- Ну вот. Пришел. Раскомандовался. - Гоблин деланно улыбнулся. - То
ли ты дурак, то ли, наоборот, такой умный, что даже я тебя понять не могу.
В любом случае ты покойник, парень. Эльрик махнул рукой:
- Герои не умирают.
- Да? Ну тогда до смерти доведи эту суку. Извини, Легенда, грубый я.
Эльфийка пожала плечами:
- Присоединяюсь к предыдущему оратору, Эльрик. В общем, смысл я
поняла и желаю того же.
- Есть, мэм! - шефанго щелкнул несуществующими каблуками.
- В чем-то я ее понимаю, - улыбнулась Легенда, - ты уже сейчас
впечатление производишь. А уж когда вырастешь... И мне, пожалуй, ребенка
бы захотелось.
- Если бы я мог выбирать, - Эльрик поклонился с душераздирающей
учтивостью, - я припомнил бы тебе эти слова. Года через два.
- Ну, может, еще и припомнишь. - Эльфийка улыбалась, но скулы ее
зарозовели.
- Увы мне, у шефанго может быть только один ребенок. Если миледи
проявит милосердие и не будет настаивать на...
- Как... один? - изумленно выдохнула Легенда. - Почему?
- Откуда я знаю. - Эльрик пожал плечами. - Эй, ты чего
перепугалась-то?
- Но... как же... Как ты согласился?
- Не бери в голову. Стану женщиной и рожу сына от Йорика.
Гоблин, не пропустивший ни одного слова, хрюкнул что-то невнятное.
Развернулся и отправился к ожидающим его бойцам. Этот Эльрик, при всех его
странностях, верно заметил, что пора бы разъяснить обстановку.
***
Ночь глазела звездами, равнодушно выгнув спину-небо. Где-то шелестели
деревья. А этот холм, с плоской, заросшей мягкой травой макушкой,
возвышался над лесом. Здесь должно было быть ветрено, а было тепло, даже
душно. Словно небо накрыло землю колпаком, и нет ни одного окна, чтобы
распахнуть, впустить свежий воздух.
- Вот так, - удовлетворенно пробормотала Сорхе и потянулась. - У меня
будет сын.
- Да.
Сил не осталось даже на то, чтобы говорить. А сын у нее действительно
будет. У нее.
- Ты и вправду сильный. - Богиня гибко наклонилась, лицом к лицу.
Зеленые глаза слабо светились. - Не многие из смертных способны пережить
мою любовь. Йорик мог. Но в нем нету этой... тьмы. Или света. Что ты таишь
в себе, мальчик?
Ее длинные волосы щекотали кожу. Кончики упругих грудей
раскачивались, и взгляд невольно останавливался на них. На темных бутонах
сосков. Сил не осталось. Но он снова хотел ее.
- Да, - кивнула она, наклоняясь еще ниже. Ее дыхание пахло свежими
листьями. - Да. Так они и умирают. Я ненасытна в любви. Но ты не ответил.
Что за силу ты прячешь?
Эльрик молча вдыхал душный, дурманно пахнущий воздух. Умереть? Не
самая плохая смерть.
- Пол дела сделано. - Сорхе легла ему на грудь, глядя в лицо
кошачьими глазами. - У меня будет сын. У меня будет Сила, которую ты
носишь в себе. А теперь нужно дать Силу лесу. Ты пришел так вовремя,
Эльрик. Мне совсем не хотелось становиться самкой какого-нибудь оленя или
тигра. Мужчина-человек - это всегда интереснее. Лес... - Она выгнулась,
когда кончиками когтей шефанго пробежал по ее спине, вздохнула прерывисто.
- Лес должен жить. Потом, когда твой сын станет взрослым, мне не нужно
будет искать себе самца. Он всегда будет рядом. И он будет наполовину
богом. Мы с ним...
- Что?! - Эльрик задохнулся от отвращения и ужаса. - О чем ты?..
- О Силе, - рассмеялась Сорхе. - О Силе. Мне нужен мужчина четырежды
в году, разве ты не знаешь? Ах, на самом деле мужчина нужен мне намного
чаще, но четырежды в году лесу нужен дождь...
Тонкие когтистые пальцы сами зарылись в копну ее душистых волос.
Эльрик рванулся, откуда только силы взялись, переворачивая богиню на спину.
- Ты ожил! - расхохоталась она, задыхаясь и вздрагивая в его руках. -
Ты умрешь, мальчик.
Я... я опустошу тебя. Но эта смерть, это прекрасная смерть!
А в душе взорвались, развернулись ледяные лепестки черного цветка, и
наплевать стало на жизнь, на смерть, на ночь и на лес вокруг, исчезла
духота, сгинул дурман. Свежий воздух огладил разгоряченную кожу.
Сорхе кричала и царапала спину острыми ногтями:
- Еще! Еще, Эльрик! Ты умрешь... ты...
Сумасшедший ритм, сбивается дыхание, и рык рвется из груди. Два
голоса. Пронзительный женский и рокочущий мужской.
Еще.
Гибкое тело бьется в ладонях.
Еще.
Черные тучи затягивают черное небо.
Еще.
Ледяной холод в груди. Пустота.
Смерть?
И кричит, заходится криком богиня:
- Нет! Нет, хватит... Перестань! Не... не надо... больше...
И хлынул дождь.
Тонкая женская фигурка на темной траве. Почти безжизненная.
Вздрагивают полураскрытые губы. Обморочно закатились глаза.
Ослепительная молния рассекла небо треххвостой плетью.
Мужчина поднялся на ноги. Огромный. Страшный. Потоки воды лились с
гривы мокрых волос, и молнии бросали блики на обнаженную кожу. Громовой
рокот в небесах, и, как ответ, как яростный вызов, тяжелый рык рвется из
груди. Хриплый, торжествующий рык зверя. Лес притих. Ветер прижался к
земле. Женщина на траве шевельнулась, неуверенно приоткрыла глаза:
- Ты... Кто ты?
В блеске молний мгновенный просверк клыков.
- Меня здесь нет. И никогда не было. Тебе домой пора, девочка.
Сорхе застонала, когда горячие руки подняли ее с земли.
Домой. Она и была дома. В лесу. И впервые за всю ее вечность лес
показался ей опасным.
***
К полудню появился Финрой.
В просторном доме Гоблина было людно. Там оживленно обсуждали цену,
назначенную Сорхе за Пыльцу жизни, и конечно же то, что Эльрик, ну, тот,
который был Эфой, вернулся утром живой и здоровый, да еще и принес
совершенно вымотанную Сорхе.
Сам Эльрик отсиживался в пустом доме, который занимал когда-то Йорик.
И было ему муторно до зелени в глазах. Стыдно было. С женщиной, любой
женщиной, даже такой, как богиня, нельзя поступать по-свински. В плотской
любви нет и не может быть победителя или побежденного. Иначе любовь
превращается в войну. Как же получилось, что ночью он забыл этот закон? Не
забыл даже - втоптал его в грязь, сознательно унизив женщину!
А еще отвратительное ощущение чужого присутствия. В себе самом. И
если бы действительно чужого! Тогда проще было бы. Списать на
вторгнувшегося неизвестно откуда чужака свою злобу, звериное упоение
силой, свое желание уничтожить, смять тело и душу Сорхе. Но ведь именно
что свое. Тот чужак, кем бы он ни был, являлся неотъемлемой и вполне
узнаваемой частью самого Эльрика.
От этого становилось совсем тошно.
- Гостей принимаешь?
Бог войны стоял в дверях и разглядывал комнату с любопытством
дизайнера.
- Куда ж от вас денешься? - Шефанго кивнул на лавку. - Садитесь.
- А ты чего на полу?
- Привычка.
- Угу. - Финрой прошел в дом. Придирчиво перебрал пальцами мех
постеленной на лавку шкуры. - Волк! Где только поймал?
- Это не я. - Эльрик пожал плечами. - Это Йорик. Ну, хозяин. А волки
здесь водятся. Мало, правда.
- Держи. Сорхе просила передать. - Бог вынул из-за пазухи глиняную
корчажку с полкулака. - Я у нее на посылках теперь. Остальной кагал по
углам сидит, глаза таращит и идти наотрез отказывается. Не знаю уж, как ты
сумел ее... в общем, сумел, но ни один из этих к тебе теперь и близко не
подойдет.
- Они меня за кого принимают? - угрюмо поинтересовался Эльрик,
принимая корчажку. - За маньяка?
- Они не принимают. Чувствуют они. Выражаясь языком общедоступным:
нутром чуют. - Финрой вздохнул и достал из кисета трубку. - Может,
все-таки отсыпать тебе травки?
- Спасибо, не надо.
- Ну, как знаешь.
- Что они чуют?
- Да если б я знал. - Бог подергал себя за смоляной ус. - Я вот тоже
чувствую. Объяснить только не могу. Меч еще этот... Ладно, когда идти-то
думаешь за другом своим?
- Сейчас. - Эльрик поднялся на ноги.
- Можно я докурю? - Финрой ухмыльнулся. - Без меня тебе туда все
равно не добраться.
- Ладно. - Шефанго исчез за занавеской, отделявшей от комнаты
крохотную спальню. Через минуту вышел...
- Опаньки, - сказал Финрой и поднял выпавшую трубку. - Ты и вправду
девица! Я думал, врешь.
- И сейчас меня зовут Тресса. - Девушка повела плечами, встряхнулась,
заново привыкая к одежде, ставшей слишком просторной. Придирчиво оглядела
новые замшевые сапожки. Старые, разношенные, но, увы, слишком большие
забросила в угол. - По-моему, так лучше, не находите?
- Лучше, чем что? - Бог войны понаблюдал, как прошлась шефанго из
угла в угол.
- Лучше, чем мужчиной?
- Конечно, - с энтузиазмом подтвердил Финрой. - Девица вообще лучше,
чем парень. Что, идем?
- Идем, - кивнула Тресса. - Вот только причешусь.
***
... Морок. Обман.
Тело само дергается назад. Жуткая, бесформенная тварь расплывается,
сливаясь с туманом.
Что-то кричит за спиной Эфа. Настоящая. Живая.
Зеленая муть душит. Нечем дышать.
Йорик рванул из ножен мечи. Крутнулся, рассекая туман, как живую
плоть. И взвыло вокруг. Заплясало. Шарахнулось. Легкие жадно глотнули
воздух.
В бой, как в танец.
Мечи гудели, упруго подавалась под ногами земля, выгибались,
отдергивали плети-щупальца зеленые, мутные твари. Расступались и тут же
снова смыкались вокруг, сближались, затягивая редкие просветы. Все труднее
становилось дышать. Бесплотные ленты сплетались, не пускали воздух. И
клинки, казалось, тяжелели с каждым взмахом.
Удар. Еще. И еще. Не уйти уже от боя - мутная взвесь окружила со всех
сторон. И надо драться. Чтобы те, кто остался, чтобы Эфа... Она жива еще.
Глухо, издалека, как сквозь вату, но голос ее был слышен.
Вздох.
Последний?
Нет. И хватает сил, чтобы полоснуть клинками, вслепую, наугад.
Полоснуть. Попасть. По вязкому, податливому, как вата.
Воздух... как не хватает воздуха... Черные пятна перед глазами. Шумит
в ушах кровь. И рукояти мечей выскальзывают, выпадают из ослабевших
пальцев...
Все.
А со следующим вздохом воздух, чистый, показавшийся неожиданно
холодным, хлынул в легкие. Йорик хватанул пальцами, нашаривая мечи, не
нашел и инстинктивно дернулся в сторону - вырваться из проклятого тумана.
Но на плечи и на ноги навалились. Он зарычал, выгнулся, пытаясь
освободиться...
- Злой у тебя командир, - прокаркал где-то рядом неприятный голос. В
глазах прояснялось медленно.
- Не злой он.
Эфа? Ну да. Эфа. Мутновато-расплывчатым пятном узкое лицо в
обрамлении белых волос.
- Просто бой еще не закончен.
Йорик вздохнул и закрыл глаза:
- Я не злой. Это точно. Эфа, ты мне не кажешься?
- Что?
Диковатые алые огни. Клыки скалятся в улыбке:
- Бредите, сэр Хасг?
Тяжесть на плечах исчезла, и в поле зрения рядом с Эфой появился
мужчина. Громадный.
Черноусый. С короткими седоватыми волосами. Смотрел задумчиво и с
любопытством. Словно оценивал.
- Давно ли я сэр? - Язык ворочался неохотно. Как будто отвык. - Я
даже не дворянин, где уж в рыцари?
- Посмертно. - Эфа пожала плечами. - Ну, то есть вообще-то ты
считаешься пропавшим без вести, но это так, из вежливости. Тебе дворянство
дали и рыцарское звание за спасение "Гончей". Как бишь там... "Ценой своей
жизни..." и все такое.
- Ты вспомнила, - констатировал Йорик и - сел. Голова закружилась.
Орк снова прикрыл глаза. - Вспомнила.
- Ты как?
- В порядке. Но у меня масса вопросов.
- Это Финрой. - Эфа кивнула на своего спутника.
- Можно я лягу? - слабым голосом попросил Йорик. - Ты всегда так
буднично сообщаешь такие новости?
- Твоя школа.
- Значит, вы уже побывали на Цошэн?
- Кто еще выжил?
- Легенда.
- А Тэмор?
- Нет.
- Ясно.
- Вот так и я однажды все испортил, - подал голос Финрой и поднялся
на ноги. - Женщину нужно сперва целовать, а потом расспрашивать. А лучше
всего вообще не расспрашивать. На то она и женщина, чтобы самой все
рассказывать.
Ответом богу войны была неловкая, напряженная тишина.
Финрой вздохнул и поглядел на небо:
- Пойду я, прогуляюсь. Сотто поищу. А вы делайте что хотите, учить
вас все равно без толку.
Он ушел совершенно бесшумно. Просто исчез в прозрачном подлеске.
Йорик проводил бога взглядом. Покусал, задумавшись, губу.
- А ведь меня убили, - сказал он наконец. - Или что-то вроде.
- Что-то вроде.
- М-да. Спасибо.
- За что?
- За спасение.
- Можно подумать, ты не стал бы меня спасать.
- А ты не сказала бы спасибо? Как тебя зовут по-настоящему?
- Тресса Эльрик де Фокс.
- Принцесса! - Йорик присвистнул. - Я служил у твоего отца.
- Знаю. Он рассказывал. - Тресса поморщилась и сердито фыркнула. -
Если тебя это так беспокоит, я была мужчиной все это время, ясно? И спасал
тебя мужчина. И жизнью ты обязан, если непременно хочешь считать долги,
тоже мужчине.
- А рычит на меня сейчас глупая девчонка, которой еще и шестнадцати
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг