получится. У вас есть оружие, у меня его нет. Но я попытаюсь...
- Не стоит...
Пистолет возник в руках Гильде словно по мановению волшебной палочки.
- Вопрос в другом, Клаус... Уберите, пожалуйста, пушку - она как-то не
способствует... - Ким подождал, пока Клаус вернет "ствол" в кобуру на
поясе. - Допустим, вам удастся посадить корабль на том полушарии... Вы
думаете, что вас там встретят с распростертыми объятиями? Вас сдадут
властям Федерации. И сдадут немедленно. Людям Чура ни к чему ссориться с
Федерацией. Тем более тем из них, кто ведет совместную работу с нашими
физиками.
- Так бы и было, агент, если бы я на них свалился с неба в буквальном
смысле этого слова... Но вы не учитываете одного - того, что я успел
подготовить почву для такого своего, несколько экстравагантного прибытия. Я
связался кое с кем из проекта. Кинул им кое-какую затравку. Не думаю, что
даже "наши", как вы говорите, физики так запросто выдадут меня властям. А
Чур не то место, куда так легко прислать полицейский наряд... У вас есть
еще вопросы, агент? Вы не передумали оставаться здесь?
- Не передумал, - помотал головой Ким. - А вопросы... Их слишком
много, чтобы задавать их здесь и сейчас... Разве что вот... Перальта -
Джанни Перальта - единственный из "ужаленных", кроме вас, кто остался в
живых... Он ушел в эзотерику. Это ошибка Послания? Или у этой "ракеты"
какая-то своя цель?
- Не знаете, как быть с ним? - усмехнулся Гильде.
- Просто хочется понять...
- Если вы хотите понять, то у вас только один путь - тот, которым
пошел я... Если же вы хотите просто знать, чего ждать от Джанни, то имейте
в виду - Послание не ошибается! Просто наше знание не совпадает со знанием
Предтечей. Ни по содержанию, ни по структуре, ни по способам его
получения... Что-то, чего наш мозг, наша система понятий и установок не
могут воспринять, предстает в искаженном, изуродованном виде. Для нас это
пока что - магия, эзотерика... Но, видно, что-то важное связано с той
миссией, которая досталась Джанни, если Послание первым осуществило именно
это - его - превращение... Может быть, она на очень дальний прицел
рассчитана, эта миссия. И я боюсь, что небезопасное дело - мешать ей. Магия
будущего может оказаться похлеще тех темных тайн, с которыми мудрят ученые
мужи современности. - Клаус присмотрелся к лицу Кима. - Но ведь вы хотите
именно понять, агент... Я не верю, что вас удалось отправить за мной
следом, купив вас деньгами или воздействовав на вашу "сознательность". Вас
затянуло в этот Мальстрем именно оно - желание понять Тайну...
"Он прав, - сказал себе Ким, - любопытство. Дурацкое любопытство..."
- Я угадал, агент? Тогда зачем вам изменять собственной природе?
Подумайте в последний раз - с кем вы... Ким молчал. Потом покачал головой:
- Вы тогда верно угадали, Клаус, когда говорили, что Демоном, который
будет искушать меня, будете вы... Нет, Клаус... Нет. Пожалуй, мой роман с
Тайной закончился... У вас своя дорога, у меня - своя.
Они оба замолкли.
- Вот, собственно, и все.
Клаус поднялся и зябко поежился, окидывая взглядом безрадостный пейзаж
занесенной снегом равнины. Поднялся на ноги и Ким.
- Мы могли бы до бесконечности говорить обо всем этом, - устало сказал
Гильде. - Но времени уже почти нет - я должен продолжать свою игру. Вы ведь
не станете мешать мне, агент?
Ким молчал, рассматривая лицо Клауса так, словно видел его впервые.
- Я не должен был рассказывать...
Голос Гильде был теперь глух и невыразителен. Весь заряд страсти, если
и был он у него, ушел на тот монолог, что он обрушил на собеседника минуту
назад.
- Но иначе... Ты не оставил мне никакого выбора, агент...
То, что Клаус перешел на "ты", насторожило Кима. Нет, дело было не в
фамильярности такого обращения - ни тени фамильярности не было ни в
интонации Клауса, ни в том, как он держал себя... Это "ты" было
пронзительно грустной - на грани отчаяния - нотой.
Темой прощания.
Клаус прощался с человеком, с которым успел как-то сродниться в такой
недолгой дружбе-вражде, что соединила их. И, прощаясь с Кимом, он, похоже,
прощался с людьми вообще...
- Ты не оставил мне выбора... - повторил Гильде. - Ты и так узнал
слишком много. И я должен тебя переубедить. Сделать своим. Или убить. Как
Кобольда...
Он пристально смотрел в глаза Киму.
- Ты ведь не станешь... останавливать меня...
Это был не вопрос. Утверждение. Попытка внушить свои слова
колеблющемуся сопернику. Все так же глухо и невыразительно, но так, что
запоминалось каждое его слово, Клаус продолжал:
- Я не мог сделать Кобольда своим. Он был не из тех... Он и такие, как
он, свято убеждены, что всякое знание есть благо. И не важно, спасет оно
род людской или погубит! Человек обречен на знание - и все тут! В этом все
концы и все начала!
- А может быть, это так и есть? - с неожиданной для самого себя
жесткостью перебил его Ким.
- Нет!!!
Лицо Гильде посерело и дернулось. Голос сорвался в крик. И по
сравнению с глухими, серыми словами, которые он произносил перед этим, крик
этот был страшен.
- Нет, - повторил он уже снова глухим и спокойным голосом. - Я знаю
тебя, агент, лучше, чем ты думаешь. Ты не станешь мешать мне. По крайней
мере до тех пор, пока не продумаешь все до конца. Возвращайся туда, к
людям... Когда придет время, мы найдем друг друга.
С Кимом давно не было такого. С детских лет. Он просто не мог сделать
выбор. И поэтому понял - недолгий, но предельно ясный жизненный опыт четко
говорил это ему, - что проиграл. Всегда проигрывает тот, кто задумался.
- Мы... Отсюда мы расходимся...
Гильде словно впечатывал каждое слово в мозг агента.
- Ты уже понял, я просто повторю: мне придется немного нарушить наши
планы... Мне надо туда... На то полушарие, К "оружейникам". На глайдере
туда слишком долго добираться. К тому же, как я подозреваю, мне будут
сильно мешать. Так что для такого путешествия лучше подойдет корабль... Не
бойся, я справлюсь. Ничего с вашим корабликом не станет.
"Он справится... - понял Ким. - Он справится с управлением кораблем.
Он и со многим другим теперь справится..."
- Да и ты тут не пропадешь... - Гильде кивнул на глайдер. -
Возвращайся к тем, к беженцам... Они еще недалеко ушли...
Он пригляделся к лицу агента, к его позе... Они стояли друг напротив
друга, словно пара мастеров какого-то из восточных единоборств на ринге.
Казалось, каждый угадывает, каким выпадом начнет схватку противник.
- Вот что... - тихо произнес Клаус. - Ты... не готов еще... Так будет
лучше.
И успел ударить первым.
Ким подозревал, что Гильде не лыком шит по части приемов ручного боя -
как-никак даже прежняя его профессия к тому обязывала. Но и себя он полным
профаном в этом деле не считал. Поэтому особенно обидно было, что Клаус
"выключил" его как мальчишку - парой точных касаний в "волшебные точки".
Пришел он в себя, когда спина Гильде маячала уже метрах в тридцати от него
- на фоне далекой громады корабля.
Ким попробовал подняться, но снова кулем повалился в снег. С трудом
сел. Повернулся вслед Клаусу. Тот уверенно уходил все дальше и дальше.
"Господи! - подумал Ким. - Он же идет к "Саратоге"!... Нельзя! Там -
смерть! Как же я не успел..."
Преодолевая боль, преодолевая навалившуюся на него ватную, детскую
какую-то, слабость, он смог поставить себя на колени.
Не удержался и снова ткнулся лицом в стеклянное крошево растоптанного
наста. Никак не удавалось заставить работать руки. И спазм все еще мертвой
хваткой сжимал его горло.
Агент знал основные приемы боевого аутотренинга и понимал, что надо
надо - несколько секунд, может быть, минуту потратить на то, чтобы
расслабиться и так - под самогипнозом снять сковавший его спазм, но мешал
охвативший его ужас перед тем, что сейчас - вот уже в считанные десятки
секунд - должно было обрушиться на них просто из-за того, что он не смог,
не сумел вовремя вставить в их разговор - сбивчивый и похожий на дурной сон
- всего два слова. Не успел объяснить, что "Саратога" превратилась сейчас в
бомбу без предохранителя... На то, чтобы справиться с собой у него ушло
довольно много времени.
Поэтому Клаус Гильде - или тот, кто когда-то был им - успел довольно
далеко отойти от занесенной снегом поваленной мачты электропередач, прежде
чем услышал за спиной, издалека сдавленное "Стойте! Стойте, Клаус!"
Его лицо дернулось.
"Все-таки... - сказал он себе. - Все-таки..." Несколько шагов вперед
он сделал, не оборачиваясь. Надеясь, что выкрик за спиной не повторится.
Снег словно колодки мешал ему идти дальше.
Но Ким окликнул его снова - уже более твердо, преодолевая сжимающую
горло боль:
"Вы не понимаете, Клаус! Остановитесь! Нам надо..." Гильде стал
поворачиваться - нехотя и угловато. Его рука рефлекторно рванулась к поясу.
Так же рефлекторно отдернулась. Снова рванулась. Пистолет, словно ожив, сам
оказался в его ладони своей рифленой рукоятью. "Клаус, стойте! Там -
смерть!"
Клаус поймал в прицел смуглое пятно на фоне белого безмолвия - лицо
агента. "Иначе не получается..."
Он надавил на спусковой крючок. "Фигурка, четко очерченная на
ослепительном фоне снегов, остановилась, пошатнулась. Стала на колени.
Неуклюже, боком ткнулась в снег.
Клаус прикрыл глаза, провел рукой по лицу, повернулся спиной к Седым
хребтам, бросил пистолет в снег и молча, сутулясь, зашагал дальше - к
надвигавшейся на него, все еще плохо различимой в начинающейся пурге
громаде "Саратоги" - близкой и далекой одновременно.
Агент на контракте в страшно неудобной для живого человека позе
неподвижно лежал на снегу. Только пятно крови медленно ширилось на капюшоне
его ветровки - вокруг почти незаметного выходного отверстия, пробитого в
нем пулей. От того места, где он лежал, еще можно было слышать скрип
удаляющихся шагов Шорох несущегося над землей снега стал заглушать их. И
наконец он один и остался - этот неутихаюший, пронзительно холодный шорох.
***
Потом издалека - от самых отрогов Седых хребтов - по равнине затрусил
к нему зверь. Зверь долго дожидался того момента, когда люди, пришедшие на
его равнину, закончат решать свои дела. И он наконец настал - этот момент.
Он был по-своему изысканно красив - поджар и покрыт отливающей металлом
шерстью. Когда-то, на далекой Земле, предки зверя были волками. Или,
скорее, шакалами. Впрочем, теперь, после смены многих поколений, последние
из которых умудрились пережить десятилетия "ядерной зимы", зверь не
напоминал ни тех, ни других. В нем вообще было мало земного - разве что
голодный блеск в глазах.
Зверь приблизился к неподвижно лежащему человеку. Принюхался и
наклонился над ним. Но в последний момент что-то отвлекло его. Голодные
глаза оторвались от горла беспомощной жертвы, уставились на стальную.
громаду, высящуюся над равниной. И в них отразилось пламя.
Над бескрайним заснеженным пространством катился гром. Отражался в
отрогах гор. Бродил в них.
Дюзы "Саратоги" извергли пламя. Оно стало ослепительно ярким, набрало
силу, подняло корабль. Опираясь на башню огня, махина корабля словно росла
ввысь. Поднялась над равниной, унося пламя с собой.
И вдруг сама стала пламенем.
Гром - теперь уже другой, в сотни раз громче грома реактивных движков
- обрушился на зверя. Вдавил его в снег. Лишил воли.
Свет ярче тысячи солнц залил сверкающую снегом бесконечность. И
"Саратоги" не стало. Она превратилась в огненные клочья, заполнившие собой
все небо. Устремившиеся к земля, угасающие на лету. Сотрясая землю, они
стали входить в грунт Усыпали равнину уродливыми чадящими пятнами
Зверь не стал дожидаться конца светопреставления. Не издав ни единого
звука, он развернулся и, под градом валящегося с небес раскаленного
металла, почти точно по собственным следам потрусил вдаль, к отрогам.
Человек остался один - в бесконечности снежной равнины...
Эпилог
АМНЕЗИЯ
Ему приснился холод Ледяной ветер задувал за воротник, норовил продуть
насквозь тонкий брезент штормовки, отвлекал от чего-то такого, что он
старательно хотел вспомнить... Отвлекало еще и то, что он никак не мог
понять - где он Что за Мир снится ему Он знал тот огромный серый валун, на
который присел, чтобы подумать немного, - он часто сидел на нем в детстве,
когда жил несколько лет на Кольском, у деда. Но небо... Это было недоброе,
отчаянно прозрачное небо совсем чужого Мира. Он не должен был знать такого
- судьба носила его только по хорошо обжитым, скучноватым Мирам со
скучноватыми небесами. Откуда же в его сны пришла эта злая бездна над
головой?
И еще ему приснился запах табачного дыма
Он обернулся и встретился глазами с Анной. Та, нахохлившись, сидела
рядом с ним на сером, шершавом камне и укрывала в ладонях от ветра
крохотный огонек сигареты.
Только что - совсем недавно - он точно так же сидел рядом с кем-то
другим. Тот - другой - тоже курил. И так же ветер норовил погасить его
курево. Но держал он сигарету совсем не так Да и сигарета была другая - как
ни странно, Ким во сне научился различать их сорта по запаху лйма... Но
мучительно не мог вспомнить того - другого. - Как ты? - спросил он Анну. -
Похоже, мы давно не виделись?
- Да нет. - Она задумчиво пожала хрупкими плечами. - Это у нас
впереди... Здесь холодно. Пожалуй... Пожалуй, тебе не стоит задерживаться
здесь. Там к тебе пришли. Ждут.
Ким почему-то подчинился ее словам. Поднялся. Сделал шаг и обернулся
на беззащитную фигурку, скорчившуюся на холодном камне.
- А как же ты?
Анна отрешенно посмотрела на далекие изломы гор.
- Не стоит волноваться обо мне. Я же такая - всегда сама по себе.
Уходи. Здесь холодно. И к тебе пришли, агент.
***
- К вам пришли, Яснов, - тихо, но очень веско сказала медсестра. -
Какие-то два больших начальника. С крейсера. Вы с ними... Вы с ними
пообщаетесь?
"Да", - хотел сказать Ким.
И не сумел.
Еще мгновение назад - в том продуваемом ледяным ветром сне - он знал,
как это делается. Как произносятся слова. А сейчас - снова забыл.
Как, впрочем, и многое другое.
Это не было для него новостью. Поэтому он спокойно кивнул.
Слава богу - он помнил этих двоих. По-прежнему бодр и крепок был
лысоватый полковник и по-прежнему рыхловат и рассеян белесый профессор.
Полковник прибыл в госпиталь еще утром и успел побеседовать со здешним
начальством. Потому держался куда более уверенно.
- Лежите, лежите! - Йонг жестом приостановил движение, которого Ким и
не собирался делать.
Медсестра, возившаяся с электродами на висках агента, на пальцах
показала визитерам "пять минут!" и продолжила свое занятие. Ким слабо
улыбнулся, переводя взгляд с одного из гостей на другого. Он почти не
изменился за эти дни. Только осунулся. Да немного ниже левого глаза лицо
его украсил аккуратный кружок биоактивной повязки.
- Вы хорошо понимаете нас? - осведомился Лошмидт.
Медсестра аккуратно пододвинула под руку Киму планшетку с карандашом,
и он без особых усилий вывел на белом пластике "Да, спасибо".
- Вы прекрасно справились с заданием, агент, - уведомил его Йонг. - На
ваш счет переведена оплата. Лечение осуществляется за наш счет. Вы скоро
станете на ноги. И тогда мы поговорим подробнее. Не бойтесь - речь у вас
восстановится...
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг