сделать нельзя. Вообще! И даже если... Да кто же так делает?! Да за такую
эвакуацию ноги оторвать надо и в зад вставить! Наведенка у них полезла...
Мать!... Раз так - катапультируй реакторы, урод, - обратился он к
невидимому динамику, продолжавшему голосом Фила Звонарева извергать
указания касательно порядка предстоящей эвакуации. - Реактор - за борт, а
там - хоть год жди помощи. Бред какой-то!
- Так что? - Анна недоуменно посмотрела на мужчин. - Двигаемся в
переходной? Где все?
- Стоп, стоп, стоп... - поднял руку Ким. - Тут, похоже, все не просто.
Так мы можем снова залететь в ловушку...
Он запнулся, уставившись на Псов. Те, обнюхав тело убитого, неожиданно
утратили к нему всякий интерес и теперь, ощетинясь и озверев, рвались
куда-то в глубь отсека. Ган и Фор с трудом удерживали их. Валька, о чем-то
задумавшись, присел на корточки и только лишь бросал встревоженные взгляды
то на одного из своих спутников, то на другого
- Вот что, - определил порядок дальнейших действий Кэн. Он решил не
дожидаться, пока господин шпик придет к каким-то своим высокоумным выводам.
- Двигаем в рубку. Там Фил - мы с ним ладим. Уж тут точно никаких
сюрпризов...
Ким подумал, что не мешало бы завернуть в свою каюту, чтобы прихватить
хотя бы парализатор, но Псы не дали ему времени на размышления. Ни ему, ни
кому-либо еще Они, словно по команде, рванули с места, увлекая за собой
своих подопечных. Всем остальным просто не оставалось ничего другого, как
устремиться следом за ними. И устремиться - Ким не сразу сообразил это -
именно по направлению к рубке командного управления "Саратоги".
***
Это, пожалуй, было серьезной ошибкой - сунуться именно в рубку
управления. Ким сообразил это с большим опозданием, уже плутая вслед за
Псами по отсеку экипажа. Он не без труда опередил этих свирепых поводырей и
- уже на последнем повороте - попридержал их и шагнул в оставленную
сдвинутой в сторону дверь. Внутреннее устройство служебных отсеков агент,
как и все прочие граждане Федерации, представлял себе довольно смутно и
несколько удивился, обнаружив, что, миновав дверь с суровой предупреждающей
надписью, он оказался не прямо в рубке, а лишь в ведущем в нее колодце,
оснащенном винтовой лестницей. Люк, блокирующий верхний торец колодезной
шахты, был открыт, и, задрав голову, Ким мог заглянуть в таинственный
сумрак святая святых управления полетом "Саратоги". Из сумрака этого
доносился уже вполне натуральный, не искаженный усилителем голос старпома
Звонарева.
"Дюран и Шнитке, - командовал старпом, - проверяют третий и второй
уровни. Гросс - четвертый. Каневский и Форман - пересчитывают народ в
переходном и докладывают мне..."
- Эй! - окликнул его Ким, начиная осторожно карабкаться по лестнице, -
Господин Звонарев, у меня к вам разговор! Я должен сообщить вам кое-что.
Кое-что важное!
- Если мне позволено высказать свое мнение, - задумчиво произнес
капитан Манцев, разглядывая на экране внешнего наблюдения медленно
надвигающуюся на "Цунами" тушу "Саратоги", - то я бы сказал, что
использование корри в этой операции было верхом глупости. Глупости и
непредусмотрительности.
Горский ответил ему пожатием плеч. А поскольку узреть эту его реакцию
Федор Павлович не мог, так как не считал нужным отрываться от экрана, то
чрезвычайный комиссар добавил вслух:
- Расчет был на то, что никаких этических проблем в ходе операции не
возникнет. Непредвиденные обстоятельства иного э-э... технического, скажем,
плана было бы даже удобнее решать с участием "тедди". Они порой способны на
неожиданный ход мысли и решения.
- Нам теперь не отмазаться от этой истории, - не слушая его, продолжил
Манцев. - Я вынужден действовать вопреки прямым указаниям первого капитана.
Хотите не хотите, а имеем первый прецедент серьезного конфликта между
людьми и корри. Причем именно люди проявляют неподчинение. Но не могу же я
допустить, чтобы полсотни посторонних оказались на борту крейсера, идущего
на выполнение секретного боевого задания?! Кэп Тоох не принял моего
варианта с десантированием спасательной команды...
- И правильно, что не отмазаться, - зло отозвался Горский. - Не буду
снимать вины ни с себя, ни с вас, Федор Павлович: это именно мы не смогли
найти подхода к первому капитану, не смогли отговорить чертову блохастую
летягу от выполнения маневра, полностью рассекречивающего операцию
"Сикорски".
Капитанский селектор неожиданно залился сигналом.
- Полковник Йонг почтеннейше просит капитана Манцева немедленно
принять его и профессора Лошмидта по делу чрезвычайной важности, -
отрешенно сообщил голос автоматического секретаря.
- Что за дьявол?! - взорвался второй капитан, - Я же запретил
кому-либо, кроме первого капитана Тооха...
- Господин Йонг предъявил полномочия Комитета по Чрезвычайным
Поручениям, - бесстрастно парировал робот этот взрыв эмоций.
- Час от часу не легче!
Манцев повернулся к чрезвычайному комиссару:
- Это ваши контролеры, что ли? Нашли время, ей-богу...
Горский пожал плечами:
- Если и контролеры, то не мои, капитан... Я, конечно, предупрежден,
что эти двое имеют какое-то свое, особое поручение. Но до сих пор полагал,
что это никак не связано с нашей миссией...
- Я от этих секретов мадридского двора скоро умом тронусь, - желчно
констатировал Манцев и надавил кнопку селектора. - Просите...
***
Они вполне стоили друг друга - капитан Манцев и полковник Йонг. Оба
были крепко сбиты, матеры и основательно потрепанны жизнью, принесенной в
жертву высшим интересам Федерации и Обитаемого Космоса вообще. Так что
долгих подступов к сути дела в предстоящем разговоре не предвиделось.
Второй капитан ограничился коротким приглашающим жестом, а оба посетителя
тут же заняли два остававшихся свободными кресла, причем по всему было
видно, что они это сделали бы и без капитанского приглашения. Дело обошлось
даже без привычного "Чему обязан".
- В получасе хода от нас, - с места в карьер начал Йонг, - терпит
бедствие лайнер "Саратога". Вами и вашими партнерами - корри получен сигнал
бедствия от этого корабля...
Полковнику никак не полагалось знать это. Но Федор Павлович был не в
претензии: если господам дозволено прослушивать радиопереговоры боевого
крейсера, значит, есть на то свой резон. И не будем поднимать по этому
поводу визг, словно мать-настоятельница, впервые на старости лет
обнаружившая "жучка" в своей "ночной вазе".
- Нам важно знать, - продолжил полковник, удостоверившись, что может
трактовать напряженное молчание обоих собеседников как знак согласия со
своими словами, - ваши намерения и действия в этой связи. Поверьте, это не
праздный интерес.
- Однако кому это - "нам"? - сухо поинтересовался Горский, старательно
глядя в сторону и крутя в пальцах какую-то хреновнику, машинально
прихваченную с письменного стола капитана, вокруг которого сидели все
четверо.
- Спецакадемии, - коротко ответил и за себя и за Йонга Лошмидт и
бросил на стол свое удостоверение.
- Ну что ж, - пожал плечами Манцев, кончиками пальцев отодвигая от
себя зеленоватую карточку с эмблемой цитадели военизированной науки,
оттиснутой в верхнем правом углу. - Так все-таки лучше, когда знаешь, с кем
ведешь дело... Так вот... - Он нервно отодвинул от Горского подставку с
электрокарандашами так, словно судьба этого предмета заботила его сейчас
более всего, - Вы можете не волноваться, господа. Мы никоим образом не
намерены рисковать... Нам придется не на шутку поссориться с корри. Нам...
Мне и экипажу придется бойкотировать прямые указания первого капитана.
Он внимательно посмотрел на Йонга, а затем на Лошмидта, чтобы
убедиться, что те в полной мере осознают значение его слов.
- Но мы не будем рисковать! - Ладонь капитана, умноженная силой
полутора "g", звучно хлопнула по столу. - На терпящий бедствие лайнер будет
высажена ремонтная бригада. И медики. Это все. А "Цунами" двинется дальше -
на выполнение боевого задания! Я удовлетворил ваше любопытство,
джентльмены?
- Не совсем, - коротко и резко парировал его слова Йонг. - Нас в
первую очередь интересует, как велик риск для терпящего бедствие корабля?
Как вы оцениваете шансы выжить - для пассажиров и экипажа? Это в случае
действий по вашему... м-м... сценарию.
- А никакого другого сценария и нет, полковник, - так же резко и
коротко возразил Манцев. - Я не могу нарушить боевой приказ, даже если все
лайнеры Обитаемого Космоса соберутся сюда и будут гореть синим пламенем! Вы
- человек военный и прекрасно понимаете меня. - Он перевел дух. - Что же до
шансов выжить, то спросите меня о чем-нибудь полегче. Я бы мог судить и
рядить о том, какие шансы имеет выжить корабль, накрытый коллапс-полем или
попавший в облако "ос". Но аварии на гражданских лайнерах - не моя стихия.
Увольте. К тому же каковы бы они ни были - эти шансы, о которых вы
толкуете, - большие или маленькие, это не меняет сути дела. Ни на йоту. Я
не имею возможности выбирать решение. Вариантов нет, как говорится.
Эти слова заставили нервно дернуться щеку полковника.
- Охотно верю, - с затаившимся в голосе раздражением произнес он. -
Охотно верю, что вы, капитан, не располагаете такими вариантами. Но мы
можем вас ими снабдить. Надеюсь, вас не затруднит найти в вашем сейфе и
вскрыть один небольшой пакет... Тот, который вам предписано распечатать,
получив пароль "Локус".
- "Локус"? - чуть ошарашенно переспросил Манцев.
- Да, "Локус", - с ледяным спокойствием подтвердил Йонг. И уточнил:
- Это, повторяю вам, пароль. И я вам его называю...
Не поднимаясь из кресла, Манцев развернулся к вмонтированному в мощную
переборку вместилищу секретной документации. Он быстро набрал на
клавиатуре, украшающей выполненную из сверхпрочного сплава дверцу,
отпирающий замок сейфа код.
Пакеты в сейфах капитанов... О, никто еще не сложил о них достойную
песнь. Песнь о безмолвных хранителях тайн и тюремщиках демонов смерти и
разрушения; песнь о хранителях, вжавшихся в скупые строчки инструкций и
приказов, о хранителях, разбежавшихся по пунктам и подпунктам тайных
списков и перечислений, которые осмотрительные сильные мира сего не
решились доверить хлипким файлам компьютера... В несгораемом ящике крейсера
класса "Цунами" их можно найти не менее полудюжины, а чаще всего - с добрые
полсотни. Они живут своей собственной жизнью. Часто, так и не раскрывая
своих тайн, истаивают в пламени мусоросжигательных печей. Но бывает и так,
что они - так и нераспечатанными - переживают правителей и целые
политические режимы. Переживают капитанов и даже сами крейсера. Как,
например, пара непривычного формата успевших порядком пожелтеть конвертов,
притаившихся в глубине личного сейфа капитана "Цунами". Конвертов,
запечатанных причудливой печатью "Утренней Армии" и украшенных "Золотым
петушком" Империи. Какие только ситуации не были предусмотрены безымянными
составителями тайных инструкций, таящихся под архаичными сургучными
печатями. Любители экзотических слухов утверждают, что даже Армагеддон и
Страшный суд предусмотрены в них...
Впрочем, тот пакет, печать которого решительно сломал сейчас капитан
Манцев, содержал документ, касавшийся материй, куда более прозаичных.
Предписанием Комитета по Чрезвычайным Поручениям при Директорате Федерации
второму капитану "Цунами" предлагалось "рассматривать указания находящегося
на борту вверенного ему космического судна полковника ВС Федерации Хесуса
Йонга, а в случае его отсутствия или его недееспособности - действительного
члена Академии Специальных Исследований Хьюго Лошмидта как первоочередные и
предназначенные к незамедлительному и точному исполнению. Вопросы,
связанные с необходимостью одномоментного выполнения вверенным вам экипажем
операции "Сикорски", вам надлежит решать в рабочем порядке, на основе
взаимных консультаций полковника X. Йонга (или X. Лошмидта в случае его
отсутствия или недееспособности) и чрезвычайвого комиссара Горского (или
вас лично в случае его отсутствия или недееспособности)".
Прочитав приказ дважды, Манцев, не говоря худого слова, передал его
Горскому. Ознакомившись с ним, чрезвычайный комиссар досадливо цыкнул зубом
- привычка, приобретенная им в результате длительного общения с корри. В
этом он был прав: более издевательского документа ему читать, пожалуй, не
приходилось.
- В общем, - коротко резюмировал Манцев, - мне предлагается угодить и
вашим и нашим. Но при этом выкручиваться старине Манцеву надо будет самому,
- Он махнул рукой. - Выкладывайте, господа, что вам в конце концов угодно.
И не растекайтесь мыслью по древу... У нас времени куда меньше, чем те
полчаса, на которые вы, судя по всему, рассчитывали.
- Все очень просто, - вздохнул Йонг. - На борту "Саратоги" находятся
двое... Эти лица представляют для Спецакадемии первоочередной интерес. Все,
что нам надо, так это то, чтобы вы этих двоих вытащили из этого летающего
гроба - с "Саратоги". Вытащили и живыми и невредимыми доставили на Чур...
Можете использовать для этого ваш десант, спасательные команды, вообще все,
что захотите. Как видите, капитан, я никоим образом не покушаюсь на ваши
планы. Если бы не сложившаяся ситуация, я ни за что бы не претендовал на
то, чтобы привести в действие этот документ... - Йонг указал глазами на
лист секретного распоряжения.
Манцев молча откинулся в кресле и стал энергично массировать затекшие
от лишних "g" веки. Словно в ответ на этот намек, по кораблю зазвучал
предупредительный "колокольчик": "Всем приготовиться. Через минуту -
маневр". Четверо собеседников - сработали чисто профессиональные привычки -
мгновенно ухватились за замки пристежных ремней. Крейсер закончил разгон, и
теперь, после нескольких минут невесомости, его экипажу предстояло снова
испытать штатные полтора "g" - на этот раз - тормозные. Выпущенный Горским
из рук электрокарандаш воспарил над столом, норовя исполнить подобие
менуэта с карточкой, удостоверяющей академический статус дока Лошмидта,
вслед за ними и пара распечаток, не убранных вовремя под зажимы, белыми
горлицами запорхала под потолком каюты. Кэп тяжелым взглядом следил за
этими мелкими безобразиями. Все те "g", которые довелось ему испытать в
своей нелегкой командирской жизни, не делись никуда. Они были с ним. Здесь
- в этом его взгляде.
- Ну что же...
Кэп поймал чертов электрокарандаш и с силой воткнул его в родную
подставку.
- Кажется, мне не придется ссориться с хоо Тоохом. Операцию спасения
проводим по полной - с причаливанием, стыковкой и полной эвакуацией. - Он
усмехнулся. - Это станет притчей во языцех. Крейсер, идущий на выполнение
секретного боевого задания, с кучей увечных посторонних штатских на
борту...
Полковник нервно дернул уголком рта:
- Повторяю, капитан, нам нужны только двое из всех тех, кто находится
на борту "Саратоги". Мне кажется, что для этого не требуется проводить
эвакуацию, как вы выразились, "по полной".
Горский приоткрыл было рот - скорее всего для того, чтобы поддержать
эту точку зрения, но второй капитан резким движением руки пресек все
возражения.
- Хотел бы я знать, полковник, как вы себе представляете все это...
Мои десантники, по-вашему, ворвутся на борт лайнера и примутся, словно
морковку с огорода, выдергивать оттуда нужных вам людей? Да если там
действительно, - кэп повторил и подчеркнул голосом это слово, -
действительно происходит хотя бы половина того, о чем нам радируют с борта,
то у них просто ад кромешный. Послушаюсь я вас, так и ваших субъектов
оттуда не вытяну, и своих загублю напрочь! Так в Космосе дела не
делаются... Чтобы иметь хоть какую-то гарантию, что мы сможем вам помочь с
этими вашими протеже, я должен вытащить оттуда всех - без затей,
по-простому, как это предписано в Уставе. И... - Тут он энергично
отмахнулся от чрезвычайного комиссара. - Я знаю все ваши возражения, Сергей
Дмитриевич, но нам придется принять все необходимые меры предосторожности.
Раз уж на то пошло...
- Что ж, это разумно, - заметил Лошмидт. - В конце концов не следует
забывать и о таком простом факторе принятия решений, как элементарная
человечность. Не думайте, капитан, что это вам не зачтется при общей,
суммарной так сказать, оценке нашей совместной теперь операции.
- И вам вовсе не придется тащить с собой весь этот паноптикум на
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг