что она станет его женой. И по этому поводу они сейчас выпьют шампанского.
Но что происходило в ресторане после того, как он сделал один глоток,
он уже не мог знать. Потому что все провалилось в темноту. Сначала была
одна темнота, затем вдруг появился какой-то мужчина. Вначале он выглядел
как ходячее (нет, сидящее в кресле) олицетворение полного жизненного
успеха. Определенно, иностранец, так как в те времена наши даже самые
крутые бизнесмены о таком прикиде могли только мечтать. И он объяснил
Философу, что ему Унемного не повезло в ресторане, что путанка немного не
рассчитала дозы "клофелина". Что в принципе она и не хотела его травить, но
все его излияния звучали, как дикий бред при гениальной актерской игре. И
она его приняла за крайне ловкого афериста. И что человек, так легко
сорящий деньгами, наверняка имеет целую пачку "Франклинов". Но не учла
девочка поправки на выпитую водку - вот в чем беда. А сейчас Философ
находится в некоем "преддверии" (чего конкретно - крутой "иностранец" так и
не счел нужным пояснить), и что сейчас с ним делать, никто не знает. Он
пока еще ничего не успел натворить - ни плохого, ни хорошего. Но что у него
есть какой-то особый талант, который он исключительно по собственной лени
так и не смог реализовать. И поэтому ему предлагается вторая попытка -
только в немного ином мире. И поскольку наставнику (так он представился)
надоело смотреть на уникальнейшую озабоченность Философа по известному
вопросу, то он снимает с того это проклятие. В новом, мало чем отличающемся
от прежнего мире женщин у него будет в тех количествах и такого качества,
что поводов для претензий никогда не окажется.
- Разумеется, я согласился и оказался здесь. Наставник не обманул
меня, - довольным голосом закончил свою "одиссею" Философ. Он рассказывал
это настолько живым голосом, он даже не говорил, а играл, как актер, не
один раз заставляя покатываться со смеху своих слушателей, а к концу этой
пьесы вызывая скупую мужскую слезу у них же, что Данг, не удержавшись,
заметил, что скорее всего Философ просто сочинил байку и рассказал ее от
первого лица. Что ни один человек не может так непринужденно рассказывать о
себе такие сокровенные вещи. Философ с ним согласился, признав, что раньше
он помыслить бы о таком не смог. А сейчас ему все до лампочки, что он уже
по сути умер и возродился, все это было в прошлой жизни, с ним и
одновременно не с ним. И что смеяться над собой удовольствие доставляет
даже большее, чем над другими. А он разрабатывает здесь свою философию, и
если Дангу интересно, он расскажет ему о ее основных принципах. Данг
ответил, что интересно, Философ только начал ему что-то втолковывать, как
за их спинами вдруг раздался грудной, чуть манерный женский голос:
- Здравствуйте, мальчики!
***
Данг, конечно же, помнил, о чём именно в первый день его пребывания в
Граде рассказывал ему Арамис про девочек этого салона. Эта высокая, ярко
жгучая брюнетка явно восточного типа, и с горящими любовным огнем
бездонными очами не могла быть никем иной, как Лорой. Данг сразу понял, что
она представляла собой проститутку по призванию, хотя нет, это грубое слово
ей никак не подходило. У древних, кажется, были вполне почитаемые жрицы
любви, гетеры, это слово и было наиболее удачным определением этой девушки.
Она любила всех мужчин сразу, ей самой было в радость доставлять
удовольствие, она чувствовала своих клиентов так, как музыкант свои
инструменты. Дангу было приятно смотреть на эту полуобнаженную красавицу -
он всегда уважал настоящее мастерство.
Данг с первого взгляда определил ее как приму зтого салона, наверняка
она чувствовала в мужчинах все их комплексы и незаметно убирала их - тихо и
бесследно. Правда, была здесь и другая прима. То, что они работали через
день, было ясно - не хотели конкурировать между собой. Но чем же,
интересно, берет та Эйра? Только красотой своего тела? Но и Лора выглядит
на пять с плюсом. Что лучше - красивая и чувственная, или очень красивая и
холодная? Данг бы, например, решил этот вопрос в пользу Лоры.
- Ты сегодня одна? - поинтересовался Арамис.
- Милый, - она подошла к его креслу и, сев на подлокотник, обняла его
за плечи, - а я тебе совсем не нравлюсь?
- Что ты, Лора, - смутился тот, - ты вот у Данга спроси, как я о тебе
отзываюсь. Ты самая лучшая здесь. На Эйру только смотреть приятно, а все
остальное... - Он махнул рукой, - просто хотелось аккупунктурный массаж.
- Мэйлинь сейчас на вызовах. В салон сейчас ходит мало людей, все
девочки поразъехались по клиентам. Только мы с Эйрой тут как сменные
дежурные.
Интонации ее голоса были слишком вычурными, а движения - чересчур
грациозными, в глаза бросалась явная переиграиность. Такое бывает у
начинающих актрис, которые слишком стараются играть, когда не пришла еще
настоящая естественность - признак зрелого мастерства.
"Нет, эта девочка определенно чем-то занималась на сцене, - отметил
Данг, - пластика изумительная."
Мужчины нисколько не волновались на тот счет, что их четверо, а
девушка одна, - было видно, что они не сомневались, что их обслужат по
высшему разряду.
- Лора, - поднял свой бокал Философ, - я хочу выпить за тебя. За ту
женщину, которая не притворяется, что любит, а на самом деле дарует любовь
для всех нас! За ту, владеющую внутренним огнем, о которой я когда-то читал
в древних балладах...
Данг немного напрягся при последних словах Философа. Он только сегодня
днём встречался с "владеющим огнем". Оказаться же с "владеющей" в однои
постели ночью было как-то чересчур даже для Данга.
Лора перегнула свой гибкий стан и, наклонившись к Философу, нежно
поцеловала его в губы.
- Спасибо, - тихо сказала она, - мне порой так не хватает таких слов.
А что за баллады ты читал?
- О! - воодушевленно начал рассказывать тот,- это было еще в те
далекие времена, когда еще не было письменности, государств, когда бродили
по земле первобытные племена охотников. Они жили в пещерах и шалашах и
готовили себе пищу на костре.
Философ выдержал долгую паузу и обвел взглядом собравшихся. Все
заинтересованно слушали. Времени было еще много, вести девушку сразу в
комнаты здесь было не принято - почему бы не послушать очередную байку, тем
более что Философ большой мастер на них.
- Так вот. Огонь занимал очень важное место в жизни людей. Его
добывали трением, а это ведь адская работа - попробуйте сами. Но одно племя
было умнее других - они научились высекать искру из кремня. О! Вы и
представить себе не можете, какое это было по тем временам ноу-хау! Вы
полагаете, они поделились своим секретом с другими племенами? Как бы не
так! Все племена воевали друг с другом, и дарить такое врагам дураков не
было. Но разведка противника донесла, что их недруги овладели мгновенным
огнем, и началась охота. Они посылали своих агентов в стан умного племени,
но у них ничего не получалось, потому что вождь, ас контрразведки,
моментально раскрывал все козни врагов. Но он поймал, что их будет все
больше, ведь мгновенный огонь - слишком лакомый кусок для всех остальных
племен. И тогда он пошел на хитрость.
Он приказал построить из камней пирамиду и объявил ее Храмом Бога
Огня. Он велел собрать все волшебные камни в ней и под страхом смерти
запретил выносить их оттуда. Он велел отобрать несколько жриц, и только им
дозволялось входить туда внутрь и производить таинство. Он умело пустил
слух, что любого мужчину, а также не-жрицу женщину, осмелившихся
переступить запретную черту, постигнет кара от Бога Огня. Это были не
пустые угрозы - то умное племя изобрело и лук, пока никому не известный, и
скрытые от посторонних глаз стрелки метко поражали коварных лазутчиков при
пересечении ими линии охраны. Это надолго подействовало. Но подумайте, - он
поднял вверх указательный палец, - Как отбирали женщин в жрицы? Кстати,
тогда и возникла пресловутая древнейшая профессия.
Все заинтересованно молчали.
- Неужели всех путан в пирамиду загнали? - подал голос Профессор.
- Никто их туда не загонял, они только совершали в ней таинство, а
жили, как все. Да, они были путанами. Но подумайте, какие путаны могли быть
в первобытном племени? Тогда был единый род, любой достойный воин мог взять
себе на ночь любую понравившуюся женщину. О недостойных я не говорю - таких
там долго не держали. И это вовсе не снимало с женщин обязанности другой
обязательной работы - шитья, ловли рыбы, собирательства ягод и грибов,
обустройства жилищ. Но среди них были и особые, их воины буквально
боготворили и освобождали от всех тяжелых работ. Так какими же были эти
немногие? Писаные красавицы? Да, они были по-своему красивы, но и любая
другая имела свою отличную от других красоту. Умны? Нет, не все и не во
всем. Они просто владели особым даром. Который имеет отдельную природу от
ума и внешней красоты. лишь гармонируя с ними. Их дар заключался в
искусстве разжигать в мужчинах их внутреннюю силу, он вдохновлял их на
подвиги, они совершали под воздействием этой силы такие поступки, что потом
сами поражались, на что оказались способны. И когда сказители воспевали
подвиги воинов, они всегда выделяли в балладах тех женщин, без которых
мужчины никогда бы не стали героями. И когда из недр Пирамид выходили эти
прекрасные жрицы, то все уже верили в то, что факелы в ихних руках зажжены
от внутреннего божественного огня. И тогда родилось новое имя - "Елена," -
так обращались к ним благодарные жители племени.
Мужчины все встали и восторженно зааплодировали. Лора встала с
подлокотника кресла, опустилась на колени перед Философом и поцеловала ему
руку.
- Ты просто чудо, Философ, - прошептала она и подняла на него свои
бездонные очи, - как бы я хотела провести эту ночь только с тобой. Но...
- Ну что ты, Лора, - он нежно погладил ее по длинным волосам, - мне
было совсем не трудно посвятить тебе эту легенду. Ты сделала для меня во
сто крат больше.
Лора встала с колен и села в свободное кресно.
- Ребята, как же я вас люблю... Я уже вся ваша, делайте что хотите.
Арамис встрепенулся, и приняв бравый вид по-гусарски подошел к ней.
- Сударыня, разрешите пригласить вас на танец. Надеюсь, мои друзья не
особо здесь заскучают.
Конечно, Арамис. Ты всегда и везде был первый, - Лора встала и, обняв
его за плечи, прошептала, - Неси меня, милый...
* * *
В комнате стало тихо. Профессор молча листал "Плейбой", Данг решил
пока поболтать с Философом, собеседником тот был явно не ординарным.
- Слушай, пока все заняты, не расскажешь ли ты о своей философской
концепции?
- Запросто. Только давай возьмем еще по коктейлю. А то без поллитры...
- не закончив крылатой фразы, Философ весело рассмеялся.
- Данг ничего не имел против. Официант моментально поставил еще по
"Мартини" и убрал пустую посуду со стола.
- Все случилось как бы в один день. Совсем незадолго до моего
переселения сюда. Я уж не знаю, как это случилось, то ли от сексуальной
тоски, то ли от проблем на работе. А скорее, от всего сразу. Но в один
прекрасный день я вдруг сделал научное открытие.
- В какой области?
- В философии, какой же еще. Хотя у меня неь соответствующего
образования. Но я вдруг нашел, что все наше мышление очень слабо, привычная
логика не дает решать насущных проблем. А я вдруг увидел, что есть и другая
логика.
Данг молча смотрел на него. На языке так и вертелся глупый вопрос
"какая?", но Данг не давал ему вырваться.
- Я бы назвал ее диалектикой. Но диалектику уже кто-то открыл, то ли
Маркс, то ли Ленин, больше я никого и не читал. Но в любом случае их
диалектика была слабой. Она заключалась в дилемме "или - или". Или плюс,
или минус, либо верх, либо низ, все имеет противоположные стороны. Выбирай
любую, какая нравится. Либо добро, либо зло. Как отрезок с двумя точками по
краям. А посередине отрезка - точки компромиссных решений.
- Да, представляю, - сказал Данг, - Пока все просто.
- Так вот, я открыл, что сам по себе плюс или минус, а тем более
компромисс ровно ничего не стоят. Проблему надо схватить одновременно за
оба конца.
- Минуточку, - не совсем понял Данг, - А если на каких-нибудь
конкретных примерах?
- На примерах... Знаешь, это просто, когда понимаешь суть, а вот
объяснить ее свежему человеку - самое трудное. И как ни странно, лучше
начинать со сложных примеров. Вот, скажем, диалектика Маркса. Он ввел закон
единства и борьбы противоположностей. И затем, на его основе разработал
учение о классовой борьбе. И так увлекся этой борьбой, что тут же позабыл о
единстве. Ленин, который реализовал эти идеи, о нем и вовсе не думал. Что
получилось, всем известно.
- Черт побери... - мозг Данга уже заработал на всю катушку, - Конечно,
у предпринимателя и наемных рабочих есть противоречия. Но существуют и
общие интересы - повышение прибыли, например. Тогда первому станет выгодно
хорошо платить вторым, улучшать их условия труда, образовательный Уровень -
сейчас ведь век машин. А тогда толковый рабочий может дать еще большую
прибыль. А если хозяин будет все гробастать себе? Голодным все по фигу,
повышать прибыль нет смысла, проще грохнуть хозяина и...
- Верно. Но это уже частный случай, я как раз сейчас разрабатываю
модели структурных революций...
- Чего-чего? - напрягся Данг.
- Чуть позже я объясню. Ты постарайся понять общий смысл - сама по
себе борьба или единение классов не имеют никакого смысла. Только на основе
полного их синтеза можно строить нормальный социум. Ладно, - махнул рукой
Философ, - К этому мы еще вернемся. Давай рассмотрим любую жизненную
проблему, которая кажется неразрешимой. О! - воскликнул вдруг Философ, -
вот, кстати, простейший пример - тот пресловутый основной вопрос философии
- что первично - материя или идея? Все спорят на эту тему уже много веков,
и никто никого убедить не может. И никто до сих пор не понял, что если
неглупые в общем-то люди так долго думают значит, каждый из них прав. Это
просто, опять же две крайние точки одного отрезка. И если схватиться
одновременно за две крайности, все станет ясно. Мысль - это тоже материя.
Очень тонкая, незаметная, но это уже вопрос техники. И стоит ли терять
время на ненужные споры?
- Тогда выходит, что все, о чем мы мыслим, где-то реально существует
во вселенной? - уже схватив суть, Данг продолжал: - Я знал про что-то
подобное, но принимал все это за чистую абстракцию.
- Хорошее замечание. Кстати об абстракции. Бывают ситуации, когда они
превращаются в реальность. А реальность - в абстракцию.
- Знаешь, на примерах я быстрее понимаю, - признался Данг.
- Да ради Бога. Это только со стороны мои слова кажутся сплошным
бредом, а все ведь сводится к действительно насущным проблемам. Вот скажем,
играл я в волейбол. Играл я, прямо говорю, неважно. Не видел летящий мяч,
не был поставлен удар - я вообще на площадке чувствовал себя последним. И
вот однажды во время игры мне пришла в голову странная с виду мысль. Что
надо играть не с соперниками, а с мячом. Играть так, что будто бы ничего,
кроме него, на площадке не существует. Что все остальные игроки - чистая
абстракция. А мяч - единственный' реальный объект. Ну и я, конечно. При
такой постановке вопроса уже невозможно было выиграть или проиграть -
соперники-то превратились в абстракцию, у кого выигрывать-то? А мяч - вот
он, живой, летит ко мне неизвестно откуда, я посылаю его ударом назад, он
медленно растворяется в воздухе... Потом опять, так же медленно
увеличиваясь, появляется с другой стороны. Я уже не думал о том, как
выглядит моя игра со стороны, ведь мои соперники и партнеры абстрактны. Еще
удар! А если подкрутить? А если послать его чуть левее, откуда он после
появится? Время замедлилось, представляешь? Пока мяч появлялся, я успевал
прикинуть несколько вариантов своих ударов, и неторопливо посылал его
обратно в пустоту, я был в полном восторге от такой игры. И вдруг мяч
исчез...
- Куда? - машинально вырвалось вдруг у Данга.
- Он тоже превратился в абстракцию. А точнее, в математический вектор
- это ведь чистая абстракция, верно? И я уже видел одновременно момент
нанесения удара соперником на том конце площадки и точку, куда этот мяч
прилетит - именно как единый вектор. Две крайние противоположные точки были
схвачены воедино - что-либо противопоставить мне при таком видении было
невозможно.
- Да, - протянул Данг, - Ты, наверное, играл, как Бог?
- Да, потом так и сказали. Но в момент игры я совершенно об этом не
думал. Полностью исчезло чувство своей важности, оно по сути тоже
превратилось в абстракцию. Реальными тогда были только вектора сил.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг