко сводка наблюдений Заклинкина
ясно сказала хозяевам замка на Рейне, что действие их лучей "Л" и "М" на
далеком озере в степях Передней Азии наблюдалось советскими специалистами
из Энергетического Института, что это действие подвергнется тщательному
анализу и что данному факту уже придается значение.
Профессор Хаггер сказал Макниллу:
- Это ваша неудача. У них в руках есть нить и они будут ее крепко
держать.
- Пройдет много времени, пока они будут обсуждать и стараться понять. И
вооружены ли они для этого достаточными знаниями? - возразил Томас Макнилл.
- Дорогой мистер Макнилл, - ответил ему Хаггер, - не в первый раз я
замечаю, что вы недооцениваете способности этих людей и их организацию.
Да, было время, когда их этот, как его называют, - поп отслужил бы молебен
на озере об изгнании злого духа, - и только. Так могло быть в прошлом. Но
теперь? О, нет! Допустите, что на озере находился простой мужик. Странный
случай сразу попал бы в газету. Они очень любят писать в газеты. Да! И
получается широкая огласка. Вам сообщили, что там оказался родственник
директора их Энергетического Института? Я повторяю, не это имеет значение.
Кто бы ни пострадал - все равно является обследователь! Я допускаю
невежество первого обследователя. Но он все же дал бы отчет о действии
нашего "М". Что дальше?
Сделался бы шум! И на место происшествия очень скоро приехала бы
комиссия из их ученых, они умеют посылать комиссии... О, мистер Макнилл,
вы не знаете их, вы не жили рядом с ними и вы не воевали с ними!
Томас Макнилл рассмеялся:
- Вы очень впечатлительны, господин Хаггер. Я отдавал себе отчет в
своих действиях. Но меня интересует, почему вы, человек, который жил рядом
с русскими и воевал с русскими, который все о них знает, почему вы не
сделали ни малейшей попытки удержать меня, когда я решил перенести опыты
на их территорию? Почему вы молчали тогда? Если бы я был недоброжелательно
настроен к вам, ваше поведение я мог бы определить весьма нехорошо!
- Я понимаю, - отвечал Хаггер, - я понимаю... И я знаю, я все знаю, я
стар, я много жил и много думал. Я ничего не делаю зря. И я вижу вперед.
Вижу... Я хотел, чтобы вы сожгли свои корабли, так как иногда я боюсь вас
и ваших соотечественников. У вас нет опыта. Вы оптимисты. Вы способны
играть с ними и думать, что можете обыграть их. Вы способны пугать
коммунистов и вы можете думать, что вы их испугаете! Вы не понимаете, с
кем вы играете и кого вы хотите испугать!
Макнилл с удивлением смотрел на своего собеседника. С искаженным от
ярости лицом Отто Хаггер шипел, приподнявшись в кресле:
- И вы должны теперь выслушать меня! И молчать! Потому что вы многого
не знаете! Вы еще не заплатили за это знание! Но вы должны понять наконец!
И действовать!!! Их нужно убивать, убивать, убивать! Их нужно убить всех
до единого! А потом нужно искать, не остался ли кто-нибудь из них в живых,
и если остался, то найти и его, найти и раздавить. Но и тогда нельзя
отдыхать, нужно внимательно следить, не встанет ли кто-нибудь из них!
Томас Макнилл внимательно слушал Хаггера, а тот продолжал:
- Вы хотите шутить с ними... Вы готовы еще выжидать?..
Хаггер начал успокаиваться:
- Несмотря на сделанные вами распоряжения, до последней минуты у меня
нет уверенности, что мы начнем... Выжидать? Чего? О, нет, верьте мне, все
было правильно до сих пор. Правильно, дорогой и искренно уважаемый мной
мистер Макнилл.
Профессор Отто Юлиус Хаггер, бывший господин тайный советник во времена
Третьего райха, ныне полноправный гражданин Заокеанской империи, продолжал
говорить, обретая спокойствие, приличествующее его высоким званиям:
- Я не имел возражений против начала опытов на враждебной территории.
Нужно иметь мужество сделать первый шаг. И я очень хотел, чтобы вы
испытали наш "М" на коммунистической территории. Но довольно! Я буду
возражать против дальнейших опытов. Такие опыты им помогут и их ученые еще
легче сделают выводы. Мы должны действовать быстро. Войну нужно начать в
этом году.
Согласны ли вы со мной?
Томас Макнилл крепко пожал руку своему сотруднику:
- Я очень внимательно слушал вас, мой дорогой профессор. Я привык к
вашему хладнокровию. Волнение может быть вредно в вашем возрасте. Прошу
вас беречь себя. Вы можете быть уверены, что хотя я и не так экспансивен,
как вы, но это ровно ничего не означает. Мы - граждане великой
демократической империи - призваны для установления нашего господства над
миром. Хорошая война будет для нас настоящим праздником, и мы убьем
множество людей. Не стоит возвращаться к этому. Но пока я слушал вас, мне
пришла в голову одна интересная мысль.
- Какая же? - спросил Хаггер.
- Совершенно простая и деловая. А не ударить ли нам их немедля, сейчас
же, до наступления первой декады сентября?
- Я не понимаю вас.
- Это просто. Не раздавить ли нам между делом их Энергетический
Институт?
Для приличия можно сделать заманчивое предложение кому-нибудь из их
ученых, а затем - хорошая портативная атомная бомба длительного действия!
А?
- О, какая замечательная мысль, дорогой мистер Макнилл! - воскликнул
Хаггер.
- И, кроме того, подобное событие само по себе усложнит международную
обстановку и может вызвать конфликт. Что вы на это скажете, дорогой
профессор?
- Я могу сказать только одно, мистер Макнилл, - вы обладаете воистину
государственным умом! - с глубоким убеждением ответил Хаггер. - Теперь я
вижу, что вы очень хорошо все понимаете и я прошу вас извинить мою
горячность.
Но Томас Макнилл еще не был вполне удовлетворен. Он продолжал, глядя на
Хаггера с любезной улыбкой:
- Я могу сообщить вам также, что некоторые предварительные шаги для
выяснения возможности удара по их Энергетическому Институту, деятельность
которого вас так беспокоит, я уже сделал несколько ранее. Я дал
предварительно поручение нашему представительству в Москве.
На этот раз Хаггеру оставалось сказать только одно:
- Я преклоняюсь перед вашей проницательностью и дальновидностью, мистер
Макнилл.
- Но я должен признаться, что я принял в этом направлении окончательное
решение именно сейчас, слушая вас! - этой великодушной подачкой Макнилл
закончил свое совещание с Хаггером по поводу сведений, собранных
Заклинкиным во время его путешествия в далекий сибирский край.
3.
ИНФОРМАЦИЯ мистера Смайльби вызвала весьма скорое появление в доме с
почти квадратными окнами, расположенном в нашей столице, на одной из новых
площадей, гостя из замка на Рейне.
Полномочный представитель мистера Макнилла привез с собой зашифрованные
распоряжения, снабженные нужными подписями. Хотя этот путешественник и
пользовался обычными путями сообщения, но он был облечен так называемой
дипломатической неприкосновенностью.
Поэтому в его багаже, минуя неудобства таможенного досмотра, прибыл
также и небольшой плоский чемодан, размерами немногим больший, чем
наполненный бумагами деловой солидный портфель.
Поднятая крышка этого чемодана обнаружила бы гладкую никелированную
доску, прикрывавшую содержимое, доверху наполнявшее чемодан. В правом углу
доски находилось углубление, а в нем часовой циферблат. Большая стрелка
указывала XII и была неподвижна, - часы не шли. Маленькой стрелки и стекла
на циферблате не было.
Гость торопился и через полчаса после своего прибытия устроил совещание
с мистером Смайльби и инженером Степаненко. Совещание было совершенно
секретным.
В этом августе лицо, которое мы имеем право назвать "хозяином" дома с
почти квадратными окнами, находилось в отпуску. Волей этого случая и в
силу обстоятельств служебного положения коренастый дипломат мистер
Смайльби исполнял обязанности отсутствующего начальника.
Высокое самостоятельное положение позволяло мистеру Смайльби проявлять
всю решимость, свойственную его характеру.
4.
Как-то негладко на этот раз вышло на работе у молодого инженера
Анатолия Николаевича Заклинкина. "Беда одна не ходит" - и здесь не было у
Толи отдыха, и здесь ждали его неприятности!
Получилось так, что в его отсутствие происходила сдача проекта. Работа
была выполнена тем отделом проектной организации, где трудился и Толя.
Могло затормозиться строительство хотя и весьма скромного, но очень
нужного подсобного предприятия одного из заводов. Строители сильно
"нажимали" на проектировщиков. Начальник отдела, человек в высшей степени
занятый и несколько рассеянный, стремился выполнить задание досрочно и
принял от Толи составленные им расчеты механической части и план
размещения оборудования "на веру", без должной проверки.
При рассмотрении проекта вышел скандал. В толином творчестве экспертиза
обнаружила грубейшие ошибки. Оборудование не обеспечивало проектной
мощности. Требовались дополнительные станки, а для них не было места.
Поэтому ломалась и строительная часть проекта.
Досталось всем крепко. Начальник отдела капитального строительства
министерства, человек крупного роста и сильного характера, с головой,
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг