шеи.
- Сверчок, - спросил он, - ты будешь оскорблен тем, что я собираюсь
привлечь на строительство драконов? Ведь фактически, если в моих руках
оказываются их свистки, я лишаю их свободы. Это похоже на рабский труд.
- Нет, - сказал дракон, - если ты сумеешь дать им что-то более ценное,
чем несколько недель монотонного труда. Для нас это не срок. Маленький
секрет: драконы, особенно старые драконы, любят, чтобы сильные говорили с
ними уважительно. Так что, Санди, имей дело со старыми драконами, потому
что молодые нигилистически настроены; будь сильным и уважай мнение
стариков. А если что не так, не жди развития ситуации, а сразу свисти. Я
тебя откуда угодно вытащу.
Они простились, дракон взмыл в небо и растаял в нем, как воспоминание.
Санди бодро зашагал по лесу.
Тут царила поздняя осень. Черные узловатые ветви уже освободились от груза
листвы, пружинившей под его ногами и игравшей всеми цветами благородного
увядания. Сквозь редкие стволы чахлых берез и осин проглядывало
серебристое зеркало узкого озера. Несмотря на пасмурность, воздух был
прозрачным, и Санди видел далеко и четко, и всюду было одно и то же:
страдальчески искривленные черные ветви и роскошный упругий ковер под
ногами, сплошь покрывавший коряги, похожие на изувеченных животных. Снега
не было, его запретил Светлый Совет, но предзимьем пахло в воздухе;
казалось, что снег должен пойти завтра. Хотя Санди знал, что не пойдет.
Вдруг это решение Совета показалось ему отвратительным. Ведь если бы снег
пошел, он рано или поздно стаял бы, и все эти замерзшие деревья зазеленели
бы, и здесь вновь объявилась бы жизнь. Бессмертие этой поры очень
напоминало смерть, и он ускорил шаг, чтобы миновать эти рощи и выйти к
своей цели.
Через три часа он стоял посреди обширной поляны, покрытой бурой травой, и
узнавал ее. Он узнал даже тот пригорок, на котором некогда стоял крест.
Только сейчас здесь не было ни души. Понижавшийся край поляны утопал в
густом тумане того цвета, какого, по утверждению Сверчка, теперь стал он
сам.
Он очень быстро нашел источник, обложенный в знак почтения большими
камнями. Странно, но к нему не было никакой очереди. Во всем этом
опустевшем месте было нечто мистическое, жутковатое, и в то же время
страшно притягательное. Ему захотелось сесть, расслабиться, закрыть глаза.
Он встряхнулся, встал на колени и погрузил флягу в источник, следя, как из
ее горлышка вылетают стремительные пузырьки.
- По какому праву, сударь, вы берете воду из этого источника? - раздался
над его ухом голос, в котором он явственно различил нечеловеческие
интонации. Без напрасной паники Санди поднял голову и встретил
устремленные на себя глаза самого настоящего белого единорога.
- По праву того, кто первым пил из него, - спокойно ответил он.
- А почему ты спрашиваешь? Ты охраняешь Источник?
- Да, - сказал единорог, по-лошадиному склоняя голову набок и
рассматривая Санди янтарным глазом.-Я узнаю тебя, Белый принц. Ты имеешь
право на эту воду, ведь она здесь лишь благодаря тебе. Пей и бери в
запас. Это место твоего подвига, и я выражаю тебе свои восхищение и
преданность.
Его шерсть была шелковистой, туманной и окутывала его легким тонким
облаком, в котором сам единорог казался нечетким, как будто расплывающимся
в ореоле. Детские мечты ожили в памяти Санди.
- Можно тебя погладить? - нерешительно спросил он.
- Ты ведь не станешь на этом настаивать? - полуутвердительно спросил
единорог.-Мы же известные недотроги. Извини, нам очень тяжело находиться в
обществе людей. Этот запах... Среди вашей породы очень вкусно пахнут
только совсем юные девушки. Если бы у тебя была дочь, она могла бы делать
с любым единорогом все, что ей заблагорассудится, хоть верхом скакать.
- У меня есть дочь, - Санди улыбнулся.-Я рад буду вас познакомить. Я
вовсе не навязываю тебе свое общество и вскоре пойду своей дорогой. Ты
живешь здесь совсем один?
- Не совсем, - признался единорог.-Обретается здесь один поэт-отшельник
из эльфов. Говорит, мол, это место навевает на него вдохновение. Не знаю.
По мне так он все сидит возле источника, закрыв глаза: то ли спит, то ли
медитирует. Ни разу не видел, чтобы он что-то писал, ни разу не слышал,
чтобы он что-то декламировал. Может, у него такое состояние души, а может,
он наркоманит. Ох!
- Что это? - прошептал Санди, инстинктивно пригнувшись, но тут же
сообразив, что это не поможет-посреди поляны он был как на ладони,
особенно при обзоре сверху.
В темнеющем небе над их головами, на фоне круглой, призрачно-бледной луны
кружила какая-то странная тварь. Краем уха Санди услышал легкие быстрые
шаги, и скорее ощутил, нежели увидел, как к их компании присоединился
бледнолицый коротышка в зеленом камзоле, с большим-выше собственного
роста-луком в руках.
- Опять прилетел, - шепотом сказал эльф. Это был тот самый поэт.
Тварь, кружащая над ними, ловко ловя восходящие потоки, более всего
напоминала скелет огромной летучей мыши: точно такими же были широкие
перепончатые крылья; то одним, то другим она взмахивала для равновесия и
поворачивалась, используя в качестве руля длинный змееподобный хвост. Она
просвечивала насквозь, демонстрируя сложную конструкцию не то скелета, не
то каркаса, и сама явно рассматривала их. Санди глядел, как зачарованный,
уловив в этой опасной игрушке Черного Замка свойственную им инфернальную
красоту модерна.
В когтях тварь держала клетку в форме тетраэдра, и Санди удалось различить
в ней нечто вроде человеческой фигуры, управлявшей всем устройством. Он
разглядел даже блеск металлических заклепок на одежде. То же самое увидел,
должно быть, и эльф, закинувший руку за спину словно бы в намерении
почесаться, а на самом деле потянувший из колчана стрелу. Та легла на
тетиву, и лук был вскинут к небу.
- Сейчас я сниму его, - пробормотал стрелок.
Словно почуяв опасность, тварь начала петлять, заваливаясь на крыло и
резко снижаясь. Острие стрелы в точности повторяло все ее движения, щеки
стрелка от напряжения превратились в переплетение желваков.
- Не надо, - прошептал Санди.-Прошу вас. Это же настоящий мастер.
Единорог и эльф недоуменно оглянулись на него, и в ту же секунду тварь
исчезла с неба, слившись с тонущим в сумерках ландшафтом.
Наступала ночь, и ее неплохо было бы провести в каком-нибудь безопасном
месте. Эльф повел их к себе. В близлежащей роще у него стоял крытый
листвой шалашик. Они развели костер, поужинали припасами, от которых
единорог отказался, затем эльф очертил вокруг шалаша и полянки охранный
круг и старательно заколдовал его.
- От злобной нечисти, - пояснил он и завалился спать в шалашике.
Санди последовал его примеру, а единорог дремал, стоя возле угасающего
костра.
Их разбудило среди ночи истеричное, переходящее в визг ржание. Единорог
вопил так, будто его резали. Санди вылетел из шатра и увидел мечущийся
клубок тел, одно из которых было призрачно сиявшим собственным светом
единорогом, а другое-тощей, угловатой, распластавшейся на единорожьей
спине черной тенью. Шея единорога была стиснута локтевым сгибом
нападавшего в борцовский захват, голова запрокинута, а к горлу, видимый в
свете луны и шерсти единорога, шел широкий стальной нож. Его и вправду
резали. Недолго думая, Санди метнул в нападавшую тень наспех скатанную в
шар Силу, а следом прыгнул сам, распластавшись в воздухе и обрушившись на
спину свалившегося наземь противника. Хотя Санди сразу удалось подмять
его, впечатление было такое, будто он дерется с донельзя царапучим и
кусачим котом. Ему приходилось все время помнить про нож, удерживая это
костлявое, необыкновенно сильное для своего размера, жилистое бьющееся
тело, и все равно раза два он был весьма болезненно укушен. Наконец,
одержав победу лишь за счет большей силы и массы, он подтащил накрепко
спеленутого энергетическими нитями противника поближе к костру, который
спешно раздувал эльф. Единорог мелко дрожал и взвизгивал:
- Убейте его! Убейте! Я не могу! Этот запах!
Пленник метнул в его сторону презрительный взгляд, и когда огонь высветил
его чумазое лицо, Санди невольно ахнул. Это был ребенок. Человек.
Мальчишка лет тринадцати, тощий, грязный и оборванный.
- Ну, - сказал тот, как сплюнул, - убивайте. Или хотите сперва
поразвлечься?
- Никто тебя не будет убивать, - ответил Санди, которому принадлежала
честь победы, а стало быть, и право решать.-Зачем ты хотел перерезать ему
горло?
Мальчишка зло сверкнул на него зелеными глазами.
- Я голоден, - вызывающе сказал он.-А эта скотина жирная.
Последовала краткая, но весьма весомая немая сцена, по завершении которой
Санди начал хохотать и все никак не мог остановиться, невзирая на
оскорбленные взгляды эльфа и единорога.
- Прошу меня извинить, - сказал он наконец, - но я впервые вижу
существо, интересующееся единорогом с точки зрения гастрономии. Не убегай.
Сейчас я развяжу тебя и накормлю.
- Правда, накормишь? - недоверие в мальчишке явно было сильнее голода.
- Правда.
- Убей его! - завопил единорог.-Завтра он снова проголодается!
- Прекрати истерику, - посоветовал ему Санди и вытащил свой мешок. Эльф
нахмурился, но все же подвесил над костром чайник. Санди позволил
мальчишке освободиться. Тот сел, потирая запястья.
- Верни нож, - хмуро потребовал он.
Санди колебался не долее секунды, потом протянул ему отобранный нож.
Несколько мгновений мускулы мальчишки были напряжены, как будто он
готовился одним невероятным прыжком исчезнуть в зарослях, потом он
позволил себе немного расслабиться и принялся за еду. Несмотря на
очевидный голод, ел он небыстро и съел немного. Знал, паршивец, что
сытость отяжеляет.
- Зачем ты развязал меня и накормил? - спросил он, игнорируя единорога и
эльфа, как будто их здесь и не было.
- Я хочу с тобой поговорить.
- Хм... По-моему, ты все делаешь неправильно. Тебе надо было не
развязывать меня, а железо калить.
- Я так не делаю.
У мальчишки было такое лицо, будто ему нагло соврали. Потом выражение
сменилось задумчивостью.
- Если бы я был дураком, - сказал он, - я бы не стал тут сидеть, а,
получив обратно нож, прыгнул бы в кусты и был таков. Черта с два ты бы
ночью меня нашел. Но я не хочу быть дураком. Я хочу знать, зачем сюда
пришел такой, как ты. Ты сильный. Я хочу знать, в чем твоя сила.
- Ты покажешь мне Черный Замок? - спросил Санди.
- Ты шел туда?
- Да.
- Ненормальный. Тебя же одного в два счета загрызли бы.
- Положим, меня не так просто загрызть.
- Да брось ты, грызли и не таких.
- Это ты летал тут недавно?
- Ну, я. Я давно починил эту штуку, но она все равно плохо пока меня
слушается. В этот раз проклятая рухлядь опять поломалась. Что тебе надо в
Замке?
- Там есть кое-что мое. И кое-что, что лежит без дела, тогда как я мог бы
этим воспользоваться.
- А кто сказал, что тебе это будет позволено?
- Помоги мне, и, если хочешь, я помогу тебе.
Мальчишка несколько секунд молчал.
- Не знаю, - сказал он.-Меня так не учили. Но Замком я тебе похвалюсь. И
еще есть много всего, что сделали тут твои друзья эльфы и что тебе стоило
бы увидеть. Я вспомнил, почему твое лицо кажется мне знакомым. Года четыре
назад я был еще пацаном и, сидя на дереве в этой самой роще, страстно
желал победы Райану. А ты оказался круче.
- Как твое имя?
- Меня зовут здесь Рэй.
Легкий холодок прошел по жилам Санди. Эта раскатистая согласная,
единственная в своем роде, в избытке присутствовала в именах "Бертран" и
"Райан". Это была буква Черного трона. Мальчишка не был прост.
ГЛАВА 13.
ЭКСКУРСИЯ ПО ЦИТАДЕЛИ ЗЛА
Утром Рэй проснулся первым, огляделся сквозь полусомкнутые ресницы, не
заметил вокруг ничего угрожающего и только тогда осторожно приподнял с
палых листьев черноволосую голову. Странная компания. Он опасался их, но
любопытство... и еще что-то, что более взрослый назвал бы нелюбовью к
одиночеству, удержали его от мгновенного прыжка в кусты. Единорога он
презирал, эльфа от души ненавидел, а Белый принц вызывал у него жгучий
интерес. Он с удовольствием пырнул бы эльфа ножом, но это рассорило бы его
с Белым, а он был достаточно умен, чтобы подчинять желания выгоде.
Белый спал рядом, беззащитный и безмятежный, и это говорило либо о его
величайшей глупости, либо о неуязвимости. Рэй задумался. Он бы не
чувствовал себя в такой ситуации в безопасности. Но убивший принца Черного
трона не мог оказаться глупцом. Значит он был сильным. Рэй боготворил силу.
Санди проснулся, почувствовав устремленный на него взгляд, сел и стряхнул
иней с волос-ночью ударил заморозок.
- Доброе утро, - улыбнувшись, сказал он.
Рэй изумленно огляделся.
- Утро как утро, - вынес он свое суждение.-Довольно-таки мерзкое, как и
все здесь.
- Ну, это смотря как к нему относиться, - парировал Санди.
Они не стали тревожить эльфа, предпочитавшего, как и многие творческие
люди, подниматься во второй половине дня, а единорог и сам старался
держаться от них подальше. Оба, не торопясь, перекусили, Санди вскинул
мешок на плечи, и они бодрым шагом двинулись на восток, пересекая поляну
Источника. Единорог трусливо держал дистанцию, а потому Санди довольно
нахально умылся в священном источнике, смыв, как показалось Рэю, с
молодого лица не шедшую ему усталость.
Санди тоже использовал возможность рассмотреть при дневном свете своего
неожиданного спутника. Как уже упоминалось, Рэй был очень тощ, он казался
скелетом, крепко связанным жилами, но худоба эта не выглядела болезненной,
да и этой ночью ему самому пришлось убедиться в силе мальчишки. Он был
необыкновенно ловким и складным, в грации своей напоминая попеременно то
дикого зверя, то Сэсс в ранней юности. Давно не стриженные черные прямые
волосы достигали лопаток, и чтобы не мешались, он подвязывал их кожаным
ремешком. Зеленые тигриные глаза казались на худом лице особенно большими,
черты лица были крупными, но тонкими: большой рот, нос с легкой горбинкой,
две резкие линии наклоненных к переносице бровей. Отмытый и подстриженный,
Рэй был бы очень красивым мальчишкой. В росте он уже почти догнал Санди и
явно не собирался останавливаться. Одежда была ему мала. Он выглядел
ребенком, на которого уже очень давно взрослые не обращали внимания. Нож
висел в ножнах на шнурке у него на шее, и, идя по лесу, Рэй машинально
теребил его рукоять, иногда вынимал, пробуя лезвие, почти не глядя
жонглировал им. Видно было, что рука его привыкла к ножу.
- Послушай, - спросил Санди, - как ты живешь тут один?
- Неужели ты думаешь, что я не способен убить, чтобы спасти себе жизнь
или добыть еду? - обиделся Рэй.
- Вижу, что способен. Но откуда ты? Кто твои родители, что ты делал в
Замке до падения Райана?
- До того, как ты его убил? - Рэй явно предпочитал называть вещи своими
именами.-Сначала я не помню, я был маленьким. Потом со мною возились
гоблины, они говорили, что Дракониха спрашивала обо мне. Они обучали меня
грамоте, технике и владению оружием, повторяя при этом, что, если я буду
сильным и умным, принц выделит меня из прочих и поставит командовать. А
там... мало ли кем могу я стать. Принца я никогда не видел, а вот
Дракониха раза два присылала за мной. Я ее видел, - похвастал Рэй, - еще
до того, как она стала золотой. Она меня хвалила.
Санди задумался. Он давно подозревал о немалой роли Чиа в интригах Черного
трона. Райан, такой, каким он был до обретения Меча, вряд ли удовлетворял
ее честолюбие. Все встречные в один голос твердили, что Райан был мелочью,
пустышкой, суррогатом, посаженным на трон за неимением ничего лучшего.
Могло ли быть так, что Чиа за его спиной готовила ему преемника? Рэй, если
уж на то пошло, по возрасту мог бы быть и сыном Райана. Другое дело, на
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг