КАЙЛ ИТОРР
ОТЛОЖЕННАЯ БИТВА
Не пристало воину заботиться
о спасении собственной души больше,
чем о спасении собственного тела.
Артур Конан Дойль
"Белый Отряд"
Ульрих фон Дюренбрехт не считал себя героем, которые лезут на
рожон, лишь бы не потерять лицо, лишь бы не отступить. В детстве
он не раз и не два слышал сказания о таких героях, истинных рыца-
рях без страха и упрека, слышал - и как всякий мальчишка, мечтал
стать похожим на Артура, Ланселота, Тристрама, Гавейна или Перси-
валя.
Однако мечты мечтами, а жизнь жизнью.
Рыцарское посвящение Ульрих принял прямо на поле боя, более со-
рока лет назад, когда из старого Союза Четырех Королевств созда-
валась Новая Империя, однако далеко не все в королевствах желали
создания таковой - и поскольку действовать медленным мирным путем
Карл, король франков, посчитал нецелесообразным, началась война.
Великая война, она же война Магнуса - Magna bellum. Возможно, по-
том, лет через сто, эту войну тоже сочтут битвой великих героев,
достойную цикла эпических баллад вроде "Преданий Логрии", но для
Ульриха это была именно война. Долгая, тяжелая, часто кровавая,
местами весьма и весьма неприглядная. И рыцарь ты или не рыцарь,
на поле боя значило мало. Значило - риттер ты или кнехт, значило
- ветеран ты или вчерашний сопляк, значило - чего ты вообще сто-
ишь в этой сволочной жизни. А есть ли у тебя золотые шпоры да по-
яс, разберемся потом. Когда придет черед делить трофеи. Да и то,
касалось сие в основном очередности, права выбора добычи, но не
размера положенной доли. Старый закон наемников, закон о разделе
ратной добычи, четырнадцатилетний Ульрих узнал на месте и усвоил
сразу. Он вообще был парнишкой понятливым. Непонятливых наказали,
всыпав горячих и лишив доли; особливо же непонятливых на рассвете
закопали вместе с погибшими собственно в бою. Вот тогда-то Ульрих
и перестал стремиться в герои. Возможно, живая собака хуже мерт-
вого льва, но нет никакой гарантии, что мертвеца сочтут львом, а
не собакой.
Нет, героем Ульрих фон Дюренбрехт не был.
Даже когда сам вызвался защищать отход императора Магнуса, ког-
да остался с двумя десятками опытных бойцов на наспех сооруженном
редуте против нескольких сотен италийцев, - геройством он это не
считал. Лошадей у отступающего войска Магнуса было в обрез, едва
для самого императора и ближней дружины; италийцы и их союзники с
Лазурного берега настигли бы северян пару дней спустя, на откры-
той местности между Севеннами, Дофине и Провансом - и оттуда уже
не ушел бы никто. Сам Карл мог рассчитывать на почетный плен, од-
нако простым солдатам и безземельным рыцарям вроде Ульриха пощада
не светила. Да, редут поперек ущелья Ларш запросто мог стать мо-
гилой, но в эту могилу Ульрих отправил бы перед собой куда больше
врагов, чем в чистом поле. Собственно, он и отправил, самое малое
дюжины три, но сам в могилу не попал. Повезло. Помощь из Лоррейна
- полутысяча риттеров Брана О'Доннела - успела вовремя... Потом,
когда оклемавшийся от ран Ульрих стоял перед императором и прини-
мал из рук Карла-Магнуса грамоту на ленное владение замком Дюрен-
брехт и окрестными угодьями, он не возражал против звания героя.
Пусть называют. Сам рыцарь в свое геройство не верил. Он вообще
мало во что верил в этой жизни, помимо оружия и вооруженной руки.
Оружия и умеющих владеть им людей. Нет, еще Ульрих верил в людей,
способных использовать людей с оружием. Поэтому и служил Магнусу,
служил честно, не ожидая от судьбы милостей и не упуская своего.
Это не было геройством.
Не был героем молодой Ульрих и под Гамбургом, когда альмейнские
риттеры разбили пехоту данов, прорвав железное полукольцо. Поло-
вина риттеров тогда была посвящена в рыцари, а сам Ульрих, рас-
кроивший череп предводителю данов, получил предложение вступить в
Орден Копья. От такого не отказываются. Конечно, семнадцатилетне-
го счастливчика назвали героем, он даже сам поверил в это. Нена-
долго. До следующего утра, пока не протрезвел и не поумнел. Потом
сказал себе: уцелел - повезло, вождя данов сшиб - тоже повезло, а
вообще-то чертовской дуростью было переть на острие клина ритте-
ров и надеяться, что кнехты данов перед тобой сами расступятся.
Вообще, поумнели на войне Магнуса многие. Из уцелевших - все.
Тут быстро поумнеешь, когда одни твердят, что несут мир и про-
цветание, другие - что сражаются за свободу, третьи - что защища-
ют порядок и закон, четвертые - смеются и заявляют, что причина
всему в золоте и власти, и каждый готов отстаивать свои слова с
оружием в руках, и все правы...
И только один оказывается неправ. Тот, кто объявил себя героем
и сражается за правое дело.
Ульрих не считал себя героем тогда, когда был еще молод и глуп,
и вовсе не желал становиться героем теперь, когда постарел и при-
обрел кое-какой жизненный опыт, что при большом желании можно бы-
ло окрестить даже "мудростью".
Но его не спрашивали. Точнее, спрашивали, но спрашивали - готов
ли ты исполнить свою клятву, Рыцарь Копья, Ульрих из замка Дюрен-
брехт? И ответить "нет" старый рыцарь не мог. Не имел права.
* * *
Десятый год существования Imperium Novum, Новой Империи. Со-
гласно официально принятому христианскому летосчислению - 788
год. Тридцать лет назад Шарль, сын Пепина, сел на трон франков;
двадцать два года назад под его руку перешли Урий, Швиц, Шваб и
Бауэр, то есть весь южный Альмейн; четырнадцать лет назад, со-
гласно завещанию Герды, королевы Старого Альмейна, Магнус стал
королем Альмейна Единого; наконец, десять лет назад владыка Аль-
мейна, сюзерен Лоррейна и Рейнской Саксонии заключил союз со свя-
той церковью (по всей территории державы Каролуса Магнуса христи-
анство получало статус официальной религии, и все такое прочее) и
был провозглашен императором. Шесть лет назад в Новую Империю во-
шли все земли саксов и часть Загорья, бывшее аварское царство,
последнее наследие Аттилы. Полтора года назад император Магнус
рассорился с посланцами Рима, отказавшись принять новые требова-
ния святой церкви, однако с самой церковью ссориться не стал.
Пока - не стал.
Потому что наступило время, к которому король франков готовился
долго, вероятно, с самого детства, когда девятилетним мальчишкой
побывал в Риме. В первый раз - и до сегодняшнего дня в последний.
Время исполнить мечту многих поколений "варваров", живущих да-
леко к северу от могучей Pax Mediterrania. Мечту, осуществленную
четырьмя вождями Большой Орды чуть более трех веков назад, но не
покинувшую сердец оставшихся на севере племен.
Мечта эта звалась - Рим. Конечно, не "Roma delenda est", как во
время оно заявил вождь гуннов Аттила, если только знал благород-
ную латынь, в чем имеются серьезные сомнения. Не "Рим должен быть
разрушен" - но "Рим должен быть захвачен".
"Roma opprimenda est!" - сказал Магнус, который благородную ла-
тынь знал, и знал хорошо. Сказал тихо, чтобы услышали только те,
кому надлежит услышать...
Два года шли приготовления; затем был заведомо неудачный поход
девяти сотен воинов во главе с самим императором на Лазурный бе-
рег, а потом - через западные перевалы на Италию. После несколь-
ких удачных стычек Магнус натолкнулся на крупное италийское войс-
ко, был разбит, четыре сотни уцелевших в спешном порядке отступи-
ли назад, и если бы не редут на перевале Ларш - отступление стало
бы просто бегством. Бесславным бегством, в финале которого Магнус
оказался бы в италийском плену либо в могиле на равнинах северно-
го Прованса. Мало кто знал, что владыка Новой Империи спланировал
неудачную кампанию, предвидя этот результат и стремясь к нему.
Не знал этого и Ульрих фон Дюренбрехт, недавний герой битвы при
Ларше. Не знал - пока не получил секретный приказ от самого Ро-
ланда д'Англанта, носившего новомодный лоррейнский титул "графа",
новомодный же церковный титул "паладина", а также звание Magister
Lanzenorden. Последний титул официальным не был, иначе звучал бы
не на Latina vulgata, а на подлинном языке старой Империи. Но са-
мого Роланда, едва знакомого с грамотой, такие мелочи не смущали,
а уж рыцарей Ордена Копья и подавно не заботило, как в документах
именуется должность их предводителя. Роланд считался третьим или
четвертым лицом в Новой Империи, однако на деле был вторым: пер-
вый из паладинов Магнуса, Бран О'Доннел, считался (и был, в прин-
ципе) специалистом по всем военным делам, но сам воевать не очень
мог: полные сорок лет ратной службы серьезно подорвали его силы и
здоровье. Форму Бран поддерживал, но и только, его участие в вой-
нах ограничивалось расчетами и тактической подготовкой различных
битв. Действовать предстояло более молодым, вроде самого Роланда,
Ганналейна из Аргона или Хольгера из Хельсингера - эти двое спер-
ва поступили на службу Магнуса наемниками, однако вскоре достигли
высоких постов и также получили звание "паладинов". Роланд коман-
довал элитными войсками, Орденом Копья, Ганналейн ведал лазутчи-
ками и тайной службой, а Хольгеру подчинялись наемники с востока,
которых Магнус всегда бросал в самые жаркие места, однако наград
и почестей для победителей не жалел - и не делал особого различия
между гэлами, альмами, венедами, франками, саксами и аварами, ес-
ли речь шла о награде за достойное дело...
Но это задание можно было доверить только человеку из элитного
отряда. Только прошедшему огонь, воду и медные трубы, только то-
му, чья верность выше чинов и наград. Ульрих свою верность дока-
зал, потому и был избран.
И когда рыцарь узнал суть задания, он быстро понял, почему из-
брали именно его.
Кому и спускаться в ад, как не рыцарю-герою.
* * *
ВХОД скрыт где-то под мощными хребтами Альп, гор, белые вершины
которых касаются языческих небес, а черные корни погружены в язы-
ческий ад. На северной стороне гор, которые были северным рубежом
для прежней Империи, а для Империи Новой стали южной границей.
На южной стороне Альп скрыт ВЫХОД.
Это - для идущих с Севера на Юг, и только для них. С незапамят-
ных времен варвары-северяне обрушивались на Империю буквально из
ниоткуда, успешно грабили, пытались уйти через альпийские перева-
лы с награбленным - и терпели поражение, столкнувшись с регуляр-
ной армией Pax Romana. Имперские стратеги так и не узнали, каким
образом варвары проходят мимо пограничных постов на пути с севе-
ра, однако подметили не слишком понятную, но существующую законо-
мерность при возвращении этих варваров с юга - и, подметив,
использовали. Предотвратить нападения и грабежи у римлян не выхо-
дило, зато отлично выходило взять грабителей с добычей на обрат-
ном пути. Чем Альпийский легион обычно и занимался, считая это
"охраной рубежей Pax Romana". Но вот однажды с севера пришла
Большая Орда, пришла, чтобы остаться - и Средиземноморская Импе-
рия пала.
ВХОД и ВЫХОД всегда были тайной, известной лишь нескольким лю-
дям, которые друг о друге могли и не знать. Однако, сложив даты и
события былого, Ганналейн сумел эту тайну раскрыть. Ну не то что-
бы вовсе раскрыть, но хотя бы узнать о ней - это уже немало. Уз-
нать о том, что ВХОД и ВЫХОД - есть. Что есть тайный проход через
Альпы, который открывается только для идущих с севера, вероятно -
только для людей с северной кровью в жилах; зато идущих этим про-
ходом нельзя, невозможно заметить, пока они не выйдут за его пре-
делы. Пока они не окажутся в Италии, около Милана, откуда до Рима
не так уж далеко, если ушами не хлопать и мух не ловить...
План, простой донельзя. Но - сперва надо найти упомянутый ВХОД.
Открыть, пройти до конца, найти ВЫХОД, открыть его, удостоверить-
ся, что старый проход еще существует - и только потом отправлять
армию.
Вот эта задача и была поручена Ульриху фон Дюренбрехту. Точнее,
часть задачи - сам ВХОД лазутчики Ганналейна каким-то образом су-
мели определить. Но для них он не открывался. "Ибо только носящий
звание героя войдет в те двери", было сказано кем-то в древности
и услышано безмозглыми камнями.
В общем, "звание героя" рыцарь носил, хотя подобные фокусы счи-
тал глупостью несусветной. Даже когда вошел в проход, который был
для него высеченным в цельной скале туннелем, где свободно могли
пройти в ряд четыре конных или шесть пеших бойцов в броне - а для
оставшихся снаружи лазутчиков ВХОД выглядел обычной скалой, в ко-
торой славный риттер Ульрих растворился вместе с лошадью...
* * *
Люди железной крови, что вы забыли здесь?
Люди железной крови, кто вам доставил весть?
Люди железной крови, ваша ль задета честь?
Люди железной крови, были вы - или есть?..
Память течет рекою сквозь вековечный сон,
Там, где прошли герои-демоны прошлых времен,
Там, где прошли герои - лишь пустота и вонь...
Память течет рекою. Помнящий - обречен.
Камень не знает хода времени, дней, веков.
Чует он лишь породу, лишь гордый дух и кровь.
Чует он лишь породу - и для рожденных вновь
Камень не знает хода в толще скалы из слов.
Дети подземной тверди в старых камнях живут,
Молча смеясь над смертью, вслух они жизнь зовут.
Молча смеясь над смертью - предали свою суть
Дети подземной тверди, вам открывая путь.
Путь для того, кто властен не повернуть назад,
Для укротивших страсти и обманувших ад.
Для укротивших страсти - станет бальзамом яд...
Путь - для того, кто властен сделать пустыней сад.
* * *
Ульрих фон Дюренбрехт отбросил воспоминания. Полных восемнад-
цать лет минуло с тех пор! Рыцарь успел жениться, овдоветь, вы-
растить дочь и даже выдать ее замуж; Эрика, того гляди, дедушкой
его сделает, а он тут воспоминаниями занялся!
Ульрих кисло усмехнулся. Старики, они ведь воспоминаниями и жи-
вут, чем им еще жить-то? А ему пятьдесят восемь скоро. Старость
не старость, но и никак не молодость. Хотя вон, император Магнус
всего на восемь лет старше Ульриха, но давно уже и седобородый, и
плешь под короной просвечивает, и в седло последний раз садился
лет десять назад. Так что смотря с кем сравнивать. Рыцарь на здо-
ровье иногда жаловался, и некоторые кости при перемене погоды ны-
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг