словно вымерло вокруг. А Поселение-то было уже совсем близко: над
невысокими, заснеженными холмами уже странными всполохами вставало слегка
призрачное гол о графическое видение другой, не существующей на самом деле,
гряды холмов. Должно быть, такая маскировка была почти идеальной на большом
расстоянии. Но вблизи от нее слегка рябило в глазах.
Гильде еще раз окинул взглядом окружающее пространство. Никого и
ничего не было видно окрест.
"Дальше идти нельзя, - сказал он сам себе. - В лучшем случае нарвусь
на минное поле. Попробуем потревожить здешний эфир..."
Он отцепил от пояса универсальный блок связи и принялся мудрить с
настройкой. Но в эфире Чура преобладали только помехи.
"Живут в режиме радимолчания, - констатировал он. - Но на прием-то они
работают?"
И тут его окликнули.
***
Валентин заметил Кима и ребят раньше, чем они его. Дал о себе знать
тихим свистом. Ким с облегчением увидел, что он не один. Неподалеку от его
угловатой фигурки, почти незаметный на фоне снежной насыпи, притаился
флаер. Обычный, несколько устаревший флаер. А рядом стояли три фигуры
ростом повыше - двое мужчин в боевой экипировке и при оружии и
робот-андроид - давно устаревшая модель, из тех, что можно увидеть теперь
только в кино.
Ожидавшие их люди Поселения ничем не отличались от солдат любого
другого из Обитаемых Миров. Оба были молчаливы и хмуры. Оба не сочли нужным
представиться, когда Валентин назвал им имена пришедших с "Саратоги". Тот,
что был ростом и, наверное, званием повыше, довольно недружелюбно буркнул:
"Сдайте оружие" и, когда Ким и Фор с Ганом исполнили приказ ("малые мечи",
впрочем, остались при своих хозяевах - должно быть, встречающие были
предупреждены на этот счет), отворил люк флаера.
"Господи, - подумал Ким. - Как это похоже на арест..."
- Как вы узнали про существование Поселения? - в пятый раз спросил
Клауса человек в черной форме.
Его напарник расхаживал у него за спиной и, казалось, занят был только
разглядыванием цементного пола под ногами.
Гильде окинул взглядом хмурые стены и потолок комнаты, в которой
происходил допрос, и в пятый раз коротко и точно стал объяснять, что знает
о Поселении не только он, но и разведслужбы Федерации Тридцати Трех Миров.
А он - Клаус Гильде имеет доступ к информации, циркулирующей по каналам
этих служб.
- Таким образом, вы признаете, что являетесь сотрудником какой-либо из
разведслужб Федерации? - пристально глядя на Гильде, осведомился
следователь.
- Считайте меня перебежчиком, - пожал плечами Клаус. - Я пришел к вам,
чтобы сообщить об опасности. О том, что вас в ближайшее время постараются
уничтожить.
- Откуда же вдруг такая доброта? Вы - альтруист, господин э-э...
Гильде?
- Считайте, что так. Дело в том, что я заинтересован в том, чтобы те,
кто создал вас, достигли по крайней мере одной из своих целей...
- Что вы знаете о тех, кто нас создал?
- Почти что ничего. В основном лишь то, что они хотят остановить
создание некоей... Некоей новой силы. Ее создают здесь - в системе Чура - и
в нескольких научных центрах Федерации. Опыты с этой силой доставляют много
неприятностей тем, кто создал вас. Они разрушают их мир. И эта сила... Она
может разрушить и наш мир. Может, и разрушит...
- Вы уже говорили это, - сухо заметил следователь. - А на основной мой
вопрос не ответили. Работаете ли вы на разведку или контрразведку
Федерации? Или на какую-то другую из подобных структур?
- Если вам так нравится, то считайте, что на все сразу! - с досадой
ответил Клаус. - Только бога ради примите меры, чтобы спастись от
уничтожения и продолжить сопротивление... Сейчас я на вашей стороне. Я
теперь ваш агент Агент Тартара!
- Почему вы спустились на планету на отдельном боте?
- Это - совершенно второстепенный вопрос. Я просто хотел как можно
скорее добраться до вас.
- Вы охотно рассуждаете тут о неких силах, разрушающих миры, и о
некоей опасности, что угрожает нам, но не ответили ни на один из конкретных
вопросов. - Следователь откинулся на жесткую спинку стула. - Вам следует
подумать о том, к чему приведет такая манера отвечать на вопросы. И
размышлять вы будете в карцере.
Он повернулся к стоящим в дверях охранникам:
- Увести задержанного!
Когда они с напарником остались в бункере одни, тот оседлал стоящий
поодаль стул, обхватив его спинку руками, и, глядя на следователя, покачал
головой:
- Бог любит вас, Свен. Нам повезло, что этого сумасшедшего взяли ваши
люди. Иначе - быть бы ему уже на дыбе и под химией. И никто не поверил бы
ни единому его слову. Кстати, вы знаете, кто прилетел на том кораблике, что
шлепнулся чуть ли не на наши головы?
- Кто же?
- Ученик Сайруса. Да-да. Того самого Сайруса Ноттингема из Агентуры,
которого отправили к заблудшим уже больше года назад. Он совсем еще
мальчишка - этот ученик. И мальчишка этот привел с собой трех весьма
интересных людей. Вам еще предстоит поговорить с ними
Следователь ответил ему неприязненным и задумчивым взглядом.
- Я не понимаю... - сказал он. - Я не понимаю, что происходит там у
них - наверху..
- Война, - ответил ему напарник. - Везде и всюду происходит только
одно - война.
Глава 12
ОДИН НА БОРТУ
Кэн без всякого восторга глядел на открывающийся на экране обзора вид.
Место второй посадки "Саратоги" только тем и отличалось от покинутых
окрестностей Поселения, что простирающийся к югу горизонт был далек и
бескраен, а громада Седых хребтов надвинулась и грозной тенью нависала над
горизонтом с севера. И все же - может, из-за этой громады, довлеющей над
всем вокруг, - Кэн почти сразу пожалел о том, что опустил корабль именно
здесь. Нехорошие это были места, он готов был поклясться в этом. Кому
угодно и чем угодно.
Теперь даже защита силового поля - мощная, но невидимая - не казалась
ему надежной. В самом деле: была ли у него, собственно говоря, гарантия
того, что смертельная опасность не таится прямо здесь, на борту "Саратоги"?
Что кто-то из оживших мертвецов не притаился в закоулках лабиринта
корабельных отсеков и переходов? Что Нелюдь только ждет своего часа, чтобы
добраться до него - единственной живой души, оставшейся лицом к лицу с
пришельцами из ниоткуда?
Странно, Кэн Кукан боялся не самой схватки с нежитью, не смерти и
мучений... Нет. Его сжимал ледяной ужас при мысли о том, что нежити этой
заблагорассудится превратить его в нечто, чего он не мог себе представить
Сделать его свои м... Собственное умонастроение все меньше и меньше
нравилось Кэну. Это начинало напоминать тихое сползание в пропасть безумия.
"Возьми себя в руки! - скомандовал Кэн самому себе - Ты не маленький
мальчик, чтобы бояться пустого корабля. Ты сам хорошо знаешь, что там - на
сотни метров вниз - нет решительно ничего страшного: только тонны
металлокерамики, километры трубопроводов, кабелей, стекловолокна... Пара
надежных реакторов и три десятка еще и половины ресурса не выработавших
планетарных движков. Компьютерная сеть экстра-класса.
Надежная обшивка. Защитное поле... И все. Никакой мистики!"
Но неприятный холодок все равно забирался ему в душу.
Чтобы как следует отвлечься, Кэн забрался в кресло штурмана и принялся
прогонять основные бортовые системы через систему послепосадочного
тестирования. С удовольствием выловил и отладил пару "багов" и, вознаградив
себя баночкой пива, снова приступил к тестированию корабельной машинерии.
На этот раз - к предстартовому.
Но все хорошее кончается. Даже предстартовое тестирование.
Кэн хотел заняться хоть чем-нибудь еще, но неожиданно для себя понял,
что не сможет. Мешал страх. Тоскливый страх, подкравшийся к нему в
одиночестве и теперь выбравший момент, чтобы навалиться всей своей душной
тушей.
И само по себе это было страшно - то, что Одиночество предало его. Кэн
привык к тому, что оно всегда было на его стороне, Одиночество. Лучший друг
и неизменный спутник "ночного народа" - охотников за чужим добром. Оно же и
их вечное проклятие. Но никогда не враг. А вот теперь оно играло против
него: стало убежищем для зыбких, призрачных теней. Отворило черный ход для
невидимого противника. Позволило страху пустить корни в его душе. Да, это
было предательством. Ударом в спину.
Вообще говоря, то "хоть что-то еще", чем собирался заняться Кэн, было
прогулкой по сейфам "Саратоги" - занятием, по всей видимости сулящим
неплохой улов и ставшим теперь абсолютно безопасным. Кэн не собирался
застревать на корабле до той поры, когда его неизбежно возьмут в оборот
многочисленные комиссии, которым непременно надо будет знать: что же,
собственно, приключилось с двумя звездолетами, встретившимися на пути к
Чуру? Он не представлял себе еще, как добраться до хранящихся в номерном
абонентском ящике орбитера документов на свое настоящее имя, но ускользнуть
с корабля было относительно легко: на борту имелась, как раз на случай
аварийной посадки, пара глайдеров с запасом энергоносителя. На худой конец
как транспортное средство годилась и сама "Саратога".
К тому же была и неплохая отмазка, если уж дурная судьба отдаст его в
руки властей, то он - навигатор Лесли Коэн - меньше, чем кто либо, отвечает
за то, что сейфы и абонентские ящики корабля, несколько часов пробывшего
под контролем пиратов, оказались обчищенными. "Война все спишет", как
временами говаривал Щишел-Мышел.
Однако сейчас Кэн просто не мог себя заставить спуститься в полутемный
лабиринт жилых и служебных помещений "Саратоги". О приснопамятных грузовых
ее отсеках и речи не было.
"Пресвятая Богородица, - сказал он себе. - Кажется, я заработал
комплекс... Чертовы мертвяки... Чертовы вояки! И чертовы ищейки!"
Он гвозданул кулаком по подлокотнику капитанского кресла.
"Да бляха же муха! (Еще одно Щишелово любимое выражение пошло в ход.)
Возьми себя в руки, Кэн! Ты раскис и превратился в тряпку! В медузу!!".
Из многочисленных лекарств от страха Кэн предпочитал одно, самое,
пожалуй древнее, после поедания мухоморов и танцев с бубнами. Он вытащил из
оружейного рундучка боевой бластер (черт с ними, с правилами применения
оружия на борту космического судна) и пристегнул его к поясу. Потом
заставил себя подняться и, стиснув зубы, спуститься на пару уровней вниз, в
хорошо обжитый бар для офицерского состава.
***
Пара экстренных маневров, проведенных в "крутом" аварийном режиме,
превратила все незакрепленное оборудование бара в кучу мусора. В его
составе преобладали осколки декоративной посуды и стеклянных - проклятая
традиция! - бутылок из-под дорогого спиртного. Наличествовали также
компоненты различных закусок с примесью игральных костей и кетчупа.
При появлении посетителя в лице Кэна Кукана над всем этим великолепием
включился приглушенный свет и заиграла тихая музыка. Кэн покрыл сервисную
автоматику плохими словами, прошел за стойку и покопался в контейнере с
инструментом, содержавшимся под ней. Оказавшимся под рукой ковыряльником
неизвестного назначения отворил витрину, за которой в гнездах из упругого
пластика ждали своей очереди охлажденные бутыли с наиболее дорогим пойлом,
положенным личному составу экипажа "Саратоги". Выбрал "Грант", вытащил из
холодильника кювету с кубиками льда и стал искать глазами целый стакан.
И услышал вдалеке трель вызова бортового интеркома.
Сжимая треугольную бутыль на манер томагавка, он выглянул в
коротенький коридорчик. Сигнал повторился.
Кэн чертыхнулся и прошел в тот отсек, из которого исходил звук.
Это была кабина кока-оператора автоматического камбуза. Интерком -
справа от рабочего места кока - заливался уже третьей трелью. Кэн нервно
сорвал трубку и уставился в окошко мини-экранчика. В нем торопливо ползли
серые, размытые полосы. А в трубке звучал сигнал отбоя.
Кэн снова помянул Нечистого и положил трубку на место.
Бортовой интерком на пустом корабле (а ведь "Саратога" была пуста, не
так ли?) мог испустить сигнал вызова только в одном случае, если система
внешней связи присоединена к внутренней сети судна и на нее поступил
адресный сигнал вызова. Но кому извне пришло в голову вызывать именно
камбуз "Саратоги"? Разве что тыча наугад в клавиатуру компьютера узла
связи... Но Кэна не оставляла мысль о том, что на связь с кем-то (с кем?)
пытался выйти кто-то, кто был вовсе не вне "Саратоги". Кто-то, кто
притаился здесь, на борту...
И словно чтобы подтвердить его предположение, трель сигнала
повторилась. На этот раз она донеслась до него - еле слышно, но вполне
различимо - сверху, из ремонтного отсека через оставшийся открытым люк. Она
настойчиво звучала до тех пор, пока не принудила-таки Кэна подняться и
найти проклятый аппарат. Который с издевательской точностью повторил тот же
номер, что и его собрат из камбуза, с мгновенным отключением вызова после
поднятия трубки.
С минуту Кэн молча, наливаясь злобой, рассматривал нагло попискивающую
трубку. И неожиданно похолодел: он понял, что писк этот был не единственным
звуком, нарушающим наступившую тишину.
Внизу, в разгромленном баре звякнуло стекло.
***
И еще еле слышно заскрежетало что-то далеко внизу, наверное, в районе
дюз. Еще раз. Еще и еще, уже куда как более уверенно. А на все это
наложился совсем уж тихий, на грани порога восприятия низкий ноющий,
механический какой-то звук. Кэн мучительно попытался припомнить, с чем он
ассоциируется в его сознании, но в этом не преуспел.
Как ни странно, этот недвусмысленный вызов потусторонних сил принес
ему облегчение. Внес в ситуацию хоть какую-то определенность.
Кэн выпрямился - только сейчас он понял, что стоит сгорбившись, словно
пантера перед прыжком, - перекинул бутыль с виски в левую руку, вытянул из
кобуры тяжеленный бластер и снял его с предохранителя. Перевел настройку на
"ближний бой".
Теперь недосуг уже было заботиться о стакане и льде. Кукан коротким
ударом по краю рабочего стола напрочь снес горлышко бутыли и, рискуя
порезать губы, вылил себе в глотку треть содержимого этой покалеченной
емкости. Занюхал выпитое "мануфактурой" и стал осторожно спускаться вниз -
туда, где опять звякнуло стекло.
И снова зажегся приглушенный свет. Снова заиграла идиотская музыка.
Значит, в баре не было никого до того момента., когда он вернулся туда, -
никого живого...
Кэн нащупал сенсор регулировки освещения и вывел его на полную
мощность. Внимательно присмотрелся и, который уж раз за эти нелегкие сутки,
помянул нечистого и присных его. Среди осколков и превращенной в мусор еды
хозяйничала солидных размеров крыса.
Крыса?
Крыса на космолайнере "повышенной комфортности"?
Такого просто не могло быть. Да этого и не было. Был любимец Роже
Чадовича - толстый хомяк Борка, озабоченный тем, что хозяин не покормил его
вовремя. И восполняющий это его упущение по мере своих сил и разумения. На
Кэна он поглядел с видом гостеприимного хозяина, явно приглашая старого
приятеля разделить с ним трапезу.
- Нет уж... - усмехнулся Кэн. - Ты уж давай сам...
Он заглянул в холодильник, достал и разорвал пакет с корнишонами, еще
раз основательно приложился к виски и покинул бар, пережевывая на ходу
закуску. Однако на середине пути по винтовой лестнице, ведущей в рубку, он
задержался.
"Что там говорил Роже перед тем, как нырнуть в тамбур? - попробовал
припомнить он. - Да ведь он причитал о том, что оставил Борку взаперти на
гибнущем корабле! Лопни мои глаза, если это не так! Но тогда... Но тогда...
Тогда почему же зверек хулиганит на воле? Кто отпер проклятую клетку?"
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг