Густая и почему-то сырая трава приятно холодит затылок. Это первое, что я
ощущаю. Потом включаются и другие органы восприятия.
Я лежу на земле рядом с открытой настежь дверцей "Форда" на берегу
прудика, а надо мной на корточках сидит какой-то тип с грубоватой физиономией,
одетый в брезентовую куртку-штормовку.
Ага, кажется, это тот самый рыбак, которого я чуть не задавил, вылетев на
машине из гаража.
- Сколько читал про то, как издеваются "новые русские" друг над дружкой во
время разборок, - не верил, думал: преувеличивают газетные брехуны, -
продолжает мой спаситель. - А теперь вот своими глазами вижу, что и не такое
бывает... И за что же с тобой так круто обошлись, друг?
Вместо ответа принимаю сидячее положение и одурело встряхиваю головой. Все
плывет в глазах, как после семибалльной качки на море, к горлу подступает комок
тошноты, а руки и ноги болят так, словно побывали в камнедробилке.
Но главное - что тело еще слушается и подчиняется...
- Извините, - говорю я мужику в штормовке, - я чуть вас не сбил...
- Пустое, - машет он рукой. - В твоем положении наверняка было не до
правил дорожного движения?..
- Что верно, то верно, - соглашаюсь я. - Спасибо, вы меня с того света
вытащили. Как вам удалось снять с меня наручники?
- Да очень просто, - усмехается рыболов. - Там, гараже, кое-какие
инструменты были, а я всю жизнь на заводе прослесарил. Взял кусачки, несколько
минут - и железок на тебе как не бывало! Тем более что металл хлипкий оказался,
не нашенского, видать, производства...
С моей точки зрения, мой собеседник несколько преувеличивает хлипкость
стали, но я с ним не спорю.
- Спасибо, - повторяю я.
- Да чего там? - опять машет рукой мужчина. - Когда-нибудь сочтемся...
Едва ли, думаю я. Хотя, с другой стороны, разве это так важно?
Кряхтя, поднимаюсь на ноги и сажусь в машину.
Попутно с облегчением отмечаю, что мой каскадерский трюк не привлек
слишком много зевак. Лишь поодаль топчется стайка мальчишек, явно не решаясь
подойти поближе к машине.
- Слушай, друг, - говорит мне в спину мой спаситель. - А может, ты...
того... в милицию бы заявил на этих сволочей, а?.. Не бери грех на душу, не
убивай их. А то знаю я вас, кооператоров, вы чуть что - сразу за пушку или за
нож хватаетесь...
Я с трудом удерживаюсь от улыбки.
- Что вы, - заверяю я. - У меня и в мыслях не было кого-то убивать...
Правда, когда пруд остается позади, я все-таки не выполняю это обещание и
лезу под соседнее сиденье, где лежит сверток с пистолетом Лугина.
* * *
Хотя с того момента, когда Абакумов заточил меня в импровизированный
железный карцер, прошло немногим более часа, нет никаких оснований надеяться,
что он и Олег все еще находятся в школе.
Тем не менее именно туда я устремляюсь в первую очередь. У меня теплится
слабая надежда на то, что такой опытный профессионал, как лже-Круглов, не
рискнет выбираться из города, пока милиция блокирует все въезды и выезды из
Мапряльска. Возможно, что он пойдет по тому же пути, которым намеревался
следовать и я, а именно - постарается отсидеться где-нибудь до наступления
темноты. И еще я надеюсь, что на чердаке удастся отыскать какие-то следы,
которые могут стать подсказкой, где искать Олега и его похитителя...
Наверное, "Форд" со смятым в гармошку капотом и с выбитым лобовым стеклом
представляет собой экзотическое зрелище для горожан, потому что люди на
тротуарах оборачиваются, когда я проношусь мимо них, завывая двигателем и визжа
тормозами на поворотах. Если мне попадется хотя бы одна патрульная милицейская
машина, то они наверняка заинтересуются, кто это гонит по городу, как на ралли.
Поэтому стараюсь выбирать самые узкие и тихие улочки, подальше от центральных
улиц и проспектов.
До квартала, где находится школа, остается рукой подать, когда я все-таки
попадаюсь.
Приближаясь к очередному перекрестку, я вижу, как навстречу мне из-за
поворота выныривает бело-синяя "шестерка" со всеми милицейскими атрибутами. На
боку ее - крупные буквы "ПМГ". И сразу слышится команда, усиленная мегафоном:
- Водитель "Форда", остановитесь!
Естественно, подчиняться окрику я не намерен.
Наоборот, прибавив газу, собираюсь промчаться мимо "шестерки" на полной
скорости.
Однако "пээмгешка" резво выворачивает на встречную полосу и тормозит с
разворотом на девяносто градусов так, что перекрывает мне дорогу. Лишь резким
торможением мне удается избежать удара в бок "шестерки".
Чертыхнувшись сквозь зубы, даю задний ход, выжав педаль газа до упора, и
пячусь, как рак-спринтер, до ближайшего въезда под арку во двор. Выворачиваю
руль, собираясь умчаться в ту сторону, откуда приехал, но перед самым носом
машины тормозит "уазик", из которого с пистолетом в руке выскакивает Нагорнов
и, не долго думая, берет меня на прицел.
И откуда он только взялся?!
Медленно-медленно открываю дверцу и выбираюсь из машины.
Приехали...
Лицо у капитана оказывается вблизи почерневшим и постаревшим как минимум
лет на десять. Гибель дочери наложила на него траурный отпечаток...
Сбоку подбегает экипаж "шестерки", вооруженный автоматами без приклада.
- Руки вверх, Сабуров! - командует Евгений, держа пистолет обеими руками.
- Стрелять буду без предупреждения!
- Женя, - говорю я, подняв руки над головой, - послушай меня...
- Стоять! - резко перебивает он меня. - Я сказал - стоять!..
- Я все понимаю, Женя, - торопливо говорю я, замерев на месте. - Ты сейчас
наверняка принимаешь меня за преступника. Но поверь мне, это не так!..
Настоящий преступник - тот, кого мы принимали за отца Круглова. Это он захватил
мальчика и пытается уйти вместе с ним из города!.. Он хотел убить меня!.. А в
больнице я был ни при чем! Было уже поздно, Женя...
На лице капитана написана недоверчивость. И он явно не собирается меня
выслушивать. Нагорнов открывает рот, видимо, чтобы приказать патрульным надеть
на меня наручники, но какой-то шум возникает вдали, и он невольно задирает
голову к небу.
Шум быстро нарастает, и вскоре низко, почти над самыми крышами, над нами
проносится вертолет защитно-армейского цвета без каких бы то ни было
опознавательных знаков.
Нагорнов оторопело переводит взгляд на меня.
- Это они, - догадываюсь я. - Решили, наверное, вытащить Олега из города
по воздуху...
Нагорнов опять открывает рот, но вновь ему не дает произнести ни слова
шум. Теперь это - грохот сильного взрыва. Где-то за домами в небо взвивается
султан черного дыма.
Патрульные ошарашенно вертят головами, пытаясь уяснить, что произошло.
Похоже, я знаю ответ на этот вопрос.
- Больница! - говорю я, невольно опуская руки. - Он взорвал ее, чтобы
отвлечь внимание!..
С капитана, наконец, слетает оцепенение, и он командует милиционерам:
- Отправляйтесь к горбольнице, парни! Те в нерешительности топчутся на
месте. Потом один из них спрашивает, кивая на меня:
- А этот?
- А с этим я сам разберусь, - говорит Нагорнов, засовывая пистолет за
брючной ремень. - Выполняйте!
Патрульные устремляются к своей машине.
- Где они? - осведомляется капитан у меня, и понимаю, что он имеет в виду.
- Тут недалеко есть школа... - начинаю я, но он не дает мне закончить:
- Быстро в "уазик"!
Водителя в "уазике" нет, и Нагорнов сам садится за руль.
- Кто они? - хмуро спрашивает он, закладывая крутой вираж.
- Спецслужба, - лаконично откликаюсь я.
- Чья? - деловито интересуется он. "Уазик" мчится какими-то дворами на
бешеной скорости, подпрыгивая на выбоинах в асфальте.
- Наша родимая, - сообщаю я.
- А зачем им мальчишка?
- Это долго рассказывать... Пойми одно, Жень: он сейчас для них важнее,
чем все сокровища мира...
Нагорнов недоверчиво крутит головой, но оспаривать мой тезис не решается.
- А зачем они убивали их? - спрашивает после паузы он.
- Они считали их опасными. Я тебе потом все объясню...
Мы, наконец, подлетаем к школьной ограде в виде железной сетки, в которой
в изобилии имеются большие прорехи, видимо, проделанные школьниками в целях
сокращения пути.
Нагорнов тормозит так резко, что я чуть не бьюсь головой в лобовое стекло.
Выскакиваем и бежим к школе, скользнув в одну из прорех.
Похоже, мы подоспели вовремя. Сворачиваем за угол, и нашим глазам
открывается картина, чем-то смахивающая на эпизод из импортного видеобоевика.
Вертолет, который недавно пронесся над нами, завис над спортивным полем
напротив главного входа в школу.
Значит, Абакумов и Олег еще здесь...
Достав пистолет, Нагорнов собирается устремиться на открытое пространство,
но я вовремя удерживаю его за рукав.
- Они сейчас появятся, - говорю ему я.
Я оказываюсь прав.
Из-за противоположного от нас угла здания - там, где расположена пожарная
лестница, ведущая на чердак, - появляются две фигуры.
Это Абакумов и мальчик.
Олег уже без сумки - видимо, спецслужбовец заставил его бросить ее на
чердаке.
Интересно, каким образом Абакумов заставляет его идти вместе с ним, если в
руках у него не видно оружия и он даже не держит Олега за руку?
Вертолет начинает опускаться к земле, сметая винтами песок и мелкие
камушки с футбольного поля.
Я оглядываюсь на капитана, но его рядом со мной уже не оказывается.
Решил зайти с другой стороны, догадываюсь я.
Дождавшись, пока Абакумов и Олег окажутся на середине бетонной площадки
перед фасадом школы, я достаю пистолет, добытый мной в машине Лугина, и делаю
шаг вперед из своего укрытия.
Вообще-то в этой ситуации надо было стрелять без предупреждения, но Олег
находится как раз между мной и спецслужбовцем, и я боюсь зацепить его.
Поэтому мне не остается ничего иного, кроме как крикнуть:
- Олег, ложись!
Однако, как и следовало ожидать, к ожидаемому эффекту этот окрик не
приводит.
Вместо того чтобы послушно рухнуть ничком на асфальт, Круглов-младший
оборачивается ко мне, пытаясь разобраться, с какой стати ему следует принять
лежачее положение.
В свою очередь, Абакумов, который оценивает обстановку намного быстрее
своего спутника, хватает юношу за плечи и рывком притягивает его к себе одной
рукой. А потом пускает в ход навыки владения стрелковым оружием, привитые ему в
какой-нибудь "грушной" учебке и закрепленные в ходе многолетней практики.
Я успеваю кувыркнуться вбок за считанные доли секунды до того, как
раздаются пистолетные выстрелы, Но тем не менее что-то ударяет меня в правую
ногу чуть выше колена.
Повернувшись ко мне лицом и непрерывно паля в мою сторону, Абакумов боком
отступает к вертолету, таща за собой Олега. Хорошо, что у него нет возможности
вести прицельный огонь: пули и так цокают вокруг меня по асфальту, не давая
поднять головы.
Мир вокруг перестает существовать для меня. В поле зрения остаются только
поле, на котором вращает винтами вертолет, в любую секунду готовый оторваться
от земли, и двое, которые вот-вот доберутся до вертолета.
А я ничего не могу сделать, чтобы помешать им!..
Внезапно до меня доносится звон разбитого стекла, и я приподнимаю голову.
Одно из окон первого этажа, выходящее на площадку перед зданием, разлетается на
множество осколков, и из него на асфальт выпрыгивает Нагорнов. Приземлившись на
полусогнутые ноги, капитан вскидывает руку с пистолетом и стреляет в Абакумова,
который не успевает загородиться мальчиком.
Абакумов падает, и Олег тоже. Однако если спец-службовец лежит неподвижно,
и из-под него начинает струиться алый ручеек, то мальчик, очевидно, цел и
невредим. Во всяком случае, он ползет ко мне, как заправский солдат под огнем
противника, и лицо у него хоть и бледное, но не искажено болью.
Нагорнов устремляется к нему навстречу, но в это время дверца основного
салона вертолета откидывается, и в проеме входного люка появляется нечто,
поблескивающее на солнце.
- Женя, ложись! - кричу я, но мои слова заглушают выстрелы.
Много выстрелов. По крайней мере, из очень скорострельного автомата, если
не из пулемета.
Вздрогнув, Евгений отшатывается, словно его сильно толкнули в грудь, на
мгновение замирает, пытаясь удержаться на ногах, а потом падает как подкошенный
на спину. С того места, где я нахожусь, отчетливо видно, что грудь капитана
буквально изрешечена пулями.
А огонь из вертолета продолжается. Пули рикошетят от стен школы и от
асфальтовой площадки, заставляют обрушиваться стеклянным водопадом окна первого
этажа, свистят у меня над головой, не давая подняться. Впрочем, я все равно не
могу это сделать: моя правая штанина успела набухнуть кровью, и в раненой ноге
все больше разгорается жгучая боль.
Сквозь неизвестно откуда взявшуюся пелену в глазах я вижу, как из кабины
вертолета выпрыгивают две фигуры и устремляются к Олегу.
Нет уж, ребята, мальчишку я вам не отдам!
Не целясь, делаю несколько выстрелов в сторону футбольного поля, заставляя
фигуры залечь.
Огонь из вертолета усиливается, однако Олегу удается благополучно
добраться до меня. Он лежит, распластавшись на асфальте, и время от времени
как-то странно поглядывает на меня.
Продолжая отстреливаться, я говорю ему: "Беги!" - но он не двигается с
места.
По щекам его почему-то ползут слезы.
- Уходи, Олежка, - снова повторяю я, морщась от боли в раненой ноге. -
Ползи за угол, а я тебя постараюсь прикрыть!.. Только побыстрее, иначе скоро
будет поздно убегать!..
- Убегать? - дрожащим голосом переспрашивает он. - Куда мне убегать?
А ведь верно. Некуда ему теперь податься, потому что отныне его будут
искать повсюду.
- Да хоть куда! - взрываюсь я. - Хоть на край света! И уж во всяком случае
- из этого города...Тебе надо скрыться, затаиться на время и молчать, как рыба,
о своих новых способностях.
- Но почему?
Вот несмышленыш-то!.. Ну, как ему объяснить, как?!
- Пойми, - говорю я, стараясь не забывать время от времени нажимать на
спусковой крючок. - Ты - единственный, кто обладает таким уникальным даром. И
тебя обязательно постараются прибрать к рукам разные сволочи. При этом тебя
будут запугивать и подкупать, на тебя будут охотиться, за твою голову будут
обещать бешеные деньги. Тебя будут предавать и обманывать даже самые близкие
люди. Я не могу и не имею права тебе советовать. Но мне кажется, что тебе
следует затаиться и молчать!..
- И до каких же пор мне придется молчать? --спрашивает Олег.
- Знаешь, на твоем месте я бы молчал всю жизнь...
- Поздно, - говорит мальчик. - Дело в том, что я сделал свой выбор. Он
сказал мне, что я нужен нашей стране. И что я не имею права пользоваться своими
способностями только лично для себя...
- Ах вот оно что... Значит, тебе захотелось хорошей жизни, да? Он
наверняка посулил тебе золотые горы и кучу привилегий, верно? А насчет пользы,
которую ты будешь приносить людям, - это обман, поверь мне. Твоими
способностями будет пользоваться в своих шкурных интересах кучка политиканов.
Из тебя сделают ходячую государственную тайну, вот и все! Трудно тебе будет,
Олежка...
- А по-вашему, всю жизнь скрываться и молчать легче? - спрашивает мальчик.
- Ты - маленький идиот! - не сдержавшись, ору я. - И то, что ты
собираешься сделать, - подлость!.. Ты не имеешь права так поступать, слышишь?
Между прочим, из-за тебя сегодня погибло множество людей, так неужели тебе
наплевать на это?! Вон там лежит капитан милиции, у которого дочь была такой,
как ты, но она погибла от рук подонков, и он погиб, пытаясь спасти тебя, а ты
хочешь предать его?
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг