И тут же, словно чтобы не дать исчезнуть проклятому холодку,
заструившемуся вдоль позвоночника, скрежет и царапанье отчетливо донеслись
до него издалека - от двигательных отсеков.
Кэн пулей влетел в рубку.
Трахнул ладонью по клавише включения камер внешнего обзора. И
вздрогнул от холода, который словно ворвался в рубку вместе с панорамой
бескрайней ледяной равнины, залитой лучами закатной Звезды. Горы теперь
превратились в громадный, словно залитый черной тушью, угловатый массив,
утративший все детали, придававшие ему днем объемность и глубину.
Незаметные раньше неровности бросали на снег длинные тени, которые,
казалось, тянулись к уродливой башне "Саратоги". А тень корабля, в свою
очередь, тянулась вдаль, в царство наступающей ночи, словно стремясь как
можно раньше слиться с этой ночью. Стать ею.
"Не правильный закат на не правильной планете..." - подсказало Кэну
виски.
Но что-то было не правильно и здесь - в рубке. Кэн не сразу сообразил
- что. А когда сообразил, то его из холода бросило в жар.
Было отключено защитное поле "Саратоги".
Это не могло произойти случайно. Случайно нельзя даже стереть ненужный
файл из памяти компьютера - осторожная машина сто раз переспросит о
серьезности ваших намерений. Что уж говорить о защите жизненно важных
функций космического корабля.
Кэн вскинул бластер и, держа его перед собой, обвел взглядом каждый
уголок рубки. Планировка этого не слишком большого помещения не давала
никому и ничему возможности укрыться от взгляда человека в кресле пилота.
Не то что зомби - таракану негде было укрыться здесь.
Слегка дрожащими руками Кэн снова привел в действие энергетическую
защиту "Саратоги". Натянул ультракевларовый бронежилет. Потом поднял с пола
поставленную туда бутыль с остатками спиртного и "добил" их.
"Это - твой личный рекорд, Кэн, - сказал он себе. - Но сегодня эта
штука не забирает меня - даром что дорогая... Ни в одном, бляха муха,
глазу... Как и не пил вовсе".
Он напрасно грешил на прекрасного качества виски. Оно старалось как
могло. Страх все-таки отступил на заранее подготовленные рубежи обороны и
не парализовал его больше.
Гораздо более уверенно, чем это получалось раньше, Кэн принялся
манипулировать плоховато ему знакомыми органами управления вспомогательных
систем "Саратоги". В отличие от "ходовой части" подобные системы всяк
оформляет по-разному. На свой манер. С грехом пополам Кэн нашел и включил
камеры внешнего осмотра корпуса корабля. Включил прожектора подсветки. И
обмер: пандус второго из трех грузовых люков был опущен, а сам люк -
открыт.
Теперь Кэн понял, что за звук слышал он, стоя в ремонтном отсеке с
пищащей трубкой в руках. Низкочастотное "пение" сервомоторов, механизмов
входного люка, ворочавших плитами титанового сплава, перекрывающими доступ
на корабль! И именно в тот момент, когда это понимание пришло к нему, небо
над равниной осветила ослепительная вспышка. На долю секунды призрачный,
голубоватый свет высветил строгий рисунок отрогов горного хребта - таких
близких теперь - и подарил каждой неровности снежной глади вокруг, и самой
громаде "Саратоги", целый веер новых теней - стремительно ползущих по
снегу, призрачных и дрожащих. И тут же по ушам ударил злой, визгливый
хлопок аннигиляционного взрыва. Болезненно резкий, перешедший в быстро
стихающее, вибрирующее завывание. Толчок ударной волны заставил
содрогнуться пол под ногами. Что-то достаточно массивное налетело на
силовой панцирь корабля.
И обратилось в кванты, прах и в этот больной звук.
Кэн еще стоял, потрясенно пялясь на экран, когда снова - в этот раз
прямо перед его носом - запел сигнал интеркома.
***
- Эй, начальник...
Голос в трубке издевательски картавил, на японский манер заменяя "эл"
на раскатистое "эр". А на сам этот голос накладывалось какое-то, идущее как
бы фоном, шипение и взвизгивание...
- Начальник, ты нас слышишь?
Кэн не мог выдавить из себя ни звука.
- Начальник, ты раненый? Говори, начальник!...
- Кто говорит со мной?! - наконец справился со своими голосовыми
связками Кэн.
И тут же подумал, что делает глупость. Дважды глупость! Трижды!!!
Если ты заговорил с галлюцинацией, значит, ты ее признал. Дал ей право
на существование где-то еще, кроме своих "поехавших" мозгов. А еще ты дал
призраку знать, что боишься его. И главное: ты дал ему знать, где ты
находишься! Позволил теперь уже свободно, не опасаясь получить плазменный
заряд в спину, передвигаться по кораблю.
- Уходи, начальник... Мы тебе разрешаем... Бери шмотки, мотай с
борта...
От наглости невидимого противника у Кэна перехватило дух. Он зашелся
спазматическим вздохом-шипением. Потом, не спуская глаз с жутковатого,
темного провала люка, ведущего в нижние отсеки, принялся гвоздить левой
ладонью по клавиатуре управления.
- Я... Я покажу вам, сволочам!!! - шипел он.
С коротким лязгом вернулся в свои пазы пандус. Стремительно, сотрясая
весь корпус корабля, стала на свое место титановая плита люка. Стремительно
и бесшумно опустились гильотины гермодверей, намертво отсекая помещения
корабля друг от друга. Одновременно клацнули по всему кораблю тысячи
электрозамков, превращая каждую каюту, каждую кладовку, каждый гальюн в
отдельную, самостоятельную крепость. Яркий свет софитов дополнительного
освещения залил каждый уголок корабля. Панорама долины, царившая над
рубкой, рассыпалась. Превратилась в панно - в мозаику сотен отдельных
экранов, на каждый из которых давала свою картинку какая-то одна из сотен
камер внутреннего наблюдения. "Саратога" вошла в режим "авария - террор".
- Напрасно ты так, начальник, - закартавил голос в трубке. - Мы в
мышеловке, и ты в мышеловке... Только у нас от мышеловочки твоей ключики
имеются...
Но Кэн уже не слушал, что там тараторит брошенная на пульт управления
трубка. Он шарил глазами по экранам, временами переводя их на высветившуюся
на отдельном экране общую схему расположения помещений корабля.
Он почти сразу поймал его глазами - это неуловимое, на грани
восприятия, движение на одном из экранов. Правильно. Это была картинка
камеры переходного тамбура - тамбура между реакторным отсеком и грузовым.
Словно уловив взгляд Кэна, оно - то, что двигалось там, замерло. Но было
уже поздно: он видел его - распластавшийся по стальной стене, вжавшийся в
нее, черный, лохматый силуэт. Какой-то гибрид гигантского паука и обезьяны.
Кэн смотрел на чудовище с ужасом и отвращением, а оно в ответ лупилось на
камеру выпученными - в пол-лица - желтыми бельмами. Случись в рубке
какой-нибудь умник из Спецакадемии - ну, тот же док Лошмидт, к примеру, -
он живо втолковал бы капитану Кукану, что перед ним - биоробот Тартара
второго рода - довольно примитивный исполнитель простых поведенческих
программ. Вспомогательный механизм при более интеллектуальном партнере -
человеке или биороботе второго или третьего рода. Но Лошмидта под рукой не
было, да и не было у Кэна нужды в знании классификации нечисти. Его
внимание уже привлек другой экран.
Оттуда на него смотрел его старый знакомый - обряженный мертвец из
ящиков господина Клини. И Желтый Огонь горел в его глазах.
Ну, положим, смотрел-то монстр не на самого Кэна, а всего лишь на
зрачок камеры внутреннего наблюдения, но прекрасно понимал - если зомби
способны что-то понимать, - что "начальник" его видит. И боится.
"Но ты-то меня не видишь, скотина безрогая, - мысленно парировал этот
вызывающий взгляд Кэн. - Кончаем в гляделки играть. Только двое вас... Ну,
один не шевелится пока. А вот ты, любезный... Ну-ка, посмотрим, где это
тебя приперло?"
Приперло слугу Тартара в довольно удачном для Кэна месте - в медблоке
пассажирского отсека. Выбраться оттуда (при условии, что он вообще сможет
справиться с замками гермодверей и двинется, конечно, по направлению к
рубке) можно было только в "карусель" - кольцевой тамбур-переход между
секциями пассажирского модуля "Саратоги".
Виски продолжало подсказывать Кэну дальнейший план действий: не сидеть
сиднем, дожидаясь, пока беда найдет тебя. Надо идти ей навстречу. А еще
лучше - зайти ей в тыл!
Он пошарил в ящике-подлокотнике капитанского кресла и со вздохом
облегчения нашел то, что искал там. Универсальный электронный ключ от всех
помещений корабля находился на своем штатном месте. Кэн переложил его в
карман и злорадно посмотрел на противника. Мертвец, словно поймав его
взгляд, неожиданно выбросил руку вперед - прямо в объектив камеры
наблюдения. Экран полыхнул ослепительным пламенем, и по нему пошел "снег".
"Во как! - отметил про себя Кэн. - Файерболами кидаться умеем. Или
чем-то вроде. Например, обыкновенными заточками... Имеем в виду...".
Он заблокировал пульт управления, выставив "замок", отпирающийся
восьмизначным кодом, проверил бластер и тихо скользнул вниз - навстречу
опасности.
До "карусели" он добрался вовремя - как раз в тот момент, когда совсем
рядом, в помещении медблока запели сервомоторы гермодвери. Посланец Тартара
справился-таки с ее замками. Кэн шарахнулся к перегородке, чтобы оказаться
за спиной выбирающегося на свободу чудища. Но просчитался. Дверь медблока
осталась неподвижной.
"Ч-черт! - до Кэна дошло, - Он же не к рубке двинулся. Он вниз полез,
скотина... Второе чучело выручать... Ну что ж... Подставился ты, дружок.
Корму мне показал..."
Он сунул карточку-ключ в щель замка и, не дожидаясь, пока дверь
отворится полностью, коротким броском вкатился в расширяющуюся щель.
Медблок являл собою зрелище не менее плачевное, чем разгромленный бар.
Правда, похоже, помимо маневровых толчков, к разорению руку приложил и
незваный гость, только что покинувший пропитанное запахом разлитого эфира
помещение. Дверь за собой этот гость не запер - да и не смог бы этого
сделать: замки ее пребывали в поистине удивительном состоянии.
Кэн впервые видел такое: листы нержавейки были просто-напросто
отвернуты в стороны, словно крышка жестяной консервной банки - такой, какие
до сих пор в ходу где-нибудь на Харуре. Механизм обоих замков был бесстыдно
заголен. Кэн совершенно не мог себе представить, каким образом кто-то -
будь то человек или Нелюдь - мог проделать такое, не имея в своем
распоряжении плазменного резака. Впрочем, у него не было времени
рассматривать излом металла и обдумывать увиденное. Он стремительно
последовал за противником.
Ухитрившись не сломать себе шею - тут, без сомнения, не обошлось без
магического действия принятого виски, - он миновал колодец, ведущий в
грузовые отсеки, и чуть было не налетел на преследуемого. Тот уже почти по
пояс опустился во второй, ведущий к переходнику между грузовым и реакторным
отсеками, колодец. Оба, и монстр и Кэн, среагировали друг на друга
молниеносно: в Кэна полетел короткий тяжелый кинжал, в посланца Тартара -
заряд бластера. Кэну повезло второй раз на протяжении пяти секунд. Кинжал,
хотя и брошенный с нечеловеческой силой, не справился с ультракевларом его
защитного жилета. Биоробот был менее везуч: ошметки его горящей плоти и
кровь (или ее подобие) веером разлетелись по противоположной стене.
Изуродованное чучело рухнуло в колодец. Кэну удалось с опозданием в
считанные доли секунды добросить себя до гулко звенящего провала и с хрипом
"Получай свое, скотина!" выпустить вслед противнику еще три заряда. Из
колодца повалил дым.
Задыхаясь от вони, Кэн полез вниз, цепляясь за скользкие скобы, и,
спрыгнув в "предбанник" реакторного отсека, почти полностью протрезвел.
- Господи! Куда меня занесло, - пробормотал он. - Здесь же второй
красавец - прямо за этой дверью!
На весь корабль трезвонила пожарная сигнализация. Врубившаяся
автоматически вентиляция спешно всасывала в себя остатки заполнявшего
тесный блок на дне колодца дыма. Его источником были бренные останки
биоробота второго рода, которые горой дымящегося тряпья валялись под
горловиной спусковой шахты. Они уже ничем не напоминали даже подобия
человека.
- Ф-фу!... - Кукан отер с лица пот и копоть.
Но расслабляться было еще рано.
Из-за двери тамбура до него донесся леденящий душу, запредельный
какой-то вой. Вой и удары в сталь гермодвери. Полированная поверхность
металла прогибалась, и отраженный от нее свет софита странными зайчиками
скакал по стенам и потолку. Страх почти парализовал Кэна. Остатки алкоголя
стремительно испарялись из его мозга. Обтирая спиной переборку, он
рефлекторно отступил в угол Помертвевшим взглядом уставился на проклятую
дверь. Она прогибалась. Прогибалась так, словно кто-то тянул изнутри за
рукоять запора, пытаясь открыть ее так, как открываются двери в земных
жилищах.
- П-проклятие! - запинаясь, пробормотал Кэн. - Он.. Оно сейчас
выломает гермодверь! Напрочь выломает!! Лопни мои глаза!!!
Он вскинул бластер, держа его обеими руками, и направил на сверкающую
и все больше и больше прогибающуюся поверхность металла.
- Ну, давай, давай, сволочь! - бормотал он, подстегивая невыносимо
тянущееся время. - Один красавец свое уже получил, сейчас и ты
схлопочешь...
И, словно подчиняясь его бормотанию, металлическая дверь со скрежетом
разверзлась неровной трещиной, лопнула, и оттуда полезло..
Что, собственно, появилось из просвета вырванной из своих пазов
гермодвери, Кэн так и не успел разглядеть. Потому что, не дожидаясь того
момента, когда жареный петух приложится ему по темени, он стал выпускать в
этот просвет один за другим заряды бластера.
Слепящий, фиолетовый, трепещущий свет залил тесный бокс Пламя пахнуло
прямо в лицо Кэна. Он заслонил глаза левой рукой и, тихо завывая от
обжигающего жара и леденящего ужаса, заполнившего душу, уже не глядя
продолжал стрелять.
Он так и не понял потом, привиделось ему это или случилось в
действительности: на долю секунды оторвав рукав левой руки от глаз, он
увидел, как отрывается от пола, встает и шагает к нему то, что он считал
уже безнадежно мертвой горой Обгорелых тряпок. Но нет! Это, словно силясь
доказать, что мертвому смерть не страшна, вскинулось и разорванным,
дымящимся пугалом двинулось на него. Хриплый, душераздирающий вой разодрал
барабанные перепонки Кэна.
Он развернул ствол и выпалил в это. Еще раз. Еще и еще. И понял, что
находится уже внутри доменной печи. Он зажмурился и, не раскрывая глаз,
нащупал над головой обод жерла колодца. Вцепился в ставшие раскаленными
скобы и, преодолевая боль от ожога, подтянулся, полез вверх - вместе со
струей гудящего, как в печи, воздуха.
И тут на него обрушился рай: море ледяной солоноватой пены. Заработала
противопожарная система "Са-ратоги". В пене Кэн едва не захлебнулся. На его
счастье, второй колодец заливала уже не пена, а простая техническая вода,
бившая фонтанчиками из перфорированных трубок, тянущихся вдоль линий
пневмокоммуникаций, хотя бы частично смывшая с него чертову пену и хоть
чуть утихомирившая боль от ожогов.
Вломившись в разоренный медблок, обгоревший, со спаленными ресницами,
покрытый клочьями пены, Кэн перво-наперво добрался до примеченной им загодя
пластиковой - а потому уцелевшей - фляги с медицинским спиртом и, шипя от
боли, протер им обожженные места. Потом глотнул его, проклятого,
неразбавленным, скривился и принялся искать упаковки репарируюших и
обезболивающих гелей.
Облепленный кляксами этих чудодейственных продуктов современной
биофармакологии, он, пошатываясь, добрался до своей каюты и, преодолевая
желание кулем повалиться на койку, вытащил из чемодана старый верный набор
механических и электронных отмычек, пару пустых рюкзаков и компактный
гидроусилитель со сменными рабочими головками - бесценный для взломщика
инструмент. Вооруженный этим добром, он с каким-то остервенением принялся
за обход доставшегося ему на поживу хозяйства.
Улов оказался не то чтобы слишком богатым Он всего лишь позволял не
роптать на судьбу. Убедившись, что оба рюкзака укомплектованы оптимальным
образом и, как говорится, под завязку, он сложил добычу у подножия винтовой
лестницы, ведущей в рубку управления, и, судорожно вздохнув, стал
подниматься в это святая святых "Саратоги".
Там он потратил некоторое время на то, чтобы убедиться, что ни в одном
из отсеков корабля не таится больше никаких неприятных сюрпризов. Потом
переключил экран на общий обзор. И оцепенел. Вокруг "Саратоги" стояли
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг