неблагоразумно. И я этого делать не буду. Лорд Рэд как друга попросил меня
сделать из его сына мужчину и человека. К двадцати годам молодчик
превзошел в совершенстве только одну науку - делать горничным детей, и
этого следовало ожидать: единственный наследник, воспитанный женщинами.
Задачка, по-моему, почти безнадежная: ум в задние ворота ему следовало
вгонять десять лет назад, и время упущено. Рэд собирался, как это водится,
отправить его к соседу на воспитание, чтобы побегал пажем, а затем
оруженосцем, да мать стеной встала: мол, слабенькое у ребенка здоровье.
Чего хочет женщина, того хочет бог, и Рэд отступил, о чем сейчас жалеет.
- Слабое здоровье? - озабоченно переспросила Лея. - Я его, может,
покалечила?
- Он здоров, как молодой бык. Урон, я полагаю, нанесен только его
самолюбию: зверски избит при нападении на женщину. Женщиной.
Лея со стоном смеха уткнулась лицом в портьеру.
- В двадцать лет ума нет - и не будет. Однако я подумал, что вместо ума я
мог бы дать ему умную жену, что реально... и почти то же самое.
Лея сделала нетерпеливый жест.
- Послушайте меня. Кадуцци - самый богатый клан королевства. Насколько я
знаю требования лорда Рэда к женщинам, вступающим в его семью, это - хотя
бы минимальное дворянство, безусловная красота и умение себя вести. Вы
великолепно подходите по всем статьям, и лучшего способа осуществить ваши
собственные жизненные идеалы может не представиться. Куда ни кинь, Романо
- лучший жених во всех четырех Пределах.
- Этот? - с тоскою в голосе спросила Лея.
- Да он не так уж плох. Избалован, ленив, готов гнаться за любой юбкой, но
не злобен, а в остальном перебесится. Умная женщина могла бы взять его в
руки. А я считаю, что вы умны, мисс Андольф.
- Благодарю вас.
Она подошла к окну и поглядела поверх деревьев на пыльную дорогу, ведущую
в город. Потом перевела взгляд на жанровую сценку, разыгрывавшуюся под
акациями во дворе. "Я хочу, чтобы ты обнял меня, но боюсь, что ты
возомнишь о себе. - Я хочу тебя обнять, но опасаюсь получить по морде,
потому что в глубине души понимаю, что этого заслуживаю."
- А что, если Романо Кадуцци откажется на мне жениться? И останусь я...
как это говорят? С разбитым сердцем, и хорошо, если не с младенцем на
руках?
- А вот если так, - процедил лорд Грэй, будто уже и не с нею говорил, - и,
разумеется, если это дерьмецо все еще будет тебе нужно, мы будем
беседовать с ним на уровне его уважаемого папочки.
Улыбнулся и потянулся до хруста.
- Разве это от Романо зависит: хотеть ему жениться или нет? Поиграй с ним,
если хочешь. Он твой. Под венец тебя никто силком не тащит, но просто
подумай об этом. Идет?
- Угу, - отозвалась Лея, поглощенная перипетиями действия во дворе. - Лорд
Грэй, а почему Оттис не женится на Глави?
У нее было самое невинное выражение лица, когда она усомнилась в его
способности устроить чьи-то матримониальные планы. Сказать по-правде, она
и не надеялась когда-нибудь так удачно поймать его на слове.
- Потому что он - зараза, - кротко ответил хозяин Винтерфилда. - Живет во
грехе и позорит приличный дом. Они тут все сговорились против меня, а во
главе у них - Брего. И когда я пытаюсь на него надавить, у него всегда
наготове подходящая отговорка, что, мол, негоже слуге вперед... - Под ее
испытующим взглядом он скомкал остаток фразы и поспешно заключил: - это
неинтересно.
Это было более чем интересно, но Лея сделала вид, будто не заметила, что
лорд Грэй ступил на скользкую почву, и великодушно не стала его толкать.
Однако что-то, сидевшее в самой глубине ее натуры, болезненно вздрогнуло и
сжалось, когда ей пришло в голову сопоставить отчаянное романово "да хоть
бы и убил, а я от тебя это получу" с этой хитренькой рокировкой,
проведенной с целью сохранения дремотного покоя. И ей подумалось, что
непутевый отпрыск клана Кадуцци выглядел на этом фоне не так уж недостойно.
13. ЭПИСТОЛА С ИЛЛЮСТРАЦИЯМИ
"Здравствуйте, уважаемый отец! Пишу Вам, дабы изъяснить суть перемен,
произошедших в моей судьбе, о коих, без сомнения, до Вас уже дошли слухи.
Памятуя также о том, что люди по злобе и зависти способны очернить самые
невинные поступки и самые достойные побуждения, я спешу оправдаться в
Ваших глазах, ибо высоко ценю Ваше доброе мнение обо мне, но, безусловно,
задача моя была бы неизмеримо легче, если бы я знала, в чем именно
обвиняет меня молва...".
Лея тяжко вздохнула, отложила перо и с отвращением посмотрела на
испятнанные чернилами пальцы. Придерживаться высокопарного старомодного
шаблона, настоятельно рекомендуемого благонравной девице, пишущей домой,
было весьма тягостно, тем паче, что на приволье Винтерфилда она и вовсе
отвыкла выражаться куртуазно.
- Ну что ты валяешься, как пьяная шлюха?
Брови ее приподнялись против ее воли, она встала и выглянула в окно
библиотеки, выходящее на тренировочный дворик. Ничего подобного она в
Винтерфилде не слышала со времен приезда, и тем более не рассчитывала
услышать из уст лорда Грэя.
Посреди дворика, лежа животом на песке, распластался Романо Кадуцци.
Руками он упирался в землю где-то на уровне груди, согнутые локти торчали
над лопатками, на ткани туники расплывалось потное пятно. Судя по всему,
он был уже не в состоянии отжиматься. Лорд Грэй стоял прямо перед его
носом, и был видел лежащему не выше издевательски начищенных сапог. С
видимым усилием Романо выпростал из песка подбородок и не слышно
огрызнулся в ответ.
- Давай-давай! - посмеивался лорд. - Тебе, может, проще делать это с
помощью языка? Или у тебя есть орган, развитый еще лучше?
Лея фыркнула. Под окнами библиотеки воплощался ночной кошмар леди Рэд:
злыдень и бука Грэй, изгаляющийся над маленьким беззащитным Романо. Вот
уже неделю молодой Кадуцци ходил по Винтерфилду преувеличенно прямо, так
что опытной Лее было ясно, что у него болят бока. Вот уж кого она не
жалела ни капельки, однако не могла не признать, что система, которую лорд
Грэй применял к ней, была совсем другой. Не только бранного слова, но и
слова упрека она не слыхала от него ни разу, и даже во сне ей не могло
присниться, что он даст ей пинка или затрещину. Он, казалось, видел ее
насквозь, и с тем, что видел, умел обращаться деликатно. А в самом деле
интересно, в каком свете представляет ее выходку любимый папочка? Вряд ли
он глядит глубже очевидного факта: беспутная дочь оставила службу, на
которую с таким трудом ее устроили по длинной цепочке знакомств и связей,
сбежала с немолодым одиноким мужчиной и наверняка живет с ним в грехе.
Она вернулась к письменному столу, обмакнула перо в чернильницу и
продолжила с новой строки.
"Лорд Грэй оказал мне честь, предложив совершенствовать мои навыки
владения оружием, дабы на следующий год я смогла достойно подтвердить свой
титул чемпионки...".
Незачем стравливать отца с маркграфиней фон Скерд. Дворянина такого
незначительного ранга Эрна раздавит и пройдет поверху. Поэтому в данном
вопросе лучше ограничиться полуправдой.
"Ее Величество одобрила и поощрила мое решение. В замке лорда Грэя я живу
как дочь, он относится ко мне с уважением, и в теперешнем моем состоянии
нет ничего ущемляющего мою и Вашу честь...".
Хм... У ее отца были вполне определенные представления о женской чести.
Вряд ли он согласился бы с нею в этом вопросе, когда бы своими глазами
увидел, как чужой мужчина по двадцать раз на дню хватает ее поперек
туловища и швыряет оземь, и в принципе знает ее тело и его возможности
лучше ее самой. И что еще хуже, эти мгновенные объятия борцовских схваток
принесли подобные знания не только ему. Она бы ни за что не поверила,
когда бы сама не убедилась, что сорокапятилетний мужчина может быть гибче,
проворнее и неутомимее ее самой. Тело его было твердым и поджарым, руки -
сухими и горячими, его сплошь, как древесные корни, оплетали тугие мышцы,
их узловатый рельеф ощущался даже сквозь слои его тренировочного свитера и
ее туники. Теперь-то она понимала, что без предварительной подготовки,
которую дал ей Оттис, лорду Грэю попросту было бы неинтересно с ней
работать.
Когда дело у них дошло до благородного кендо, когда наконец ей позволили
взять в руки меч и заняться непосредственно тем, ради чего и затевался
весь сыр-бор, она поразилась, насколько малой частью преподанной ей
системы было собственно фехтование. Лорд Грэй правил ей стойку, показывал
редкие, практикуемые заграничными школами финты и блоки, обучал каверзным
мелочам, какие есть суть мастерства, но вместе с тем он много говорил с
нею, уделяя едва ли не большую часть времени ее психологической подготовке
как воина.
- Что-то ни разу не видел я мисс Андольф на перекладине, - возревновал
как-то Романо. - Щадите девушку?
- Не щадил бы, - возразил лорд Грэй, - если бы не считал, что мисс Андольф
не стоит кардинальными мерами менять свое тело. Ее самооборона не зависит
от объема бицепса. В девяти случаях из десяти мужчина все-таки медлит,
прежде чем нанести женщине смертельный удар, этот процент еще
увеличивается, если женщина настолько красива, как, скажем, мисс Андольф.
Вот этой-то долей секунды преимущества она и должна воспользоваться. Я
добиваюсь, чтобы она научилась наносить быстрый точный удар... а пожалеет
она его уже мертвого.
- Знаешь, чем Эрна фон Скерд лучше тебя? - втолковывал он ей в другой раз.
В глубине души Лея подозревала, что ничем, однако милостиво соглашалась
выслушать его версию.
- У нее есть кураж. Она стремится побеждать везде, всегда и всех. А тебя
нужно разозлить, прежде чем ты начнешь работать всерьез. Ты адреналиновый
гений, но у тебя может просто не быть времени, чтобы испугаться или
разозлиться, а потому я добиваюсь от тебя привычки тела давать отпор.
- А вам не кажется, что тем самым вы совершаете преступление против
человечества? - вновь встревал в разговор Романо. - Девушка, у которой
переход от колена к бедру совершенен как плечики бутылки... Что вы из нее
делаете? Тело девушки, - он повел рукою в воздухе, обрисовывая некий
идеальный образ, - должно быть нежным, мягким, податливым и уступчивым,
должно доставлять радость... А тут, с какой стороны ни сунься - везде одно
колено. Причем впечатление такое, - добавил он вполголоса, - будто сделано
оно из железа.
Лея еще не разучилась краснеть, однако быстро приспособилась находить
спасение от подобных реплик, отпускаемых Романо прилюдно, видимо, по
полной невинности души, мгновенно перебрасываясь с лордом Грэем смеющимися
взглядами. С некоторых пор она заподозрила, что Романо позволяет себе
выходки в этом роде, когда уверен, что ему не грозит серьезная кара. При
лорде Грэе Лее неудобно было его бить, а тот благоразумно удерживался в ее
присутствии от выражений, какие не следовало слышать молодым девушкам и
какие Романо получал от него полной мерой, стоило им остаться наедине. Так
что в глазах Романо грозная пара взаимно нейтрализовала друг друга.
- А ты у нас, оказывается, тонкий ценитель красоты? - усмехаясь, только и
сказал лорд Грэй в этот раз.
- В чем же еще может проявить себя мужчина, если не в любовании и
наслаждении женщиной? - вскинулся Романо, которого несказанно взбодрила
возможность поболтать.
- Некоторые считают, что на свете есть еще несколько достойных мужчины
занятий.
- Каждому - свое, - выразился пылкий эпикуреец. - Одним - война, другим -
любовь! А что, есть приемы против женской самообороны?
- Моргенштерн, - незамедлительно отозвался лорд Грэй. - Если тебе нравятся
спокойные...
Живо, как сейчас, вспомнив тот разговор, Лея снова встала. Окно
притягивало ее, как магнит стрелку компаса. Туника Романо валялась на
земле, тот, обнаженный до пояса, блестя на солнце влажной от пота кожей,
висел на перекладине. Тело его было колеблемо лишь слабым летним ветерком,
но отнюдь не мускульным усилием. Однако дух его, живой лишь благодаря
чувству противоречия, жаждал сопротивления мучителю, и Романо, вывернув
шею и скосив на того взгляд, высказался насчет типов в крахмальных
сорочках, которые к сорока пяти склонны забывать, какова перекладина даже
на вид.
Ну что ж, вызов был сделан, и неглупо. Лея легла животом на подоконник,
подперла голову руками и приготовилась смотреть. Лорд Грэй стащил
пресловутую сорочку. Романо разжал руки, тяжело брякнулся наземь, картинно
подломил колени, упал на них, потом сел на пятки и наконец сложился
окончательно в талии, упершись лбом в колени.
- Сколько?
- Двадцать, - мстительно сказал он.
Лорд Грэй взлетел на перекладину, словно его снизу подбросили. Романо при
сравнительном взгляде казался крупнее, при внешней стройности его мышцы
были более объемны, однако Лее хватало компетенции, чтобы понимать: это -
излишек, который не работает. Лорд Грэй подтянулся тридцать раз, без
видимого усилия и даже заметно не сбавив темп. Посрамление Романо Кадуцци
состоялось легко, быстро и мимоходом. Однако Романо было глубоко наплевать
на то, что его посрамили. Он понимал, что день долог, что мучениям его еще
не скоро придет конец, а потому закрыл глаза, повалился боком на песок и
расслаблялся самым бессовестным образом.
- А почему бы мне с мисс Андольф не поспарринговать? - предложил он,
приоткрыв один глаз, когда хозяин Винтерфилда, мягко спрыгнув на носочки,
неторопливо одевался.
- Не советую, - засмеялся тот. - Она работает в полный контакт. Искалечит.
Сколько раз ты вчера присел со штангой?
- Восемьдесят, - голос Романо выдал внутреннее содрогание.
- Сегодня - сто.
- Что?!
- Ну, во-первых, ты должен прогрессировать... А во-вторых, как я вижу, у
тебя еще есть силы держать в уме и на языке мисс Андольф. Значит, нагрузка
недостаточна.
Романо извернулся в песке, как уж, переворачиваясь со спины на живот.
- Я гляжу, вы подрядились не рыцаря из меня сделать, а евнуха?
- Возможно, тем и кончится, если ты будешь излишне докучать мисс Андольф.
Но, думаю, она вполне обойдется без моей помощи.
А вот это Романо никак не мог уразуметь, хоть бей его, хоть совсем убей.
Не далее, как вчера вечером он, вывернувшись из-за угла, припер Лею к
стене. Правда, несколько раз обжегшись, он вычислил, что его не бьют, пока
он не распустит руки, а потому он попросту перегородил ей руками дорогу
как вперед, так и назад, а сам стоял перед нею, благоразумно удерживаясь
от оскорбления действием. На лице у него уже проступили следы изнеможения,
и Лея подумала, что Романо плохо выглядит.
- Когда? - требовательно спросил он.
- Не раньше, - твердо ответила Лея, глядя на него снизу вверх, - чем я
услышу от тебя то, что хочу. И, разумеется, не раньше, чем я в это поверю.
Поднырнула под его руку, преграждающую путь, и пошла, куда шла. Пусть
подумает на досуге.
На этом она вернулась к своему письму, тяжко вздохнула и сочла уместным
приободрить отца сообщением следующего рода:
"Вместе со мною в Винтерфилде в гостях у лорда Грэя проживает наследник
лорда Юга, Романо Кадуцци. Он также обучается боевым искусствам и
оказывает мне некоторое внимание, которое, я думаю, я не истолковываю
превратно. Опасаясь забегать вперед, я все же полагаю, что в ближайшем
будущем Романо может сделать мне предложение. Собственно говоря, я уже
имела по этому поводу разговор с лордом Грэем, и он недвусмысленно дал
понять, что готов в этом деликатном деле представлять мои интересы...".
И только величайшим усилием воли она удержалась от приписки, что большего
козла, чем Романо Кадуцци, она в жизни не встречала. Такая вот вышла у нее
респектабельная эпистола, в которой не было ни единого слова лжи.
Наследник Юга! Какая честь! Можно себе представить, как желал бы этого
брака ее отец, даже зная обормота Романо лично. Брак по хорошему расчету,
сказал бы он, всегда предполагает компромисс. И так уж получается, что
большая часть компромисса выпадает на женскую долю. И, говоря все это, он,
без сомнения, чувствовал бы себя виноватым.
Она перечитала письмо, сложила его и тщательно разорвала на мелкие
кусочки. В нем не было ни слова лжи, но правды в нем тоже не было. Ее отец
почувствовал бы это, а почувствовав, кинулся бы в Винтерфилд выяснять, в
чем тут дело. Его консервативное воспитание вряд ли позволило бы одобрить
то, что тут происходит, и, пожалуй, при самом неблагоприятном стечении
обстоятельств, когда ни одна из сторон не понимает другую, дело могло бы
кончиться даже поединком меж ним и лордом Грэем. Страшно подумать о таком
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг