Уходили буднично и просто. Не прощаясь. Вышли из лагеря еще затемно.
Миновали посты. Часовые отсалютовали молча. И все. Лес обступил, словно и
не было совсем неподалеку огромной поляны, на которой разместился военный
лагерь.
Шли молча. Смотрели во все глаза. Слушали во все уши. Ночью было на
удивление тихо, а ведь обычно не обходилось без коротких, но надоедливых,
как комариный звон, стычек со снующей вокруг лагеря молодежью из племени
оборотней.
Шли на север.
Через полчаса скорого хода по влажному, вяло вздыхающему лесу
свернули на восток. В сторону болот. И вышли к гниющей воде. К умершим
деревьям, застывшим по колено в черной, гнусно пахнущей жиже. К
тростниковому плоту-катамарану. Умело связанному, защищенному с бортов, с
виду вполне надежному.
- Ну, сотник! - выдохнул восхищенно Исхар. - Обдурил!
- Не знаю еще. - Йорик огляделся. - Может быть.
- Мы не пойдем по дороге? - Легенда, мрачная и невыспавшаяся,
неожиданно просветлела. - Но когда успели связать плот?
- Успели, - грустно констатировал Рашид. - И первым шагнул на
качающуюся палубу. - А я, между прочим, воды боюсь, - сообщил в
пространство.
- А я, между прочим, видел тебя давеча с одной пятнистой, - так же в
пространство обронил Тэмор. - Вы с ней в Гремящем ручье, кажись,
наперегонки плавали. Или это не ты был? Разобрали весла. Оттолкнулись от
берега. Тиной и гнилью запахло сильнее, зато открытого пространства на
болоте было куда больше, чем в джунглях. Хотя и меньше, чем хотелось бы.
- Не знаю. - Рашид уселся посередке, брезгливо поглядывая по
сторонам. - С хвостом?
- С хвостом, - кивнул Тэмор, приноравливаясь к Исхару, налегавшему на
весло с другого борта.
- Пятнистый?
- Пятнистый.
- И усы такие большие, да?
- И усы, - благодушно пробурчал тролль.
- А кохти видел? - Перевертыш перестал коситься на воду и улегся на
палубу, пристроив голову на рюкзак.
- И кохти видел. Все деревья вокруг ручья подрали. Хуже бобров, право
слово.
- Не. Это не я. - Рашид ухмыльнулся.
- А по-моему, ты. - Тэмор все так же равномерно и без усилий работал
веслом. - Ну кем еще могла быть такая драная, пятнистая кошка?
- Пфе! - бессодержательно ответил перевертыш.
Дальше плыли молча. Птичий гомон висел над водой почти осязаемо. Так
же как и комариное гудение. Однако никого из бойцов кровососы не трогали.
Запах не тот.
Первая смена гребцов. Несколько однообразных часов, заполненных
гнилостной вонью, располагали ее к размышлениям.
- И все-таки, когда успели связать плот? - Эльфийка обернулась к
Йорику, развалившемуся возле одного из бортовых щитов.
- Это дело быстрое. - Сотник пожал плечами.
- Неужели за ночь?
- За вечер.
- Но почему мы не пошли по дороге? Болотами добираться дольше. И...
опаснее.
- Ой ли? - Орк улыбнулся. - Ничего опаснее пиявок здесь не водится.
- Пиявки, правда, здоровенные, - влез Исхар, с интересом наблюдавший
за борьбой между Эссором и одной из упомянутых тварей. Черный жгут
толщиной чуть не в человеческую руку обмотался вокруг весла. То ли
норовила пиявка добраться до эльфа. То ли просто намоталась из интереса и
сама была уже не рада. В любом случае Эссор отковыривал ее ножом и
потихоньку ругался. А Линнар греб себе. Неутомимый Тэмор сменил его
временно вышедшего из строя напарника.
Отлепившись от весла, пиявка стала почти круглой и просто безобразно
большой. Хлопнулась в воду с громким плеском.
- А у нее зубы, - сообщил неизвестно чем обрадованный Эссор.
- У всех зубы, - буркнул Тэмор. - Греби давай. - И улегся на палубу,
составив компанию развалившимся там бойцам.
- Думаешь, оторвемся?
- Думаю, да. - Желтые глаза Йорика светились даже в туманной
сумрачности болотных испарений. - Гнаться за нами по воде они не станут.
Будут встречать на берегу.
- Там дальше, если дня два на север плыть, отмель есть, - вставил
Рашид. - Обстрелять могут.
- Они ж обычно в зверином облике нападают, - удивился Исхар.
- Это молодняк. - Перевертыш поморщился. - Дурные они. Оружия не
любят. Йорик приподнял бровь.
- Я, между прочим, только мечи не люблю, - тут же напомнил Рашид. - А
эти, пацанье, им бы все врукопашную. Чтоб лицом к лицу.
- Ага. А их на рогатины. - Исхар погладил древко одного из уложенных
вдоль борта копий.
- Ну, примерно. В засаде-то другие будут. Наверняка.
- Слушай, а ты из них кого-нибудь знаешь? - поинтересовалась Эфа.
Рашид кивнул без особой радости:
- Знаю. Бойцы они серьезные, если ты об этом.
- Об этом.
- Отобъемся, - обронил Йорик, посмотрев Щурясь в сырое небо. - От
этих мы отобъемся. Тростник заготовлен. Сплетем навес от стрел. А вот
кто нас на берегу дожидаться будет?
- Вы знали все, да? - тихо и зло спросила Легенда. И отвернулась, не
дожидаясь ответа.
Йорик только пожал плечами. Эфа встретилась взглядом с Рашидом.
Перевертыш изобразил губами свое "пфе". Может быть, это было не слишком
удачно, но зато полностью отвечало настроению. А Исхар почесал могучую
челюсть и пробурчал:
- Тебе же лучше, что с нами пошла. Две бабы
На одной кухне - дело дурное.
- На какой кухне? - яростно прошипела эльфийка. - Что ты мелешь?
- Вот, всегда с ними так, - констатировал Тэмор. - Хочешь утешить, а
тебе когтями в морду. Исхар правильно говорит, девонька. Вы с Сорхе мирно
не ужились бы. Ты власти хочешь. Она... тоже власти хочет. Уж лучше с нами
уйти и с нами вернуться.
- Если вы вернетесь. - Зеленые глаза стали яркими-яркими. - Если мы
вернемся.
- А что ж нам, жить на Цошэне оставаться? - Тролль попытался изогнуть
то, что считалось у него бровями. Широкий лоб пошел складками толстенной
кожи. Шевельнулись уши. Эфа фыркнула, и Тэмор прекратил гримасничать.
- Дураки вы все. - Легенда смотрела в воду. - И я дура.
- Вот это ближе к истине. - Йорик кивнул одобрительно. - Кстати, у
нас верят, что дуракам везет.
- У нас тоже. - Эльфийка поморщилась. - Но какие же вы...
- Сволочи. - Желтые глаза улыбались, смеялись. - А ты?
- А я Эфу предупреждала. Разящая изумленно моргнула:
- Предупреждала? О чем?
- О, Владыка, - вздохнула Легенда. - Вот где наивность-то пряталась.
- Эфа, смени Ивира, - рыкнул Йорик, поднимаясь на ноги. - Легенда,
Рашид, - на нос. Хватит болтать.
4. СКАЗКИ И СКАЗОЧНИКИ
Две недели в джунглях. Две недели ада. Йорик никогда особо не верил в
ужасы загробной жизни, придуманные анласитами, но за все это время решил
для себя, что его персональный ад будет похож на эти бесконечные,
озлобленные, остервенело убивающие джунгли.
Погиб Эссор. И Линнар плакал, не стыдясь слез:
- Мой Император...
Император погиб. А тот, кто должен был охранять его, кто жизнью
отвечал за его жизнь, остался жить.
Клэр получил стрелу в живот. И Йорик сам добил его. А Ивир...
В памяти как наяву тяжелое пятнисто-радужное тело, скользнувшее с
дерева. Рванувшееся к Легенде. Валатт успел сбить эльфийку с ног, но
тяжелая лапа сломала ему шею. Одним ударом. Коротким. Быстрым.
Оборотни быстрее людей. Рашид не однажды хвастался этим. Оборотни
быстрее даже лучших бойцов из тех, кого взял с собой сотник.
И все же им следовало быть еще быстрее.
Хоть чуть-чуть.
Тогда погибла бы Легенда. Она изменилась, эта высокомерная эльфийка с
глазами наивного ребенка. Она стала совсем другой за какие-нибудь шесть
дней, но Йорик не мог отделаться от мысли:
"Почему не она?"
Сам виноват. Проглядел. Ведь наверняка еще там, в лагере, должен был
заметить... Он и заметил. Полное равнодушие валатта к красивой, сумасшедше
красивой, такой необычной женщине.
Дурак.
Шелест стрел. И привычно рассыпается отряд. Выцеливают засевших в
зарослях оборотней. Стреляют в ответ.
Рутинно-зло.
Эфа и Легенда рядом. Они всегда рядом. Кто кого прикрывает -
непонятно.
Равнодушно отмечает мозг количество убитых. Оборотни хорошие бойцы и
стрелки неплохие, да только у него, у Йорика, - лучшие.
Которая стычка за день?
Четвертая? Пятая?
Боги, сколько же их здесь, в лесу?
И снова вперед. Только повыдергивали стрелы из трупов.
Иногда доходило до рукопашной. Но чаще просто стреляли. Из кустов. С
деревьев. С неба и из-под земли. Отовсюду стреляли. Обычно безрезультатно.
Только вот Клэр... А потом разбегались бесшумно.
В ближнем бою никто из нападающих не выживал.
Грамотные засады оборотни устроить не успевали. Вездесущий и словно
неуязвимый Рашид шнырял по зарослям, разведывая дорогу. Он так редко
принимал человеческий облик, что иногда, забывшись, вцеплялся зубами в
сырое мясо, не обернувшись зверем. Говорил мало. Слова вспоминал с трудом
и без особой охоты.
Без Рашида крохотный отряд не прошел бы и половины пути.
Йорику казалось временами, что перевертыш, как оборотень из сказки,
утрачивает человеческое тем быстрее, чем дольше остается зверем. Конечно,
это было не так. Рашид намеренно вытравлял из себя человека, чтобы
полностью стать животным. Потом, по возвращении, он так же долго будет
меняться обратно.
Если вернется.
Медальон еще пропавший покоя не давал. Глупое суеверие, но после
гибели трех своих бойцов Йорик стал на удивление мнительным.
***
Когда встали на ночевку, появился Рашид. Выскользнул из темноты.
Встряхнулся по-кошачьи. И уселся рядом с командиром:
- Они уходят.
- Куда?
- Дальше на север. Мы напугали их, Йорик.
- Плохо.
Эфа свернулась клубком, положив голову на руки. Слушала. И слушала.
Уши ее ловили слова, а чутье - страх. Страх, из которого почти исчезла
насмешка. И злость. Злости давно уже было больше, чем страха. И чувство
вины. И яростное, почти звериное желание пройти весь путь и вернуться
живым.
Эфа чуяла Йорика. Никого другого она услышать не могла.
- Плохо, - прозвучал мягкий голос Рашида. - Они стягивают силы у
Злого Леса.
- Что еще за Злой Лес?
- Лес... Сорхе не властна над ним. И оборотни избегают туда соваться.
- Нас они тоже оградить хотят? - От визита туда? Надо полагать.
Йорик...
Эфа вздрогнула, впервые услышав Рашида. Он боялся. Он так боялся, что
Разящей взвыть захотелось. И еще захотелось убивать.
- Мы не пройдем через них, - спокойно сообщил перевертыш.
- А обойти?
- Они стянули к Злому Лесу всех. Вообще всех, понимаешь?
- Слабое звено есть в любой цепи.
- Знаю. - Рашид вздохнул. - Я найду его. Но что ждет нас в Лесу?
- Увидим.
Перевертыш кивнул. Минут пять они сидели молча, думая каждый о своем.
Эфу трясло от желания убивать, и она, не глядя, отхватила ножом кусок
сочащегося кровью мяса от прибитой Тэмором под вечер огромной змеюки.
Остальное Исхар наладился сварить.
Разящая глотала почти безвкусную кровь. Вспоминала смутно, как
когда-то, давно или недавно, в этой жизни или в другой, вырезала сердца
убитых ею людей. Это были хорошие воспоминания. И убивать хотелось меньше.
- Я пойду. - Рашид поднялся на ноги.
- Может, переночуешь здесь? - привычно и без особой надежды спросил
Йорик.
Перевертыш молча покачал головой. Кувыркнулся через плечо и, уже
котом, исчез в зарослях.
***
Две недели в джунглях.
Ярость не утихала. Она тлела и тлела, обжигала раскаленными угольями.
Багровыми. Колкими.
Ярость. И обида.
Обиду Легенда подавляла легко. Совершенно ни к чему давать лишний
повод для снисходительных взглядов, для понимающих усмешек. С ней
обращались как с девочкой, с глупой девочкой - пусть. От нее не убудет, а
эти, хмыкающие про себя, пусть уж лучше считают ее дурой, чем разглядят за
прозрачностью глаз багровые угли ненависти.
Ярость тоже стоило бы задавить.
Только не получалось.
"Мы команда, - твердила себе эльфийка, глядя в спину шагающей впереди
Эфы. - Команда. Мы зависим друг от друга".
Все прекрасно. Все верно. Все так и есть. Особенно когда смотришь на
Эфу. На эту порочно-чистую девочку-убийцу, для которой смысл жизни
заключается в том, чтобы лишать жизни других.
Но впереди отряда идет себе, ничего не опасаясь, наглый, как слон,
непробиваемо-равнодушный орк-полукровка. В чем-то даже близкий ей.
Понятный, может быть. Поход на Цошэн - это его шанс. Его добыча. Он дойдет
и вернется, вернется со славой. Богине ничего не останется, кроме как
смириться и самой опуститься до уровня помощницы сотника. Прислуги у
бывшего раба.
Цель благая. Кто б спорил? Путь к ней стоит устлать телами тех, кто
считал тебя не только командиром, но и другом. Мертвым все равно. Мертвые
не видят насмешливого безразличия в наглых желтых глазах. Они погибали,
чтобы сотник мог идти дальше. И он идет. С легкостью принимая эту жертву.
Неужели остальные не понимают? Исхар? Ну да, этот командиру в рот
смотрит преданно, готовый выполнить любой, самый безумный приказ. И не
один Исхар. Тэмор. Рашид. Линнар. Из семерых выживших четверо полурабов.
Беспрекословное подчинение - это в лагере казалось наигранным: в глаза
слушаются, за глаза травят байки без всякого уважения к сотнику. В
джунглях такая дисциплина притворной быть не могла. И шли на смерть.
Просто потому, что Йорик еще там, в лагере, пошел на поводу у собственной
похоти.
Мразь.
Легенда отдавала себе отчет в том, что вера предков в ней странным
образом перекосилась. Вся ненависть к темным сконцентрировалась на
одном-единственном метисе. Тэмора и Исхара она, эльфийка, была склонна
считать скорее жертвами, нежели врагами, сознательно вставшими на путь
Тьмы. Да и о какой Тьме можно было говорить здесь, в джунглях? Тут знать
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг